Стыд

Я здесь, а ты где?

Юлия отправляет сообщение и с облегчением замечает, что Нелли снова заходит в Сеть. Значит, с ней все в порядке.

Я тоже на месте.

Юлия читает ответ Нелли и отрывает глаза от телефона, но не видит поблизости ни одной молодой девушки. Как минимум никто не стоит на месте. Все куда-то идут. Может быть, она внутри? Конечно – наверняка она внутри. Снаружи ведь очень холодно. Когда Юлия решает зайти внутрь, чтобы проверить, путь ей преграждает мужчина в кепке.

– Юлия? Не пугайся.





60


Эмма наполняет чашку кофе и берет еду со шведского стола. Почему Юсефин ей ничего не рассказала? Четыре дня. Как будто она не хочет подпускать сестру слишком близко. Это наказание за то, что Эмма не всегда была рядом? Профессия полицейского подвергает отношения испытанию, а Юсефин принимает все близко к сердцу, вместо того чтобы попытаться представить себя на месте Эммы. Юсефин вообще не хочет ничего понимать.

Эмма вспоминает тот понедельник.

Именно тогда они обнаружили Йерку после самоубийства. Сердце Эммы начинает биться чаще, когда она вспоминает, что на обратном пути в город видела «Скорую» и слышала по радио об аварии на линии Нокебю.

Значит, это Юлия тогда лежала на путях?

Боже мой.

В таком случае она была всего в нескольких минутах езды от места происшествия.

Если бы она только знала.

– Кто звонил? – спрашивает Крилле с бутербродом в руке.

– Сестра, – говорит Эмма и идет вместе с ним к свободному столику.

Эмма не помнит, когда последний раз завтракала с мужчиной без детей рядом. Но ее внимание по-прежнему сконцентрировано на Юсефин. Она была не права, когда задала вопрос о том, почему сестра не рассказала о происшествии? Это ведь обоснованный вопрос, но Юсефин совсем не хотела отвечать на него. Эмма надеялась, что когда-нибудь их старая ссора останется в прошлом, но, видимо, это не так.

– Да, спасибо, со мной все в порядке, хотя рука немного дрожит, – ворчит Крилле, демонстративно махая в сторону Эммы.

– Прости, – говорит она. – Я плохо спала прошлой ночью. Как твоя рана?

Эмма заметила, что Крилле не пользуется левой рукой. Значит, ему больно. Вопрос в том, следует ли ему продолжать работу.

– Все окей, пока я не начинаю двигать левой рукой, – отвечает Крилле, откусывая бутерброд. – Хочешь обсудить разговор с сестрой?

– Нет, совсем нет.

Они едят в полной тишине.

Еще одна ночь в отеле обернулась не тем, чем Эмма ожидала. У нее смешанные чувства. Стоит ли позвонить Линдбергу и сказать, что ей нельзя слишком долго быть вне дома, когда ее ждет новорожденный ребенок? Хотя оба ребенка в надежных руках. Скорее всего, это Эмма больше всех страдает от разлуки. Элли у своего отца, она получает необходимые ей любовь и заботу. Инес прекрасно проводит время с бабушкой и дедушкой. Они балуют ее больше, чем Эмму за всю жизнь. Она попозже позвонит и поболтает с детьми по FaceTime.

Так что теперь, когда Эмма участвует в расследовании, ей не хочется передавать его кому-либо еще, особенно после всего, что случилось прошлой ночью.

– Ну что, пойдем? – спрашивает Крилле и встает.

В 9 часов утра они прибывают в полицейский участок в Бурленге.

Криминалисты работали на месте преступления вплоть до рассвета. Эмме очень любопытно узнать, что же они обнаружили и кого опознали в найденном вчера мужчине.

На переговорном столе стоит блюдо с булочками с корицей. Все берут себе по одной, кроме Эммы. Она не хочет объедаться сладким в такую рань.

– Я жду звонка от судмедэксперта, но мы уже знаем, что у жертвы не было при себе никаких документов, – рассказывает Вестберг, когда все усаживаются на свои места. – Пока его личность неизвестна.

– В реестре пропавших без вести есть кто-нибудь, кто подходит под описание? – спрашивает Крилле.

– Конкретно в нашей области никто не подходит, но мы уже проверяем пропавших по всей Швеции.

– Не может ли это быть Магнус Свантессон? – спрашивает Эмма и мельком смотрит на булочки с корицей. – С нами ведь связалась его жена.

– Я сравнил умершего с человеком на фотографии, которую она прислала, – отвечает Вестберг. – Трудно понять, он ли это, потому что лицо жертвы сильно изувечено.

Вестберг кладет на стол несколько фотографий, сделанных полицией прошлым вечером. Эмма обращает внимание на одежду жертвы: чиносы, рубашка и пиджак.

– Ни Петер, ни найденная жертва не были одеты для похода в лес, – говорит Эмма. – С Ильвой точно так же. Почему?


Эта деталь сводит ее с ума. Это должно что-то да значить. Заманивал ли преступник своих жертв в лес? Другого объяснения она не видит.

Вестбергу поступает звонок – это судмедэксперт.

– Он хочет, чтобы мы приехали на место преступления, – говорит Вестберг, положив трубку. – Нужно взглянуть на что-то.





