Танец змей
Часть 19 из 70 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– На Оркнейских-то островах? – съязвил я. – Здесь же одни луга. А клиника Клоустона стоит у самого моря. – Я показал на темный пейзаж за окном. Несмотря на ранний час и мрачное небо, снег блестел так ярко, что поля слева от нас казались идеально гладкой поверхностью. Море же по правую руку походило на черный провал. – Мы будем словно два галеона, идущие навстречу друг другу.
Шеф раздраженно засопел.
– Тогда нам не остается ничего другого, кроме как сразу же атаковать их. Быстрее можем ехать?
Я сомневался, что такое воплотимо, – мы и так мчались с сумасшедшей скоростью.
– Да, – сказала Кэролайн. – Конь у нас крепкий. – И она высунулась из окна. – Харрис! Давай во весь опор.
– По моему сигналу! – добавил Шеф, высунувшись из другого окна.
До нас донеслись свирепое ржание, треск колес и чьи-то отчаянные вопли. Плюнув на хорошие манеры, я втащил Кэролайн обратно и сам выглянул в окно.
– Это же Макгреева телега, – процедил я, увидев, что расшатанная повозка спешит обратно – нам навстречу. Когда она проехала мимо, я успел разглядеть напуганного кучера, который бешено хлестал свою клячу. Высадив Макгрея с Бобом, он явно сразу же умчал оттуда. С чем они там столкнулись?
– Это туда мы едем? – спросил Шеф, и мы с Кэролайн метнулись к окну.
Посреди заснеженной равнины светилась одинокая горстка огней. Мне пришлось прищуриться, дабы что-либо рассмотреть. Это было трехэтажное здание, и во всех его окнах горел свет.
– Да, это и есть клиника, – сказала Кэролайн, и Шеф протянул ей «дерринджер» Джонса:
– Если умеете стрелять – стреляйте.
И тут ветер донес до нас истошные крики – мужские и женские.
– Быстрее! – прошипел Шеф – хлыст взметнулся вверх, и экипаж рванул вперед, словно пуля.
– Вслепую сунуться в потенциально кровопролитную схватку, – проворчал я, качая головой и доставая револьвер. – Уж лучше так, чем смотреть сны о гильотине…
12
Здание клиники становилось все ближе и ярче, а крики – все отчетливее. Мне даже показалось, что я слышу, как Макгрей рычит от боли.
Я хотел выглянуть в окно, но в нем уже торчал Шеф, выставив наружу свой револьвер.
– Стой! Стой!
Конь заржал, экипаж резко замедлился, и нас с Кэролайн бросило вперед.
Шеф выстрелил дважды – в кого-то или в качестве предупредительного огня, понять было невозможно. Не дожидаясь, пока коляска остановится, он пинком распахнул дверь и выскочил наружу.
Экипаж подпрыгивал на снежных ухабах, я кое-как подобрался к двери и увидел черные силуэты, которые вырисовывались на фоне света из окон клиники.
– Постарайтесь не выходить отсюда, – велел я Кэролайн – хоть и знал, что она проигнорирует мои слова, – и выскочил наружу.
Я побежал вслед за Шефом – только его плечистую фигуру я опознавал безошибочно. Он выстрелил – вспышка при детонации осветила тьму, и кто-то рослый рухнул наземь.
– Откуда ты знаешь, кто это?! – завопил я – и больше ничего произнести не успел. В мою сторону летело то, что я могу описать лишь словами «огненный шар», и мне пришлось упасть плашмя. Крики и звуки драки стали оглушительными.
– Какого че…
В мою сторону полетел еще один сгусток пламени. Я был вынужден перекатиться на спину, но мне все равно обожгло плечо. Огнем занялся снег – снег! А также мой правый рукав.
Я принялся сбивать огонь левой рукой, и тут в мою сторону метнулась демонически гогочущая фигура – худая женщина в длинном плаще, с зеленой стеклянной бутылкой, из горлышка которой вырывалось пламя. Позади нее я заметил узнаваемое пальто Макгрея, который в бешеной схватке раздавал тумаки направо и налево. Я увидел его лишь мельком, ибо женщина бросила в меня горящую бутылку, и мне снова пришлось откатиться в сторону.
