Тьма императора

— Да вы что. Я не смогу.

— Это понятно, — хмыкнул Арен. — Но я не закончил. Тренируйся, основываясь на том, что я сказал. Испытывая что-либо, пытайся переключиться и почувствовать что-нибудь другое. С брезгливостью проще всего. Представляй крыс или тараканов, или испражнения, или рвоту.

— Фу, — София поморщилась, и он ощущал, что ей действительно неприятно. — Но принцип я поняла. Спасибо.

— Я сдержал слово? — он улыбнулся и сделал шаг вперед, приблизившись к Софии почти вплотную. — Может, поблагодаришь, моя драгоценность? — прошептал, глядя на ее губы и вновь ощущая нежный трепет желания девушки.

Рука Арена скользнула на талию Софии, пытаясь притянуть ближе.

— Ваше величество, — прошептала она, подняв ладонь и стараясь оттолкнуть его, — не надо…

Он опять торопится. Но, демоны, как тут не торопиться?

— Я понимаю, все понимаю, — шептала она почти ему в губы, — правда, понимаю… И не осуждаю вас нисколько… Но я просто не смогу притворяться…

— Потренируешься и сможешь, — сказал Арен резко, ощущая, что и сам уже начинает полыхать, — это ерунда, Софи.

— Нет, — выдохнула она, вновь отворачиваясь, и сильнее уперлась ладонью в его грудь. — Нет!

Упрямица. Император в последний раз погладил девушку по спине, а затем отступил.

— Как скажешь, моя драгоценность.

Да, сегодня он действительно переборщил. Софию трясло одновременно и от страха, и от желания.

Страха — холодного, липкого, тягучего, — было больше.

— Прости, — произнес Арен как можно мягче, — Софи, ты слышишь меня? Я не возьму тебя силой.

— Я знаю, — прошептала она, дрожа всем телом, — но вы будете приходить сюда, пока я не сдамся.

— Буду. Но не думай об этом сейчас.

Нужно было срочно исправить то, что он натворил, напугав Софию. И император, сделав шаг вперед, быстро взял девушку на руки, проигнорировав вспышку паники, и пошел к камину.

— Куда вы?.. — пискнула София, но Арен промолчал. Зашел в камин, поставил ее на ноги и, прижав к себе, начал строить лифт.





* * *


Сердце у Софии давно готово было выпрыгнуть из груди. Защитница, сохрани! Что он сейчас делает? Куда собирается переносить? Опять в обсерваторию?

Пламя, обнимавшее их, сменилось вспышкой света, а затем София, как ей поначалу показалось, очутилась в абсолютной черноте. Моргнула, зажмурилась, и из-под век покатились слезы.

Император поставил Софию на ноги — под ними ей почудилось что-то мягкое, похожее на песок, — и сказал, проводя ладонью по ее глазам, а затем стирая слезы со щек:

— Не плачь, моя драгоценность. Я напугал тебя, знаю. Но такого больше не повторится, обещаю.

Глупый. Разве могла она подумать, будто он может взять ее силой? Нет, конечно. Софию пугала только перспектива сдаться и проиграть. И в то же время она желала этого. Желала, как ничего и никогда раньше.

— Открывай глаза.

Пару секунд ничего не было видно, а затем она узнала тот пляж, на котором они были накануне. Только берег был погружен в ночь, и вода светилась, отражая лунный свет. И как София сразу не заметила чудесный свежий ветерок, который сейчас дул прямо в лицо?..

— Я решил, что нам не повредит немного охладиться. Купаться пойдешь?

Что-что?..

— У меня нет…

— Софи, — кажется, император улыбался, но в темноте она не могла рассмотреть, — здесь никого нет, да и в любом случае ничего не видно. Сходи, поплавай, а затем возвращайся.

— То есть, я буду плавать, а вы — стоять на берегу? — искренне возмутилась она. — Ну нет. Раз уж вы меня сюда притащили, давайте вместе.

— Я надеялся, что ты это скажешь, — произнес император довольным голосом.

Раздеваться было неловко даже несмотря на то, что мужчина отвернулся. И до конца все с себя снять София так и не смогла — осталась в белье и короткой сорочке, которая надевалась под платье.

— Иди, — сказал его величество, как только она перестала шуршать одеждой, — а я за тобой. Чтобы ты не так смущалась.


— Спасибо, — улыбнулась София и побежала к воде.

Защитница, как же хорошо! море было еще теплее, чем накануне днем, но все равно охлаждало разгоряченную кожу. Ласковая и словно мягкая вода скользила по телу, смывая усталость и тревогу, и София кружилась, крутилась в ней, наслаждаясь ощущениями.

