Сыновья войны

– Ага, но все равно нужно будет проходить через это, – заметил Доберман и мотнул головой в сторону одного из призывных пунктов, о которых упомянул Нейт. У входа в университетское здание с эмблемой полиции Лос-Анджелеса стояла очередь в дюжину человек.

Полицейские входили и выходили через центральный вход. На шесте развевался флаг Калифорнии, на соседнем шесте болталась оборванная веревка. Это была территория повстанцев.

– Идем, – сказал Фрэнки, направившись вокруг зданий кампуса в центр лагеря.

Лагерь гудел, как пчелиный улей. Вокруг трейлеров ФЕМА теснились палатки всех цветов и размеров.

Свободное место было только вокруг теплых зон, где в пятидесятипятигалонных металлических бочках танцевало пламя. Беженцы толпились вокруг, грея руки. Винни оглянулся на виллы на склонах холмов. Контраст был разительным. У сотен биотуалетов стояли очереди, запах разносился по всему огромному пространству лагеря.

– Давайте разделимся и встретимся у северного выхода через два часа, – сказал Кармин. – Вин, идем со мной. Доберман, ты идешь с Фрэнки.

Кармин пошел вперед, опустив голову, и Винни поплелся за ним вглубь лагеря – туда, где под работающими от генератора фонарями устанавливали белые палатки. Люди, которые там работали, были одеты в одинаковую форму. Это были сотрудники иностранных гуманитарных организаций.

Винни удивился, увидев, что это палатки ООН. Европа тоже находилась в тяжелом положении, как и почти вся планета, но эти люди все равно приехали в Америку, чтобы помочь стране, которая регулярно оказывала помощь самым разным странам.

Ему стало совестно за то, что он сюда явился. И вовсе не затем, чтобы помочь этим людям.

Кармин вытащил блокнот. Винни не требовалось спрашивать старого гангстера, что тот делает. Дядя назначил Кармина капо не просто так. Он был верным солдатом старой школы, который не задумывался, когда ему приказывали спустить курок.

Держась в тени, Кармин отмечал расположение постов охраны и время смены патрулей. Винни стоял рядом под пальмой – наблюдал и учился.

– Я начинал скаутом почти сорок лет назад, – шепнул Кармин. – Был еще совсем мелким, едва за сотню фунтов[61]. Меня обычно ставили за углом. Следить за копами и конкурентами.

Он спрятал блокнот, и они с Винни вышли на поляну, где беженцы грелись у бочек с огнем.

– Я хорошо себя проявил и вскоре стал работать на дилерской точке, – рассказывал Кармин. – Это было еще до того, как появилось всякое гибридное дерьмо, которое мы сейчас продаем. В общем, я возглавил эту сеть и заработал твоему дяде миллионы евро.

Они дошли до северной окраины лагеря, где стояли автоцистерны, которые охраняла дюжина солдат. Сотни людей с ведрами стояли в очереди за свежей водой.

При том что большая часть Лос-Анджелеса осталась без света, главной проблемой города стала нехватка питьевой воды. Винни с Кармином молча наблюдали за очередью несколько минут, пока Винни не сообразил, что гангстер смотрит не на людей в очереди за водой, а на тех, которые ждали у биотуалетов.

В их тени топталась пара латиноамериканцев в одежде с длинными рукавами, скрывающими бандитские татуировки, и в вязаных шапках на бритых головах. Они рассовывали беженцам пакетики.

– «Латин Кингс»? – шепнул Винни.

– Или «МС-13», или кто-то из «Нортеньос». Пес знает. Татуировок я отсюда не вижу, но ты понимаешь, что это значит, малец?

Винни кивнул. Семья Моретти была не единственной преступной группировкой, которая стремилась нажиться на этих лагерях.

У них были конкуренты.

Латиноамериканские бандиты ушли со своей точки и направились в другую часть лагеря, снаружи стадиона. Винни и Кармин, держась на некотором расстоянии, последовали за ними.

Следующей зоной оказалась четвертая – рядом с баскетбольным стадионом Калифорнийского университета. Вокруг него стояли сотни палаток. Двое бандитов подошли к зеленой многосемейной палатке, у входа в которую стоял охранник. Его шею и лицо покрывали татуировки.

Он поднял полог, и дилеры скрылись внутри.

Винни с Кармином спрятались за биотуалетами.

– Будь здесь, – сказал Кармин через несколько минут, прошел в четвертую зону и скрылся из виду.

Промышленные прожекторы давали достаточно света, и Винни, дожидаясь возвращения Кармина, стал рассматривать беженцев.

Некоторые сидели в шезлонгах у своих палаток и тихо беседовали или пили из дымящихся кружек. Было не слишком холодно, но большинство местных привыкло к идеально регулируемым системам кондиционирования. В палатках им, должно быть, приходилось нелегко.

Кармин вернулся к большой палатке, в которой скрылись бандиты. Увидев двоих полицейских с оружием, идущих к ней же, Винни махнул ему.

– Вот дерьмо, – пробормотал Винни.

Охранник у входа поздоровался с копами кивком и поднял полог, чтобы их впустить.