Сосуд взорвался в считаных дюймах от моего лица, отчего я на мгновение ослеп, а щеку мою оросили брызги раскаленного масла. Я инстинктивно зарылся лицом поглубже в снег, паля из револьвера вслепую и рыча от боли.
Я вскочил на ноги – лицо все еще жгло – и побежал, огибая участки горящего снега.
Ведьма в плаще ринулась влево и скрылась в густой темноте. Пуститься в погоню я не мог, ибо справа от меня головорез-великан душил Макгрея. Я не раздумывая прицелился в убегающую ведьму, надеясь попасть ей в ноги, и выстрелил. Попал я в нее или нет, было непонятно – в этот самый миг я услышал, что Макгрей уже хрипит от боли. Я развернулся и пыхтя помчался к нему на помощь.
В нескольких ярдах, чуть ближе к зданию клиники, Шеф и двое санитаров яростно сражались с двумя звероподобного вида бандитами, прикрывавшими еще одну женщину в плаще – та была выше и крепче первой, а капюшон ее плаща был расшит золотом.
Увидеть ее мне удалось опять-таки лишь мельком, поскольку Макгрей и его обидчик сцепились в ожесточенной драке. Я попытался прицелиться, но они катались по снегу, как клубок шерсти по полу. Я видел то крепкую волосатую руку, стиснувшую Макгрееву шею, будто удав, то беспорядочно молотившие воздух ноги.
– Кончай его! – заметив меня, просипел Макгрей. Я выстрелил в землю, великан машинально поднял голову, чтобы осмотреться, и замер на долю секунды, которой хватило мне, чтобы прицелиться в него и нажать на курок.
Пуля вошла ему в плечо. Он заорал и со всей силы пнул Макгрея, отчего тот полетел лицом в снег, – а затем заковылял в мою сторону.
Я снова выстрелил, но ему удалось уклониться от пули, перехватить мою руку – как будто их с Харрисом тренировали вместе – и с неодолимой силой сжать ее. Я выронил оружие, но он меня не отпустил – вместо этого он сжал мое запястье еще крепче, и я услышал и почувствовал, как ломаются – по-настоящему ломаются – мои кости, отчего всю руку внезапно пронзила боль.
Я взвыл, увидев, что другая его необъятная ручища приближается к моему лицу. Я успел представить, что он раскроит мне череп с той же легкостью, с какой сломал руку, но тут он выпустил меня, и я повалился набок. Спустя секунду среди гама криков и выстрелов я услышал, как что-то глухо упало на землю – в дюймах от страдающего меня лежал человек с безжизненно распахнутыми глазами. Я и думать забыл о боли в запястье, когда разглядел маленькую, едва заметную дырочку от пули у него промеж глаз.
Где-то сзади раздался топот Харриса. Он пробежал мимо меня, яростно щелкая курком «дерринджера», который, вероятно, дала ему Кэролайн, но в том закончились пули.
Макгрей уже был на полпути к главной схватке, которая с моей точки обзора представляла собой лихорадочную возню размытых теней. Двое уцелевших головорезов защищали высокую женщину в плаще, которая явно высматривала пути к отходу; Макгрей мчался на помощь санитару послабее, которому уже крепко досталось; второй санитар отползал по снегу в сторону клиники; последний бандит бился с Шефом, где-то потерявшим свой револьвер.
Ведьма в плаще, расшитом золотом, заметила приближение Харриса и издала леденящий кровь пронзительный вопль. А затем достала что-то из-за пазухи и метнула в ближайшего санитара.
Бедняга завизжал от боли – то был сдавленный крик агонии, который мне никогда не забыть, – и рухнул наземь. Я почувствовал запах серы, отвратительную вонь горящей плоти и услышал чудовищное шипение.
Я неуклюже поднялся и побежал к ним, не зная, смогу ли чем-то помочь.
