Темный поцелуй

Парис положил руку на широкие плечи Люсьена.

– Наш приятель проделал маленький фокус под названием «телепортация». – И он пустился в объяснения о способности Люсьена переноситься в мир духов и в мгновение ока перемещаться с места на место. – Научился этому через несколько лет после переезда в Буду.

Прежде Люсьен не обладал достаточным контролем над демоном, чтобы в должной мере овладеть этим умением.

Страйдер кивнул, явно впечатленный:

– Классная штука. Почему же тогда ты не перенес всех нас?

Парис снова ответил за Люсьена:

– Во время прошлой телепортации Рейес заблевал ему всю рубашку. Я никогда так сильно не смеялся. А вот у Люсьена с чувством юмора совсем туго, потому он зарекся перемещать нас снова.

– Странно, что ты не упомянул о том, как сам плюхнулся в обморок, – криво усмехнулся Люсьен.

Страйдер фыркнул:

– Чувак, ты упал в обморок? Ну что за дите! Черт, гляньте-ка туда, – без всякого перехода воскликнул он, заметив открывающийся с террасы вид. – Похоже на Олимп.

– Эй! – бросив в сторону Люсьена хмурый взгляд, сказал Парис. – Я же тебе говорил, что по пути ударился головой.

– Это не делает тебя меньшим дитем, – бросил через плечо Страйдер. Сжав ладонями ограждения террасы, он подался вперед. – Сколько бы я ни обозревал это место, каждый раз как первый.

Парис все не унимался:

– Давай-ка посмотрим, как ты сам отреагируешь на телепортацию, Поражение. Готов поспорить, что ты…

– Хватит! – взмахом руки оборвал его Люсьен.

Парис понял, что Страйдера лучше не провоцировать. Стоило тому вступить в поединок, будь то драка на ножах, бокс или любая другая игра, в случае проигрыша он страдал от сильнейшей, невыносимой боли. Нечего и говорить, что он старался выигрывать во всем.

– У нас есть работа.

– Работа – дерьмо, – заявил Гидеон.

Люсьен не обратил на него внимания.

– Прежде всего надо обеспечить безопасность дома на случай, если охотникам удастся нас выследить. После этого будем готовиться к завтрашней вылазке.

С первым они справились за час, разместив датчики на окнах и по периметру здания. Снова собравшись в гостиной, все оказались сильно вспотевшими.

– По моей просьбе Торин кое-что проверил перед нашим отъездом, – сказал Парис, вытаскивая оружие из сапога и кладя его на ближайший столик. – Он считает, что храм, который мы собираемся исследовать, называется храмом Всех Богов. Слышали о таком?

Люсьен покачал головой. Анья не упоминала названий. Анья… Он провел языком по зубам, чувствуя, как закипает кровь. От вожделения к женщине и от ярости к желавшему ее смерти богу.

– Что мы, по-твоему, там найдем? – спросил Страйдер, с задумчивым видом глядя на Люсьена. – И почему, черт подери, у тебя вдруг сделался такой убийственный вид? Последние недели ты щеголял с унылой миной, но стоило мне лишь упомянуть о храме – и на тебе, привет, демон!

Остальные обернулись к Люсьену и были явно шокированы увиденным.

– Надеюсь, мы найдем ларец, – сказал он, пропуская второй вопрос мимо ушей. – Или хотя бы подсказку, где он находится.

К сожалению, во время поисков ему придется разобраться с Аньей. Анья. Сражающаяся. Умирающая. Мертвая.

– Вот черт, у него глаза покраснели. Я не видел, чтобы с ним такое случалось прежде! – воскликнул Парис.

– Я помню, каким он был в то время, когда еще не обуздал своего демона. Ничего хорошего, скажу я вам, – подал голос Страйдер. – Может, нам стоит… ну, не знаю… заковать его?

– Да уж, это будет весело, – вставил Гидеон.

– Дайте мне минутку, и я приду в себя.

Прежде чем они смогли что-нибудь предпринять, Люсьен телепортировался обратно в Антарктику и окунулся в ледяную воду. Задохнулся, внезапно промерзнув до костей. Хотя холодная жидкость помогла остудить его пылающий гнев, она не сумела погасить вожделение к женщине, которая в данный момент прочно обосновалась у него в голове.

Люсьен подозревал, что в этом ему вообще ничто не поможет.





Глава 5





Анья целых двадцать четыре часа держалась от Люсьена на расстоянии. Она извелась, постоянно ожидая его появления. Вздрагивала от любого постороннего шума. Начинала задыхаться. Испытывала учащенное сердцебиение.

Она вышагивала по своему пляжному домику, пыталась смотреть кино, но не могла даже припомнить, какой диск поставила в DVD-плеер, и, наконец, заперлась в своей любимой комнате. В своей сокровищнице. Обычно ее радовало перебирание украденных за века вещей. Но не сегодня.

Анья украсила себя драгоценностями королевы Елизаветы и поиграла в дартс кинжалом короля Георга Пятого. Выпила киви-клубничный сок из чаши епископа и подрисовала усики подлинной «Моне Лизе». Проведя какое-то время в компании Лео[6], она знала, что он бы не стал возражать.

Ей стало интересно, как бы Люсьен отреагировал при виде ее сокровищ? Отпрянул бы, ужаснувшись мерцающим морем контрабанды? Возможно. Порой он бывает таким занудой! Или, с надеждой подумалось ей, он бы понял. Может быть, после долгих сражений с собственным демоном он бы осознал, что воровство – это ее способ уберечь смертных от темной стороны ее натуры. А еще ей просто нравятся красивые вещи.

