Тьма

– Понимаю. Да, выбила его на шестерку…

– Можешь представить себе причину, по которой кто-то желал бы смерти Жан-Люку?

– Нет, не могу, – уголки его губ опускаются. Он снова вздыхает, затем фиксирует взгляд на мне. У меня возникает ощущение, будто он принимает какое-то решение. – Алекс упоминал о вещах Жан-Люка? О его дневнике?

– Нет.

– Когда они вернулись, у них ушло несколько дней на возвращение от расщелины. Алекс заявил, что кто-то украл компьютер и дневник Жан-Люка из его комнаты.

– Наверняка никто бы не стал воровать вещи погибшего? – я ошеломленно вскидываю брови. – В любом случае, как Алекс узнал, что они пропали?

– Я предполагаю, он проверил комнату Жан-Люка, прежде чем они опустошили ее. Возможно, кто-то решил, раз он умер, они могут поживиться.

Я еще сильнее хмурюсь. Ноутбук понятно, но дневник доктора? Зачем он кому-то?

– В общем, Алекс был очень этим расстроен. Настаивал, чтобы Сандрин провела расследование.

– Она это сделала?

– Да, но не особенно старательно. У нее было других достаточно задач – она пыталась найти доктора на замену и справлялась с последствиями несчастного случая. Из того, что я слышал, она пришла к выводу, что их забрал кто-то из летней команды.

Может, и нет, думаю я, гадая, стоит ли упоминать кражу из моей комнаты. Но это невозможно. Я не смогу рассказать Арне, не признаваясь, что было украдено.

– Алекса это не устроило, – продолжает Арне. – Он потребовал от нее сообщить об этом в АСН, но она отказалась.

Я вспоминаю резкую манеру Сандрин. Ее холодность. За этим кроется усталость и, подозреваю, едва сдерживаемая тревога. Все-таки она ответственна за эту станцию и безопасность всех на ней – нелегкое бремя, даже в лучшие времена.

– Что случилось с остальными вещами Жан-Люка? – спрашиваю я. – Их отправили назад самолетом?

– Они закрыты в шкафу в «Бета». Я полагаю, отправят весной.

– Как так? – хмурюсь я. – Разве семья не хочет получить его вещи раньше?

– Не знаю. Об этом тебе нужно спросить Сандрин – это было ее решение. – Но потому, как он избегает встречаться со мной взглядом, я понимаю, что он недоговаривает. Он что-то недоговаривает, чувствую я, но решаю дальше не давить.

– Каким был Алекс, – спрашиваю я, меняя тему, – до того, как все это произошло?

Он покусывает губу, раздумывая над этим.

– В этом и дело, он был очень расслабленным, спокойным парнем. Счастливым. Совсем не таким, как сейчас.

Я вспоминаю Алекса на том фото, где он стоял рядом с Жан-Люком, обняв его за плечи. Я могу себе это представить.

– Почему он не уехал домой после этого? Если ему так тяжело оставаться здесь.

– Мне кажется, он считал… считает… что люди увидят в этом признание его вины. Он думал, что ему нужно остаться… он… – Арне останавливается, словно передумал продолжать.

– Что он думал?

Арне снова вздыхает.

– Алекс говорил, что хочет докопаться до истины в случившемся с Жан-Люком.

Я размышляю над этим, потом отбрасываю осторожность.

– Я слышала, что в Новой Зеландии был несчастный случай. – Я пыталась довольно давно откопать побольше деталей в интернете, но ничего не нашла, кроме короткой заметки в местной газете. Несколько абзацев, которые почти ничего не добавили к тому, что мне уже рассказал Дрю, кроме имени девушки.

– Да. Бедняга.

– Девушка или Алекс?

– Оба. Это трагедия, как ни смотри.

– Значит, ты не считаешь, что это вина Алекса? То, что случилось с Жан-Люком?

– Я работал с Алексом, он проверяет все по три раза, – не соглашается Арне. – Если у него и есть паранойя насчет чего-то, так это о поломках оборудования.

