Тёмные московские ночи
Часть 22 из 25 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Курочкин сидел за столом в комнате, которую семья Васильковых получила в большой коммунальной квартире всего месяц назад. Александр сводил его в ванную комнату, где тот скоренько ополоснулся, затем выдал ему свои старые синие галифе и офицерский китель без погон. Теперь сотрудник уголовного розыска стоял у оконной занавескк и осторожно посматривал на улицу. Валентина бесшумно сновала между комнатой и общей кухней, готовила тёплую воду, перевязочный материал и прочие медицинские премудрости для обработки раны.
На левой руке у Курочкина имелось глубокая ножевое рассечение, требующе немедленной обработки. Одну перевязку он сделал себе сам в лесочке рядом со станцией Дягилева, вторую - на тормозной площадке товарного вагона, катившего в составе эшелона, от сортировочной станции Рыбное до Москвы.
Теперь за него взялся профессиональный врач в лице Валентины.
- Да я же должен был первым зайти в эту чёртову раздевалку! Мы со всей бригады вдвоём ходим на станцию в нормальной одежде - я да Фёдор Слобода, - эмоционально рассказывал Курочкин о трагедии, приключившийся на товарной станции. - Но Федька наш вечно по утрам что-то обмусоливает с дружком у диспетчерской запаздывает в раздевалку. А тут, как на грех, и бригадир заявился в чистых штанах да светлой рубахе. Вот он и попёрся менять одежду поперёд меня.
Васильков слушал бывшего подчинённого и продолжал поглядывать на улицу. Несколько минут назад он позвонил Старцеву, прикрыл трубку ладонью и вполголоса проинформировал его о неожиданной встрече с Курочкиным. Иван едва удержался. От радостного возгласа и пообещал примчатся через четверть часа.
- Я когда за дверную ручку то взялся, то услышал непонятную возню, будто ты кряхтит кто, - продолжал бывший сержант. - Оно вроде и понятно - человек переодевается, нагнулся обувку сменить или тянется куда, удобства у нас там никаких, вот и мучается.
- Не ожидал увидеть в раздевалке бандитов? – спросил от окна майор.
- В том то и дело, Александр Иванович, что ожидал. Не обязательно бандитов, ну в общем, постоянно ждал какой-нибудь пакости. Наша с вами службы сделала из меня совсем другого человека. Сколько раз я ловил себя на том, что оглядываюсь. Вроде и война закончилась, живу в мирном городе, а всё одно – озираюсь. Или вот, скажем, ночью выхожу из избы на двор, а прежде чем спуститься с крыльца замру у двери и прислушиваюсь, вдруг крадётся кто или поджидает у сарая. Привычка, чёрт ее подери, такая натура.
Валентина вернулась в комнату, поставила на стол глубокую тарелку с кипячёной водой и сказала:
- У меня всё готово, положите руку на полотенце.
Курочкин безропотно подчинился своему лечащему врачу. Женщина поправила настольную лампу под густым зелёным абажуром, вооружилась влажным тампоном, промокнула им засохшую окровавленную тряпицу и начала осторожно отделять её от раны.
- Получается, что это чувство тебя и спасло? Да? - спросил Васильков.
- Так точно Александр Иванович! Дверку то я распахнул, а внутри в полумраке чужак с ножичком, прямо передо мной, за стенкой, где лаз потайной проделан, шорохи, возня.
- Постой! Стало быть с бригадиром к этому моменту они уже разобрались?
- Выходит так. Один в раздевалке остался, двое как раз грузили покойника между забором и постройкой.
- Не шевелите рукой, - попросила Валентина.
- Извиняйте, заговорился.
Васильков заметил жёлтый луч автомобильных фар, скользнувший по асфальту дороги. К дому подъехал служебный автомобиль Московского уголовного розыска.
- Сержант, ты когда по городу сюда пробирался, слежки за собой не заметил? - поинтересовался он направляясь к двери.
- Не, слежки точно не было. Я ведь на товарняке из Рязани ехал. Незаметно запрыгнул на тормозную площадку грузового вагона и также соскочил, когда уже вечерело. В общем ни одной живой души за спиной не видел.
