Тёмные церемонии
Часть 8 из 49 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
«Молодцы!»
Лисс улыбнулась, но прошла молча, прекрасно понимая, что, стоит ей задержаться и проявить интерес, «работнички» незамедлительно втянут её в долгий разговор ни о чём – лишь бы потянуть время.
«Консул ещё не понял, с кем связался…»
У него есть сила, есть сторонники, есть неукротимость, которая обязательно поможет исполнить задуманное. Но возникает вопрос: как он его исполнит? Заставить шасов невозможно, склонят головы, но не простят и будут гадить при малейшей возможности. Торговаться – останешься должен.
«Он хочет покорить мир, но сначала должен придумать, как справиться с Тайным Городом…»
Лисс улыбнулась этой мысли, но почти сразу улыбка сошла с её губ – девушка вспомнила о том, что Консул необычайно умён и прекрасно отдаёт себе отчёт в том, с кем ему приходится иметь дело, и наверняка подготовился.
«Он знает, что делает…»
Девушка свернула в Малый Власьевский, подошла к особняку и уверенно, почти по-хозяйски толкнула дверь – с тех пор как они с Клопицким заключили соглашение, дом перестал над ней издеваться… ну, иногда позволял милые шутки, но не более… а чаще скорее помогал, словно привыкал к присутствию девушки.
– Лёня! Я пришла!
– Ноги вытерла? – сварливо осведомился сидящий на лестничных перилах Киви.
– Тебя забыла спросить, – в тон ему отозвалась Лисс.
– До сих пор не понимаю, почему мы тебя не убили, – сообщила птица. – Или не переделали во что-нибудь полезное. – Высказавшись, попугай взлетел и, не оборачиваясь, выдал: – Дома твой Лёня, дома, в лаборатории ждёт.
///
– Каждая магическая школа, думаю, даже школа Тёмного Двора, обязательно проходила период принципиального непонимания сути создания артефактов. Первое прикосновение к гигантским возможностям, которые открывает умелое управление энергией Источника, приводит к неправильной мысли, что чем сильнее маг – тем лучше он будет проявлять себя во всех областях. Я читал, что двум или трём школам это заблуждение обошлось очень дорого – они катастрофически отстали в развитии и были «съедены» конкурентами. Причём в одном случае – в буквальном смысле слова… Но это не важно. – Клопицкий улыбнулся. – Важно то, что универсальных магов очень мало, и они только называются красиво – «универсалами». А по сути не способны добиться настоящих высот ни в одном направлении. Что же касается остальных, то есть большинства, у каждого из них есть предрасположенность к чему-либо. И возникает парадокс: для того чтобы раскрыться в создании артефактов, совсем не обязательно быть очень сильным колдуном, достаточно иметь ярко выраженную способность и в совершенстве овладеть соответствующими техниками.
– Меня проверяли при рождении, потом в двенадцать и восемнадцать лет, – сухо сказала Лисс. – И не нашли никаких особых способностей.
– Это должно было их насторожить.
– Это никогда никого не настораживает.
– И напрасно. – Тыжеумер был необычайно серьёзен. – Вторая ошибка, которую совершают даже адепты развитых магических школ, – это чрезмерная концентрация на силе, при этом они не задумываются о том, что огромная мощь, легко читаемый потенциал мага – это всего лишь один из пиковых показателей. А есть второй – необычайная слабость.
– Это тоже пик?
– Разумеется. И это очень интересный пик, который учит очень бережно и с необычайной эффективностью использовать магическую энергию. Каждую крошку. Каждую капельку.
– Я слышала об этой теории, – медленно произнесла Лисс. – Но удачные примеры столь редки, что они кажутся исключениями, подтверждающими основное правило: слабые маги ни на что не способны.
– Но ты пришла, – заметил Тыжеумер.
– Надежда, – пожала плечами девушка. – Я всегда, сколько себя помню, сильно переживала из-за того, что не обладаю мощным магическим потенциалом. Я росла в Городе, я пользовалась всеми его преимуществами, но пользовалась не сама, а с помощью посредников – артефактов. Сама я могу разве что морок навести. Да и то ненадолго. Я… я ни на кого не злилась, если ты понимаешь, что я имею в виду, мои родители тоже не сильны и предпочли обычную карьеру. В нашем роду вообще с магами туго. Но иногда… иногда мне делалось грустно.
– Маленькая девочка мечтала о большой карьере?
– Маленькой девочке хотелось быть как все.
– Маленькую девочку окружали только сильные маги?
– Обыкновенные, – помолчав, ответила Лисс. – Среди шасов редко встречаются магические бриллианты, но даже их способности производили на меня колоссальное впечатление.
– И вызывали зависть? – очень тихо спросил Клопицкий.
