Свободная страна

– Я могу тебе как-то помочь?

– Надо завтра не забыть заказать все для маникюра. Только сейчас на твои ногти посмотрела и вспомнила, – сказала Юля.

– Тебе и самой маникюр бы не помешал.

– Это точно. Я познакомилась с Женей. Он классный.

– И очень талантливый. – Оксана мягко улыбнулась. – Я вообще счастливый человек и этого не скрываю. И с тобой все будет хорошо. У тебя сейчас просто такой неустойчивый период. Постепенно устаканишься.

– А если не устаканюсь? Я не планировала тут рыдать. Сама от себя не ожидала. Я ведь работать приехала, а не рыдать.

– Ничего, каждый может порыдать. Давай спать ложиться? Я тебе сейчас принесу свою любимую подушку!





* * *


На следующий день Юля покупала подарки, упаковывала их, отправляла по DHL разным друзьям и знакомым Оксаны и училась писать правильные электронные письма. Оксана объяснила, что любой мейл надо начинать с приветствия, которое должно содержать обращение к человеку по имени.

– Всегда пиши «здравствуйте» или «добрый день», «добрый вечер», «доброе утро». – Юля сидела в кресле за компьютером, Оксана стояла над ней и, словно учительница, разъясняющая правила орфографии, трясла указательным пальцем. – Всегда обращайся к человеку по имени, а лучше еще и отчество на всякий случай указать, если письмо деловое. То есть вот это просто железно: здравствуйте, уважаемый такой-то или дорогой такой-то. Иначе это невежливо. Иначе это почти хамство. И в конце письма обязательно «с уважением». Сейчас еще Новый год, так что не забывай писать «с наступающими вас праздниками!», потом весь январь надо будет писать «с прошедшими вас праздниками». Пиши сначала в «Ворде», чтобы он тебе исправлял ошибки, потом копируй текст в тело письма.

– Что такое тело письма? И «Ворд»…

Юля училась быстро, умела сосредоточиться, собраться. В какой-то момент она поняла, что ей нравится сам процесс обучения, потому что ошибки и осваивание чего-то нового отвлекают, голова постепенно прочищается, мысли становятся более светлыми.

Она с удовольствием наряжала высоченную пушистую елку, которая пахла на весь дом. Она с удовольствием печатала, промахивалась, искала буквы, показывала письма Оксане, переписывала, отправляла письма и забирала вещи из химчистки, делала Оксане маникюр и педикюр. К Новому году она закончила все дела, сходила к парикмахеру и купила себе черное платье со стразами для вечеринки.

Новогодний маникюр Оксаны оценили все подруги и потребовали телефон мастера. Поскольку это было прямо на вечеринке и Юля все слышала, Оксана призналась, что чудесный маникюр – дело рук ее новой помощницы.

– Ну, мы, конечно, не будем устраивать у тебя дома салон красоты, – сказала тощая молодая брюнетка с высокими скулами, как будто прямо из кабинета пластического хирурга.

Юля отметила, что из всех женщин на вечеринке Оксана выглядит наиболее естественной.

– Мы подумаем, как попасть к вам на маникюр! – засмеялась другая брюнетка в черном платье с золотым воротничком. – Я бы вас с радостью взяла в свой салон.

– Так-так-так! – весело закричала Оксана. – Руки прочь от моего мастера. Ишь ты! В салон захотела ее увести!

Юля пробыла на вечеринке не больше часа, потом ушла к себе и заснула, а гости бушевали до рассвета.

Год начался с новых поручений и заданий. Юля была немножко курьером, немножко поваром, немножко закупщиком продуктов и всякой всячины, немножко секретаршей и, конечно, маникюршей. Когда выяснилось, что она отлично умеет укладывать волосы, Оксана попросила делать и это. Юля сопровождала Оксану в поездках – каталась с ней несколько раз на «Сапсане» в Москву и один раз летала в Париж. Всюду и всегда Юля приходила на помощь. Иногда помощь требовалась ночью – сбегать в круглосуточную аптеку, ответить на письма, которые приходили сотнями. Юля успевала все, схватывала на лету, составляла списки дел, сортировала почту, готовила Оксане правильную еду и в поездках вовремя успевала подать овощной смузи, салат или ягоды, мыла пол лучше всех, работала с ногтями так, что завидовали светские львицы, – любимые подруги Оксаны даже иногда приходили в гости специально за маникюром и оставляли щедрые чаевые. Вскоре Оксана стала поручать Юле делать рекламные посты в своем «Инстаграме». За полгода Юля так научилась печатать и вести переписку, так погрузилась в работу, фактически отказавшись от выходных, что Оксана в три раза повысила ассистентке зарплату. Юля взялась за собственный имидж, полностью обновила гардероб, у нее появились любимые стилисты и марки, она стала откладывать деньги.

