Три дня Индиго

Дарина молчала, глядя на меня строго и задумчиво. Я подумал, что никогда не видел ее такой. Ну или не представлял. С той минуты, как мы впервые были вместе, она стала для меня Дариной, моей девочкой; Измененной, но нуждающейся в защите, слабой, беспомощной, за которую я в ответе.

А она не девочка. Она жница, более того – хранитель.

– Мне надо подумать, Максим, – сказала она. – Спасибо, что привел сюда, было интересно. Но не мое. Я пойду, ладно?

Не дожидаясь ответа, она легко перепрыгнула через перила.

Я подался вперед, перегнулся. Тут невысоко, метра два – два с половиной, но ведь темно, и внутри захламленного дворика куча всякого хлама, на который можно напороться…

Зря я за нее волновался. По привычке.

Она не маленькая девочка.

Дарина стремительной тенью пронеслась через дворик, подпрыгнула – повисла на кондиционере на уровне второго этажа, мгновенно подтянулась, взлетела вверх, вдоль стены – в проем окна, оттуда снова прыгнула вдоль стены…

Миг – и она уже была на крыше. Ее фигурка пронеслась на фоне лунного кольца и исчезла.

Зачем она ушла именно так?

Почему не через дверь, как мы пришли?

Наверное, чтобы я понял – она не человек.

Я постоял, глядя на крошечную красную точку звезды Росс сто двадцать восемь, которую обычный человек увидеть не может. Потом глаза устали, и я потерял ее в звездном небе.

Тогда я глотнул коктейль и пошел обратно в зал, к музыке, стихам, свету и людям.





Глава шестая




Домой я возвращаться не стал. Там я бы тупо пялился в телевизор (ну, если бы вспомнил, как его включать) либо уснул. А скорее всего, вначале бы пялился, а потом уснул.

Еще я всерьез подозревал, что дома меня уже ждут – и не добрый Лихачев со своими ребятами, а вежливые люди в штатском, которые из-за нас сейчас стоят на ушах и огребают от начальства по полной.

Идти в Гнездо я тоже не хотел, Дарина предельно ясно дала понять, что хочет побыть одна.

На самом деле я даже подумал, не нагрянуть ли к Продавцу и не постоять ли у него над душой в ожидании мутагена. Но понял, что мне не хочется его видеть.

Так что я терся у стены под грохот музыки, а когда та ослабевала – слушал стихи. Большей частью они были либо слишком умные (я считаю, что стихи слишком умные, если невозможно понять, что хотел сказать автор), либо про любовь. Про любовь попадались неплохие, только казалось, что я их все когда-то уже слышал.

Коктейль я цедил до тех пор, пока в стакане не остался один лед, потом – холодная вода, а потом – теплая водичка с легким запахом лимона. Тогда я вернул стакан бармену и с удивлением понял, что даже не захмелел.

– Эй, пыхнем? – Кто-то взял меня за руку. Не за рукав, а ладонь в ладонь.

Я с удивлением посмотрел – та самая мелкая девушка, что читала стихи про «поиски предназначения». Она оказалась еще ниже, чем я думал, – по плечо мне. Ладошка у нее была сухая и твердая.

– У меня нет, – сообщил я.

– Вот так всегда, – вздохнула девушка. – Ладно, у меня есть.

Траву я не люблю. Пробовал несколько раз в компании, вот и весь опыт. Но сейчас мне было все равно.

– Оки, – я пошел за девчонкой на терраску. Она, хоть и мелочь, вела меня сквозь толпу, как ледокол – груженую баржу.

Две девчонки с полупустыми бутылками пива что-то курили на террасе. На нас они внимания не обращали. Мелкая, ничуть их не смущаясь, достала самокрутку, зажигалку и протянула мне.

– Раскуривай.

Я пожал плечами и раскурил.

– Меня зовут Оля, – сообщила девчонка.

– Макс.

– Видела, ты меня внимательно слушал. Спасибо. Твоя девчонка ушла?

Я передал ей самокрутку и кивнул.


– Странно как-то ушла. Я не заметила.

– Следила, что ли?

– Ага. Она необычная. Двигается так… – Оля передернула плечами. – Как будто… Измененная, что ли?

– Да, – я не стал врать.

– Обалдеть, – решила Оля, затягиваясь. – Первый раз вижу Измененную на тусе, да еще и с человеком. А я вот хотела познакомиться с парнем-Измененным.

– Я тоже не совсем человек, – зачем-то сообщил я. Лицо Ольги сразу застыло, она окинула меня очень оценивающим взглядом.

Я сообразил, как прозвучали мои слова. Блин!

– Это не к тому, что я предлагаю знакомиться.

– Жалко. Я бы с тобой потрахалась, – заявила Оля деловито. – Без всякого, не думай. Без обязательств и всё такое. Прикольно.

– Эй, а тебе не рано? – спросил я.

– Мне двадцать, – обиделась поэтесса. – Я просто мелкая. Маленькая собака до старости щенок… Что, не хочешь?

– Не в этом дело.

– Понятно, – вздохнула она, возвращая самокрутку. – Обидно. Ну ладно, тогда просто поболтаем?

Я вздохнул. Глянул на часы – шел второй час ночи.

– Поболтаем. Скажи, как так получается, что, если поссоришься с девушкой, тут же другие начинают с тобой знакомиться?

Оля забрала самокрутку и серьезно сказала:

– Потому что мы все ведьмы. Чувствуем, что парень освободился, и начинаем присматриваться, не прибрать ли к рукам. Вдруг ценная вещь, по ошибке выбросили…

Она даже хихикнула, видимо, понравился образ.

– Ко мне бесполезно присматриваться, – на всякий случай напомнил я. – Ты где-то учишься?

– Восьмой «бэ», – она снова хихикнула. – Знаешь песню такую старую? «А я тебя зову в кабак, конечно… У-у, восьмиклассница, у-у…»

– Первокурсница! – поправил я.

– Это сейчас поют «первокурсница», потому что иначе статья. А раньше пели «восьмиклассница», – Оля усмехнулась. – Да шучу, шучу. Не учусь я, работаю. Медсестра.

– Врачом хочешь стать?

– Хотела когда-то, – она вдруг посерьезнела. – Потом подумала – на фига? Учиться шесть лет, потом сидеть на приеме? Я зарабатываю побольше врача, сестры сейчас в цене. Еще серчем промышляю. Ты кристаллы ищешь?

– Все ищут.

– Вот! Завтра дадут Инсеки какое-нибудь чудо-лекарство, и все врачи окажутся на улице. Зачем под такое закладываться?

– Не дадут, – сказал я.

Мне вдруг стало тоскливо от этого разговора. В стихах у девчонки и впрямь что-то было… а в ней самой – нет. Неужели так бывает?

– Ты, наверное, лучше знаешь, – задумчиво сказала она. – А как это – «не совсем человек»? Тебя изменили, но не до конца?

– Всё сложно, – уклонился я.

Оля размышляла. Потом сказала:

– На самом деле я не то чтоб хочу с тобой секса. Я подумала: вдруг, если у нас с тобой что-то будет, ты мне поможешь?

– В чем?

– Ну… я могу пройти Изменение?

– Зачем оно тебе? – спросил я. – Ты что, не понимаешь, что станешь жницей или стражей?

– Мне надо стражей.

– Зачем? – повторил я. В голове мелькнула сумасшедшая мысль: мелкую девчонку все вечно обижали, у нее возник комплекс, и она хочет стать большой и страшной.