Вздохнув, Анья вышла из домика на песок.

«Он не придет», – разочарованно подумала она, глядя на безмятежно несущий свои волны океан. Солнце успело сесть, взойти и снова закатиться. Сейчас горизонт мерцал фиолетовыми и янтарными оттенками, отражаясь в лазурной воде. Песок поскрипывал под ее босыми ступнями, а в воздухе витал аромат орхидей и кокосов.

Здесь она и сражалась с Люсьеном, и целовалась с ним – самое прекрасное действо за сотни лет, – поэтому уходить совсем не хотелось. Ну не глупо ли – тосковать по нему?

– Возможно, – пробормотала она, подбрасывая песок взмахом ноги.

Некоторое время назад Анья надела крошечное сапфировое бикини с завязками по бокам. Если бы Люсьен вернулся, они вступили бы в жесткую схватку, и одна из ее грудей могла бы «случайно» обнажиться. Он бы начал потеть, драка превратилась бы в любовную игру, и они бы опять поцеловались.

Опять соприкоснулись.

Она вздохнула. «Этого не случится». Легкий ветерок бросил светлую прядь волос ей в глаза. Она заложила ее за ухо и погрустнела. Интересно, что сейчас делает Люсьен? Скучает ли по ней? Ну хоть немножко?

Или обдумывает способ ее убийства?

Этот подонок наверняка счастлив быть от нее подальше.

«Я этого не допущу».

Прищурившись, она сжала кулаки. Если он не придет к ней, она будет вынуждена отправиться к нему сама.



Охотники добрались до храма Всех Богов прежде воинов.

Крошечный островок начал подниматься из морских вод лишь несколько недель назад, и пока что остальной мир не подозревал о его существовании. Даже со всеми спутниками и прочими технологиями. Следовательно, и охотникам неоткуда было о нем узнать.

Кто же им тогда рассказал?

Известные ему сведения Люсьен почерпнул от Аньи. Избавив Мэддокса от проклятия, она помогла и всем воинам, раскрыв местоположение руин и пояснив намерение новых богов: вернуть мир к старым традициям поклонения и кровавых жертвоприношений. Она что же – и охотникам об этом поведала?

Люсьен подумал, что она могла так поступить ему назло. Он как-никак пытался ее убить.

«Преотвратная то была попытка. Стыд и позор!»

Он раздраженно сжал челюсти. «Сейчас не время думать об Анье».

«А когда наступит подходящее время?»

«Позднее».

Он почти слышал, как Смерть счастливо хлопает в ладоши, но, похоже, не потому, что демону не терпится забрать душу Аньи. Люсьен не понимал, почему демона заботит, увидит он ее или нет, но сейчас некогда размышлять об этом.

Охотники засели в окружающих зарослях, и их, разумеется, следовало как можно скорее уничтожить. Когда-то Люсьен отказался от этой войны. Когда-то, но не теперь. Все сделанное охотниками, каждое их движение направлено на то, чтобы ранить и уничтожить его друзей.

Люсьен не заметил их утром, когда телепортировался на остров, чтобы осмотреться перед прибытием остальных. Но тогда он пробыл здесь всего несколько минут, потому что демон Смерти начал мысленно понукать его, и Люсьен понимал, что, если будет слишком долго сопротивляться этому зову, испытает физическую боль.

В конце концов он потратил целый день, одну за другой доставляя души смертных к месту их последнего упокоения, и вернулся в особняк лишь в сумерках. Только тогда у него появилась возможность осмотреться и убедиться, что окрестности безопасны для воинов.

Тогда-то он и заприметил охотников. Это открытие шокировало его. Не только тем, что они добрались до храма прежде его, но и тем, как быстро они сумели после чумы стянуть новые силы. Похоже, он недооценил их целеустремленность.

Совсем недавно они ушли от руин и отправились в свой лагерь, который искусно замаскировали, используя листву в качестве крыши и туннели, найденные или выкопанные самостоятельно, как укрытия.

Сколь долго они пробыли здесь? Каким бы ни был ответ, он уже знал, что они задумали.

– Мы перебьем их всех, – заявил один из них другому, проходя мимо Люсьена – тот находился в духовном измерении, поэтому они его не видели.

– Прежде нужно их хорошенько помучить, – хихикнул в ответ второй.

– Посадив демонов под замок, я, наверно, буду носить зубы одержимых как ожерелье. Каждый раз, когда они вдыхают и выдыхают свое зло в мир, мне кажется, что кого-то из тех, кого я знаю или люблю, поражает болезнь или неудача. Устал я от этого. Будь они уничтожены много лет назад, моя Мэрилин не умерла бы от рака. Она по-прежнему была бы со мной, я знаю.

– Мир не будет прежним, пока они не исчезнут. Они одурачили жителей Будапешта, внушив им, что являются ангелами, но история доказывает обратное. Ребята, вы видели изображение Смерти в древних Афинах? – Все содрогнулись. – Ни единого выжившего.

«Блокируй его слова». Охотники, конечно, ищут ларец и уже могли напасть на верный след. Эти поиски ненавистны Люсьену, но он знал, зачем они это делают. После убийства Бадена из его безжизненного тела вырвался демон Неверия, который до сих пор скитается по земле, еще более безумный и разрушительный, чем когда-либо.