Свободная страна

– Я тоже. Кстати, я видела в новостях – у вас там ведь на Алтае группа молодых парней все громит в знак протеста. Бедные мальчики, они не понимают, что бессмысленно тратят время. Юность, революционные настроения. Бывает. Но насилие – это ужасно.

Юля поперхнулась. Сделала глоток кофе.

– Мозгов нет, заняться нечем – вот и пошли все взрывать и громить. Пустили свою жизнь под откос ради ерунды, – продолжала Оксана. – Не ценят жизнь.

Юлю затошнило. Она откинулась на стуле.

– Может, они считают эту ерунду своим призванием. Может, они на самом деле думают, что их поступки что-то изменят.

– Они-то, может, и думают. Но мы-то с тобой знаем, что они просто безумцы.

Оксана поставила свою чашку в посудомоечную машину.

– Ладно, хватит о грустном. Сейчас мы с тобой разберемся с предновогодними делами. Я составила список. Подожди минутку, принесу из кабинета.

Оксана убежала за списком и вскоре примчалась с тремя исписанными листами формата А4. Юля испуганно подняла брови.

– Не пугайся, это дела не на сегодня, а до 31 декабря.

Женщины сели на диван, и Оксана стала объяснять. В списке значились покупки – еда, канцелярские товары, новогодние свечи, разные украшения для стола, специальные шарики на елку, подарки – книги, косметика, украшения, тапочки; многие вещи надо было отправить по указанным адресам скорой почтой DHL; еще необходимо было украсить купленную елку, разослать нескольким людям вежливые письма с отказом прийти на новогоднюю вечеринку, разослать несколько формальных поздравлений с праздниками, отправить цветы двум подругам Оксаны на день рождения, забрать на почте экземпляры каких-то книг, получить письма на обычной почте, упаковать подарки, сделать Оксане маникюр и педикюр, помыть полы во всей квартире, встретиться с двумя людьми и передать им подписанные бумаги в пакете.

– Транспортные расходы на мне, адреса смотри в интернете, письма отправлять – с ноутбука, я тебе выдам, еще тебе надо купить новый телефон, потому что с этим монстром жить невозможно, по такому телефону даже «Убер» нормально не заказать. Ну и тебе надо еще привести себя в порядок перед Новым годом, у нас будет маленькая вечеринка, – я думаю, ты останешься? У тебя ведь нет других планов пока?

– Нет, конечно. С удовольствием останусь. Спасибо.

– После праздников надо будет открыть тебе счет. Пока что я выдам аванс наличными. Ну и вообще тебе после праздников надо будет разобраться с документами, надо оформить медицинский полис. Пока бери деньги на проезд по рабочим делам из аванса, потом составишь мне отчет по перемещениям – «Убер» присылает на мейл квитанции. Я тебе отдам деньги. Кстати, а мейл у тебя есть? Если нет, надо завести. «Убер», наверное, может присылать эсэмэс, но для многого другого мейл понадобится. С чего начинать – решай сама. Маникюр-педикюр можно в последнюю очередь, чтобы к празднику как раз был свеженький. Кстати, насчет телефона – у меня сохранился мой старый айфон, надо его зарядить и сходить в магазин напротив, попросить вставить тебе сим-карту. Я думаю, вот с этого надо начать. Мой телефон у тебя есть. Я по делам. Будут вопросы – звони. Ключи от дома на подзеркальнике в прихожей. Деньги на покупки – пока тоже наличные.

Оксана вручила Юле старый айфон, зарядку и вскоре ушла.

Юле вдруг стало тревожно. Даже руки онемели. Она совсем не знала людей, к которым приехала жить. Она задумалась о том, можно ли вообще кого-то узнать. С бабой Раей она жила всю жизнь, но после побега Артемки все изменилось. Артемку она растила, любила, опекала, а он пошел своей дорогой, на которую Юля смотрела с трепетом и страхом – издалека. Андрея Юля пыталась узнать – он закрылся. И она закрылась. Юля вдруг поняла, что ее саму никто по-настоящему не знает. Мир незнакомцев, в котором ты сам главный незнакомец, развернул свои карты и предложил Юле выбрать ее собственный маршрут. Стоп. Она заставила себя перестать думать. Ей надо было делать дела.

