Тьма императора

Арен задумался.

— Лучше бы перенести ее, конечно…

— Что ты. Это невежливо.

Император поморщился — демоны, этот этикет… Члены его семьи должны были прибывать на официальные мероприятия на магмобиле, а пространственный лифт считался чуть ли не оскорблением. И если бы это была какая-то другая выставка… можно было бы договориться с директором музея и открыть площадку для переноса внутри здания. Но не в этот раз — слишком уж там много будет представителей других стран. Агата должна приехать как полагается — на парадном магмобиле к парадному же входу.

— Может, спрятать ее под иллюзией… — сказал Арен задумчиво, и сам же отмел в сторону эту идею.

Присутствующие сразу догадаются, что человек в окружении охраны под иллюзорным амулетом относится к Альго, и будет еще хуже. А чтобы спрятать Агату, нужен очень сильный амулет — необходимо замаскировать и ее проснувшуюся родовую магию, и внешность, но особенно — рост. Нет, это исключено. Не хватает еще и так в непростое для страны время нарваться на дипломатические проблемы.

— Арен, — услышал он дрожащий от волнения голос Виктории, — я понимаю, ты бы так волновался, если бы мы захотели показать Агате выставку в тот день, когда туда может войти любой желающий. Но это открытие для приглашенных. Причем девяносто процентов — иностранцы. Зачем им причинять вред нашей дочери? Это же международный скандал.

Виктория была права, он и сам это понимал.

— Я поговорю с Вано, чтобы всех тщательно проверяли перед входом на выставку. И усиленные посты выставим. Во сколько открытие?

— В десять утра. С двенадцати — неофициальная часть. Все присутствующие останутся, но будут уже не болтать, а смотреть.

— Хорошо. Значит, к двенадцати Агату подвезут на магмобиле. Алекс побудет в это время с Софией. Виктория так пристально посмотрела на императора, испытывая в этот момент такой клубок из эмоций, что он сразу понял — ей опять что-то не нравится.

— А где в это время будешь ты?

Арену стало смешно. Виктория, зная, что он иногда освобождается по выходным раньше, не желала оставлять мужа «наедине» с Софией. Неважно, что вместе с ними еще и Александр будет.

— Пока, насколько я помню, выходные у меня свободны. Но это сейчас. Что ж… Давай так. Если я в это время не буду занят, сам посижу с Алексом, а Агата поедет на выставку вместе с Софией. Нашей аньян наверняка тоже захочется посмотреть на кукол.

Вот последнюю фразу он сказал зря — Виктория опалила его ревностью. Защитник, сколько можно?..

— Я пойду, Вик, — произнес Арен, чуть поморщившись — хотелось уйти как можно скорее. — Доброй но…

Ревность стала сильнее.

— Ты к ней, да?

Император сжал зубы. А ведь он действительно пойдет сейчас к Софии. Теперь-то его есть, в чем упрекнуть. Но стыдно почему-то не было совсем.

— Скажи мне, Вик, — сказал Арен, зло усмехнувшись и не отрывая взгляда от жены, — почему ты никогда не ревновала меня к Ванессе? мне просто интересно.

Она удивилась.

— К Несс?..

— Да, к ней. Ну ладно раньше — у Несс хоть муж был жив. А сейчас-то? Она свободная женщина, красивая очень. Кроме того, это отличная возможность отомстить брату — спать с его обожаемой супругой.

Удивление сменилось самым настоящим шоком.

— Арен, ты на такое не способен.

— Серьезно? — Он фыркнул. — А я-то думал, что не способен как раз на другое — не пропускаю ни одной юбки.

Виктория молчала, глядя на него с непониманием. Неужели действительно не понимает? Не понимает, что замучила его уже этой ревностью? Совершенно нерациональной ревностью. В эту коллекцию только Несс и осталось добавить.

— Я пойду, — повторил он и, не поцеловав жену на ночь, быстро зашел в камин.

На этот раз Арен не стал тратить время на то, чтобы зайти к себе. Ему слишком хотелось поскорее попасть к Софии, почувствовать ее эмоции и отвлечься от проблем. Особенно — от проблем с Викторией.

Когда император вышел из камина, София сидела за столом лицом к нему. В руке она сжимала карандаш — видимо, рисовала, но отвлеклась, заметив вспышку огня в камине. Арен вслушался в эмоции — и улыбнулся, поняв, сколько душевного трепета вызвало в ней его появление. Приятно. И даже дышать стало легче.

— Добрый вечер, ваше величество.

— Добрый, Софи.

Он подошел ближе, и она поднялась со стула. Император встал рядом и взглянул на рисунок, что лежал на столе. София рисовала Гектора Дайда цветными карандашами. Нарисованный главный дознаватель сидел на диване со сложенными на груди руками, и взгляд его был полон знакомого Арену скептицизма.

— Подари Гектору потом этот рисунок, Софи. Ему понравится.

— Когда закончу. Я только начала. Сегодня никак не могу сосредоточиться.

— Почему?

Она пару секунд молчала.


— Это сложно, когда чего-то ждешь, — сказала она негромко.

— И чего же ты ждешь? — поинтересовался Арен, улыбаясь и делая шаг вперед, чтобы быть ближе. София вздрогнула и хотела отойти, но он не дал, положив ладонь девушке на талию. — Или — кого?

Хотелось сдвинуть руку ниже. Но император не стал этого делать — слишком рано.

— Вы знаете ответ на этот вопрос.

