Стыд

Мадлен сверлит его взглядом.

– Если ты уйдешь сейчас, то никогда не увидишь свою дочь. Никогда.

Это последняя фраза, которую выкрикивает Мадлен.

Нюллет сомневается – его разрывает от неуверенности. Он пытается игнорировать остановившуюся женщину с ходунками, которая сердито смотрит на него. Затем он разворачивается к Мадлен спиной и уходит прочь. Сначала медленно, потом более решительно. Нюллет везет перед собой коляску и не осмеливается даже обернуться. Проходит несколько минут, прежде чем он наконец с облегчением понимает, что Мадлен отпустила его. Он продолжает свою прогулку по Старому городу в сторону Кунгсхольмена. Главное – уйти как можно дальше от Мадлен.

Нюллет поступил правильно.

По крайней мере, именно в этом он себя убеждает.

Он проходит одну витрину за другой. В голове крутятся мысли, но он испытывает облегчение из-за того, что никогда больше, по всей видимости, не встретится с Мадлен.

Если ты уйдешь сейчас, то никогда не увидишь свою дочь. Никогда.

Когда Нюллет смотрит на Элли в коляске, в его желудке что-то сжимается. Разве он может быть папой еще одного ребенка? Он останавливается на оживленном пешеходном переходе и избавляется от своего последнего сомнения.

Да, это слишком маловероятно.

Он идет по Дроттнинггатан. Каждый раз, когда Нюллет оказывается здесь, он думает о грузовике, который насмерть задавил людей[13]. Понять это сейчас так же трудно, как и тогда, но ему сложно не думать о том, что катастрофа могла обернуться еще большим кошмаром. Через минуту после того, как грузовик проехал по пешеходной улице, из кинотеатра «Скандия» вышла большая группа детей. У Нюллета наворачиваются слезы, когда он думает о том, что случилось бы, если бы в тот день судьба распорядилась иначе. Группа разделилась, перепуганные взрослые протолкнулись вперед и сбили детей, но никто из них серьезно не пострадал.

Грузовик уже проехал.

Это был один из худших дней, которые Нюллет пережил в качестве полицейского. На этой улице установили бетонные фигуры львов – они должны защищать от подобных террористических атак. «Такие махины точно не сдвинуть», – думает Нюллет, но все же не может расслабиться, пока не сворачивает в сторону Кунгсгатан.

Его внимание привлекает витрина кондитерской «Ветекаттен».

Ему всегда хочется чего-нибудь сладенького при виде этой кондитерской.

А он уже давно ничего не ел.

Разве это не старшая дочь Юсефин сидит у окна рядом с мужчиной в кепке? Нюллет выбрасывает из головы эту нелепую идею. Конечно, это не может быть она. Юлия ведь ходит в школу в Бромме.

Но девочка была очень похожа. Это точно она.





64


Вестберг ждет около комнаты для допроса. Наконец-то они еще раз допросят этого отчаянного ремесленника, отобравшего у Эммы оружие. Крилле еще не совсем в форме, поэтому ему приходится довольствоваться соседней комнатой, где можно послушать допрос.

– Готова? – спрашивает Вестберг. – Переводчик ждет нас вместе с Бендеком Коморовски.

Затем он открывает дверь, и они с Эммой садятся на стулья в скромно обставленной комнате. Бендек отказывается брать адвоката, потому что считает, что не сделал ничего незаконного. Эмму не интересуют краденые вещи, вся эта автомобильная погоня или угрозы ей самой. Все это они легко смогут доказать. Она хочет знать, связан ли ремесленник с убийствами.

Но допрос проходит не так, как Эмма ожидала.

Бендек срывается и начинает плакать.

– Теперь все пропало, – переводит его переводчик после того, как Бендек трижды шепчет одно и то же предложение.

Эмме понадобится что-то, чтобы сохранять терпение, потому что она уже не выносит эту неразбериху. Хотя, возможно, настрой подозреваемого приведет к признанию. Ведь, как он уже сказал, все пропало.

Вестберг хочет знать, как зовут подельника Бендека. После недолгих уговоров мужчина признается, что это его младший брат.

– Его зовут Лолек, – говорит Бендек. – Это означает «свободный человек».

После этого он начинает истерично смеяться над этим нелепым совпадением, пока Эмма не ударяет кулаком по столу так сильно, что стакан с водой перед переводчиком подпрыгивает.

– Мне что, начать все сначала? – рычит Эмма. – Вас задержали за то, что вы угрожали полицейскому. По счастливому стечению обстоятельств этим полицейским была я. А моего напарника подстрелили. Как думаешь, мне весело?

