Тьма на окраинах города
Часть 22 из 72 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Хотел быть полицейским… – Она попыталась подойти к задаче под другим углом.
И тут Хоппера озарило. Он вдруг вспомнил одну словесную игру, когда требуется соединить два утверждения и сделать из них логическое заключение. Мужчина с улыбкой откинулся на спинку стула.
– Если быть полицейским – опасно, а я все равно хотел им быть, то зачем мне такая опасная работа? – подсказал он.
Оди кивнула и расслабилась. Замешательство (или даже больше – отчаяние!) немедленно испарилось с ее лица. Она снова отпила из стакана и теперь совершенно спокойно ждала ответа. Конечно, ее беспокоила вовсе не опасность. Хоппер знал это. Он также понимал, что частично такое отношение связано с ее детством в лаборатории, а частично – с тем, что она умела… в общем, защищаться.
Но возможно, сейчас, слушая его рассказ, она начала осознавать, что иногда люди намеренно подвергают себя опасности.
«Она учится. Учится».
– В общем, да, – ответил Хоппер, – моя работа бывает опасной, но я решил стать полицейским не поэтому. Я выбрал эту профессию, чтобы помогать людям. Защищать их. Да, на свете есть и плохие люди, но и хороших тоже немало. И хорошие люди могут совершать правильные поступки, если очень захотят, даже если для этого нужно подвергнуть себя некоторой опасности. Однако именно поэтому я знал, что хочу быть полицейским. У меня были опыт и умения, чтобы справиться с опасностью, и при этом я мог совершать как можно больше правильных и хороших поступков.
Оди смотрела ему в глаза. Прошла секунда, вторая, третья… Потом девочка кивнула и сделала большой глоток газировки.
– И помни, – сказал Хоппер, – история заканчивается хорошо. Я же сейчас здесь, верно? Значит, со мной ничего не случилось. А теперь скажи, ты сама-то как? Хочешь, чтобы я рассказывал дальше?
Оди улыбнулась, кивнула и подтолкнула вперед пустую тарелку.
– Нужно еще «Эгго».
– Сейчас разогрею.
Глава одиннадцатая
Мистер Бунтарь
6 июля 1977 года
Бруклин, г. Нью-Йорк
– Да ладно! А когда там космический корабль спустился? Серьезно! Клянусь, в зале стены тряслись!
Хоппер поднял руки, сложил их локтями вместе и начал изображать посадку космического корабля, который как будто приземлился на высокий столик кафе и остановился прямо напротив Дианы.
– Бмваууууввввммммммввввффффф!
Она засмеялась так сильно, что по щекам потекли слезы, когда ее муж начал во всех лицах воспроизводить сцену из фильма, который они посмотрели в кино менее получаса назад. Хоппер тем временем выпрямился на стуле, втянул голову в плечи, приложил ладони к лицу, изобразив маску, и принялся хрипло дышать.
– Джим! – воскликнула Диана, уже задыхавшаяся от смеха.
Она замахала рукой на мужа и оглянулась по сторонам. В крошечной закусочной никто не обращал на них внимания. Хоппер убрал руки от лица и сложил их наподобие пистолетов.
– Пиу, пиу, пиу, пиу!
– Простите, – отдышавшись, произнесла Диана, – сколько-сколько лет моему мужу? Было тридцать пять, а теперь тринадцать?
Хоппер закончил представление и рассмеялся. Между ними на столике стоял коктейль «Яичный крем» с содовой и шоколадным сиропом, который подали в гигантском старомодном бокале, больше напоминавшем вазу для цветов. Хоппер наклонился вперед и сделал глоток через свою соломинку. Диана отпила шоколадную смесь с другой стороны, выпустила соломинку изо рта и чмокнула мужа в нос.
– Ну, я рада, что тебе так сильно понравилось, – она откинулась на стуле. – Слушай, а тебе не показалось, что Люк и Лея однажды будут… ну, ты понял.
Хоппер чуть не подавился коктейлем.
– Чего-чего будут?
– Ты понял, – снова засмеялась Диана. – Будут вместе.
Хоппер ухмыльнулся.
– Это единственное, что ты вынесла из лучшего фильма в твоей жизни? А еще меня подростком обозвала.
– Так это лучший фильм в моей жизни, оказывается?
– Да ладно, признай, что это было очень здорово. Ну, правда же?
Диана отерла слезы смеха.
– Ну хорошо, признаю. Это было очень здорово. – Она отпила через соломинку. – Я думаю, Саре бы понравилось. Может, ее тоже сводим.
Хоппер облокотился на столик.
– А тебе не кажется, что ей куда больше понравится «Энни»?[32]
– Ты про новый мюзикл, у которого недавно была премьера… а где, кстати?