Париж в конце сентября оказался волшебным. Юля не думала, что город может быть таким шикарным и вместе с тем скромным, таким ажурным, серо-голубым, бело-черным, ярко-красным, с праздничными ресторанами и кафе, с величественными старинными замками, с галереями, бесчисленными музеями и магазинами, с головокружительной Эйфелевой башней. В опере Гарнье на «Травиате» Юля плакала; прогуливаясь по набережным, она от восторга не могла дышать; но во время любого светского или делового общения она сосредоточивалась, стояла рядом с Оксаной, конспектировала важную информацию, записывала имена, отмечала в блокноте детали, которые Оксана могла забыть.

– Смотри, как ты за девять месяцев встала на ноги. Я же говорила: все будет хорошо, – улыбнулась Оксана и поднесла к губам бокал безалкогольного шампанского.

Они с Юлей сидели в кафе напротив оперы и отдыхали после вечернего шопинга. На следующее утро они летели домой.

– Я встала на ноги благодаря тебе.

– Не только. Ты притягиваешь людей. Ты талантливая и сильная, только взгляни на себя: конфетка! – Оксана засмеялась.

– Ты могла взять любую девушку и обучить ее так же, как меня.

– У любой девушки нет твоих способностей и твоей доброты.

– И твоей доброты с твоими способностями тоже ни у кого нет.

Они чокнулись.

Время шло, и с каждым годом Юля становилась увереннее, красивее и незаменимее. Спустя четыре года в Питере Юля купила собственную маленькую квартирку и наконец переехала от Оксаны. Было ясно, что в качестве личного ассистента Юлин срок истекает, и внезапно Оксана решила открыть салон красоты и сделать Юлю арт-менеджером. Теперь Юля решала, кого нанимать на работу. Она лично провела не меньше сотни собеседований с мастерами маникюра, отобрала лучших, помогла Оксане с дизайном помещений. Подруги решили, что это будет лучший салон красоты в России. Оксана призвала на помощь приятельницу из клиники пластической хирургии, та порекомендовала косметологов.

Салон предоставлял все виды услуг: инъекции, массажи, обертывания, аппаратные процедуры, омолаживающие, антистрессовые. Вместе с Юлей Оксана нашла лучших стилистов и визажистов, лучших интерьерных дизайнеров, и уже спустя полтора года после открытия салон «Мисс Россия» стал приносить прибыль.

Юля хотела назвать место как-нибудь иначе, но Оксана зациклилась на том, что салон лучший в России, поэтому в названии должно быть слово «Россия».

– И вообще, в какой другой стране ты бы получила такие возможности? – радовалась Оксана.

– Не знаю, – поджимала губы Юля.

– Отвечаю: ни в какой!


Вскоре Оксана повысила Юлю до креативного директора, и Юля стала настоящей светской дамой. Она даже стала ходить на свидания. С последним партнером бурный роман перерос в нечто большее. Его звали Никита, и он владел огромным рекламным агентством. Познакомил муж Оксаны на вечеринке, и сразу Юля поняла, что это ее человек – надежный, спокойный, умный, немножко неухоженный, очень высокий, широкоплечий, полноватый, темноволосый, лохматый, не стильный, с трехдневной щетиной. На внешность Юля не обращала внимания. Впервые за много лет она чувствовала, что по-настоящему доверяет мужчине. Она переехала к нему – в большую квартиру напротив Новой Голландии, где, кстати, располагался салон. В квартире с Никитой жила его дочь Саша от первого брака, очаровательная девушка-подросток, открытая и очень приятная. Она совсем не мешала, в основном сидела в своей комнате или пропадала на занятиях в университете и у друзей. Ее мать жила в Москве, Никита вырастил дочку сам – Сашу воспитывали папа с бабушкой и няня.

Юля продолжала часто делать клиентам маникюр сама – просто так, для удовольствия. Она немного соскучилась по временам, когда именно сам процесс работы с ногтями был ее главной обязанностью, когда друг за другом сменялись клиенты и каждый представал со своими особенностями, заморочками, странностями, требованиями, недостатками и достоинствами.

– Что ты паришься? Ты директор! Лучше бы поухаживала уже за собственными руками! Они у тебя сухие, как наждак! – не понимала Оксана. – Делай маникюр только мне! – смеялась она, оставляя Юлю за маникюрным столом и убегая домой наводить красоту перед праздничным ужином.

– Мне это в радость. Я ведь не сижу тут с утра до вечера. Работаю тогда, когда хочу. Кстати, полностью аппаратный маникюр у меня так и не выходит, представляешь? Я так долго наблюдала за мастерами, а у самой все равно не получается. И двадцать пять курсов повышения квалификации ничего не дали. Кутикула все равно рваная какая-то… Не знаю, неаккуратно. На самом деле это мало кто умеет. Я смотрела, как делают наши девочки. Кто-то делает неплохо, но и не очень-то хорошо. И я не понимаю, какой в этом смысл? Уж если делать маникюр, он должен быть совершенным! А некоторые клиенты просят именно только аппаратный. Что за мода пошла? Думают, что аппаратный безопаснее. – Юля всплеснула руками.