– Поначалу, – не стала врать девушка. – Но лет в восемь я поняла, что зависть не улучшит мои способности. С тех пор – только грусть.
– Я не сделаю тебя магом, – очень мягко произнёс Тыжеумер. – Но научу таким вещам, которые большинству твоих друзей даже не снились. – Он взял Лисс за руку и накрыл её ладонью изящный брелок, изображающий спящего дракона. – Что ты чувствуешь?
– Ничего.
– Совсем?
– Холодное железо.
– Нет, – тихо сказал Клопицкий. – Будь точнее.
– Медь…
– Меня не интересует материал. – Лёня надавил сильнее, и Лисс едва не вскрикнула, когда дракончик впился в её ладонь. – Что ты чувствуешь?
– Я не понимаю…
– Ты не должна понимать, – неожиданно жёстко произнёс Клопицкий. – Сейчас время чувствовать, Лиссет Кумар. Или ты ощутишь – сама, каждой своей клеточкой, то, о чём я молчу и спрашиваю, или ты уйдёшь отсюда тем, кем пришла, – никем. Что ты чувствуешь?!
Дракон впивался всё сильнее, кажется – давно прорвал кожу и теперь ковыряется внутри ладони, по живому. Но Лисс не убирает руку. Терпит. Губу не закусывает, но глаза прикрыла. Терпит, пытаясь понять… Нет! Не надо понимать!
– Что ты чувствуешь?! – орёт Клопицкий.
Хочется его ударить. Хочется заплакать. Хочется убежать.
– Что ты чувствуешь?!!
– Дракон…
Боль становится нестерпимой, но Лисс понимает всё.
Дракон.
Не железо или медь, не камень или пластик – под её ладонью прячется дракон. Настоящий. Жаждущий убивать.
Дракон.
– Дай ему то, что он просит, – шепчет ей на ухо Лёня. – Отдай то, что есть у тебя.
Лисс не понимает, а потом… А потом понимает, что понимать не надо. Ни в коем случае. Не сейчас. Разум отступает, прячется, остаются только чувства… только чувство – магии. Упоительное, не испытанное раньше и невозможное никогда раньше чувство Магии.
– Дай ему…
И крохи энергии, что прятались внутри девушки, превращаются в невообразимые залежи. Каждая капля превращается в десять, а те – ещё в сто, и так – до бесконечности. Кажется, что до бесконечности, потому что они не остаются, а стремительным потоком вливаются в прячущегося под ладонью дракона. Напитывают его силой и преображают.
– Дай заклинание!
Лисс шепчет активирующий аркан и тем запирает поток.
Чудо прекращается.
Артефакт сотворён.
Клопицкий молча отходит в сторону. Девушка поднимает истерзанную ладонь и видит дракона. Уже не спящего, а изготовившегося к бою. Готового сжечь врага своим дыханием.
– Ты только что построила артефакт четвёртого уровня. – Лёня улыбается. – Поздравляю.
Девушка молчит.
– Для создания артефактов существует множество техник и формул, бездушных способов, которые приводят к появлению скучных устройств, пылящихся на полках Торговой Гильдии. Но мы – артефакторы, Лисс, мы не производим устройства, а творим маленьких магов, умеющих применять одно-единственное заклинание, но применяющих его с необычайной силой.
Девушка молчит. А потом слышит самые важные слова в своей жизни:
– Я в тебе не ошибся.
* * *
Муниципальный жилой дом
Москва, улица Серпуховской Вал
«Вдохнуть жизнь…
Стать равным Спящему…
Не восстановить то, что некогда было, а взять снова мёртвое и обратить его в снова живое. И возникает вопрос: будет ли снова живое равным себе живому недавно? Или вновь рождённая жизнь обретёт привкус искусственности? Словно голем, который только имитирует настоящее? Удастся ли создать из тёмной, мёртвой материи высшую форму или ей предстоит пройти длинный путь развития, а мои начальные потуги лишь разожгут внутри неё огонь создателя?
Стать равным Спящему…
Невероятная, грандиозная, а главное – безумно дерзкая задача. Уверен, именно поэтому владыка посоветовал мне отказаться от замысла – он видел мою гордыню. И не был уверен, что гордыня позволит мне остановиться. Пусть не совсем, но хотя бы вовремя. Он догадывался, что игры в создателя способны завести меня так далеко, что невозможно будет вернуться. Владыка сказал, отложит все дела и станет думать только над моей идеей, и это предложение было необычайно лестным: князь тратит своё время лишь на то, что действительно заслуживает его внимания. Услышав такое несколько лет назад, я бы с ума сошёл от восторга и гордости. Я бы ждал столько, сколько нужно – размышления владыки неспешны, основательны, он погружается в идею полностью и не считает время. Однако сейчас… Увы, владыка не учёл одного.
