Тайная жизнь Маши Ромашкиной

— Ромашкина, — нахмурив брови, начинает Разумовская. — Ты чертов гений!!!

Она вскакивает с места и начинает бодро расхаживать по кабинету.

— Только сделать нужно все очень тонко. Филигранно! — приподнимает она палец вверх.

Летунова смеётся.

— Ин, ты не обижайся, но ты и филигранность с разных полюсов.

— Поэтому этим и займетесь Вы, госпожа Летунова. Ты же не свалишь рожать в Израиль, пока я здесь не разгребу, да? Не оставишь мне эту жопу медведя?

Я смеюсь над Инной с ее непосредственностью. Ни у кого, конечно, нет сомнений, что место начальника ей по плечу, но кое в чем она не сильна. Например, в филигранности. Она — чистый паровоз, прущий не разбирая дороги. Если бы не ее подруга Летунова, уверена, отдел бы уже давно опустел, потому что уволить всех Инне гораздо проще и эффективнее, чем выявлять крота тихим сапом.

— Пара месяцев еще есть, — снова поглаживает живот Летунова. — Но лучше с этим не затягивать.

— Да понятное дело! — закусывает губу Инна. — Так, мы пока разработаем план, а ты, Ромашкина, следишь за Че.

— Так он же…

— Да на конференции! Глаз с него не спускать, ходить за ним как привязанная, подслушивать все разговоры. Филигранно, конечно!

— Это наш новый корпоративный девиз? — не упускаю я шанса подколоть Инну. — Филигранность во всем?

— Ха-ха, очень смешно. Вали давай работать, на тебе собачий шампунь висит.

Молча встаю и направляюсь в отдел. Улыбка, которая осталась после разговора с нашим креативным главным специалистом, медленно затухает, стоит бросить взгляд на соседний пустующий стол.

Итак, его не будет неделю. Это плюс. Затем мы вместе едем на конференцию, и я должна сделать все, чтобы он постоянно находился в поле моего зрения. Это минус. Я могу успеть морально подготовиться к этому — плюс. Ни фига у меня не выйдет — минус.

Ладно, Ромашкина, все, что тебе остается, прожить эту неделю так, словно после — потоп. Потому что сдается мне, что эта конференция перевернет все с ног на уши.





Глава 20





— Ох, и везет же тебе, Ромашкина, — мечтательно говорит Ирка Серебрякова в пятницу с утра. — После обеда едешь заселяться, да?

— Ага, — я улыбаюсь, но внутри меня потряхивает маленькое землетрясение. Так, балла в четыре, по шкале Рихтера: слабые толчки, приводящие к небольшим разрушениям. Разрушениям моей нервной системы.

Неделя прошла как в тумане: дом — работа, работа — дом. И постоянные прокручивания предстоящей встречи с Че. Что он скажет? Как это будет после той странной сцены у двери подъезда? Как я смогу везде таскаться за ним, не вызвав подозрений?

— Еще и с нашим красавчиком… — улюлюкает Карина с исследований рынка, и я сразу напрягаюсь. Они что-то знают? Что-то заметили?

— Пф, — не удерживается от подкола Кононова. — Он на нее не позарится. Твоя девственность в безопасности, Ромашкина, расслабься, — ехидно улыбается в мою сторону.

Густо краснею, как бывает всегда, когда я зла. Утыкаюсь в комп и игнорирую брошенные в мой адрес слова. Пусть думает, что хочет.

— Машка, оторвись там за нас всех! — доверительно шепчет Ирка. — А если в баре будет работать высокий красавчик с пирсингом в губе и татушкой на шее, передавай от меня привет. Ох, что мы в прошлом году там творили! — начинает она обмахиваться бумагами со стола.

— Там есть бар? — удивляюсь я.

— Ромашкина, блин, конечно есть! Это же загородный комплекс! Там и бассейн, и тренажёрка… Ты что, программу не читала?

— Э, только ту часть, где выступающие.

Девчонки все, как под копирку, закатывают глаза.

— Что? — возмущаюсь я.

— Ромашкина… — дружно протягивает пару девчонок.

— Бла-жен-ная… - тихо бурчит Настёна придуманное ей прозвище. И почему я так ей не мила?

— Туда вовсе не слушать лидеров рынка едут, уж поверь, — просвещает меня Ирка. — В первый вечер — знакомства. Большая вечерина, налаживание связей и нужных знакомств, но все прилично. После первого дня обычно какая-нибудь корпоративная игра, где половина народа набухается еще до ее начала. А вот по завершению второго дня — вечеринка-закрытие. Вот там дикий треш. Вот там содомия. Ох, Ромашкина, это же как в Турции побывать, где все включено, включая любвиобильного бармена, — подмигивает она мне. — Мой тебе совет, Машка, захвати с собой платье поразвратнее и оторвись за нас всех. Так чтоб в понедельник тебе захотелось воспользоваться очередным отгулом.