Женщина снова замахнулась, и на сей раз я оказался достаточно близко, чтобы разглядеть бутыль из темного стекла.
Макгрей прикрыл было лицо рукавом, но тут пространство заполнил оглушительный звук выстрела, мощный и куда более громкий, чем все прочие звуки. Резко очерченная светом, лившимся из клиники, на крыльце стояла тучная медсестра. У нее в руках было увесистое ружье, из которого она стреляла во всех, кого не узнавала.
Я бросился на снег, ибо для нее был не кем иным, как очередным вторженцем. Так же поступили и Макгрей с Шефом, а один из головорезов подхватил женщину в плаще за туловище и понес ее прочь, будто та была бочкой с пивом.
С меткостью у сестры было, увы, неважно – она продолжала стрелять, а двое громил и ведьма улепетывали все дальше. Шеф, по-прежнему лежа на снегу, поднял руки:
– Я на вашей стороне! Я на…
– Он на вашей стороне! – взревел Макгрей в тот самый миг, когда сестра наставила ружье на Шефа. Тот поднялся на ноги, заковылял вперед и подобрал с земли свой револьвер.
Я перевел взгляд на заснеженное поле, внезапно испугавшись за Кэролайн, которая все еще была в экипаже.
Она стояла там, окаменев и вцепившись в дверь коляски, бледная настолько, что кожа ее, казалось, светилась в темноте. С беспримесным, необъяснимым страхом она провожала взглядом ведьму в расшитом золотом капюшоне.
К моему облегчению, ведьме и двоим ее приспешникам было не до Кэролайн. Они бежали на восток и через несколько секунд уже стали почти неразличимы во тьме.
Шеф и медсестра, наставив на них оружие, палили, пока не закончились патроны, и лишь тогда установилась тишина, которую нарушали только морской бриз и волны, что бились в ближайшую отмель.
13
Ни разу в жизни глубокий вдох не приносил мне столько удовольствия, как в тот момент, – несмотря даже на невыносимую боль в запястье.
– Вы ранены? – спросил кто-то у меня за спиной. То была Кэролайн, она смотрела на мою повисшую руку. Она все еще была смертельно бледна, ее колотила дрожь, глаза бегали, будто бы не подчиняясь ей.
Я почему-то залился румянцем.
– Ка-кажется, ему ваша помощь нужнее, – буркнул я, кивнув на лежавшего в снегу санитара. С его кожи все еще поднимался дымок.
Тут из клиники вышел Клоустон, и они с Кэролайн бросились к бедному парню и помогли ему встать. На той стороне шеи, которая была мне видна, у него отсутствовала кожа, и на этом месте пульсировали алые, обожженные мышцы.
– Миссис Дженнингс, – крикнул Клоустон, – соду, сейчас же!
Сестра Дженнингс тотчас поставила ружье у порога и ринулась внутрь.
Хоть и занятый помощью раненому санитару, Клоустон все же успел кивнуть Девятипалому:
– Твоя сестра в порядке, но мне пришлось дать ей успокоительное. Помоги мистеру Фрею.
Макгрей на секунду застыл с приоткрытым ртом, а затем натужно, протяжно выдохнул. Он согнулся, уперся руками в колени и отдышался. Никогда прежде я не видел на его лице такого облегчения. Если не отвлечь его разговором, то он может и расплакаться, подумал я.
– Ты слышал доктора, – сказал я с притворным сарказмом. – Помоги мне.
Девятипалый выпрямился и тут же обратился в прежнего сурового себя.
– Ох, да. Тебе личико поцарапали?
– Да этот черт мне руку сло… Ой, забудь. И нужно, чтобы кто-нибудь убрал приспешника ведьм, которого…
Я оглянулся – Шеф с Бобом уже волокли мертвеца куда-то во тьму. Шеф, внезапно разволновавшись, ощупал свой нагрудный карман, словно был напуган, что потерял что-то. Он поднял взгляд и заметил, что я наблюдаю за ним. Он тотчас оскалился, и глаза его, казалось, вспыхнули в свете огней клиники. Вид его навел меня на мысль о гиене, которая тащит падаль прочь, чтобы попировать у себя в логове, – и я поежился.