Васильков выскользнул в коридор, вынул из-за пояса ТТ, подошёл к входной двери, прислушался, уловил шаги и знакомое постукивание тросточки о каменные ступени. Он провернул в замке ключ и приоткрыл дверь.
- Здорово, давно не виделись, - запыхавшейся Старцев ввалился в прихожую и спросил. - Где наш герой?
- В комнате, Валя перевязывает ему рану. Проходи.
Друзья вернулись в комнату, Валентина вынуждена была прервать врачевания, покуда старые боевые товарищи обнимались.
- Я знал, был уверен, что нашего сержанта этим подонкам не взять, - искренне радовался Старцев. – Молоток. Как же ты их одолел?
- Им бы с наше помотаться по фашистским тылам, Иван Харитонович, - ответил Курочкин и усмехнулся.
- Товарищи мужчины, рану нужно как можно скорее обработать, - заявила Валентина.
- Вы присаживайтесь на стулья и можете разговаривать, а я займусь рукой.
Мужчины подчинились. Валя наконец-то отделила окровавленную тряпицу от глубокого пореза и принялась обрабатывать его дезинфицирующим раствором.
- Ты уже рассказал, как всё было? - поинтересовался Старцев.
- Только начал.
- Тогда продолжай, мы с Александром Ивановичем столько всего передумали, что жутко не терпится узнать, как же всё происходило на самом деле, но прежде посмотри вот сюда, - Иван выудил из кармана фотопортрет Хирурга. – Узнаёшь?
- Конечно! - без тени сомнения выдал Курочкин, - это один из тех, кто напал на бригадира и на меня в раздевалке. Мне показалось, что этот гад у них главный, - тут он запнулся.
Ватный тампон погрузился внутрь рассечённой плоти, вероятно это вызвало сильную боль, сержант заскрипел зубами, но стерпел. Через минуту он попривык к неприятной процедуре и начал рассказ.
Когда Курочкин распахнул дверь в раздевалку, яркий свет утреннего сентябрьского солнца на миг ослепил человека, стоявшего посередине помещения, тощего, но жилистого и проворного. Он тяжело дышал, в правой руке держал нож, увидел отставного сержанта и без раздумий бросился на него. Слепящее солнце помешало ему завершить атаку точным ударом ножа - сержант успел отскочить в сторону и крепко шибануть противника по уху. Выигранные мгновения, пока вооружённый бандит приходил в себя, Курочкин потратил с пользой - он бросил взгляд влево, вправо, убедился в том, что рядом больше никого нет, только за стенкой по-прежнему происходила какая-то возня. Отставной сержант сместился ещё на шаг в сторону и сгруппировался, чтоб встретить очередную атаку. В несколько последующих секунд противостояния он понял, что перед ним не новичок, схватка будет продолжаться не до первой крови, а до смерти одного из её участников.
В правой руке бандита угрожающие сверкало узкое лезвие ножа, а за поясом торчала рукоятка револьвера, правда воспользоваться им тот не спешил, шум выстрела моментально привлёк бы к раздевалке внимание.
Курочкин двигался быстро, уклонялся от лезвия мелькавшего в полумраке, держал дистанцию,. При этом он и сам пытался достать кулаками подвижного и ловкого мужичка, коему на вид было лет под сорок.
В пылу противостояния сержанту казалось будто прошло уже несколько минут, он не понимал почему в раздевалку не идёт Федька Слобода. Его появление спугнуло бы преступника, или по меньшей мере, спутало бы его карты, а уж Курочкин непременно воспользовался бы этим.
На самом же деле с того момента, когда он погрузился в сумрак помещения прошло всего пол минуты. Поджарый бандит показал свою прыть и ловкость, он всё таки достал сержанта, ткнул кончиком лезвия в мягкие ткани левого плеча. Курочкин почти не почувствовал боли, но стал осторожнее, он знал, что в рукопашном бою расслабляться нельзя, особенно если ты с голыми руками, а твой противник вооружен ножом, кинжалом или сапёрной лопаткой, стоит сделать необдуманный выпад, как тут же схлопочешь в незащищённое место, например под рёбра, матюгнуться не успеешь, как отправишься на тот свет.