Невдалеке послышался плеск, и она остановилась, посмотрела туда — там плыл император. В темноте было плохо видно, и все, что могла рассмотреть София — это очертания головы и плеч, которые то появлялись над водой, то опускались.

Быстро, как же быстро он плавает! Интересно, а она сумеет его догнать или нет? София нырнула и поплыла за императором так стремительно, как могла. Но расстояние не сокращалось, наоборот — увеличивалось, поэтому она быстро бросила эту безнадежную затею и вновь стала плавать в свое удовольствие.

Минут через пять император сам приблизился к Софии.

— Вылезаем? — поинтересовался он кратко, и она кивнула.

— Да, пора.

— Сначала я, — продолжил мужчина, — одеваюсь, кричу тебе, отворачиваюсь, потом уже ты вылезаешь и одеваешься. Сможешь высушить на себе белье?

— Да, смогу.

— Хорошо.

Император вел себя безукоризненно — действительно отвернулся и не оборачивался, пока София не надела все вещи и не позвала его, а затем построил пространственный лифт и перенесся вместе с ней обратно во дворец. Выйдя из камина в ее комнате, император поставил девушку на пол и поцеловал ей ладонь.

— Спасибо, Софи.

— За что? — не поняла она, наслаждаясь ощущением его губ на своей коже.

— За то, что не сердишься больше. Стало немного смешно.

— Тоже мне, достижение — не сердиться на императора.

Он засмеялся, и София замерла и телом, и душой, потому что в этот момент его величество прижался к ее ладони щекой. И было в этом жесте что-то настолько трогательное и беззащитное, что София, не удержавшись, подняла руку и коснулась кончиками пальцев волос мужчины.

«Что я делаю?..» — подумала она, смущенно отдергивая ладонь.

Император выпрямился, по-прежнему улыбаясь.

— Доброй ночи, Софи, — сказал он тепло, — до завтра.

— До завтра, ваше величество, — проговорила она так холодно, как могла, и император, засмеявшись, шагнул в камин.





Глава восемнадцатая




Арен был очень доволен тем, как закончился вечер. То, что София наконец потянулась к нему сама, пусть на мгновение, но дотронулась до волос — несомненный прогресс. Особенно после того, как он откровенно напортачил, сильно ее напугав.

Возможно, все-таки потребуется больше недели… София боится, хотя, скорее, не его, а саму себя. Чувственная, но не слишком опытная девушка. Точнее, даже совсем не опытная. Интересно, она вообще целовалась хоть раз?

Арен улыбнулся, представив, как может покраснеть его маленькая драгоценность, если спросить об этом. И пожалуй, стоит это сделать. Скорее бы вечер вторника. Защитник, впервые за последние годы он ждал вечера не для того, чтобы просто пообщаться с детьми и лечь спать. И как же это, оказывается, чудесно — жить.

С тех пор, как на его глазах сгорела Агата Арманиус, Арен успел забыть, что это такое. Порой у него возникало чувство, что он и сам превратился в пепел вместе с ней, и только когда император обнимал своих детей, оно исчезало.

Исчезало оно и в присутствии Софии. Лучи этого маленького солнышка разгоняли его тьму.





* * *


Проанализировав рассказанное императором, София решила, что обязательно будет тренироваться. Но не для того, чтобы обманывать его родственников-эмпатов, а для того, чтобы попробовать изменить отношение императора к ней. Дело ведь в эмоциях. Она влюблена и тает от малейшего ласкового взгляда и прикосновения. А если не будет таять, а станет испытывать брезгливость… Наверное, тогда император оставит позади идею сделать ее своей любовницей.

Вот только подобный план по вызыванию брезгливости во время прикосновений его величества казался Софии до крайности утопичным. Это было не просто сложно, а демонски сложно. В конце концов, речь идет о чувствах, которые должны возникать непроизвольно, а не управляться разумом. Кроме того, император действительно никогда в жизни не стал бы давать ей оружие против себя. Значит, понимает — использовать эти знания против него София не сможет.

Да, скорее всего, у нее ничего не получится. Но она хотя бы попробует! Агата и Александр с утра были печально-обреченными, и это явно забавляло императора. Он улыбался, утешая их, обнимал и говорил, что не нужно переживать — уроки обязательно когда-нибудь закончатся, так же, как и его совещания.

— И вместе пообедаем, а вечером я с вами в бассейн схожу, хотите?