Кармин подозвал Винни, и они спрятались за другой палаткой, откуда открывался хороший обзор. Копы вскоре вышли из палатки.

«Они приходили не арестовывать их, – понял Винни. – Они приходили за откатом».

Винни пошел за копами. Настала его очередь проводить расследование. Он небрежно двигался справа, тайком стараясь прочитать их имена на бейджах и запомнить лица.

Оба были молоды, примерно его возраста. Один был похож на сицилийца. Другой был невысоким афроамериканцем атлетического телосложения.

Вдали послышались крики, и копы бросились в ту сторону, но Винни, прежде чем они исчезли из виду, успел заметить фамилию темнокожего. Кларк.

Винни с Кармином не стали их преследовать и отправились в другую сторону, чтобы закончить осмотр лагеря. Разведка отрезвляла: все будет не так просто, как сначала казалось.

Мало того что у них были конкуренты, так еще и грязные копы уже успели с ними спеться.


Винни обходил третью зону, но что-то заставило его остановиться. Девушка, сидевшая в шезлонге у желтой палатки, пристально смотрела на него при свете луны.

– Вот черт, – проворчал Винни и попятился. Девушка вскочила, а он бросился прочь и не останавливался, пока не отбежал довольно далеко.

Он пытался отдышаться, стоя за одной из палаток, где Кармин наконец нашел его.

– Ты что творишь, мать твою?

– Я видел Карли, – выпалил Винни.

Кармин уставился на него.

– Это еще кто такая, одна из твоих подружек?

– Нет, – ответил Винни. – Она дочь Энцо Сарконе.





– 15 –




С тех пор как семья Сальваторе вернулась в свой дом в Дауни, прошла неделя. Роналдо проснулся до рассвета.

Их дом, конечно, разграбили, как и почти все остальные в квартале. Лишь немногие из соседей остались переживать хаос здесь.

«Мы живы, и это самое главное», – сказал тогда Роналдо. Ему не сразу удалось убедить жену, что здесь безопаснее, чем в любом из лагерей, где теперь жило большинство местных, оставшихся в городе.

Елена восприняла это лучше, чем он ожидал, и дети вроде бы не особенно возражали. Они просто были рады оказаться дома, а не среди беженцев.

Последние несколько дней они совместными усилиями приводили все в порядок. Роналдо починил дверь, Доминик заколотил окна. Но доски не заглушали криков, выстрелов и сирен – звуков обезумевшего города.

На восьмой день Роналдо сидел в темной гостиной. В пять утра он включил фонарь на батарейках и зашел в ванную, где на крючке для полотенец висела его форма.

Некоторое время он просто смотрел на нее, вспоминая те места в разных частях света, где он носил ее, и товарищей, с которыми сражался бок о бок. Маркс, Беттис и Зубчик продолжали воевать, и он собирался их найти.

Но сначала ему следовало явиться на новое место службы в средней школе Дауни, где уже через считаные часы он должен был получить первые распоряжения. И заодно узнать, удалось ли его новому командиру разыскать «Пустынных змей».

Роналдо быстро оделся и принес ботинки в гостиную. Он присел на диван, чтобы их зашнуровать.

Голос из темноты заставил его вздрогнуть.

– Даже не попрощаешься?

Он выдохнул, увидев Елену. Лунный свет подсвечивал ее лицо, и даже в ночной рубашке, с растрепанными волосами, она была все так же прекрасна, как во время их медового месяца. Все споры были забыты, и его обиды, казалось, тут же исчезли.

– Не хотел тебя будить, – прошептал он. – Доминик присмотрит за вами, пока меня не будет. Я как раз собирался его будить.

Она подошла к входной двери и встала между ней и Роналдо.

– Ты обещал мне, что мы будем в безопасности, когда вернемся сюда, – сказала она.

– И мы действительно в безопасности, тем более теперь, когда губернатор Макги провозгласил суверенитет. Мы справимся, просто нужно потерпеть. Обещаю. Поверь мне.

– Я верю… – Елена покачала головой. – Просто поверить не могу, что все это происходит на самом деле. Кажется, что все это просто ужасный сон. Может, нам лучше перебраться в лагерь беженцев? Его по крайней мере охраняют.

– Ни в коем случае, – отрезал Роналдо. – Здесь безопаснее. Поверь мне.

Он завязал шнурки и подошел к ней.

Елена пристально посмотрела на него, слегка улыбнулась и положила голову ему на грудь. Он обнял ее.

– Я не допущу, чтобы с вами что-то случилось, – шепнул он ей на ухо. – Но мне нужно вас кормить. Единственный способ добыть пропитание – вернуться на службу и делать то, что я умею лучше всего. И только Корпус морской пехоты может обеспечить нам что-то большее, чем эти ужасные пайки.

– Надеюсь, ты найдешь Маркса.

– Я тоже надеюсь и, зная Зеда, уверен, что с ним все в порядке. – Он поцеловал Елену в лоб. – До вечера.

Из спальни, протирая глаза ото сна, вышел Доминик.

– О, ты проснулся, – сказал Роналдо.