Когда телефон зарядился, Юля пошла в магазин и попросила сделать ей новый номер и вставить сим-карту. Установить приложение «Убера» оказалось довольно легко, и первым делом Юля отправилась за покупками. Оксана велела поехать в «Стокманн» на Восстания. Магазин Юля нашла быстро, спросила у прохожего, ей подсказали, где вход. На улице как раз пошел снег, и Юля поспешила укрыться, хотя до этого планировала прогуляться по Невскому. Она даже обрадовалась, что пошел снег, потому что и Невский, и весь Питер внезапно в Юлиных глазах потеряли свой шарм, стали неинтересными, непривлекательными и ненужными. Юля чувствовала себя тотально одинокой, ей хотелось домой. Но у нее больше не было дома, и мысль о том, что возвращаться некуда и не к кому, просто убивала.

Юля спустилась на минусовой этаж, принялась выбирать продукты, внимательно сверять их со списком, и каждое яблоко, каждое идеальное глянцевое яблоко без вмятин и черных точек казалось ей гигантской несправедливостью. Золотой миндаль – маленький пакетик за шестьсот рублей, помидоры на ветках, дорогущая сушеная клюква, крошечные коробочки малины – десять малининок за триста рублей, десять клубничинок – за пятьсот, а двадцать – за семьсот, манго – сто рублей штука. Несправедливость. Жесть. Никто не может себе этого позволить. И нигде этого нет. Юля складывала в каталку красивые дорогие продукты и морщилась от отвращения к богатым людям, к богатым магазинам. Ест ли ее сын вообще хоть что-то? На кассе девушка упаковывала каждую коробочку с ягодами, рыбой или сыром в отдельный пакетик, аккуратно завязывала узелком. Пакеты сама открывала, чтобы Юле удобнее было складывать покупки. В конце сказала: «Спасибо. Хорошего дня». Юля не нашлась, что ответить. В М. никто никогда никому не желал хорошего дня, потому что это звучало как издевательство. Все дни были по-своему плохими, и каждый знал, что ничего хорошего его не ждет.

Юля провела в магазине не меньше двух с половиной часов, из которых каждая минута давалась с трудом. Окончательно обезумев после покупки туалетной бумаги за двести рублей и зубной пасты за пятьсот, Юля с четырьмя пакетами поднялась наверх и поняла, что за другими вещами придется ехать завтра – оставить-то пакеты негде. Она долго ждала машину, потом долго не могла ее найти, не могла засунуть пакеты на заднее сиденье, наконец укомплектовала все, включая себя саму, и поехала в квартиру.





* * *


Большой заснеженный город мелькал в окне. Позади оставались высокие дома, рельефные, с колоннами, с эркерами, с длинными темными окнами, в которых, кажется, никого не было. Под небом и на гигантских фонарях сияли белые и голубые украшения, весь Нев- ский одели в переливающиеся кокошники, многие здания сплошь мерцали крошечными золотыми лампочками, на дверях, на фасадах – везде висели новогодние венки с большими красными бантами. У дверей стояли большие и маленькие елки, и на них горели серебряные звезды. Дворцовая площадь – раньше Юля видела на ее на фотографиях – поражала своим величием, размахом, разгулом: посреди площади устроили каток, звучала музыка, все блестело, светилось, кружилось. Снег падал в такт музыке.

Юля попросила таксиста остановиться на площади и пять минут ее подождать. Она вспомнила, как в детстве с бабушкой каталась на коньках на озере. Тогда за счастье не приходилось бороться. Стоило просто проехать по льду, скатиться с горки на санках, потом снова подняться и снова скатиться, раскраснеться, вспотеть, а в конце прогулки вдруг сильно проголодаться и сладостно ждать пирожков с морковкой, с капустой, с картошкой, пирога с клюквой и шоколадного торта с кремом из сметаны и сгущенки. А какие баба Рая готовила ватрушки! Иногда Юля съедала по десять штук. И ведь живот не болел. Наоборот, пищеварение было идеальное. Идеальное детское здоровье и свежий воздух, сказки и песни на ночь, крепкий сон, светлая голова по утрам – Юля росла абсолютно счастливым ребенком.

Когда Юля вернулась с покупками, Оксана уже была дома.

– Я забыла паспорт! – всплеснула руками Оксана. – Мне сегодня кровь из носу надо в банк, перевести деньги на операцию одному нашему другу. Он переводчик, великий переводчик английской поэзии и известный детский писатель. Мы его очень любим.

Юля стала разгружать пакеты.

