Тьма императора

Император пожал плечами.

— Так сделайте так, чтобы согласилась.

Арен и сам не знал, зачем это сделал, но из своего рабочего кабинета он перенесся не в детскую, где его давно ждали жена и дети, а в комнату Софии.

Вышел из камина, огляделся — пусто. Видимо, она ушла в город. Хотя… нет. Она должна докладывать ему каждый раз, когда уходит, а браслет пока молчал. Значит, София еще здесь.

Арен заметил, что на столе вновь лежит какой-то портрет, и подошел ближе, чтобы посмотреть. Удовольствие от увиденного вспыхнуло в нем молнией. На портрете был он сам. В парадной форме, которую София пока видела только на картинках, окруженный огнем. Все было выписано с мастерской точностью и дышало жизнью. Огонь словно горел по-настоящему, и Арен даже протянул руку, чтобы коснуться, проверить — не ластится ли к нему, как обычно?..

В это мгновение раздался звук от открывшейся двери.

— О… Ой.

Арен оглянулся. София застыла посреди комнаты с нерешительным лицом, и от нее волнами шло смятение.

— Хорошо получилось, Софи, — сказал император и непроизвольно улыбнулся, почувствовав ее облегчение. — Мне нравится, правда.

— Я рада. — Она тоже улыбнулась, заискрившись от удовольствия. — А… ваше величество, я нужна вам?

От этого вопроса почему-то стало жарко. Но, заглянув в серые и абсолютно невинные глаза Софии, Арен через несколько секунд понял, о чем она спрашивает.

— Нет. Ты можешь идти сегодня по своим делам. У меня только один вопрос, Софи. Ты знаешь, кто твой отец? Она резко выпрямилась, насторожилась, слегка побледнев, и Арен ощутил ее беспокойство.

— Нет. Ваше величество… — София вздохнула. — Я надеюсь, это не угрожает… моей работе?

Ах, вот чего она боится.

— Совершенно не угрожает. Значит, ты не знаешь, кем тебе приходится Вано Вагариус?

— Нет.

К удивлению императора, беспокойство не схлынуло, а наоборот, усилилось.

— Я вас очень прошу, не надо тревожить мою маму. Ну какая разница, кем я ему прихожусь, в самом деле?..

— Боюсь, для Вано есть разница, — ответил Арен мягко. — И большая. Но пусть он лучше тебе все сам расскажет. Не волнуйся, ничего плохого не сделает, за это я могу ручаться.

Она все еще хмурилась, но постепенно начинала успокаиваться. И император, быстро попрощавшись, поспешил к жене и детям.





* * *


Удивительно, но с ее высочеством Анастасией оказалось очень легко общаться. София и раньше замечала простоту и доброжелательность принцессы, но в полной мере смогла ощутить это лишь когда они вышли из дворца. В тот момент ее высочество словно даже чуть посветлела лицом, выпрямилась и начала глубже дышать, расслабляясь. Дворец ее будто душил.

София и сама не заметила, как буквально через полчаса невольно перешла на «ты».

— Да ладно, ладно, — замахала руками Анастасия, когда София смутилась из-за своей оплошности. — Честное слово, это даже хорошо, меня раздражает постоянное «выканье». Я же вместе с Викторией в оранжерее работаю, и меня там на «вы» называют даже самые старые сотрудники — положено так. А почему, собственно?

— Потому что ты Альго.

— Ну вот и все, — принцесса поморщилась. — Можно подумать, это заслуга. Вот когда стану известным ученым…

— А ты где училась?

— В столичном университете, конечно, где мы еще можем учиться? Тут без вариантов. Специальность — биология и зоология. А Адриан на артефактора учился, кстати. Тебе нравится Адриан?

— М-м-м… — протянула София, и принцесса захихикала.

— А-а-а, можешь не отвечать, я ведь тоже эмпат. Правда, я совсем слабенькая, так, на грани. Ты с ним осторожнее будь.

— С Адрианом?

— Да. Он мой брат, конечно, и я его люблю… местами. Но бабник он страшный. Кроме того, у Адриана после Дня Альганны на дядю зуб. Никаких заговоров он не будет строить, разумеется… — Анастасия криво усмехнулась, явно вспомнив своего отца, — но подгадить по мелочи будет только рад. Поухлестывать за тобой равно позлить дядю, поэтому будь настороже.

София задумчиво посмотрела на принцессу. Она не замечала в ней ни малейшей неискренности, но… кто знает?

— А ты? У тебя нет… зуба на императора?

Анастасия покачала головой.


— Нет. Поначалу я злилась и ненавидела, как и все мы. Но… я ведь была на площади, Софи. Да, я видела, как дядя Арен убил моего отца. Но я видела и то, как папа чуть не убил дядю. И… по правде говоря, если бы у него получилось… нашу страну ждало бы что-то очень плохое.

— Гражданская война.

— Да, как в Альтаке, когда у них менялась династия, только хуже. И я понимаю дядю. Он не мог оставить папу в живых. От этого, правда, не легче. Кроме того, я никогда не была так безрассудна, как Адриан. И я не пойду против императора даже в мелочах. Мое дело — растения и животные оранжереи, политикой пусть занимается кто-нибудь другой.

В этот момент девушки как раз вышли через ворота, окружающие императорский парк, на Дворцовую набережную, и в лица им подул влажный ветер с реки. Зимой он кололся, а сейчас ласково гладил щеки и так сильно пах весной, что София невольно ощутила, как забилось сердце.

— Тебе куда? — поинтересовалась принцесса, вздыхая. От быстрой ходьбы она зарумянилась, глаза заблестели, а светлые волосы чуть растрепались.

— На площадь.

— И мне. А потом ты домой перенестись хочешь?

— Да.