Платье… Развратное платье. Черт. Это же отличный план!

Великодушный главный специалист отпускает меня ещё до обеда, чтобы я собралась. Говорить о том, что сумка собрана еще со вчерашнего дня, смысла не имело. И вот, я срочно набираю подругу.


— Юлька, ты на работе? — без предисловий.

— Нет, — недовольно ворчит она. — Я — дома. Потому что мой муж — идиот!!! — последнее слово она выкрикивает громко, явно не для меня.

— Мне срочно нужно развратное платье. Подыщешь мне?

— О, детка, как долго я ждала этих слов! — вмиг развеселилась подруга. — Что, куда, сколько?

— Доставай все, что есть, я скоро буду.

— Прихвати бухлишка, — шепчет она мне в трубку.

— Мне сегодня на конференцию ехать.

— А это не тебе, — жалостливо произносит Юлька.

Ну, ок.

Заглянув в ближайший к ее дому магазин, я летящей походкой направляюсь к подруге. Мой план настолько прост и непритязателен, что просто гениален. Мне не придется ничего делать, выдумывать сложные конфигурации и прятаться за пластиковой пальмой, чтобы не упустить чертова Че, потому что он сам не отойдет от меня ни на секунду!

А пока я с радостной улыбкой поднимаюсь на пятый этаж, даже успеваю убедить себя, что это все ради дела! И ничегошеньки личного здесь нет.

Юлька встречает меня с красным носом и кислой миной. Но стоит ей увидеть в моих руках бутылку ее любимого крымского портвейна, как вздох облегчения срывается с ее губ.

— Слава яйцам! — воздевает она глаза к потолку, но стоит в коридоре появиться ее мужу, как добавляет. — Не твоим!

И резко развернувшись, уносится на кухню. Мы с Кириллом смотрим друг на друга, как сотоварищи по несчастью.

— Что случилось? — тихо спрашиваю я.

— Постирал ее кашемировый джемпер со своими рубашками в стиралке, — чешет он затылок.

— Бли-и-ин, — протягиваю я.

— Да что не так? Ну, купим мы ей другой! — нервничает он.

— ТАКОЙ ЖЕ ты не купишь!!! — орет с кухни Юлька.

— Держись, — понимающе похлопываю его по плечу.

Юлька она, конечно, не для всех девчонка. Темперамент у нее… мне даже не с чем сравнить, потому что никого похожего на нее никогда не встречала. И словно ей в противовес вселенная создала идеального Кирилла: спокойного и рассудительного, которому по плечам все ее ПМС-настроения. Но это он пока не портил ее вещей… Однажды я потеряла ее резинку для волос, которую она мне одолжила, мы не разговаривали два месяца! Так что, держись, Кирилл, держись.

— А чего ты на работу-то не пошла? — спрашиваю, едва достигаю кухни.

— Потому что сегодня я собиралась идти в этом свитере, — удивлённо смотрит она на меня, мол, ты дурочка что ль?

— А другого у тебя что, нет?

— Ай, — машет она рукой, делая пару мощных глотков прямо из бутылки. — Я подумала, что это знак и не пошла в это гиблое место. Я давно подумываю сменить место!

— Ты же работаешь там пару месяцев всего…

— И уже чувствую, что все это не мое!

— Ой, Юлька, ты как всегда, — смеюсь я. Ей хорошо, можно позволить себе бросить нелюбимую работу, быть эксцентричной и вообще…человеком настроения. Рядом есть надежное плечо, и нет кредитов. Не это ли счастье, к которому нужно стремиться?

— Ну, рассказывай! — она берет два бокала, бутылку и идёт в комнату.

— Я пить не буду, — сразу останавливаю ее.

— Ой, да разве это пить! Пол бокальчика за компанию и все! Все! Не пить же мне одной, как алкоголичке? — смотрит на меня пронзительно своими голубыми глазищами.

— Я только за платьем, и поеду! С Кириллом, вон, выпьете.

— Обойдется, — снова прикладывается к бутылке, а потом дефилирует к шкафу и громко запевает: "Алкоголичка, алкоголичка, не смотря на милое личико, алкоголичка, алкоголичка!"

При этом трясет головой, как рокерша, и выкидывает один за другим платья из шкафа.

— Так ты расскажешь зачем развратное платье? — играет она бровями, пока я примеряю наряды один за другим.

— Только ты никому!

— Ес-сественно! — уже слегка пьяно обещает она.