– У него нет денег на операцию? – удивилась Юля.

– Не всем так везет, как нам, – спокойно сказала Оксана.

– Но ты же говоришь – он известный писатель? – Юля складывала в холодильник йогурты.

– Ну, относительно известный, очень талантливый. Что поделать? Это же не бизнес. Совсем другой мир. Но я согласна – обидно. На человеке, можно сказать, держится культура страны, часть культуры по крайней мере, а у него нет денег на операцию. – Оксана вздохнула. – Ты сможешь сейчас сходить в химчистку?

– Я думала, сначала на почту. Но могу сначала в химчистку.

– Вещи на кровати в моей комнате. И сделай, пожалуйста, к моему возвращению салат. Салат такой: свежая морковка, маленькие помидорки, желтый перец, базилик, листья салата, укроп, огурцы, креветки с солью и с тыквенным маслом. Все, я помчалась. Вернусь около восьми.

Юля разгрузила пакеты, посмотрела в интернете адрес химчистки и решила пойти туда пешком. Вещей Оксана попросила отнести всего ничего. Несколько шелковых блузок. В химчистке пришлось постоять в очереди, потом приятная круглолицая женщина за прилавком сказала, что материал одной из блузок слишком прихотливый и в результате обработки оливковый цвет может потускнеть. Юля стала звонить Оксане, но та не сняла трубку, и Юля согласилась на обработку. Юля подумала: «Это всего лишь блузка. С пятном она все равно носить не будет».

Прямо из химчистки Юля вызвала такси и поехала на обычную почту. Там она простояла полтора часа, чтобы отправить хиленький конвертик. Отметила, что в Питере на почте работают так же медленно и общаются так же по-хамски, как на Алтае. В DHL ехать было не за чем, поскольку подарки она еще не купила, до возвращения Оксаны оставалось два часа, Юля решила пойти домой, помыть пол и приготовить салат.

Открыв дверь квартиры, Юля сразу увидела клетчатый кожаный чемодан и поняла, что приехал Оксанин муж. Она хлопнула дверью так, чтобы он услышал. Он действительно услышал, появился посреди коридора в джинсах и в белом свитере – высокий, стройный, но не худой, брюнет с модной стрижкой, с веселыми круглыми глазами, длинным носом и белыми американскими зубами. Необычное лицо, приятное.

– Вы Юля? – улыбнулся мужчина.


– Да. – Юля тоже улыбнулась.

– Женя, очень рад знакомству. Осваиваетесь? – Женя пожал Юле руку, и она удивилась, что женщине пожимают руку.

– Да, постепенно. Вам не помешает, если я здесь сейчас пол помою?

– Нет, наоборот, мне это очень поможет. – Женя засмеялся.

Юля пошла к себе, надела футболку и шорты, взяла ведро, тряпку, швабру и стала мыть. Женя с макбуком уселся на диване в гостиной.

– Оксана мне говорила, что вы прекрасный человек. И отлично делаете маникюр, – произнес Женя, не отрывая взгляда от макбука.

– Спасибо. Я могу и вам маникюр сделать.

– Я не к этому. – Женя усмехнулся. – Но Оксана ничего не рассказывала о вашей семье.

– Я недавно осталась одна. Собственно, поэтому я и позвонила Оксане. Не хотела оставаться там, где тяжелые воспоминания.

– Извините за вопрос. Просто хочется лучше узнать человека, с которым фактически в одной квартире живешь, ну, понимаете.

– Конечно. Все в порядке.

– В Питере у вас никого?

– Нет. – Юля отжала тряпку, а Женя положил левую ногу на правую.

– Постепенно люди появятся. Надо только… – Женя замялся.

– Только что?

– Я не хочу быть тем, кто дает советы. Но раз уж начал, скажу: надо только быть доброжелательным и хотеть дружить, хотеть собирать вокруг себя людей. До того, как мы с Оксаной встретились… я вас не отвлекаю разговорами? – Женя поднял голову от компьютера.

– Нет, я, наоборот, боюсь, что это я вас отвлекаю. – Юля драила пол изо всех сил, всю энергию направляла в пол, все свои страхи и всю боль – в пол, в пол.

