Свет невозможных звезд

Где-то там внизу прятался Мишель и лежало в одном из зданий, отведенных под общие мавзолеи, тело дяди.

Я высматривала на улицах наш старый дом, но сверху все тяжеловесные постройки на краю выглядели почти одинаково. Пытаясь отличить квартал от квартала, я чувствовала, как стучит сердце. Ребенком, а потом подростком я жила на тех улочках. Отсюда они смотрелись такими маленькими и далекими. До боли хотелось протянуть руку, коснуться их, нырнуть в их знакомые ледяные знобкие объятия, но было нельзя. У меня заболели руки. Взглянув на ладони, я увидела, что кожа лопается. Она на глазах сползала, как обрывки рукава, отваливалась. Под кожей открывалась стальная сеть, как на черных крыльях «Тети Жиголо», и металл блестел от крови. Я ощущала, как их тяжесть оттягивает плечи, рвется в туманную ткань гиперпространства. С зачастившим сердцем я смотрела, как они разворачиваются на фоне далеких звезд, и с ужасающей ясностью понимала, что дом для меня потерян и я никогда, никогда не вернусь.

Темнота вскипела туманом, бурлящим кольцом пустоты со ступицей в центре. Я чувствовала, как холод дерет кожу с лица, норовит сорвать. Я изогнулась — мощный, непрошеный хлопок крыльев толкнул меня вперед, и я заорала, очертя голову уносясь в распростертую впереди бездну.



Я выпрямилась в кресле. Сердце заходилось в груди. Я задремала на командном посту и понятия не имела, долго ли проспала. Минуту меня хватало только на то, чтобы выровнять дыхание. Тогда, в рубке «Тети Жиголо», обнимая коленки и выжидая, пока успокоится взбесившийся пульс, я поймала себя на мысли о Мишеле. Где он сейчас? Как мог бросить меня после детских лет, проведенных вместе, после многих старательских экспедиций в город? Я всегда знала, что, сколько он ни ершится, сколько ни болтает насчет свалить отсюда, все это одни разговоры. Просто я никак не ожидала, что он меня сдаст. Мы же были командой. Годами прикрывали друг другу спины. А теперь…

Я тряхнула головой.

Теперь Мишель — самая малая из моих проблем. Если с ремонтом корабля не заладится, мы отморозим себе седалища, застряв на этой планете, — а я здесь задерживаться не собиралась.

Я сбежала с тарелок тогда. Сбегу и снова.





14

Сал Констанц




Улицы Переменной звенели: здесь рубили, пилили, ковали металл. В ночном воздухе сверкали искры сварки. Тени от кухонных костров плясали на грудах мусора. Туши звездных кораблей лежали, как руины зданий. Я шагала сквозь шум и суету, пониже надвинув козырек бейсболки, чтобы затенить лицо. Нод семенил за мной, опутанный лямками для переноски груза поверх чешуи, шлепал четырьмя руками-ногами по утоптанной грязи, а две держал высоко — высматривал на свалке годные детали. Я поглядывала насчет угроз, хотя с ополовиненным полем зрения это не просто. Боже, как мне недоставало Альвы Клэй! Будь она здесь, я была бы спокойна за свою спину. У меня на бедре висел ее пистолет, но он не заменял самой Альвы за плечом. Пистолет на каждом шагу колотил по ноге.

— Как вы там? — обратилась я к кораблю.

«Злая Собака» ответила через капсулу микрофона в ухе:

— Как и следовало ожидать, учитывая, что едва ли не каждый здесь подумывает разобрать меня на запчасти.

В ее голосе звучало такое отвращение, что я с трудом скрыла улыбку.

— Держись там, мы недолго.

— Вы уж постарайтесь, пока я не продырявила здешних алчных хапуг.

Я оставила Нода разыскивать то, что нам требовалось, а сама дошла до конца улицы, где, по словам одного из докеров, торговал топливными стержнями старый голландец по имени Шрайбер.

