Темный поцелуй

– Ты лжешь. – Воин склонился к ней. Его зрачки так расширились, что полностью затопили радужки глаз.

Люсьен тут же вскочил на ноги, закрыв Анью своей спиной.

«Спокойно, сердечко мое».

– Я же велел тебе следить за своим языком!

Уильям оттолкнулся от стола, так что стул отлетел назад и ударился о стену. Шмяк.

– Если ее нет… – Окутанный красным облаком гнева, он выскочил из кухни.

– Проклятье. Ушел-таки, не разнеся комнату в щепки. Нужно поспешить, а то самое интересное пропустим. – Переплетя свои пальцы с пальцами Люсьена, Анья ахнула от проскочившей между ними электрической вспышки.

Теперь она знает, что эти дерзкие пальцы могут с ней сделать…

Дрожа, она поспешила вслед за Уильямом и потянула Люсьена за собой. Коридор был хорошо освещен искрящимися золотыми лампами, покрытыми разноцветными полосками кружев, разбрызгивающими во все стороны радужные отблески. Интересно, это вампирши постарались? Решили добавить капельку уюта в жилище воина?

Однако на стенах не было ни картин, ни оружия. Анья готова была поспорить на… десять миллионов американских долларов, что Уильям снял их вчера после того, как удовлетворил своих вампирш. Отлично осведомленный о склонности Аньи к воровству, он все же запоздал со спасением своей бесценной книги. Давным-давно этот глупец заставил одну из своих ведьмочек наложить заклятие на замок сундука, в котором хранится книга. Анья же запросто преодолела эту преграду с помощью своего ключа.

– О какой книге ты говорила? – спросил Люсьен, шагая рядом с ней. – Ты действительно украла ее?

– Книга древних пророчеств, изреченных богами. Да, я ее взяла. Уильяму стоило быть умником и изучать ее хоть пару раз в столетие, но нет, он боится навредить своей судьбе.

Она завернула за угол. Впереди показалась лестница. Черт, какой же этот дом огромный! Анья не привыкла ходить по нему, обычно она просто телепортировалась, куда нужно.

– Видишь ли, одно из пророчеств касается Уильяма. Оно было написано в то время, когда он угодил в тюрьму, если память мне не изменяет. Что-то насчет женщины. Конечно, как всегда, женщины. В общем, это предсказание зашифровано, как загадка, и где-то в книге есть ключ для дешифрации и спасения.

– Анья! Как ты посмела, черт тебя дери?! – заорал Уильям, и его гневный вопль эхом отразился от стен.

– Полагаю, он нашел подделку.

– Он попробует обидеть тебя?

Она ухмыльнулась.

– Только не пока у меня «его прелесть». – Последние слова она произнесла злым демоническим тоном.

Люсьен лишь головой покачал.

Еще раз завернув за угол, они внезапно оказались в кабинете. Уильям держал в руках сделанную Аньей подделку. Когда она в первый раз посетила его, то пыталась втянуть в драку, потому что отчаянно в ней нуждалась. Один из ее смертных друзей скончался, и ее снедала тяга к беспорядку. Уильям был слишком пресыщен, чтобы сделать ей такое одолжение, притворно заявляя, что он скорее любовник, чем боец. Потому и предложил заняться сексом. Анья вместо этого потратила некоторое время на битье посуды.

Затем заметила в привлекательном сундучке книгу с обложкой и корешком, инкрустированным кроваво-красными рубинами. Они взывали к ней, точно песня сирен. Осознание того, что эта книга значит для Уильяма, сделало кражу еще слаще, как ни стыдно ей было в этом признаться. Вряд ли это его утешит, но все же сейчас ей капельку совестно.

– Обложка кажется такой же, но страницы совершенно пусты! – рычал он.

Анья развела руками:

– Прости. Ничего не смогла с собой поделать.

– Кому-то следовало давным-давно поставить тебя на место.

– Будто бы от этого получилась польза, – пробормотала она.

– Почему ты мне нравишься? Почему я всегда позволяю тебе возвращаться? Ты и твой гребаный Ключ от всего представляете настоящую угрозу. Отдай мне книгу, Анья!

– Похоже, всем вокруг, кроме меня, известно про этот несчастный ключ! – пожаловался Люсьен, воздевая руки.

– Почему бы тебе просто не забрать у нее ключ? – со злой ухмылкой предложил Люсьену Уильям.

– Заткнись, Вилли! – Анья топнула ногой и провела рукой по волосам. – Он уже знает.

– Все?

– Да. – «Ну, почти все».

Уильям усмехнулся:

– Врунишка. Итак, Люси, – проговорил он, бросая пустую книгу на пол и прихлопывая руками. – Знаешь ли ты, что, отдав тебе ключ, она подарит вместе с ним и все свои воспоминания? Ты будешь знать о ней все. Каждый ее грех, каждое преступление, каждого мужчину, к которому она когда-либо прикасалась. Больше того, ты будешь знать, где она находится каждую секунду каждого дня. Она никогда не сможет скрыться от тебя.

Люсьен мельком глянул на нее:

– Правда?


Анья нехотя кивнула:

– Это часть магии Ключа от всего.

– Кто дал тебе этот ключ? – спросил Люсьен. – Зачем кому-то было взваливать на тебя такую ношу?