Я уже зашёл.
Лисс улыбнулась, но прошла молча, прекрасно понимая, что, стоит ей задержаться и проявить интерес, «работнички» незамедлительно втянут её в долгий разговор ни о чём – лишь бы потянуть время.
«Консул ещё не понял, с кем связался…»
У него есть сила, есть сторонники, есть неукротимость, которая обязательно поможет исполнить задуманное. Но возникает вопрос: как он его исполнит? Заставить шасов невозможно, склонят головы, но не простят и будут гадить при малейшей возможности. Торговаться – останешься должен.
«Он хочет покорить мир, но сначала должен придумать, как справиться с Тайным Городом…»
Лисс улыбнулась этой мысли, но почти сразу улыбка сошла с её губ – девушка вспомнила о том, что Консул необычайно умён и прекрасно отдаёт себе отчёт в том, с кем ему приходится иметь дело, и наверняка подготовился.
«Он знает, что делает…»
Девушка свернула в Малый Власьевский, подошла к особняку и уверенно, почти по-хозяйски толкнула дверь – с тех пор как они с Клопицким заключили соглашение, дом перестал над ней издеваться… ну, иногда позволял милые шутки, но не более… а чаще скорее помогал, словно привыкал к присутствию девушки.
– Лёня! Я пришла!
– Ноги вытерла? – сварливо осведомился сидящий на лестничных перилах Киви.
– Тебя забыла спросить, – в тон ему отозвалась Лисс.
– До сих пор не понимаю, почему мы тебя не убили, – сообщила птица. – Или не переделали во что-нибудь полезное. – Высказавшись, попугай взлетел и, не оборачиваясь, выдал: – Дома твой Лёня, дома, в лаборатории ждёт.
///
– Каждая магическая школа, думаю, даже школа Тёмного Двора, обязательно проходила период принципиального непонимания сути создания артефактов. Первое прикосновение к гигантским возможностям, которые открывает умелое управление энергией Источника, приводит к неправильной мысли, что чем сильнее маг – тем лучше он будет проявлять себя во всех областях. Я читал, что двум или трём школам это заблуждение обошлось очень дорого – они катастрофически отстали в развитии и были «съедены» конкурентами. Причём в одном случае – в буквальном смысле слова… Но это не важно. – Клопицкий улыбнулся. – Важно то, что универсальных магов очень мало, и они только называются красиво – «универсалами». А по сути не способны добиться настоящих высот ни в одном направлении. Что же касается остальных, то есть большинства, у каждого из них есть предрасположенность к чему-либо. И возникает парадокс: для того чтобы раскрыться в создании артефактов, совсем не обязательно быть очень сильным колдуном, достаточно иметь ярко выраженную способность и в совершенстве овладеть соответствующими техниками.
– Меня проверяли при рождении, потом в двенадцать и восемнадцать лет, – сухо сказала Лисс. – И не нашли никаких особых способностей.
– Это должно было их насторожить.
– Это никогда никого не настораживает.
– И напрасно. – Тыжеумер был необычайно серьёзен. – Вторая ошибка, которую совершают даже адепты развитых магических школ, – это чрезмерная концентрация на силе, при этом они не задумываются о том, что огромная мощь, легко читаемый потенциал мага – это всего лишь один из пиковых показателей. А есть второй – необычайная слабость.
– Это тоже пик?
– Разумеется. И это очень интересный пик, который учит очень бережно и с необычайной эффективностью использовать магическую энергию. Каждую крошку. Каждую капельку.
– Я слышала об этой теории, – медленно произнесла Лисс. – Но удачные примеры столь редки, что они кажутся исключениями, подтверждающими основное правило: слабые маги ни на что не способны.
– Но ты пришла, – заметил Тыжеумер.
– Надежда, – пожала плечами девушка. – Я всегда, сколько себя помню, сильно переживала из-за того, что не обладаю мощным магическим потенциалом. Я росла в Городе, я пользовалась всеми его преимуществами, но пользовалась не сама, а с помощью посредников – артефактов. Сама я могу разве что морок навести. Да и то ненадолго. Я… я ни на кого не злилась, если ты понимаешь, что я имею в виду, мои родители тоже не сильны и предпочли обычную карьеру. В нашем роду вообще с магами туго. Но иногда… иногда мне делалось грустно.
– Маленькая девочка мечтала о большой карьере?
– Маленькой девочке хотелось быть как все.
– Маленькую девочку окружали только сильные маги?
– Обыкновенные, – помолчав, ответила Лисс. – Среди шасов редко встречаются магические бриллианты, но даже их способности производили на меня колоссальное впечатление.
– И вызывали зависть? – очень тихо спросил Клопицкий.