— Тогда до площади пойдем вместе, а дальше уже разойдемся, — кивнула Анастасия. — Ну, потопали.

София рассмеялась, услышав это «потопали». Как было бы здорово, если бы принцесса была такой по-настоящему, а не притворялась. Но пока София не была ни в чем уверена. И не потому что Анастасия была дочерью Аарона-предателя, хотя этот факт тоже казался ей важным.

Просто принцесса была в первую очередь аристократкой. А аристократам, как София запомнила еще со времен учебы в институте, лучше не доверять сразу и безоговорочно.





* * *


Если не считать утренней суматохи, воскресенье получилось более-менее спокойным. Арен провел весь день с женой и детьми, отвлекаясь только на отчеты службы безопасности, но это было неизбежно. Слишком многих людей он должен был контролировать сам, лично.

Разумеется, за всеми родственниками Аарона следили так пристально, как было возможно. А уж прослушка через браслет связи велась круглосуточно, но Арен, как и дознаватели, и безопасники, прекрасно знал, насколько просто обмануть прослушивание. Достаточно было накинуть на браслет связи, где стоял соответствующий артефакт-маячок, заклинание глухоты, и никто из охраны не поймет — то ли действительно заглушили браслет, то ли просто сидят в тишине. И предъявить претензии будет не за что — официально прослушивание было запрещено еще лет сто назад.

Племянница Анастасия… Арен с интересом изучал их с Софией разговор. Нет, эту девочку в способности плести какие-либо интриги император подозревал даже меньше, чем Арчибальда. Тасси, как и Адриана, он знал с детства, и прекрасно помнил, что круг ее интересов всегда ограничивался животными, растениями, нарядами, книгами и спектаклями. Даже его сестра Анна больше интересовалась политикой, чем Тасси.

Но было еще кое-что. Аарон, плетя свою паутину из заговоров, позаботился о том, чтобы люди, которых он любил по-настоящему, не знали вообще ничего. Он вел себя в их присутствии предельно осторожно, никогда не говорил лишнего и внимательно следил за любыми их передвижениями. Теперь император понимал, отчего Аарона всегда так раздражал собственный сын. Брат боялся, что Адриан может куда-нибудь впутаться, а потом пострадает. Но мальчишку тоже не слишком интересовала политика и власть, он любил лишь развлечения. Даже в артефакторике, к которой у него были отличные способности, Адриан не блистал. Именно потому что практически не занимался ею, пользуясь тем, что из научно-исследовательского института его все равно не могут уволить.

Но разговор племянницы с Софией Арен тем не менее изучил. Ничего подозрительного там не было, даже наоборот — Тасси сослужила ему хорошую службу, предупредив насчет возможных намерений Адриана. Сослать его, может, в другой город, налаживать там работу артефакторов? Нет, нелепость. Племянник ничего наладить не в состоянии — только разладить.

Ближе к вечеру Арен получил от Эн Арманиус расписание их с Янгом работы и хмыкнул, увидев, что эти двое энтузиастов собираются рыться в его кабинете каждый вечер, кроме субботы и воскресенья. Что ж, это хорошо. Чем скорее они что-нибудь найдут, тем лучше.

Арен был уверен — возможность передачи родовой магии детям нетитулованных существует. Нужно только понять, как именно это работает. А еще умудриться нигде не подставиться, чтобы не возникло нового заговора, только теперь уже имеющего в основе идею о смене династии.

Вечером Арен, уложив детей, вновь пошел к жене, игнорируя собственное желание навестить Софию. Ему было интересно, что или кого она будет рисовать сегодня, как прошла ее встреча с матерью, спросила она про Вагариуса или нет? Хотя об этом можно было и не интересоваться. Раз служба безопасности не прислала отчет, значит, София разговаривала со своими близкими только о чем-то бытовом и незначительном.

Однажды император сказал Берту Арманиусу, что его мечты имеют свойство не сбываться. И теперь, выходя из камина в комнате жены, Арен вспомнил эту фразу и усмехнулся.

С тех пор ничего не поменялось. Но он давно уже научился не мечтать. А может, ему так просто казалось…





Глава девятая




Вечером в воскресенье София нарисовала принцессу Анастасию. На рисунке ее высочество стояла на набережной, облокачиваясь на перила, и смотрела на реку. Во время прогулки она этого не делала, но почему-то София представила Анастасию именно так, и нарисовала ее акварелью. Получилось очень романтично и по-весеннему. Пожалуй, она отдаст принцессе этот портрет, когда будет время.

За завтраком к ней вновь подсела Мэл Руди и с интересом спросила, зачем София приходила на этаж, где живут жена и наследники Аарона, а также принцесса Анна с супругом. София его ни разу не видела, но знала, что муж принцессы — глава комитета культуры.

— И как тебе ее высочество? — полюбопытствовала Мэл, когда София вкратце рассказала о причине прихода на тринадцатый этаж.

— Милая. Но ты, я полагаю, знаешь принцессу лучше меня.

— Это спорный вопрос, — засмеялась Мэл. — Я знаю, какой она любит чай и какие конфеты предпочитает, какие платья ей нравятся, а какие — не очень, но это все очень формальные вещи. В целом Анастасия тоже кажется мне милой и открытой. А вот ее высочество Ванесса замкнутый человек. Но ее можно понять — прошло всего лишь три месяца.

— Я удивляюсь, как они вообще здесь живут. И Анастасия, и Адриан, и Ванесса. Даже слуги — и те сбежали, кроме тебя.

Мэл отпила чаю и, грустно усмехнувшись, негромко сказала:

— Это же очень просто, Софи. Чем ближе к тебе находится человек, тем легче за ним следить. Видимо, император что-то подозревает. Я не могу знать этого точно, конечно, но…