– То есть ты, получается, согласен, что это был саботаж? – я растерянно гляжу на него. – Что кто-то намеренно испортил снаряжение?

– Нет, Кейт. – Арне останавливается, тщательно подбирая слова. – Это Антарктика. Дерьмо случается. Вещи не работают так, как обычно. Это среда повышенной опасности, мы работаем на пределе. Я думаю, это был просто очень трагический инцидент.

– А та девушка в Новой Зеландии?


Арне ерзает на стуле, явно чувствуя себя некомфортно.

– Просто потому, что что-то иногда идет не так, не значит, что это не может случиться дважды. Такие прыжки тоже связаны с высоким риском, в конце концов.

Он прав, решаю я, проникаясь жалостью к Алексу. Что за дерьмовый расклад ему выпал. Я просто надеюсь, что он сможет выбраться из всего этого.

Я вновь обещаю себе попытаться поймать его завтра, может, поговорить о медикаментозном лечении – все-таки у меня целый шкаф антидепрессантов.

– С Алексом все будет в порядке, – говорит Арне, будто прочитав мои мысли. – Ему просто нужно уехать со льда, подальше от всего этого. – Он вытягивает ноги и встает. – А ты выглядишь так, словно тебе не мешало бы поспать.

– Не забудь это. – Я протягиваю ему одеяло.

– Оставь пока себе. – Он забирает кружки, затем задерживается у двери. – И будь осторожна в будущем, ладно? Потерю одного доктора еще можно считать за неудачу, но потеря двоих уже похожа на небрежность.

Он уходит, оставляя меня удивленно глядеть ему вслед. Автомеханик, который смотрит Тарковского и цитирует Оскара Уайльда.

Не часто такого встретишь.





Глава 14. 15 июня, 2021 года




Однажды после обеда, когда я обновляю результаты анализов крови, в дверь клиники стучат. Ничего необычного, хотя у большинства из нас низкий уровень витамина D – нужно убедиться, что все принимают свои добавки.

Я рада увидеть лицо Каро, но моя улыбка испаряется, когда я замечаю предательское покраснение вокруг ее глаз и носа.

– Ты занята? – спрашивает она.

– Совсем нет. Присаживайся.

Она устраивается напротив меня, сжимая смятую салфетку. Я чувствую зарождающееся беспокойство. Это еще что?

– Что-то случилось? – я кладу ладонь на ее руку.

Каро возится с салфеткой, нервно сглатывая. Внезапно она заливается слезами. Сильные конвульсивные всхлипывания сотрясают все тело, дыхание прерывается. Но она все еще не говорит.

– Каро, – подталкиваю я, все более встревоженная видом этой обычно беззаботной, приземленной девушки в таком состоянии. – Что случилось?

Она промокает глаза салфеткой и глубоко вдыхает.

– Я беременна.

Я пялюсь на нее с открытым ртом, пытаясь осознать это.

– Беременна? – глупо повторяю я. – Ты уверена?

– У меня давно не было месячных, – кивает она.

О боже. Я сижу, сбивчиво дыша, неспособная скрыть шок.

Беременна.

Святые угодники.

Из всех неотложных медицинских ситуаций, к которым я готовилась – или представляла в голове посреди ночи, – это точно не одна из них. АСН обязывает всех сотрудниц женского пола принимать надежные контрацептивы – беременность здесь, посреди зимы, может обернуться катастрофой.

– Вот говно.

Каро краснеет, и я понимаю, что сказала это вслух.

– Извини, – шепчет она. – Я вела себя охренительно тупо.

– Я удивлена, вот и все. – Я беру себя в руки. – Это не твоя вина.

– Это не совсем верно, не так ли? – кривится Каро.

– В этом участвуют двое, – парирую я, гадая, кто отец. Кто-то, кто еще на базе, или кто-нибудь из летней команды? Я подумываю спросить, но решаю, что это не мое дело.

– Ты помнишь, когда были последние месячные?