– Поначалу, – не стала врать девушка. – Но лет в восемь я поняла, что зависть не улучшит мои способности. С тех пор – только грусть.
– Я не сделаю тебя магом, – очень мягко произнёс Тыжеумер. – Но научу таким вещам, которые большинству твоих друзей даже не снились. – Он взял Лисс за руку и накрыл её ладонью изящный брелок, изображающий спящего дракона. – Что ты чувствуешь?
– Ничего.
– Совсем?
– Холодное железо.
– Нет, – тихо сказал Клопицкий. – Будь точнее.
– Медь…
– Меня не интересует материал. – Лёня надавил сильнее, и Лисс едва не вскрикнула, когда дракончик впился в её ладонь. – Что ты чувствуешь?
– Я не понимаю…
– Ты не должна понимать, – неожиданно жёстко произнёс Клопицкий. – Сейчас время чувствовать, Лиссет Кумар. Или ты ощутишь – сама, каждой своей клеточкой, то, о чём я молчу и спрашиваю, или ты уйдёшь отсюда тем, кем пришла, – никем. Что ты чувствуешь?!
Дракон впивался всё сильнее, кажется – давно прорвал кожу и теперь ковыряется внутри ладони, по живому. Но Лисс не убирает руку. Терпит. Губу не закусывает, но глаза прикрыла. Терпит, пытаясь понять… Нет! Не надо понимать!
– Что ты чувствуешь?! – орёт Клопицкий.
Хочется его ударить. Хочется заплакать. Хочется убежать.
– Что ты чувствуешь?!!
– Дракон…
Боль становится нестерпимой, но Лисс понимает всё.
Дракон.
Не железо или медь, не камень или пластик – под её ладонью прячется дракон. Настоящий. Жаждущий убивать.
Дракон.
– Дай ему то, что он просит, – шепчет ей на ухо Лёня. – Отдай то, что есть у тебя.
Лисс не понимает, а потом… А потом понимает, что понимать не надо. Ни в коем случае. Не сейчас. Разум отступает, прячется, остаются только чувства… только чувство – магии. Упоительное, не испытанное раньше и невозможное никогда раньше чувство Магии.
– Дай ему…
И крохи энергии, что прятались внутри девушки, превращаются в невообразимые залежи. Каждая капля превращается в десять, а те – ещё в сто, и так – до бесконечности. Кажется, что до бесконечности, потому что они не остаются, а стремительным потоком вливаются в прячущегося под ладонью дракона. Напитывают его силой и преображают.
– Дай заклинание!
Лисс шепчет активирующий аркан и тем запирает поток.
Чудо прекращается.
Артефакт сотворён.
Клопицкий молча отходит в сторону. Девушка поднимает истерзанную ладонь и видит дракона. Уже не спящего, а изготовившегося к бою. Готового сжечь врага своим дыханием.
– Ты только что построила артефакт четвёртого уровня. – Лёня улыбается. – Поздравляю.
Девушка молчит.
– Для создания артефактов существует множество техник и формул, бездушных способов, которые приводят к появлению скучных устройств, пылящихся на полках Торговой Гильдии. Но мы – артефакторы, Лисс, мы не производим устройства, а творим маленьких магов, умеющих применять одно-единственное заклинание, но применяющих его с необычайной силой.
Девушка молчит. А потом слышит самые важные слова в своей жизни:
– Я в тебе не ошибся.
* * *
Муниципальный жилой дом
Москва, улица Серпуховской Вал
«Вдохнуть жизнь…
Стать равным Спящему…
Не восстановить то, что некогда было, а взять снова мёртвое и обратить его в снова живое. И возникает вопрос: будет ли снова живое равным себе живому недавно? Или вновь рождённая жизнь обретёт привкус искусственности? Словно голем, который только имитирует настоящее? Удастся ли создать из тёмной, мёртвой материи высшую форму или ей предстоит пройти длинный путь развития, а мои начальные потуги лишь разожгут внутри неё огонь создателя?
Стать равным Спящему…
Невероятная, грандиозная, а главное – безумно дерзкая задача. Уверен, именно поэтому владыка посоветовал мне отказаться от замысла – он видел мою гордыню. И не был уверен, что гордыня позволит мне остановиться. Пусть не совсем, но хотя бы вовремя. Он догадывался, что игры в создателя способны завести меня так далеко, что невозможно будет вернуться. Владыка сказал, отложит все дела и станет думать только над моей идеей, и это предложение было необычайно лестным: князь тратит своё время лишь на то, что действительно заслуживает его внимания. Услышав такое несколько лет назад, я бы с ума сошёл от восторга и гордости. Я бы ждал столько, сколько нужно – размышления владыки неспешны, основательны, он погружается в идею полностью и не считает время. Однако сейчас… Увы, владыка не учёл одного.
Я уже зашёл.