Бандит пользовался ножом весьма умело, видно было, что он не первый десяток лет носил его в кармане. Вооружённая рука двигалась молниеносно и только по прямой траектории, так было сложнее её перехватить или блокировать. Ну и Курочкин был не промах, он дважды врезал кулаком по физиономии наглеца и хорошо сбивал ему дыхание ударами в грудь и брюхо, тот явно поубавил прыти. Бывший разведчик догадывался, что этот мужик выглядел уставшим от того, что недавно расправился с бригадиром - могущим и выносливым Никитой Овсянниковым.
Посреди раздевалки блестела лужа свежей крови, а за дощатой стеной дружки этого бандита добивали бригадира, либо уже прятали его безжизненное тело. Эта догадка лишь разозлила Курочкина и добавила ему сил. Он изловчился и поддел противника удачным крюком слева и добавил хорошим боковым справа. Бандит выронил нож и отлетел к стенке, Курочкин шагнул к нему, встать на ноги тот не успел бы, дистанция была невелика. Тогда бандит выхватил из-за пояса наган и дважды долбанул рукояткой по деревянной стенке, вызывая на подмогу дружков.
Валентина закончила обработку раны и принялась зашивать разрез. Рана всё ещё кровила, поэтому полотенце под рукой постепенно становилось красным. Сыщики решили на пяток минут прервать расспросы, потому как Курочкин морщился и покусывал губы.
- Мою ногу вот так же штопали, - сказал Старцев и вздохнул, наблюдая за тем, как специальная изогнутая игла пронзает живую плоть. - Трижды по одному и тому же месту.
- Почему трижды? - спросил Александр.
- Уцелевшие кости срастались неправильно, а хирург попался принципиальным - я мол, твою ногу хочу правильно, по частям сложить так, чтоб ты без костылей ходил, а то и без палочки.
- И ведь сложил, - Валентина улыбнулась.
- Сложил. Прям не хирург, а чародей. Дай бог ему самому здоровье, - проговорил Иван, показывая друзьям трость и добавил. - Только вот от неё осталось избавиться. Думаю через полгодика мы с ней расстанемся.
Экзекуция наконец-то закончилась, Валентина протёрла спиртовым раствором ровный шов и приступила к перевязке.
- Что же случилось дальше, сержант? - вернул разговор в прежнее русло Васильков.
Курочкин оживился и продолжил повествование:
- Да сплоховал я, дальше товарищи офицеры, мне бы покуда этот жилистый револьверов стену долбил, к выходу ломанулся, да мужиков на помощь крикнуть, а я дурак этакий кинулся его добивать. Ну и нарвался.
- Схлопотал?
- Да, этот гад успел поднять ногу и долбануть меня в живот, тут уже я отлетел в другой угол, а из дырки в стене, в ту же секунду полезли его дружки. Первый постарше с Вальтером, второй по моложе с тонкими усиками - на одном кулаке кассет, а в другом заточка. В общем тут такое закрутилось, что добрая половина мимо моей памяти пролетела. Помню, что первым делом схватил я нож, лежащий на полу, которые жилистый ублюдок обронил,. Помню как бандиты мне руку располосовали, потом я молодому лезвие в грудь всадил, а мне сзади по затылку кто-то заехал.
Старцев спросил у хозяев разрешения закурить, немного приоткрыл створку окна и подпалил папиросу, однако слушая бывшего сослуживца он быстро позабыла о ней.
Невольно сопереживал сержанту и Васильков. Оба офицера-разведчика прошли через многие испытания в военное лихолетье и понимали насколько тяжело пришлось сержанту в схватке с тремя молодчиками, в небольшом замкнутом пространстве.