Его контора обнаружилась в брюхе разбитого корабля.

— Алло? — прозвучало в темноте среди штабелей ящиков. — Кто там?

Я подвинула одну руку поближе к пистолету, а другой задрала козырек.

— Клиентка.

До меня донеслось фырканье и шум движения.

— Это ты-то клиентка?

Старик, подволакивая ногу, прошаркал на свет. Разглядев его, я невольно отступила на шаг. Протез он, похоже, слепил из подобранных на свалке обломков. Такая же конструкция заменяла руку. Вместо ладони на запястье торчали набор инструментов и соединительных проводков, извивавшихся в ответ на каждое его движение.

— И что же ты желаешь купить, госпожа клиентка?

Половина его черепа была заменена тусклой матовой сталью, а правый глаз — выпуклым оптическим устройством. От носа до груди все скрывалось под косматой белой бородой. Я, застеснявшись, прикрыла ладонью заплату на месте удаленного глаза.

— Мне нужны топливные стержни на два тяжелых крейсера класса «хищник».

— Ну, ясное дело!

— Я серьезно.

Жужжа маленьким сервомотором, его правый глаз осмотрел меня с головы до пят.

— Может, и подыщу что-нибудь. Но прежде позволь вопрос.

— О чем?

— Ты ведь из Дома Возврата?


— Можно сказать и так.

— А у них просить не пробовала?

Я сдернула кепку.

— Попросила бы, только их больше нет.

Старик нахмурился:

— В каком смысле «больше нет»? Куда они подевались?

Как видно, в эту тихую заводь известия о Мраморной армаде еще не дошли. Местное население, пожалуй, узнает о них, только когда пара белых кинжалов, объявившись на орбите, превратит в шлак все, что сочтет за военные цели.

— Уничтожен.

— Весь Дом?

— Весь Дом и все флоты Общности. Их всех уничтожил флот иной цивилизации, сочтя нас слишком буйными, чтобы решать свои дела без надзора.

— Чушь собачья.

— К сожалению, это правда. А теперь: есть у вас топливные стержни?

Я видела, как он прикидывает, не сумасшедшая ли я, а если нет, сколько с меня можно содрать.

— Два крейсера?

— Точно.

— И не из флота Конгломерата?

— Нет.

Он поджал губы.

— Ладно. К нам сюда пару недель назад заходил один капитан. Невоспитанный юноша. Ничего не сказал ни про какие чужие флоты. Я ему сбыл бракованные, пользованные стержни. Лучшие придержал для себя.

— А они продаются?

— Все может быть, — пожал он плечами. — У тебя два крейсера — может, и договоримся. Прошу за мной.



Я прошла за ним через корпус грузового корабля и снова под открытое небо, где посреди свалки лежал фрегат «гиена». На вид — пострадавший в бою. Часть пластин обшивки вспучилась, часть с пробоинами, и из дюзового конуса выхвачен кусок.

— Это свалилось в систему на прошлой неделе, — сообщил Шрайбер. — С мертвым экипажем.

— Что с ними случилось?

— Я не интересовался. Дареному коню в зубы не смотрят.

По главному погрузочному трапу он провел меня в недра корабля и с гордостью предъявил два обшитых свинцом цилиндрических контейнера.

— Полностью заряженные топливные стержни. Марка Конгломерата. Скорее всего, совместимы с твоими тяжелыми крейсерами.

Я потрогала ближайший носком ботинка.

— А корабль не будет возражать против их продажи?

Шрайбер пожал плечами:

— Никаких проблем.

— Правда? — Я оглядела стальные стены. — Насколько я знаю, «гиены» склонны отстаивать свою территорию.

Старик погрозил пальцем.

— Она поначалу застроптивилась. Тогда мы ей сделали лоботомию.

— Что сделали?

У меня стало холодно в животе.

— Выковыряли биологический субстрат. Сейчас растим новый. Когда он будет готов, вставим ей и продадим тому, кто даст лучшую цену.