Шеф раздраженно засопел.
– Тогда нам не остается ничего другого, кроме как сразу же атаковать их. Быстрее можем ехать?
Я сомневался, что такое воплотимо, – мы и так мчались с сумасшедшей скоростью.
– Да, – сказала Кэролайн. – Конь у нас крепкий. – И она высунулась из окна. – Харрис! Давай во весь опор.
– По моему сигналу! – добавил Шеф, высунувшись из другого окна.
До нас донеслись свирепое ржание, треск колес и чьи-то отчаянные вопли. Плюнув на хорошие манеры, я втащил Кэролайн обратно и сам выглянул в окно.
– Это же Макгреева телега, – процедил я, увидев, что расшатанная повозка спешит обратно – нам навстречу. Когда она проехала мимо, я успел разглядеть напуганного кучера, который бешено хлестал свою клячу. Высадив Макгрея с Бобом, он явно сразу же умчал оттуда. С чем они там столкнулись?
– Это туда мы едем? – спросил Шеф, и мы с Кэролайн метнулись к окну.
Посреди заснеженной равнины светилась одинокая горстка огней. Мне пришлось прищуриться, дабы что-либо рассмотреть. Это было трехэтажное здание, и во всех его окнах горел свет.
– Да, это и есть клиника, – сказала Кэролайн, и Шеф протянул ей «дерринджер» Джонса:
– Если умеете стрелять – стреляйте.
И тут ветер донес до нас истошные крики – мужские и женские.
– Быстрее! – прошипел Шеф – хлыст взметнулся вверх, и экипаж рванул вперед, словно пуля.
– Вслепую сунуться в потенциально кровопролитную схватку, – проворчал я, качая головой и доставая револьвер. – Уж лучше так, чем смотреть сны о гильотине…
12
Здание клиники становилось все ближе и ярче, а крики – все отчетливее. Мне даже показалось, что я слышу, как Макгрей рычит от боли.
Я хотел выглянуть в окно, но в нем уже торчал Шеф, выставив наружу свой револьвер.
– Стой! Стой!
Конь заржал, экипаж резко замедлился, и нас с Кэролайн бросило вперед.
Шеф выстрелил дважды – в кого-то или в качестве предупредительного огня, понять было невозможно. Не дожидаясь, пока коляска остановится, он пинком распахнул дверь и выскочил наружу.
Экипаж подпрыгивал на снежных ухабах, я кое-как подобрался к двери и увидел черные силуэты, которые вырисовывались на фоне света из окон клиники.
– Постарайтесь не выходить отсюда, – велел я Кэролайн – хоть и знал, что она проигнорирует мои слова, – и выскочил наружу.
Я побежал вслед за Шефом – только его плечистую фигуру я опознавал безошибочно. Он выстрелил – вспышка при детонации осветила тьму, и кто-то рослый рухнул наземь.
– Откуда ты знаешь, кто это?! – завопил я – и больше ничего произнести не успел. В мою сторону летело то, что я могу описать лишь словами «огненный шар», и мне пришлось упасть плашмя. Крики и звуки драки стали оглушительными.
– Какого че…
В мою сторону полетел еще один сгусток пламени. Я был вынужден перекатиться на спину, но мне все равно обожгло плечо. Огнем занялся снег – снег! А также мой правый рукав.
Я принялся сбивать огонь левой рукой, и тут в мою сторону метнулась демонически гогочущая фигура – худая женщина в длинном плаще, с зеленой стеклянной бутылкой, из горлышка которой вырывалось пламя. Позади нее я заметил узнаваемое пальто Макгрея, который в бешеной схватке раздавал тумаки направо и налево. Я увидел его лишь мельком, ибо женщина бросила в меня горящую бутылку, и мне снова пришлось откатиться в сторону.