– Так вот, до того как мы с Оксаной встретились, у меня было мало друзей. По крайней мере, не столько, сколько сейчас. Она не просто познакомила меня со многими, она научила меня хотеть общаться с людьми, хотеть собирать их вокруг себя, хотеть делиться хорошим настроением, хорошими советами, хорошими контактами, деньгами, когда надо. По ее инициативе я сделал благотворительный фонд для сирот, и это привлекло ко мне еще больше людей. И сейчас я чувствую, что чем больше отдаю, тем больше получаю. То есть понимаете, как это работает? Чем больше ты сам делишься тем, что у тебя есть, – и не важно, что это, это может быть твоя улыбка, твоя энергия – тем больше отдача. У Оксаны просто врожденный дар – она умеет делиться, созидать. У нее абсолютно все получается.

Юля раскраснелась и вспотела.

– Значит, вы вместе не так давно?

– Три года.

– А, я думала… Понятно. Я заметила, что Оксана умеет делиться. Даже то, что она захотела помочь мне и пригласила меня сюда – это поражает.

– У Оксаны нюх на людей. Если она в кого-то вцепилась, значит, человек этого стоит. И если она говорит, что что-то не так, это, как правило, тоже подтверждается. У нее невероятная интуиция. Я думаю, именно поэтому у нее так все круто с бизнесом.

– А вы тоже бизнесом занимаетесь?

– Не-е-ет, ну что вы, я и считать-то не умею. Я художник. То есть это я сейчас могу гордо заявлять, что я художник. А три года назад я был толстым лысеющим парнем без копейки денег, но всегда с бутылкой коньяка. Мы с Оксаной познакомились на выставке, из множества картин она выбрала и купила именно мою. С тех пор мы не расстаемся. Благодаря ей я понял, что даже художник способен зарабатывать хорошие деньги. Знаете, принято ведь считать, что художники, поэты… все равно что бомжи какие-то, ничего не могут заработать и пьют запоем. Но Оксана кого угодно раскрутит, посадит на здоровое питание и заставит пить смузи из капусты. – Женя усмехнулся.

– Выходит, нам повезло.

– Всем, кто рядом с Оксаной, повезло.

Больше Женя ничего не сказал, Юля ничего не спросила, домыла пол и занялась салатом.

Юля чистила морковку и представляла себе, что это ее уютная квартира, в которой она готовит ужин себе и мужу, но снова возвращалась к реальности, проверяла телефон. Мишка на ее сообщение ничего не ответил. Наверное, обиделся. Он хотел, чтобы она осталась. В голове роились дела, которые надо было переделать до Нового года.

Оксана пришла ровно в восемь и сразу бросилась обнимать Женю.

– Какой у нас пол, просто сверкает! – воскликнула Оксана, оглядев чистый пол темно-красного дерева.

– Я как раз закончила салат. Если я больше не нужна, пойду. Кстати, в химчистке сказали, что оливковая блузка может потускнеть, но иначе пятно не убрать.

– Потускнеет – я ее тебе отдам. Еще поболтаем! – Оксана снова набросилась с объятиями на мужа, а Юля пошла к себе.

Юля сделала себе бутерброд с сыром и поняла, что у нее нет никаких сил есть. Еда вызывала отвращение. Хотелось плакать. И с чего она взяла, что переезд поможет? Она включила телевизор, пощелкала каналы, попала на какой-то американский сериал про врачей. У симпатичной женщины-врача как раз погиб муж, и она осталась одна с тремя детьми. Юля решила, что этот сюжет ей подходит. Принялась сосредоточенно смотреть. На душе стало как-то полегче. Героиня тоже страдала, но стоически. Даже не плакала. Юля решила тоже не плакать. Правда, у героини было очень много денег, и она могла позволить себе абсолютно все. Юля подумала, что никакие деньги не помогли бы ей образумить Артемку. Правда, если бы у нее с самого начала были деньги, если бы он рос в других условиях, тогда он, может, не зашел бы так далеко. А может, и зашел бы. Любой человек в любых условиях может слететь с катушек. От всех этих мыслей Юля все-таки расплакалась. В дверь постучали. Она быстро вытерла слезы. Вошла Оксана, включила свет. Юля выключила телевизор.

– Я зашла спросить, как дела, но уже вижу, что не очень, – расстроилась Оксана. – Ты что-нибудь ела, кроме этого? – Оксана указала на тарелку с надкусанным бутербродом.

Юля помотала головой. Оксана села на диван перед телевизором, Юля опустилась в кресло.

– Как сегодня прошел день?

– Хорошо. – Юля почувствовала, что слезы катятся по щекам.