Свободная комната

Чокнулась… Я холодею.

Марта ругает мужа, но очень аккуратно:

— Не называй ее старой каргой, Джек. Когда-нибудь мы все доживем до такого возраста, и я, например, хочу, чтобы обо мне говорили с уважением, которое следует оказывать пожилому человеку, — взгляд ее зеленых глаз обращается на меня, — но на твоем месте я бы держалась от нее подальше.

Похоже, это идеальный момент, чтобы поблагодарить их и попрощаться.

Но они не уходят, а остаются в дверях и смотрят на меня, как замершие статуи. Как персонажи из «Мира дикого запада» в ожидании подключения своих систем и проводов. Я начинаю испытывать неудобство и смущение.

Потом Марта внезапно вспыхивает беззаботной улыбкой.

— Если тебе что-то понадобится или ты что-то захочешь спросить…

— Спроси меня, — встревает Джек с кривой усмешкой.

Марта игриво бьет его по руке. Потом они оба смотрят друг на друга и смеются. Держась за руки, они уходят, и я остаюсь одна в своем новом доме. Я слышу тихую, стонущую музыку половиц лестничной площадки, когда они идут по ней, и музыку лестницы, когда они спускаются. Они перешептываются по дороге тихими, как шелест бумаги, голосами. Наверное, им не очень удобно, что в их доме чужой человек. Я не думаю, что смогла бы так жить. Как можно расслабиться, зная, что в соседней комнате незнакомец?

Первым делом — зеркало. Я подхожу к нему и переворачиваю. Я не буду смотреть на свое отражение в полный рост.

Телефон пикает. Сообщение от папы. С тех пор как я была у них в гостях, я нахожусь в аду, где пытают сообщениями. Вчера вечером он написал, как приятно им с мамой было увидеть меня. Далее следовал личный номер доктора Уилсона без комментариев. Я ответила, оставив без внимания номер. Рано утром я получила сообщение, где он благодарил меня за то, что я поблагодарила его, и прислал номер телефона. Снова. На это я не ответила.

Я открываю его сообщение. На этот раз никакого притворства, скрывающегося за хорошими манерами. Только номер.

Я не звоню доктору Уилсону, потому что надеюсь, что если отложу это на несколько дней, то его собьет машина или он уйдет на пенсию и избавит меня от необходимости ехать к нему. Это дурные мысли, но вот насколько я не хочу его видеть. Я копирую номер в память телефона и собираюсь звонить ему, но передумываю. Возможно, если я отложу это еще на несколько часов, доктор Уилсон решит эмигрировать.

Я выхожу на лестничную площадку, тихо закрываю за собой дверь. Стою там несколько минут. Впитываю то, что вижу и слышу. Некоторые люди думают, что дома могут разговаривать с ними. Я хочу, чтобы этот дом поговорил со мной.

На верхнем этаже очень мало новых вещей. Светильники сделаны в виде канделябров с несколькими лампами. Они покрыты чем-то похожим на позолоту, которая местами отваливается. Дверь моей комнаты старомодная и деревянная, с латунной ручкой. Ее бы ободрать и покрыть лаком. Здешним обоям уже много лет, и они отслаиваются сверху.

Я внимательно слушаю. Но верхний этаж безмолвен. Ему нечего сказать, кроме того, что Джек и Марта немного запустили это место.

Может быть, они не так богаты, как я думала, что объясняет, зачем им нужен жилец.

Я спускаюсь на лестничную площадку среднего этажа. Смотрю вверх и вниз, закрываю глаза, вдыхаю. Слушаю. Слышу только Джека и Марту где-то внизу. Этому дому нечего мне сказать. Он молчит. Может, в другой раз.

Я могу подождать.





Глава 4




Я начинаю распаковывать и развешивать вещи. Все мои кофты с длинными рукавами, брюки по щиколотку, обувь открывает только верхнюю часть ступней. У меня есть несколько личных документов, которые я решаю положить в прикроватную тумбочку, но ящики не закрываются до конца. Я вытаскиваю их и обнаруживаю, что внутрь завалилось много всякого мусора. Там есть меню службы доставки еды, визитки компаний такси, старая тряпка. И конверт. Он не закрыт, и в нем есть сложенный листок бумаги.

