Тьма императора

— Что? — спросила София осторожно, побоявшись, что наследница может вдруг начать обвинять в чем-то свою аньян.

— Она на самом деле была не мне, а папе.

От удивления и неожиданности София даже не сразу нашлась с ответом.

— Я еще маленькая, — продолжала Агата серьезно, и Алекс, внимательно слушавший ее рассуждения, согласно и не менее серьезно закивал. — Я не нужна никому, кроме мамы с папой. Но мама… — Наследница задумалась, подбирая слова. — Она не такая важная, как папа. Поэтому я думаю, что конфета была не мне, а ему.

София, вздохнув, села на корточки и, улыбнувшись, погладила Агату по мягким каштановым волосам. Темно-карие глаза глядели на нее внимательно и вдумчиво, и она вдруг подумала — наверное, у Арена до коронации они были такими же.

— Ты очень похожа на своего папу, Агата. Сильная и умная девочка. Если ты когда-нибудь станешь императрицей, то будешь править не хуже, чем он.

— Я постараюсь, — сказала Агата с торжественной важностью, а потом широко улыбнулась щербатым ртом.

Император и императрица освободили Софию сразу после обеда, и она, побежав в свою комнату, чтобы подготовиться к встрече с Вано, чуть не упала, обнаружив возле двери пару незнакомых охранников.

— Простите?.. — выдохнула София, оглядывая двоих мужчин. Мощные, внушительного роста и архимаги, к тому же. Охрана высшего класса, как у наследников.

— Приказ императора, — ответил старший. — Охрана ваших покоев и вас, айла Тали.

Покои София еще могла понять. Но ее-то зачем охранять?!

«Вано, — подумала она, заходя в комнату, — может, это он попросил императора? Он же всех потерял. И теперь боится потерять еще и меня. Да, скорее всего, так и есть». Она только и успела, что переодеться, когда в дверь постучали, и София, открыв ее, увидела на пороге главу комитета безопасности. Он улыбался, но глаза его, как и прежде, казались Софии печальными. Глядя в них, она видела осень, слякоть и проливной дождь, спрятавший голубое небо за серыми тучами.

— Добрый день, София. Вы готовы? Сегодня тепло, можно обойтись и без шарфа.

— Лучше взять и снять при необходимости, — ответила она серьезно, строго оглядывая фигуру Вано. Шарф у него, несмотря на слова, все же был. — Всегда лучше захватить с собой что-то лишнее, чем не захватить и потом мерзнуть.

— В вас говорит истинная аньян, — сказал Вагариус и улыбка его стала чуть шире. — Та самая, которая берет зонтик даже в солнечный день.

— Зонтик не только от дождя защищает, но и от солнца, — произнесла София нарочито наставительным голосом и сама улыбнулась, глядя на то, как смеется Вано, и его печальные глаза на пару мгновений становятся веселыми.

На этот раз они отправились в парк аттракционов. Находился он на другом конце города, и там можно было покататься на маленьких магмобилях, пострелять в мишени за призы, посетить комнату «страшных иллюзий», покрутиться в центрифуге, и многое другое, что очень понравилось бы сестрам Софии. Она жалела, что не смогла взять их с собой — мама не позволила, сказав категоричное «нет», как только София упомянула о возможности повести в парк еще и Элизу с Рози. Синтия была не готова к такому, и София решила пока не настаивать.

Охранники за ними с Вано не пошли, но, как оказалось, радоваться по этому поводу рано.

— Это потому что я с вами, — пояснил Вагариус, когда они вошли в парк аттракционов и София выразила облегчение, что хоть здесь ее не охраняют. — Я один могу заменить четверых охранников как минимум. Но когда пойдете в город одна, вас будут сопровождать.

— По пятам станут ходить? — ужаснулась она, вспоминая, как охраняют наследников. Кошмар!

— Нет, на расстоянии. Просто не обращайте внимания, занимайтесь своими делами. И кстати, София… Вы носите медальон, который я вам дал?

— Да, конечно. Это…

— Амулет. С моей родовой магией. Очень хорошая защита, не хуже, чем у наследников.

— О-о…

Вано покосился на лицо Софии и засмеялся.

— Конечно, они тоже носят мои амулеты. И император. Это действительно бесценные вещи. Поэтому, пожалуйста, не снимайте его. Мой сын, к сожалению, пренебрегал, а щитовые чары бесполезны при ударе в спину. Амулет же работает и в таких случаях.

София понимающе кивнула.

— Хорошо, Вано. Я не буду снимать ваш медальон. М-м-м… — Она посмотрела на колесо обозрения и улыбнулась. — Всегда мечтала на нем покататься, но не было возможности. Вы не возражаете?

— Я только за, — ответил Вагариус и взял ее под руку. Мягкое и приятное тепло окутало Софию — так, будто бы рядом с ней был не почти незнакомый человек, а давно известный, изученный вдоль и поперек, свой, родной и очень, очень любимый.

Пару часов они с Вагариусом ходили по парку аттракционов, и к концу прогулки глаза у Вано почти постоянно радостно блестели — особенно когда София выиграла в тире здоровенного плюшевого медведя почему-то синего цвета.

— Что-то с ним явно случилось, — смеялся мужчина, теребя искусственный мех. — Может, съел что-то не то?

— Вы не представляете, как часто что-нибудь случается с детскими игрушками, — улыбнулась София. — И посинение — далеко не самое странное, что может быть.

— Да-а-а? — протянул Вано с интересом. — А расскажите мне что-нибудь.