Сосуд взорвался в считаных дюймах от моего лица, отчего я на мгновение ослеп, а щеку мою оросили брызги раскаленного масла. Я инстинктивно зарылся лицом поглубже в снег, паля из револьвера вслепую и рыча от боли.
Я вскочил на ноги – лицо все еще жгло – и побежал, огибая участки горящего снега.
Ведьма в плаще ринулась влево и скрылась в густой темноте. Пуститься в погоню я не мог, ибо справа от меня головорез-великан душил Макгрея. Я не раздумывая прицелился в убегающую ведьму, надеясь попасть ей в ноги, и выстрелил. Попал я в нее или нет, было непонятно – в этот самый миг я услышал, что Макгрей уже хрипит от боли. Я развернулся и пыхтя помчался к нему на помощь.
В нескольких ярдах, чуть ближе к зданию клиники, Шеф и двое санитаров яростно сражались с двумя звероподобного вида бандитами, прикрывавшими еще одну женщину в плаще – та была выше и крепче первой, а капюшон ее плаща был расшит золотом.
Увидеть ее мне удалось опять-таки лишь мельком, поскольку Макгрей и его обидчик сцепились в ожесточенной драке. Я попытался прицелиться, но они катались по снегу, как клубок шерсти по полу. Я видел то крепкую волосатую руку, стиснувшую Макгрееву шею, будто удав, то беспорядочно молотившие воздух ноги.
– Кончай его! – заметив меня, просипел Макгрей. Я выстрелил в землю, великан машинально поднял голову, чтобы осмотреться, и замер на долю секунды, которой хватило мне, чтобы прицелиться в него и нажать на курок.
Пуля вошла ему в плечо. Он заорал и со всей силы пнул Макгрея, отчего тот полетел лицом в снег, – а затем заковылял в мою сторону.
Я снова выстрелил, но ему удалось уклониться от пули, перехватить мою руку – как будто их с Харрисом тренировали вместе – и с неодолимой силой сжать ее. Я выронил оружие, но он меня не отпустил – вместо этого он сжал мое запястье еще крепче, и я услышал и почувствовал, как ломаются – по-настоящему ломаются – мои кости, отчего всю руку внезапно пронзила боль.
Я взвыл, увидев, что другая его необъятная ручища приближается к моему лицу. Я успел представить, что он раскроит мне череп с той же легкостью, с какой сломал руку, но тут он выпустил меня, и я повалился набок. Спустя секунду среди гама криков и выстрелов я услышал, как что-то глухо упало на землю – в дюймах от страдающего меня лежал человек с безжизненно распахнутыми глазами. Я и думать забыл о боли в запястье, когда разглядел маленькую, едва заметную дырочку от пули у него промеж глаз.
Где-то сзади раздался топот Харриса. Он пробежал мимо меня, яростно щелкая курком «дерринджера», который, вероятно, дала ему Кэролайн, но в том закончились пули.
Макгрей уже был на полпути к главной схватке, которая с моей точки обзора представляла собой лихорадочную возню размытых теней. Двое уцелевших головорезов защищали высокую женщину в плаще, которая явно высматривала пути к отходу; Макгрей мчался на помощь санитару послабее, которому уже крепко досталось; второй санитар отползал по снегу в сторону клиники; последний бандит бился с Шефом, где-то потерявшим свой револьвер.
Ведьма в плаще, расшитом золотом, заметила приближение Харриса и издала леденящий кровь пронзительный вопль. А затем достала что-то из-за пазухи и метнула в ближайшего санитара.
Бедняга завизжал от боли – то был сдавленный крик агонии, который мне никогда не забыть, – и рухнул наземь. Я почувствовал запах серы, отвратительную вонь горящей плоти и услышал чудовищное шипение.
Я неуклюже поднялся и побежал к ним, не зная, смогу ли чем-то помочь.
Женщина снова замахнулась, и на сей раз я оказался достаточно близко, чтобы разглядеть бутыль из темного стекла.