Я напрягаю слух. Я точно слышу скрип на лестнице, ведущей в мою комнату. Внимательно прислушиваюсь, но больше ничего не замечаю. Перестань быть такой трусихой. Я знаю, что в старых домах дерево набухает в жаркие дни, а ночью сжимается. Наверное, в этом и причина шума. Может, мне пойти и проверить? Я почти намереваюсь выглянуть, держа конверт в руке. Но останавливаюсь у двери. Хватит паниковать. Ты хотела, чтобы дом поговорил с тобой, вот он и говорит, только на языке старого дерева, который ты не понимаешь. Я пытаюсь скинуть с себя это ощущение, но инстинктивный ужас от первой ночи в чужом доме не проходит.

Вместо этого я отхожу обратно к кровати и вытаскиваю из конверта сложенный лист бумаги. Это письмо. Написано от руки деловым стилем, аккуратно и точно. Кровь отливает от лица, я холодею. Я сразу вижу, что это за письмо.

Я подпрыгиваю, когда снаружи снова раздается скрип. На этот раз он не на лестнице, а на площадке возле моей комнаты. Он снова прекращается. Я тяжело дышу. Через несколько мгновений шум слышен снова. Неравномерный скрип чего-то тяжелого, давящего на дерево.

Я кладу письмо обратно в конверт и прячу его под матрас. Спешу к двери. Прикладываю к ней ухо. Прислушиваюсь. Тишина.

Тук.

Удар от стука в дверь отдается вибрацией у меня в теле. Я отпрядываю в ужасе, задыхаясь.

— Кто это? — я не могу удержать дрожь в голосе.

— Всего лишь я.

Я расслабляюсь. Это Джек. Я сгибаю и разгибаю пальцы и затаиваю дыхание, пытаясь прийти в себя. Думаю сказать ему, чтобы он ушел, но потом он добавляет:

— Нет ли у тебя минутки?

Я открываю дверь, хоть и не слишком широко, чтобы увидеть, чего он хочет. Но сразу подозреваю, что совершила ошибку. Нужно было сказать ему, что я уже легла. На нем сшитые на заказ брюки, отполированные туфли, свежевыглаженная белая рубашка и золотая цепочка на шее. Он пахнет мылом и избытком пряного лосьона после бритья. Выглядит так, будто идет на свидание. Может, они с Мартой идут куда-то? Обе руки он держит за спиной.

— Что такое, Джек?

Он выставляет одну руку вперед, как фокусник. В ней он держит пачку скрепленной бумаги.


— Договор аренды. Ты забыла подписать договор аренды.

Он прав. Я так хотела переехать сюда, что даже не подумала о юридической стороне вещей.

— Ах да, — я протягиваю руку. — Если вы оставите договор у меня, я прочитаю и подпишу, а утром верну вам.

— Все в порядке, я подожду. Мы с Мартой просто хотим расставить все точки над i.

Он открывает дверь плечом, и я позволяю ему, потому что мне неловко отказывать. Сколько ужасных вещей случалось с женщинами только потому, что им неловко настоять на своем? Только когда Джек уже зашел в комнату, я понимаю, что у него в другой руке. У него в руке зажата бутылка шампанского, а между пальцами — ножки двух бокалов.

Улыбаясь, как большой мальчишка, он машет бутылкой в мою сторону.

— Купил тебе маленький подарок на новоселье. Нельзя переехать в новую комнату, не выпив за это. Ты читай договор аренды, а я налью нам пару стаканов игристого.

Он закрывает дверь и умудряется задвинуть засов незаметно для меня. Я могла бы возразить, но решаю, что лучше всего подписать договор и выставить его за дверь.

Я понуро опускаюсь на стул за письменным столом, а Джек садится на мою кровать. Он подпрыгивает на ней вверх и вниз.

— Удобненько! — он хлопает по кровати, облизывая губы. — Что ты там делаешь? Не стесняйся, иди, садись сюда. Упс!.. — пробка от шампанского взлетает вверх и царапает потолок, а шипучий напиток разливается прямо на половицы.