Уильям ответил ему вместо Аньи:

– Ее драгоценный папаша дал ей его, когда боги наконец-то решили, как ее наказать за убийство Капитана их Бессмертной Гвардии. Ее должны были сделать бессмертной секс-рабыней. Подходящая роль, не правда ли? Однако Тартар знал о ее проклятии и о том, что с ней может произойти. Вот и решил хоть раз за свою никчемную жизнь выступить в роли спасителя. Почему тюрьма для бессмертных в конце концов пала? Почему титанам удалось-таки сбежать? Без ключа, что он носил в себе, и Тартар-мужчина, и Тартар-тюрьма ослабели и рассыпались на части.

Правда, истинная правда. Приняв в себя ключ, Анья получила некоторые из отцовских воспоминаний и обнаружила, что всегда знает, где он находится. Даже сейчас ей стоило только подумать о нем, и она тут же почувствовала, где он.

Так она и узнала, что Кронос заточил его.

Она тогда вернулась на Олимп, хоть и поклялась, что ноги ее там больше не будет. Из чувства вины, да, потому что ради нее отец пожертвовал всем. И из любви тоже, потому что из его воспоминаний она узнала, что он понятия не имел о ее существовании, пока Фемида не раскрыла правды. После этого Тар-тар захотел принимать участие в жизни дочери, но не знал, как сделать это так, чтобы не злить обманутую жену и не унизить еще больше любовницу, безмерно страдающую из-за ошибки их совместной ночи страсти.

Когда Айас набросился на Анью, Тартар готов был вырезать у себя сердце за то, что его не было рядом в нужную минуту. А когда Анья оказалась в тюрьме, он принялся оберегать ее, снабжая дополнительными одеялами и едой, – пока ей не вынесли приговор. Тогда ему пришлось выбирать между ее жизнью и своей собственной.

Загнав воспоминания в дальний угол памяти, Анья сфокусировалась на Люсьене. Его лицо по-прежнему ничего не выражало, что было ей ненавистно. Какие мысли роятся в его голове?

Уильям снова хлопнул в ладоши, будто бы довольный хорошо сделанной работой.

– Тебе нужен проводник? Что ж, ты его получишь. После чего вернешь мне книгу.

Она кивнула, не гордясь собой, как должна была бы.

– Тогда пошевеливайтесь, вы, двое! Давайте вещички паковать. Жду не дождусь тронуться в путь, чтобы поскорее покончить со всем этим. – Насвистывая, Уильям вышел из комнаты.

Анье было хорошо знакомо это обманчивое спокойствие Люсьена. Нервничая, она легко толкнула его в плечо:

– Хочешь мне что-нибудь сказать?

В его несоответствующих глазах блеснула беспомощность.

– Сколь бы долго и тщательно я ни искал, мне не удастся забрать у тебя ключ, не причинив вреда, правда?

Она сглотнула:

– Правда.

– А завладей им Кронос, ты никогда не сможешь спрятаться от него.

– Верно, – подтвердила она, глядя себе под ноги. Проклятье, этому надо положить конец! Она бросила взгляд на Люсьена сквозь густую завесу своих ресниц. Пребывая во власти неуверенности, она преодолела разделяющее их расстояние. – Это что-то меняет между нами? Ты хочешь меня бросить?

Его руки, что доставили ей такое наслаждение прошлой ночью, взяли ее за подбородок и приподняли его вверх.

– Пойми: я здесь, я твой. Я не сдамся.

«Ах, этот мужчина…»

Их губы несмело встретились, нежно, так нежно, просто легкое поглаживание, но ей этого было мало. Похоже, она никогда не удовольствуется чем-то меньшим, чем все, что этот воин может предложить.

– Сильнее, – скомандовала она.

Языки столкнулись, переплетаясь, перекатываясь, упиваясь друг другом. Теперь Люсьен знает наверняка, что не сможет использовать ключ для сделки с Кроносом, но по-прежнему хочет Анью. Он не в силах избавить ее от проклятия, но все же жаждет ее. Переполненная радостью и облегчением, она еще сильнее поддалась его чарам. «Он мой».

Если другая женщина когда-либо вздумает забрать его у нее, Анья, хорошо себя зная, была уверена, что убьет стерву. Хладнокровно. Болезненно. Теперь она не может представить своей жизни без Люсьена. Похоже, что и не жила до момента, когда впервые увидела его. «Да, он мой». Запустив руку в его шелковистые волосы, она потерлась о его восставшую плоть. «Мой».

Пока эта мысль формировалась в ее сознании, раздался громоподобный смех.

У Аньи внутри все сжалось. Нервные окончания запульсировали, сердце бешено заколотилось, ладони сделались влажными от пота. Она не отпрянула от Люсьена, но прервала поцелуй и уставилась на него широко раскрытыми глазами. «Нет. Не сейчас».

Люсьен напрягся всем телом, и Анья заметила в его прищуренных глазах проблеск гнева, как тогда в Греции. Никогда и ни в ком не встречала она подобной свирепости. Вид у него такой, будто с радостью поубивал бы всех вокруг. Кроме нее. Его руки по-прежнему нежно обнимали ее за талию.

– Кронос, – напряженно произнес он. Бесплотный, представленный только ужасным голосом.

Анья кивнула, чувствуя, как мгновенно пересохло во рту.

– Чего ты хочешь, о, Великий?

Бог снова рассмеялся.

– Прямо сейчас я продемонстрирую тебе, Анархия, найденный мной отличный способ поставить тебя на колени.

По телу Люсьена прошла дрожь.