Макгрей прикрыл было лицо рукавом, но тут пространство заполнил оглушительный звук выстрела, мощный и куда более громкий, чем все прочие звуки. Резко очерченная светом, лившимся из клиники, на крыльце стояла тучная медсестра. У нее в руках было увесистое ружье, из которого она стреляла во всех, кого не узнавала.
Я бросился на снег, ибо для нее был не кем иным, как очередным вторженцем. Так же поступили и Макгрей с Шефом, а один из головорезов подхватил женщину в плаще за туловище и понес ее прочь, будто та была бочкой с пивом.
С меткостью у сестры было, увы, неважно – она продолжала стрелять, а двое громил и ведьма улепетывали все дальше. Шеф, по-прежнему лежа на снегу, поднял руки:
– Я на вашей стороне! Я на…
– Он на вашей стороне! – взревел Макгрей в тот самый миг, когда сестра наставила ружье на Шефа. Тот поднялся на ноги, заковылял вперед и подобрал с земли свой револьвер.
Я перевел взгляд на заснеженное поле, внезапно испугавшись за Кэролайн, которая все еще была в экипаже.
Она стояла там, окаменев и вцепившись в дверь коляски, бледная настолько, что кожа ее, казалось, светилась в темноте. С беспримесным, необъяснимым страхом она провожала взглядом ведьму в расшитом золотом капюшоне.
К моему облегчению, ведьме и двоим ее приспешникам было не до Кэролайн. Они бежали на восток и через несколько секунд уже стали почти неразличимы во тьме.
Шеф и медсестра, наставив на них оружие, палили, пока не закончились патроны, и лишь тогда установилась тишина, которую нарушали только морской бриз и волны, что бились в ближайшую отмель.
13
Ни разу в жизни глубокий вдох не приносил мне столько удовольствия, как в тот момент, – несмотря даже на невыносимую боль в запястье.
– Вы ранены? – спросил кто-то у меня за спиной. То была Кэролайн, она смотрела на мою повисшую руку. Она все еще была смертельно бледна, ее колотила дрожь, глаза бегали, будто бы не подчиняясь ей.
Я почему-то залился румянцем.
– Ка-кажется, ему ваша помощь нужнее, – буркнул я, кивнув на лежавшего в снегу санитара. С его кожи все еще поднимался дымок.
Тут из клиники вышел Клоустон, и они с Кэролайн бросились к бедному парню и помогли ему встать. На той стороне шеи, которая была мне видна, у него отсутствовала кожа, и на этом месте пульсировали алые, обожженные мышцы.
– Миссис Дженнингс, – крикнул Клоустон, – соду, сейчас же!
Сестра Дженнингс тотчас поставила ружье у порога и ринулась внутрь.
Хоть и занятый помощью раненому санитару, Клоустон все же успел кивнуть Девятипалому:
– Твоя сестра в порядке, но мне пришлось дать ей успокоительное. Помоги мистеру Фрею.
Макгрей на секунду застыл с приоткрытым ртом, а затем натужно, протяжно выдохнул. Он согнулся, уперся руками в колени и отдышался. Никогда прежде я не видел на его лице такого облегчения. Если не отвлечь его разговором, то он может и расплакаться, подумал я.
– Ты слышал доктора, – сказал я с притворным сарказмом. – Помоги мне.
Девятипалый выпрямился и тут же обратился в прежнего сурового себя.
– Ох, да. Тебе личико поцарапали?
– Да этот черт мне руку сло… Ой, забудь. И нужно, чтобы кто-нибудь убрал приспешника ведьм, которого…
Я оглянулся – Шеф с Бобом уже волокли мертвеца куда-то во тьму. Шеф, внезапно разволновавшись, ощупал свой нагрудный карман, словно был напуган, что потерял что-то. Он поднял взгляд и заметил, что я наблюдаю за ним. Он тотчас оскалился, и глаза его, казалось, вспыхнули в свете огней клиники. Вид его навел меня на мысль о гиене, которая тащит падаль прочь, чтобы попировать у себя в логове, – и я поежился.