Я остаюсь на месте. Большими от ужаса глазами смотрю на договор аренды. У меня дрожат руки, и я не могу пошевелиться от испуга. Джек больше не выглядит таким уж немиловидным и безобидным. Я вспоминаю прикосновение его грубой плоти к моей коже.

— Где Марта?

— Марта? — он повторяет это слово так, как будто я говорю об инопланетянине. — Она ушла. Не волнуйся о ней, все равно она никому не нужна на новоселье. Она прекрасно все понимает насчет меня.

Я ему не верю. Я видела, как она украдкой смотрит на него — так делают только очень влюбленные женщины. Бедная Марта.

Он смотрит на меня с намеком на упрек:

— Так ты там останешься?

— Я читаю договор аренды.

— Не тяни, а то все пузыри выйдут.

Из меня уж точно вышел весь воздух. Что мне делать? Я в его доме, и дверь заперта. Он ближе к ней, и, если я начну убегать, он может добраться туда первым. Плюс, мне придется потратить драгоценное время на то, чтобы открыть задвижку. Фантазия у меня разбушевалась. Возможно, он и не думает нападать на меня, но, когда человек, которого ты едва знаешь, влезает в твое личное пространство с алкоголем и запирает дверь, может случиться что угодно. Я думаю об ужасной, несправедливой трагедии, которая произошла с девушкой, которая работала в моем офисе. Она чувствовала себя одиноко после развода и пошла на свидание с вроде бы респектабельным парнем, который накачал ее наркотиками и изнасиловал. Насильники оставляют глубокий след на дальнейшей судьбе своих жертв. А я так уязвима. Даже если я закричу, мы так высоко; кто услышит мой отчаянный зов о помощи?

Я набираюсь храбрости:

— Джек, я хочу, чтобы ты ушел.

— Что? — он поражен, как будто действительно не понимает, почему я хочу, чтобы он свалил.

— Ты поступаешь нечестно по отношению к жене.

Он поднимает свой бокал:

— Единственное, что я делаю, так это предлагаю тебе немного игристого, которое, между прочим, стоило немалых денег, чтобы поднять тост за твой новый дом.

Я театрально расписываюсь на обоих экземплярах договора аренды, не успев внимательно прочесть его, и встаю. Протянув руку как можно дальше, я отдаю ему его копию; я не хочу подпускать его к себе.

— Вот договор аренды со всеми точками над i. А теперь, пожалуйста, уходи.

Внезапно его внимание резко смещается к двери.

— Слышала?

Хотела бы я, чтобы это был звук того, как я бью его по лицу.

Однако я тоже прислушиваюсь. И ничего не слышу. Джек неуклюже опускает стакан на прикроватную тумбочку и спешит к двери. Поза «бравого парня Джека» покинула его. Как знающий свое дело грабитель, он тихо открывает задвижку, чтобы заглушить звук. Приоткрывает дверь.

Теперь я тоже слышу. Его зовет Марта. Звучит так, словно она в коридоре. Он застывает, а затем прижимает палец к губам, чтобы я молчала. Я впервые злюсь по-настоящему. Он делает вид, будто его неуместный визит произошел с моего согласия.

С меня хватит. Я громко топаю к нему и тычу в лицо подписанным договором об аренде, так что у него нет иного выбора, кроме как взять его.

Мне бы следовало вытолкать его за дверь, но я просто хочу, чтобы он ушел. Он крадется вон из комнаты, затем вдоль площадки и вниз по лестнице. Зовет Марту по имени, добавляя: «Я думал, ты ушла на весь вечер».

Я не слышу ее ответа.

Я закрываю задвижку и засовываю стул под ручку двери, чтобы Джек не смог нанести еще один визит. Падаю на кровать. Это было страшно, очень страшно. Но больше всего меня пугает не Джек, а одиночество в чужом доме. Приходится все принимать за чистую монету, доверять друг другу, как сказала Марта. А на самом деле я вообще не знаю людей, у которых сняла комнату.