61


Когда первый шок от осознания того, что Нелли на самом деле взрослый мужчина, проходит, Юлию начинают терзать сомнения. Как она вообще могла пойти с ним в кондитерскую? Возможно, дело в ее упрямстве: Юлии хотелось сделать что-нибудь, что сведет ее мать с ума.

Но что вообще может случиться?

Он попросил уделить ему всего пять минут. Юлия была обязана выполнить его просьбу после всего, что он для нее сделал. Но в глубине души Юлия просто хочет домой. Она ранена и оскорблена.

Когда они заходят в «Ветекаттен» на Кунгсгатан, внутри почти нет людей. Но Юлия старается не оставаться с ним наедине. Конечно нет – она ведь не дура.

Через несколько столиков от них сидит девушка и занимается.

Именно она и сможет ей помочь, если мужчина начнет делать что-то ужасное. Хотя, надо признать, он выглядит добрым и безобидным со своими ясными голубыми глазами. Он больше похож на плюшевого медвежонка, чем на извращенца-старика. Тем не менее в голове Юлии звенит маленький предупреждающий колокольчик.

«Именно о таких уродах мы читаем в новостях», – думает Юлия. Мужчины, которые заманивают куда-то молодых девушек и убивают их. Она вздрагивает от одной только мысли, но она ведь контролирует ситуацию. Мужчина предлагает перекусить, и впервые после того происшествия Юлии хочется чего-нибудь сладкого. Она выбирает небольшое пирожное и апельсиновый сок.

Этим утром она не съела ни крошки, потому что очень нервничала перед тем, как выйти на улицы Броммы после происшествия. Тем не менее Юлия достала тарелку для завтрака и налила туда йогурт, чтобы Юсефин подумала, что она поела. Все для того, чтобы ее не допрашивали. Юлия с мужчиной сидят друг напротив друга за круглым столиком у большого окна с видом на Кунгсгатан. Он проливает немного кофе на десертную тарелку и вытирает ее, не говоря ни слова. Юлия начинает задумываться о том, что на самом деле за личностью Нелли скрывался этот человек.

Пожилой мужчина.

Человек, которому она доверилась. Рассказала про то, что случилось на трамвайных путях, про Лив и про все остальное. Она описывала ему свое желание умереть. А он все время притворялся при этом восемнадцатилетней девушкой. Он написал ей хоть что-нибудь правдивое? Детство, путешествия, его предсмертные ощущения после самоубийства. Наверно, все это была чушь собачья. Юлия хочет прямо сказать ему, что он лжец, а она разочарована и шокирована. Возможно, мужчина уже понял, что Юлия чувствует по этому поводу, потому что он крепко держит свою чашку кофе и пристыженно смотрит на нее.

– Прости, но ты бы никогда не стала переписываться со мной, если бы знала правду, – говорит он. – Разве не так?

В этом он, конечно, прав.

Когда гнев и страх ослабляют свою хватку, Юлия расслабляется. Она посматривает в свой мобильный телефон, чтобы следить за временем. Ему будет уделено только пять минут – не более.

– Чего вы хотите от меня? – спрашивает она.

Мужчина печально улыбается.

– Я просто хочу помочь, но ты, наверное, мне больше не доверяешь. Есть столько подростков, которые чувствуют себя ужасно, поэтому я и работаю на этой горячей линии. Безвозмездно.

– Но зачем врать о своем поле и возрасте? – Юлии все-таки нужно задать этот вопрос.

Он покорно вздыхает.

– Мужчину моего возраста сразу начнут подозревать в чем-нибудь, если он скажет, что хочет помочь молодым девушкам. Да и если на то пошло, с парнями точно так же. Неважно, каковы твои намерения.

– Как печально, – говорит Юлия, потому что ей больше нечего сказать.

– Ты должна знать, что я никогда не встречаюсь с людьми, с которыми переписываюсь, но ты особенная, Юлия. Такая умная, хотя тебе всего тринадцать лет.

Юлия смотрит в свой мобильный телефон. У него осталось всего две минуты, а потом она встанет и уйдет. Она не будет тратить на него ни минуты больше, даже если он сильно постарается вернуть ее доверие.

– Один из моих родственников очень давно совершил самоубийство, – объясняет мужчина и начинает рассказывать о своем детстве, возможно, уже настоящем.

Юлия не знает, чему верить.

– Как вас зовут?

– Микаэль, но ты можешь называть меня Нелли.

Ей трудно сдержать смех. Микаэль хочет, чтобы она называла его Нелли? Это какая-та тупость. Микаэль продолжает рассказывать о своем ужасном детстве.

Поначалу Юлии рассказ кажется не особо интересным, но уже через некоторое время он начинает затягивать ее. Микаэль полностью открывается ей. Трудно не быть тронутой, когда он рассказывает о родителях, которые обманывали его, о сложном периоде в жизни, когда всем в его окружении было плевать на него. Об одиночестве и мыслях о смерти. О приемной семье. О неудавшихся попытках побега. О злых тетках из социальной службы. Микаэль в реальной жизни очень похож на Нелли из чата. Не на старика, хотя он таковым и является.

Это так просто не забыть.

Юлия снова поглядывает на часы в своем телефоне. Уже прошло двадцать пять минут, но она решает не обращать внимания на время. Ей приятно слушать человека, поборовшего свои психические заболевания. Его сильно потрепала жизнь.

– Но важно то, как ты себя сейчас чувствуешь, – спустя некоторое время говорит Микаэль, а она покачивается. – Как ты?