– В театре Алвина, по-моему. Это где-то на Пятьдесят второй улице.
Диана пожала плечами:
– Может быть. Но я видела в газете, сколько стоят билеты.
Хоппер поморщился:
– Дорого, да?
– Ну, скажем, еще один вечер в кино был бы проявлением бо́льшей финансовой ответственности.
Хоппер кивнул.
– Слушай, это Нью-Йорк, так что я всеми руками за финансовую ответственность. Значит, решено, и персональное одобрение мамы с папой получено. – Хоппер откинулся назад и улыбнулся. – Вот видишь?
– Что вижу?
– Тебе так понравился фильм, что ты хочешь посмотреть его снова и используешь нашу милую доченьку в качестве самого нелепого предлога.
Диана задохнулась в притворном негодовании.
– Я протестую!
Хоппер отпил еще немного коктейля и сказал:
– Может, ты не заметила, но я коп, а не адвокат, так что со мной фокус не пройдет.
– Ну что ж, детектив, вы до сих пор не утратили навык уклонения от трудных и важных вопросов.
Хоппер помешал остатки напитка соломинкой.
– И что за вопрос?
– Люк и Лея. Да или нет?
– А, это. Нет.
– Нет?
– Девушкам нравятся бунтари. Всегда.
– Ой, неужели, мистер Бунтарь?
– Конечно, – ответил Хоппер. – Она выберет Хана, точно тебе говорю.
Диана пожала плечами, забрала у Хоппера бокал, слегка наклонила и стала сосредоточенно помешивать содержимое своей соломинкой. Через несколько мгновений она подняла взгляд на мужа и увидела, что тот пристально смотрит на нее.
– Что такое?
Он улыбнулся уголком рта.
– Я люблю тебя, Диана Хоппер.
Она оперлась локтями о столик.
– Я тоже тебя люблю, мистер Бунтарь. Похоже, ты счастлив.
Улыбка Хоппера словно примерзла к лицу. Диана, очевидно, приняла это выражение за растерянность. Она потянулась через столик и сжала руку мужа.
– Эй! Расслабься. Ты выглядишь счастливым, вот и все. А то последние несколько недель ты был крайне напряжен. Неужели поход в кино и сладкий коктейль сумели все исправить?
Хоппер обдумал ее слова и понял, что действительно сейчас расслаблен. Даже счастлив.
Диана права. Как всегда.
И тут Хоппера озарило. Он вдруг вспомнил одну словесную игру, когда требуется соединить два утверждения и сделать из них логическое заключение. Мужчина с улыбкой откинулся на спинку стула.
– Если быть полицейским – опасно, а я все равно хотел им быть, то зачем мне такая опасная работа? – подсказал он.
Оди кивнула и расслабилась. Замешательство (или даже больше – отчаяние!) немедленно испарилось с ее лица. Она снова отпила из стакана и теперь совершенно спокойно ждала ответа. Конечно, ее беспокоила вовсе не опасность. Хоппер знал это. Он также понимал, что частично такое отношение связано с ее детством в лаборатории, а частично – с тем, что она умела… в общем, защищаться.
Но возможно, сейчас, слушая его рассказ, она начала осознавать, что иногда люди намеренно подвергают себя опасности.
«Она учится. Учится».
– В общем, да, – ответил Хоппер, – моя работа бывает опасной, но я решил стать полицейским не поэтому. Я выбрал эту профессию, чтобы помогать людям. Защищать их. Да, на свете есть и плохие люди, но и хороших тоже немало. И хорошие люди могут совершать правильные поступки, если очень захотят, даже если для этого нужно подвергнуть себя некоторой опасности. Однако именно поэтому я знал, что хочу быть полицейским. У меня были опыт и умения, чтобы справиться с опасностью, и при этом я мог совершать как можно больше правильных и хороших поступков.
Оди смотрела ему в глаза. Прошла секунда, вторая, третья… Потом девочка кивнула и сделала большой глоток газировки.
– И помни, – сказал Хоппер, – история заканчивается хорошо. Я же сейчас здесь, верно? Значит, со мной ничего не случилось. А теперь скажи, ты сама-то как? Хочешь, чтобы я рассказывал дальше?
Оди улыбнулась, кивнула и подтолкнула вперед пустую тарелку.
– Нужно еще «Эгго».
– Сейчас разогрею.
Глава одиннадцатая
Мистер Бунтарь
6 июля 1977 года
Бруклин, г. Нью-Йорк
– Да ладно! А когда там космический корабль спустился? Серьезно! Клянусь, в зале стены тряслись!