– Да, это распространенная глупость. Фрезой можно еще хуже поранить. Не получается – плюнь.

– Не хочу. Я должна все уметь, иначе какой из меня начальник? И какой мастер? Буду тренироваться. Хотя, что бы там ни говорили, смешанный маникюр все равно самый лучший и самый чистый, я считаю. А насчет безопасности: ты представляешь, мне один мужик тут сказал, что делал маникюр в каком-то салоне на Фурштатской. И говорит, там все инструменты одноразовые! Вообще все! Я ему объясняю, что быть такого не может, наверное, просто из пакетика одноразового достают и распечатывают простерилизованные инструменты, а он мне говорит: нет, я видел собственными глазами, как их выбрасывают… Заинтриговал. Из чего, интересно, сделаны эти инструменты, если их выбрасывают? Из какого-то суперплотного пластика? Но это тогда должен быть супердорогой маникюр. А он сказал, цена обычная.

– Надо разузнать. – Оксана заинтересовалась. – Позвонишь в этот салон?

– Обязательно. Заодно спрошу, как они делают полностью аппаратный маникюр. – Юля засмеялась. – Ну правда, это проблема. У всех кутикула разная. Кто-то просто не выдерживает обрезной маникюр. Заусенцы, все такое…

– Да, не поспоришь. Кутикула у всех разная! Я тебе подарю майку с такой надписью!

Приближался Новый год – первый Новый год с Никитой и с Сашей, первый Новый год, когда Юля украшала не просто собственную елку, а собственную елку дома, рядом с человеком, которого любит. Она вспоминала, как украшала елку Оксаны, только переехав в Петербург, как мечтала и сама не верила в свои мечты. Год выдался отличный. В салоне дела шли прекрасно. С Никитой тоже. Женя должен был получить премию президента в области искусства, Оксана гордилась.

– Ты слышала эту кошмарную новость? – сказал Никита, войдя в квартиру и отряхнув пальто.

– Нет, а что случилось?

– В Галерее какой-то урод бросил взрывчатку прямо в толпу людей. Раненых навалом, несколько человек погибли на месте. – Никита снял пальто и зашел в гостиную. – Какая у нас красивая елка!

– Да. – Юля вздохнула. – Ужасная новость. Там мог оказаться любой из нас.

– Мужика схватили. И вместе с ним, кажется, повязали еще кого-то. – Никита сел на диван и вытер со лба пот, снял пиджак.

– А точно схватили виновных? А то мы же знаем, как это бывает, кто-то кого-то схватил… – Юля стояла на лесенке и пыталась приспособить на елку большущий красный шар, который все время соскальзывал с веток.

– Это те самые парни, которые несколько лет назад устроили то ли поджог, то ли взрыв, я уже не помню, на Алтае. Помнишь, их никак не могли поймать, они еще кого-то ножом пырнули, полиция за ними гонялась, они орали, что Россию, мол, хотят спасти, а потом куда-то пропали. И вот тебе!

Большой красный шар выскользнул из Юлиных рук и разбился. Она уставилась в одну точку, слегка пошатнулась.

– Эй, осторожнее! – крикнул Никита и подскочил к Юле, помог спуститься.

Она медленно подошла к дивану, медленно села, не говорила ни слова, потом спросила:

– Где теперь эти парни?

– Не знаю, в следственном изоляторе, наверное. По крайней мере, скоро там будут.

– Сколько их?

– Слушай, я не запомнил, вроде бы двое.

– Как их зовут?

– Этого я вообще не знаю! Да что случилось?

– Подожди, включи телевизор! Нет, лучше дай мне планшет, скорее, планшет, они должны быть на фотографиях.

Юля схватила планшет и стала просматривать новости. Почти сразу наткнулась на фотографию каких-то парней в наручниках. Отложила планшет и закрыла глаза.

– Что происходит? – Никита взял Юлю за руку.

– Это не он. – Она сжала руку.

– Кто не он?

И Юля рассказала Никите обо всем, что было на Алтае.

– Мне надо пойти прогуляться, – сказал Никита, дослушав рассказ до конца.

Он ушел, а Юля проплакала три часа. Она не знала, что делать, за что хвататься, кому звонить. Она почему-то испугалась, что Артемки нет в живых. Ей вдруг стало ясно, что все эти годы она только и ждала крутого поворота и новой встречи с сыном. Она бы не задумываясь променяла все, чего добилась, на возможность общаться с сыном, как раньше, в его детстве. Она отдала бы все – и эту прекрасную квартиру, и работу, и Новый год с Никитой, и даже самого Никиту. Только никто не предлагал ей ничего обменять. Ей вообще никто ничего не предлагал, кроме фотографии двух незнакомых парней.

Через три часа вернулись почти одновременно Никита и Саша. Никита принял душ, надел пижаму и лег на кровать.

– Ты меня ненавидишь? – спросила Юля.

– Конечно, – спокойно ответил Никита и обнял невесту.