- Один схватился за грудь скрючился на цементном полу и захрипел, второму жилистому я хорошо врезал пониже скулы, а третий с ножом и пистолетом преградил мне дорогу к двери. Эта картинка у меня до сих пор перед глазами стоит, - сказал Курочкин, когда Валентина покончила с перевязкой.
- Готово, - заявила она и отрезала ножницами лишние концы бинта. - Завтра нужно будет обязательно снять повязку, осмотреть шов и снова его обработать.
- Понял. Премного благодарен.
- Если к тому времени не доберётесь до Рязани, то приходите ко мне в клинику, либо к нам домой.
- Это мы ещё обсудим, - пообещал жене Александр и задал очередной вопрос сержанту. - Ну а дальше что было? Как же ты выпутался из той передряги?
- Ну дальнейшее тоже помню слабо, как в тумане ей богу, вроде прошмыгнул Влас. Пока они замешкались, там промеж нашей бытовки и забора, по левую руку, заметил Никиту Овсянникова. Одежда в крови, сам лежит в странной позе. Тут я понял, что ему уже не помочь - мёртвый он. Я на фронте нагляделся, не сомневался в этом.
- Валя, свет выключи, - вдруг резко проговорил Старцев.
Молодая женщина мигом исполнила команду и потушила настольную лампу под зелёным абажуром. В комнате стало темно и тихо.
- Что там? – Васильков осторожно приблизился к окну.
- Вон туда погляди, - Иван показал на тротуар через дорогу. – Видишь?
За редкими кронами деревьев виднелись двое мужчин - один из них чиркал об коробок спичкой.
- Я за ними минут пять наблюдаю, комедию ломают. Вроде как прикуривают, а сами секут по окнам, - пояснил Старцев. - Вот как сейчас.
Вспыхнувшая спичка на миг осветила лицо мужчин, один из них быстро прикрыл огонёк большими ладонями, но Александр успел заметить взгляды, рыщущие по окнам.
- Вот ублюдки. Значит всё таки выследили. - процедил Иван. - Сержант глянь. Не они?
Курочкин подошёл к окну, вытянулся на цыпочках, пригляделся:
- Товарищи офицеры, не разберу их личности. Света мало, могу ошибиться, - виновато проговорил он.
- Тогда припомни, как ты сюда добирался? - сказал Васильков и присел за стол. Не забывай о том, что нас интересует каждая деталь, даже самая незначительная.
На левой руке у Курочкина имелось глубокая ножевое рассечение, требующе немедленной обработки. Одну перевязку он сделал себе сам в лесочке рядом со станцией Дягилева, вторую - на тормозной площадке товарного вагона, катившего в составе эшелона, от сортировочной станции Рыбное до Москвы.
Теперь за него взялся профессиональный врач в лице Валентины.
- Да я же должен был первым зайти в эту чёртову раздевалку! Мы со всей бригады вдвоём ходим на станцию в нормальной одежде - я да Фёдор Слобода, - эмоционально рассказывал Курочкин о трагедии, приключившийся на товарной станции. - Но Федька наш вечно по утрам что-то обмусоливает с дружком у диспетчерской запаздывает в раздевалку. А тут, как на грех, и бригадир заявился в чистых штанах да светлой рубахе. Вот он и попёрся менять одежду поперёд меня.
Васильков слушал бывшего подчинённого и продолжал поглядывать на улицу. Несколько минут назад он позвонил Старцеву, прикрыл трубку ладонью и вполголоса проинформировал его о неожиданной встрече с Курочкиным. Иван едва удержался. От радостного возгласа и пообещал примчатся через четверть часа.
- Я когда за дверную ручку то взялся, то услышал непонятную возню, будто ты кряхтит кто, - продолжал бывший сержант. - Оно вроде и понятно - человек переодевается, нагнулся обувку сменить или тянется куда, удобства у нас там никаких, вот и мучается.
- Не ожидал увидеть в раздевалке бандитов? – спросил от окна майор.