Он чувствовал, что она немного боится, но тем не менее отвечала София твердо и смело.

— Вы ведь обещали прийти сегодня. Поэтому я и не могла сосредоточиться — все косилась на камин.

Арен погладил девушку по спине, вызвав в ней волну чувственности, и, убрав руку, все-таки отошел. Хоть и не хотелось, но так было нужно.

И с удивлением пополам с радостью ощутил, что София немного расстроилась. Прекрасно. Отлично даже.

— Садись, Софи. Буду тебе сейчас лекцию про эмпатию читать, как договаривались.

Арен опустился на пуф, и когда девушка сделала то же самое, придвинул его поближе — так, чтобы их колени чуть соприкасались. Неприлично? Плевать. Зато приятно и волнующе — вон как покраснела его маленькая драгоценность.

— Эмпатия — разновидность ментальной магии. В Альганне существуют несколько аристократических родов, кровная магия которых — эмпатия. Самый сильный род, естественно, Альго, но и среди оставшихся трех есть неплохие эмпаты. Причем чем сильнее дар, тем раньше он пробуждается. У Агаты это случилось в семь лет — это рано.

— А у вас как было?

— И у меня в семь. А вот у Анны и Аарона — в восемь. Еще и по этой причине многие думали, что именно я стану императором. По магическому резерву мы ведь равны — девяносто девять магоктав. Но я отвлекся. Эмпатия — это свойство крови, то есть, родовая магия. Родовая магия, как ты знаешь, от резерва не зависит. У других родов это так, у нас, Альго, иначе. Чем сильнее маг из нашего рода, тем он более восприимчив к эмоциям других людей.

— У вас вообще многое не как у остальных, — пробормотала София. Арен чувствовал, что ей очень интересно и любопытно.

— Но чужие эмоции — это не написанная книга, Софи, — сказал он с улыбкой и, наклонившись, провел ладонью по коленке девушки. — И их одновременно может быть несколько. Чем эмоция чище — или проще, как угодно, — и чем она сильнее, тем лучше мы ее улавливаем и понимаем. Сейчас я трогаю тебя, и ты испытываешь… — он на секунду прикрыл глаза, сосредотачиваясь, а заодно и наслаждаясь, — …нежность и желание. Но еще ты волнуешься.

— Все верно, — сказала София, пытаясь отнять коленку, но император ей этого не позволил.

— Сиди спокойно. Однако эмоций может быть и больше. И вот тогда понять, что именно чувствует конкретный человек, становится сложнее. Чем больше эмоций у одного человека или чем больше людей рядом — тем нам, эмпатам, труднее.

Император на мгновение замолчал, по-прежнему поглаживая коленку Софии.

— Ваше величество…

— Существует такое понятие — доминантная эмоция, — продолжил Арен, поднимая ладонь выше. Щеки Софии покраснели сильнее, да и от чувств ее полыхнуло жаром. — Иначе — преобладающая. Это когда одна эмоция преобладает над другими. Скажи мне, Софи, что преобладает над тобой сейчас?

— Желание убежать, — почти прошептала девушка, и он засмеялся.

— Нет, моя драгоценность. Желание, но не убежать. Однако мы пока не будем об этом. Именно при помощи манипуляций с преобладающей эмоцией можно обмануть эмпата. Она — как предмет, освещенный ярким солнцем. Мы видим только этот предмет, забывая о том, что у него есть тень, в которой можно спрятать много интересного.

— Я не понимаю.

— Сейчас поймешь. Преобладающая эмоция, как правило, элементарна — страсть, брезгливость, страх, ненависть, радость, гнев. Это очень простые эмоции. Они возникают в одно мгновение, вспыхивают, а затем гаснут. Можно заменить одну преобладающую эмоцию на другую, либо, вызвав ее в себе, спрятать за ней остальные. И давай сразу потренируемся, чтобы тебе было понятнее… Скажи, Софи, каких животных ты боишься? Или не любишь. Или испытываешь брезгливость.

— Я крыс не люблю.

— Хорошо, — император, усмехнувшись, возобновил движения ладонью. Гладил он уже давно не только колено, но и бедро, любуясь на алые щеки Софии. — Тогда представь, что это не я тебя сейчас ласкаю, а крысы по тебе бегают.

Софию передернуло, и его на мгновение кольнуло неприязнью.

— Замечательно, Софи. На секунду твоей преобладающей эмоцией стала брезгливость. Понимаешь принцип? Переключаться с одного на другое.

Девушка покачала головой.

— Понимаю. Но это сложно. Очень.

— А я говорил, что сложно, — ответил Арен вкрадчиво и положил вторую ладонь на другое колено, глядя Софии в глаза. — Особенно когда преобладающая эмоция совсем иная и настолько сильная. Но можно и сильнее… Знаешь, моя драгоценность… Я хотел бы, чтобы на тебе не было этого платья.

Ох. Какой огонь желания. Прекрасно.

— Чтобы чувствовать рукой твою нежную кожу…

— Ваше величество! — воскликнула София, вновь вспыхивая, и одновременно с этим вскочила с пуфа, повалив его. — Ну сколько можно!..

— Ты возмущена, — сказал Арен, тоже поднимаясь. — Твоя преобладающая эмоция изменилась.

— Да я!.. — Она тяжело дышала, глядя на него с гневом. — Я вас ударить готова!

— Ударь.

Возмущение стихало, сменяясь неуверенностью.