Хоппер поднял руки, сложил их локтями вместе и начал изображать посадку космического корабля, который как будто приземлился на высокий столик кафе и остановился прямо напротив Дианы.
– Бмваууууввввммммммввввффффф!
Она засмеялась так сильно, что по щекам потекли слезы, когда ее муж начал во всех лицах воспроизводить сцену из фильма, который они посмотрели в кино менее получаса назад. Хоппер тем временем выпрямился на стуле, втянул голову в плечи, приложил ладони к лицу, изобразив маску, и принялся хрипло дышать.
– Джим! – воскликнула Диана, уже задыхавшаяся от смеха.
Она замахала рукой на мужа и оглянулась по сторонам. В крошечной закусочной никто не обращал на них внимания. Хоппер убрал руки от лица и сложил их наподобие пистолетов.
– Пиу, пиу, пиу, пиу!
– Простите, – отдышавшись, произнесла Диана, – сколько-сколько лет моему мужу? Было тридцать пять, а теперь тринадцать?
Хоппер закончил представление и рассмеялся. Между ними на столике стоял коктейль «Яичный крем» с содовой и шоколадным сиропом, который подали в гигантском старомодном бокале, больше напоминавшем вазу для цветов. Хоппер наклонился вперед и сделал глоток через свою соломинку. Диана отпила шоколадную смесь с другой стороны, выпустила соломинку изо рта и чмокнула мужа в нос.
– Ну, я рада, что тебе так сильно понравилось, – она откинулась на стуле. – Слушай, а тебе не показалось, что Люк и Лея однажды будут… ну, ты понял.
Хоппер чуть не подавился коктейлем.
– Чего-чего будут?
– Ты понял, – снова засмеялась Диана. – Будут вместе.
Хоппер ухмыльнулся.
– Это единственное, что ты вынесла из лучшего фильма в твоей жизни? А еще меня подростком обозвала.
– Так это лучший фильм в моей жизни, оказывается?
– Да ладно, признай, что это было очень здорово. Ну, правда же?
Диана отерла слезы смеха.
– Ну хорошо, признаю. Это было очень здорово. – Она отпила через соломинку. – Я думаю, Саре бы понравилось. Может, ее тоже сводим.
Хоппер облокотился на столик.
– А тебе не кажется, что ей куда больше понравится «Энни»?[32]
– Ты про новый мюзикл, у которого недавно была премьера… а где, кстати?
– В театре Алвина, по-моему. Это где-то на Пятьдесят второй улице.
Диана пожала плечами:
– Может быть. Но я видела в газете, сколько стоят билеты.
Хоппер поморщился:
– Дорого, да?
– Ну, скажем, еще один вечер в кино был бы проявлением бо́льшей финансовой ответственности.
Хоппер кивнул.
– Слушай, это Нью-Йорк, так что я всеми руками за финансовую ответственность. Значит, решено, и персональное одобрение мамы с папой получено. – Хоппер откинулся назад и улыбнулся. – Вот видишь?
– Что вижу?
– Тебе так понравился фильм, что ты хочешь посмотреть его снова и используешь нашу милую доченьку в качестве самого нелепого предлога.
Диана задохнулась в притворном негодовании.
– Я протестую!
Хоппер отпил еще немного коктейля и сказал:
– Может, ты не заметила, но я коп, а не адвокат, так что со мной фокус не пройдет.
– Ну что ж, детектив, вы до сих пор не утратили навык уклонения от трудных и важных вопросов.
Хоппер помешал остатки напитка соломинкой.
– И что за вопрос?
– Люк и Лея. Да или нет?
– А, это. Нет.
– Нет?
– Девушкам нравятся бунтари. Всегда.
– Ой, неужели, мистер Бунтарь?
– Конечно, – ответил Хоппер. – Она выберет Хана, точно тебе говорю.
Диана пожала плечами, забрала у Хоппера бокал, слегка наклонила и стала сосредоточенно помешивать содержимое своей соломинкой. Через несколько мгновений она подняла взгляд на мужа и увидела, что тот пристально смотрит на нее.
– Что такое?
Он улыбнулся уголком рта.
– Я люблю тебя, Диана Хоппер.
Она оперлась локтями о столик.
– Я тоже тебя люблю, мистер Бунтарь. Похоже, ты счастлив.
Улыбка Хоппера словно примерзла к лицу. Диана, очевидно, приняла это выражение за растерянность. Она потянулась через столик и сжала руку мужа.
– Эй! Расслабься. Ты выглядишь счастливым, вот и все. А то последние несколько недель ты был крайне напряжен. Неужели поход в кино и сладкий коктейль сумели все исправить?
Хоппер обдумал ее слова и понял, что действительно сейчас расслаблен. Даже счастлив.
Диана права. Как всегда.