- В том то и дело, Александр Иванович, что ожидал. Не обязательно бандитов, ну в общем, постоянно ждал какой-нибудь пакости. Наша с вами службы сделала из меня совсем другого человека. Сколько раз я ловил себя на том, что оглядываюсь. Вроде и война закончилась, живу в мирном городе, а всё одно – озираюсь. Или вот, скажем, ночью выхожу из избы на двор, а прежде чем спуститься с крыльца замру у двери и прислушиваюсь, вдруг крадётся кто или поджидает у сарая. Привычка, чёрт ее подери, такая натура.
Валентина вернулась в комнату, поставила на стол глубокую тарелку с кипячёной водой и сказала:
- У меня всё готово, положите руку на полотенце.
Курочкин безропотно подчинился своему лечащему врачу. Женщина поправила настольную лампу под густым зелёным абажуром, вооружилась влажным тампоном, промокнула им засохшую окровавленную тряпицу и начала осторожно отделять её от раны.
- Получается, что это чувство тебя и спасло? Да? - спросил Васильков.
- Так точно Александр Иванович! Дверку то я распахнул, а внутри в полумраке чужак с ножичком, прямо передо мной, за стенкой, где лаз потайной проделан, шорохи, возня.
- Постой! Стало быть с бригадиром к этому моменту они уже разобрались?
- Выходит так. Один в раздевалке остался, двое как раз грузили покойника между забором и постройкой.
- Не шевелите рукой, - попросила Валентина.
- Извиняйте, заговорился.
Васильков заметил жёлтый луч автомобильных фар, скользнувший по асфальту дороги. К дому подъехал служебный автомобиль Московского уголовного розыска.
- Сержант, ты когда по городу сюда пробирался, слежки за собой не заметил? - поинтересовался он направляясь к двери.
- Не, слежки точно не было. Я ведь на товарняке из Рязани ехал. Незаметно запрыгнул на тормозную площадку грузового вагона и также соскочил, когда уже вечерело. В общем ни одной живой души за спиной не видел.
Васильков выскользнул в коридор, вынул из-за пояса ТТ, подошёл к входной двери, прислушался, уловил шаги и знакомое постукивание тросточки о каменные ступени. Он провернул в замке ключ и приоткрыл дверь.
- Здорово, давно не виделись, - запыхавшейся Старцев ввалился в прихожую и спросил. - Где наш герой?
- В комнате, Валя перевязывает ему рану. Проходи.
Друзья вернулись в комнату, Валентина вынуждена была прервать врачевания, покуда старые боевые товарищи обнимались.
- Я знал, был уверен, что нашего сержанта этим подонкам не взять, - искренне радовался Старцев. – Молоток. Как же ты их одолел?
- Им бы с наше помотаться по фашистским тылам, Иван Харитонович, - ответил Курочкин и усмехнулся.
- Товарищи мужчины, рану нужно как можно скорее обработать, - заявила Валентина.
- Вы присаживайтесь на стулья и можете разговаривать, а я займусь рукой.
Мужчины подчинились. Валя наконец-то отделила окровавленную тряпицу от глубокого пореза и принялась обрабатывать его дезинфицирующим раствором.
- Ты уже рассказал, как всё было? - поинтересовался Старцев.
- Только начал.
- Тогда продолжай, мы с Александром Ивановичем столько всего передумали, что жутко не терпится узнать, как же всё происходило на самом деле, но прежде посмотри вот сюда, - Иван выудил из кармана фотопортрет Хирурга. – Узнаёшь?
- Конечно! - без тени сомнения выдал Курочкин, - это один из тех, кто напал на бригадира и на меня в раздевалке. Мне показалось, что этот гад у них главный, - тут он запнулся.
Ватный тампон погрузился внутрь рассечённой плоти, вероятно это вызвало сильную боль, сержант заскрипел зубами, но стерпел. Через минуту он попривык к неприятной процедуре и начал рассказ.