И она рассказала. И Вагариус искренне смеялся, слушая про кукол, из которых предприимчивые дети варили суп, разделив их на конечности, и про магмашинки, кузова которых использовались вместо ночных горшков, и про бритых плюшевых мишек — ну а что, «волосы» ведь опять отрастут, почему нет?

— Какой ужас. Так послушаешь и подумаешь, что ваша работа, София, хуже моей, — улыбался Вано, глядя на нее с такой теплотой, что София даже немного смущалась. Как же жаль, что мама не хочет с ним познакомиться!

Вагариус довел Софию до дома, дождался, пока она войдет внутрь, а затем ушел, предупредив, что на обратном пути ее на расстоянии будет сопровождать охрана, но не стоит оглядываться и привлекать к этому лишнее внимание.

— Не волнуйтесь, Вано, — сказала она, стоя на ступеньках дома мамы. — За две недели работы я успела привыкнуть к охране. Я все сделаю правильно.

— Я не сомневаюсь в вас, София.


А когда она вошла в дом, то почти сразу чуть не оглохла от страшного визга — Элиза и Рози, услышав, как открылась дверь, наперегонки метнулись в коридор, вопя «Софи-и-и!» и расшибая коленки об углы.

Мама на кухне пекла ее любимый шоколадный торт, и София от радости чуть не начала прыгать, как Агата и Александр, уловив в воздухе знакомые ароматы шоколада и спелых апельсинов из Корго.

— Мам, в честь чего? — засмеялась она, подходя к столу, на который Синтия уже ставила большое блюдо с тортом, покрытом зеркальной глазурью. И три засахаренных дольки апельсина сверху, конечно. «Каждой дочке по дольке», — так говорила всегда ее мама.

— Просто, — ответила Синтия. — Ты пришла. Мы соскучились, Софи.

— Да-а-а-а! — закричали сестры, и Элиза добавила: — между прочим, Рози помогала маме делать крем!

— Облизывая ложку?

— Не-ет! — замотала головой младшая сестренка, ее любимая сладкая булочка. — Я мяла масло с сахаром вилкой! Вот так! — И Рози сделала характерный жест рукой в воздухе. — Чтобы масло было мягким!

— Умница моя, — умилилась София, наклоняясь и целуя сестру в щеку. — Горжусь!

— Садись, — мама кивнула на стул. — Сейчас все будем ужинать, а потом пить чай с тортом.

Синтия отвернулась к плите, и тут Элиза спросила:

— А я видела, что ты перед дверью прощалась с каким-то мужчиной, Софи. Кто это был? Жених, да?

София чуть не засмеялась — до такой степени Вано у нее не ассоциировался со словом «жених».

— Нет, — ответила она осторожно, покосившись на напряженную спину мамы. — Просто знакомый из дворца. Провожал.

— Рыжий, как ты! — продолжала Элиза, и Синтия, вздрогнув, уронила несколько столовых приборов — вилки с ложками посыпались по полу, звеня и подрагивая. София помогла матери их собрать, а выпрямившись, заметила ее взгляд, наполненный тревогой и беспокойством.

«Что мне сделать, что бы ты не тревожилась?» — вспомнила вдруг София вчерашний вопрос императора и, улыбнувшись, последовала его примеру — обняла маму, шепнув ей на ухо:

— Все хорошо. Вано меня не обидит. Не волнуйся.

Мама только вздохнула. Наверное, не поверила.





* * *


Арен сообщил Виктории о том, что завтра на море вместе с ними отправится и София, уже после того, как дети легли спать. И как только он это сказал, от ее эмоций у него сразу заболели голова, желудок и вообще все внутренние органы.

Поставив щит, чтобы не выплеснуть из себя ужин, император уточнил, глядя в злые глаза Виктории:

— Давай-ка повторим еще раз, Вик. На море перенесемся мы все. Я, ты, дети, аньян наших детей, охрана. Кроме того, вместе с нами будет еще Вано Вагариус.

— Что? А он зачем?

— После покушения на Агату глава службы безопасности в нашей компании будет не лишним. Я бы и Гектора захватил, но он, как услышал про солнце и море, позеленел еще сильнее.

Губы жены задрожали, и она, не выдержав, хихикнула.

— Ладно, я понимаю, Вагариус… Но зачем София? — произнесла Виктория почти нормальным голосом. — В конце концов, у нее и так почти не бывает выходных.

Вот это уже было здравое рассуждение.

— Если мы возьмем с собой Софию, то сможем, например, вместе поплавать. Иначе — только по отдельности. Я уже не говорю о том, что она с легкостью придумает, чем бы таким занять Агату и Алекса на пару-тройку часов так, чтобы им было весело и интересно.

— Ладно, — вздохнула Виктория и, к огромному удивлению Арена, сказала: — Ты прав. Если с нами будет София, мы сможем хоть немного расслабиться и отдохнуть.

— Я рад, что ты это поняла, — кивнул император и, подойдя ближе, поцеловал жене руку. — Я пойду к себе.

Виктория чуть покраснела, и Арен, убрав щит, почувствовал ее волнение.

— Ты… я думала, ты останешься. Ты вчера сказал, что завтра…

— Я очень устал за эту неделю, Вик, — произнес он, ничуть не покривив душой. — Очень.

— Я понимаю… — проговорила жена негромко и повесила голову, мазнув его тоской. — Ты совсем не любишь быть со мной. С детьми — да, а со мной…

Арену захотелось спросить, кто же в этом виноват, но он сдержался. На очередной скандал у него никаких сил не было.

— Вик, я провожу с детьми и тобой любую свободную минуту. Но ты ведь прекрасно помнишь, что я эмпат. Мне жизненно необходимо одиночество.