Губы Бендека подергиваются, и он снова разражается смехом.

– Простите.

– Он что-то принимал? – спрашивает Эмма и останавливает переводчика, когда тот начинает переводить и это.

Вестберг делает глубокий вдох.

– Бендек, все серьезно. Ответь на простой вопрос. Вы ведь были у Даммшена?


Смех стихает.

– Я не знаю.

– Не знаешь или не хочешь рассказывать?

– Это был мой брат.

– Какой из них?

– Конечно, Лолек. Марек даже не в Швеции.

Кулаки Эммы сжимаются под столом.

– И что Лолек там делал?

– Понятия не имею, ему просто нравится быть у озера.

– Но ты утверждаешь, что тебя с ним там не было, так?

– Да, – говорит переводчик.

– Иногда его не было очень долго, и я злился из-за этого, – внезапно добровольно говорит Бендек. – Я думаю, что он пытался откосить от работы.

– Где сейчас твой брат?

Бендек снова начинает смеяться.

– Забудьте об этом, вы никогда его не найдете. Если и есть то, что он умеет, так это прятаться.





65


«Мама бы рехнулась, узнав об этом», – думает Юлия, когда соглашается сесть в машину. Она все стремительнее перерезает тонкую пуповину. Юлию переполняет восторг, несмотря на то, что ее клонит в сон, и в целом самочувствие лишь ухудшается. Ее так достала мама – Юлия обещает себе, что никогда не будет такой, как она. Так быстро и решительно упрекать в чем-то свою дочь. Это если она станет мамой. Пока еще Юлия ничего не знает о своем будущем. Микаэль говорил о том, что поможет ей узнать, чего она хочет.

Жить или умереть?

– Только когда человек встречается лицом к лицу со смертью, может он понять истину внутри себя, – объясняет он. – Именно в такой ситуации я и выбрал жизнь.

Все вокруг кружится. Юлия не понимает, как это все случится.

Микаэль сидит за рулем и выглядит очень сосредоточенно.

– Вы ведь знаете дорогу до Броммы, да? – спрашивает она, а он кивает ей в ответ.

Юлия хотела бы называть его Нелли, потому что именно так он представился ей в ходе переписки, но это было бы ужасно странно. Головные боли становятся хуже, и обезболивающие больше не помогают. Ей тяжело сохранять рассудок, и она боится, что ее вырвет. Микаэль немногословен – возможно, ему требуются усилия, чтобы сконцентрироваться на дороге. Юлия пытается выглянуть в окно, но веки все время опускаются, и ей приходится прилагать усилия, чтобы не заснуть. Давно она не чувствовала себя такой вялой. С одной стороны, она всегда устает, когда едет в машине. Но, с другой стороны, разве она не была очень уставшей еще до того, как села в автомобиль? Ей требуется время, чтобы заметить дома за окном. Она не узнает их. Разве они не должны сейчас проезжать через мост Транеберг?

Внезапный инстинкт подсказывает Юлии, что она должна быть в сознании и что ей стоит немедленно покинуть автомобиль. Что ей нельзя ездить в машине с незнакомцем. К горлу подступает паника. Сердце начинает колотиться, в желудке очень неприятные ощущения.

– Я плохо себя чувствую. Мне нужно в туалет, – говорит она.

Лоб Микаэля немного морщится, но он сворачивает к первой попавшейся на пути заправке. Юлия сдерживается, чтобы ее не вырвало прямо в машине.

– Я помогу тебе, – говорит он и ведет ее в магазин.

Девушка за кассой даже не поднимает взгляда. Юлия оглядывается в поисках туалета, но в голове все крутится и вертится. Микаэль находит указатель к туалету и помогает ей добраться.

– Мне пока подержать твой мобильный телефон? – спрашивает он, как будто ее папа.

Никто бы ничего не заподозрил в такой невинной просьбе.

Юлия качает головой в знак отказа, заходит в туалет и запирает дверь. Все ее тело трясется, и она едва успевает поднять крышку унитаза, прежде чем ее начинает тошнить. Пахнет желчью и мочой, на полу лежит куча использованной туалетной бумаги. Сейчас у Юлии в голове слишком много мыслей, и ей очень трудно сосредоточиться. Но помутнение в голове, похоже, проходит. Она писает и смотрит в свой мобильный телефон. Новое сообщение от мамы.

Милая, ты ведь не забыла о том, что у нас сегодня встреча с психологом?

Юлия вздыхает и отвечает: «нет».

Через несколько секунд от Юсефин приходит красное сердечко. Затем она видит три точки в телефоне, что означает, что мама пишет ей что-то еще.

Это очень важно.