Когда Курочкин распахнул дверь в раздевалку, яркий свет утреннего сентябрьского солнца на миг ослепил человека, стоявшего посередине помещения, тощего, но жилистого и проворного. Он тяжело дышал, в правой руке держал нож, увидел отставного сержанта и без раздумий бросился на него. Слепящее солнце помешало ему завершить атаку точным ударом ножа - сержант успел отскочить в сторону и крепко шибануть противника по уху. Выигранные мгновения, пока вооружённый бандит приходил в себя, Курочкин потратил с пользой - он бросил взгляд влево, вправо, убедился в том, что рядом больше никого нет, только за стенкой по-прежнему происходила какая-то возня. Отставной сержант сместился ещё на шаг в сторону и сгруппировался, чтоб встретить очередную атаку. В несколько последующих секунд противостояния он понял, что перед ним не новичок, схватка будет продолжаться не до первой крови, а до смерти одного из её участников.
В правой руке бандита угрожающие сверкало узкое лезвие ножа, а за поясом торчала рукоятка револьвера, правда воспользоваться им тот не спешил, шум выстрела моментально привлёк бы к раздевалке внимание.
Курочкин двигался быстро, уклонялся от лезвия мелькавшего в полумраке, держал дистанцию,. При этом он и сам пытался достать кулаками подвижного и ловкого мужичка, коему на вид было лет под сорок.
В пылу противостояния сержанту казалось будто прошло уже несколько минут, он не понимал почему в раздевалку не идёт Федька Слобода. Его появление спугнуло бы преступника, или по меньшей мере, спутало бы его карты, а уж Курочкин непременно воспользовался бы этим.
На самом же деле с того момента, когда он погрузился в сумрак помещения прошло всего пол минуты. Поджарый бандит показал свою прыть и ловкость, он всё таки достал сержанта, ткнул кончиком лезвия в мягкие ткани левого плеча. Курочкин почти не почувствовал боли, но стал осторожнее, он знал, что в рукопашном бою расслабляться нельзя, особенно если ты с голыми руками, а твой противник вооружен ножом, кинжалом или сапёрной лопаткой, стоит сделать необдуманный выпад, как тут же схлопочешь в незащищённое место, например под рёбра, матюгнуться не успеешь, как отправишься на тот свет.
Бандит пользовался ножом весьма умело, видно было, что он не первый десяток лет носил его в кармане. Вооружённая рука двигалась молниеносно и только по прямой траектории, так было сложнее её перехватить или блокировать. Ну и Курочкин был не промах, он дважды врезал кулаком по физиономии наглеца и хорошо сбивал ему дыхание ударами в грудь и брюхо, тот явно поубавил прыти. Бывший разведчик догадывался, что этот мужик выглядел уставшим от того, что недавно расправился с бригадиром - могущим и выносливым Никитой Овсянниковым.
Посреди раздевалки блестела лужа свежей крови, а за дощатой стеной дружки этого бандита добивали бригадира, либо уже прятали его безжизненное тело. Эта догадка лишь разозлила Курочкина и добавила ему сил. Он изловчился и поддел противника удачным крюком слева и добавил хорошим боковым справа. Бандит выронил нож и отлетел к стенке, Курочкин шагнул к нему, встать на ноги тот не успел бы, дистанция была невелика. Тогда бандит выхватил из-за пояса наган и дважды долбанул рукояткой по деревянной стенке, вызывая на подмогу дружков.
Валентина закончила обработку раны и принялась зашивать разрез. Рана всё ещё кровила, поэтому полотенце под рукой постепенно становилось красным. Сыщики решили на пяток минут прервать расспросы, потому как Курочкин морщился и покусывал губы.
- Мою ногу вот так же штопали, - сказал Старцев и вздохнул, наблюдая за тем, как специальная изогнутая игла пронзает живую плоть. - Трижды по одному и тому же месту.
- Почему трижды? - спросил Александр.
- Уцелевшие кости срастались неправильно, а хирург попался принципиальным - я мол, твою ногу хочу правильно, по частям сложить так, чтоб ты без костылей ходил, а то и без палочки.
- И ведь сложил, - Валентина улыбнулась.
- Сложил. Прям не хирург, а чародей. Дай бог ему самому здоровье, - проговорил Иван, показывая друзьям трость и добавил. - Только вот от неё осталось избавиться. Думаю через полгодика мы с ней расстанемся.
