Свет невозможных звезд

— Стандартное время Общности.

— О господи… А по старому календарю ты, надо полагать, не знаешь?

— По какому старому?

— Не важно, — вздохнула София. — И так вижу, что много лет прошло.

Она спустила ноги с койки и села на краю, пробуя палубу пальцами.

В летной школе нам рассказывали, что Софию, основавшую Дом Возврата, предали и вытеснили из ее же организации, после чего она пропала. Кто-то предполагал, что она с экспедицией скакунов отправилась к Андромеде, другие — что она ушла в Интрузию в поисках лучших миров, третьи — что затерялась в беззвездной тьме между рукавами галактики в поисках вечного одиночества. Как видно, правы были те, кто говорил об Интрузии.

— Мы вас помним, — сказала я. — Дом Возврата до сих пор существует.

— Да что ты?

— Ну, существовал до недавнего времени.

— А что случилось потом?

— Кто-то раскопал старый флот очажников, и они отобрали у нас корабли — по всей Общности.

— А… — София покрутила головой; позвонки затрещали, как попкорн в духовке. — Тогда мне, пожалуй, пора было вернуться.

Она, хмурясь, взглянула на меня. Я догадывалась, что от стимуляторов у нее немножко мутилось в голове.

— Ты кажешься мне знакомой.

— Мы уже встречались во время вторичного толчка.

— Встречались?

— Вы были тогда в Интрузии с моим отцом Ником Мориарти.

— А, да, — вспомнила она, и ее брови совсем сошлись. — Ты… Корделия?

— Верно.

— Ну что ж, рада наконец познакомиться с тобой в реальном мире.

Я подсела к ней на кровать. Волосы с необритой половины головы падали мне на правый глаз.

— Тот мой разговор с отцом… состоялся на самом деле? То есть он был настоящий? Настоящий Ник?

— Был.

— Значит, он жив?

— Насколько мне известно.

Холодная рука, сжимавшая мне сердце, как будто немного отпустила. Пусть чужой флот атакует Общность. Пусть рушится цивилизация. Но меня здесь и сейчас захлестнула отчаянная надежда.

— Мы сможем его найти?

— Наверняка. — София похлопала меня по колену. — Но прежде тебе придется кое-что сделать.

— И что же?

Она улыбнулась:

— То, к чему мы тебя предназначили.





31

Нод




Несколько малышат оставил на Мировом Древе.


Учиться умениям.

Учиться обычаям.

Потом — когда-нибудь — работать среди звезд.

Самого хваткого оставил при себе.

Назвал его Джорджем.

Джордж умный, быстрый, всегда озорной.

Много способностей. Много шалостей.

Многому придется учить.

Работать, и показывать, и учить.

И однажды Джордж станет отменным механиком, как все драффы.

Но пока я думаю все это, я вспоминаю.

Вспоминаю сообщение, которое свернувшийся клубком, умирающий Чет передал через Джонни.

«Все белые корабли — кузены», — сказал Чет.

И я ломаю голову.

Все драффы в родстве. Мы все с одного Мирового Древа. Даже те, кто служит на чужих кораблях, как Тревожная Собака.

Все едины.

Всегда были.

Всегда работали, всегда служили.

И очажникам служили, давным-давно.

Очажникам.

Очажники бежали из вселенной и оставили после себя Кинжальный флот.

Флот…

Мои пальцы-лепестки качаются, словно под ветром родины. В животе будто бьется скользкая рыба.

Большое понимание.

Внезапное откровение.

Логично.

И возможно — суперважно.

Должен сказать капитану Констанц.

Должен сказать ей сейчас же.





32

Сал Констанц




Пока мы с Престоном добрались до камбуза, Нод от нетерпения уже переминался с руки на руку. Я впервые видела его таким взбудораженным.

— Что такое?

— Важное догадывание.