Экзекуция наконец-то закончилась, Валентина протёрла спиртовым раствором ровный шов и приступила к перевязке.
- Что же случилось дальше, сержант? - вернул разговор в прежнее русло Васильков.
Курочкин оживился и продолжил повествование:
- Да сплоховал я, дальше товарищи офицеры, мне бы покуда этот жилистый револьверов стену долбил, к выходу ломанулся, да мужиков на помощь крикнуть, а я дурак этакий кинулся его добивать. Ну и нарвался.
- Схлопотал?
- Да, этот гад успел поднять ногу и долбануть меня в живот, тут уже я отлетел в другой угол, а из дырки в стене, в ту же секунду полезли его дружки. Первый постарше с Вальтером, второй по моложе с тонкими усиками - на одном кулаке кассет, а в другом заточка. В общем тут такое закрутилось, что добрая половина мимо моей памяти пролетела. Помню, что первым делом схватил я нож, лежащий на полу, которые жилистый ублюдок обронил,. Помню как бандиты мне руку располосовали, потом я молодому лезвие в грудь всадил, а мне сзади по затылку кто-то заехал.
Старцев спросил у хозяев разрешения закурить, немного приоткрыл створку окна и подпалил папиросу, однако слушая бывшего сослуживца он быстро позабыла о ней.
Невольно сопереживал сержанту и Васильков. Оба офицера-разведчика прошли через многие испытания в военное лихолетье и понимали насколько тяжело пришлось сержанту в схватке с тремя молодчиками, в небольшом замкнутом пространстве.
- Один схватился за грудь скрючился на цементном полу и захрипел, второму жилистому я хорошо врезал пониже скулы, а третий с ножом и пистолетом преградил мне дорогу к двери. Эта картинка у меня до сих пор перед глазами стоит, - сказал Курочкин, когда Валентина покончила с перевязкой.
- Готово, - заявила она и отрезала ножницами лишние концы бинта. - Завтра нужно будет обязательно снять повязку, осмотреть шов и снова его обработать.
- Понял. Премного благодарен.
- Если к тому времени не доберётесь до Рязани, то приходите ко мне в клинику, либо к нам домой.
- Это мы ещё обсудим, - пообещал жене Александр и задал очередной вопрос сержанту. - Ну а дальше что было? Как же ты выпутался из той передряги?
- Ну дальнейшее тоже помню слабо, как в тумане ей богу, вроде прошмыгнул Влас. Пока они замешкались, там промеж нашей бытовки и забора, по левую руку, заметил Никиту Овсянникова. Одежда в крови, сам лежит в странной позе. Тут я понял, что ему уже не помочь - мёртвый он. Я на фронте нагляделся, не сомневался в этом.
- Валя, свет выключи, - вдруг резко проговорил Старцев.
Молодая женщина мигом исполнила команду и потушила настольную лампу под зелёным абажуром. В комнате стало темно и тихо.
- Что там? – Васильков осторожно приблизился к окну.
- Вон туда погляди, - Иван показал на тротуар через дорогу. – Видишь?
За редкими кронами деревьев виднелись двое мужчин - один из них чиркал об коробок спичкой.
- Я за ними минут пять наблюдаю, комедию ломают. Вроде как прикуривают, а сами секут по окнам, - пояснил Старцев. - Вот как сейчас.
Вспыхнувшая спичка на миг осветила лицо мужчин, один из них быстро прикрыл огонёк большими ладонями, но Александр успел заметить взгляды, рыщущие по окнам.
- Вот ублюдки. Значит всё таки выследили. - процедил Иван. - Сержант глянь. Не они?
Курочкин подошёл к окну, вытянулся на цыпочках, пригляделся:
- Товарищи офицеры, не разберу их личности. Света мало, могу ошибиться, - виновато проговорил он.
- Тогда припомни, как ты сюда добирался? - сказал Васильков и присел за стол. Не забывай о том, что нас интересует каждая деталь, даже самая незначительная.