Страна чудес

Орла не хотела подпускать ее так близко. Но за этим они и пришли. За ответами. И чем быстрее они узнают, с чем имеют дело, тем быстрее смогут уйти. Как слепой, читающий шрифт Брайля, Элеанор Куин водила рукой по стволу дерева. С любопытством желая узнать, каково это, Орла повторила за ней. Но все, что она чувствовала, это шероховатую кору. Хрупкую. Древнюю.

У ее ног уже заскучавший Тайко обводил палочкой таинственные тиснения. Может, это был просто ветер, который раздувал припорошенный снег, оставляя на своем пути оттиски.

– Ой. – Элеанор Куин вдруг испуганно отняла руку от коры.

– Что такое? Оно…

Дочка повернулась и посмотрела на Орлу, широко раскрыв глаза от удивления:

– Это… это не дерево. Это что-то внутри него.

– Что ты имеешь в виду?

Тело сковал страх. Орла ненавидела себя за то, что верила во все происходящее. И что позволяла – нет, поощряла – участие в этом дочери. Ей снова захотелось сбежать, прямо сейчас. Может, если провести их прямо мимо деревьев, получится добраться до дороги? Обойти дом и подъездную дорогу и броситься по бездорожью к ближайшему выходу с участка.

Но вместо этого она спросила:

– Что там, внутри?

– Мне кажется, оно живет здесь. Это не дерево, а… что-то другое.

– Что-то живет в дереве?

Как человеческие фигуры на картинах Шоу, выросшие в его деревьях? Что он чувствовал, знал, видел? Неужели перепутал образы, которые к нему приходили, с вдохновением для творчества, хотя должно было сложиться что-то иное?

Ее «я» из двадцать первого века боролось с желанием потянуться за не принимавшим сигнал телефоном. Ей хотелось загуглить «Древесные духи». Сущности, которые живут в старых деревьях? Злые лесные демоны? Что угодно, что сможет дать им ответ. Она была готова принять любую сверхъестественную возможность, если бы это помогло спасти детей. Помочь им уйти.

– Чего Оно от нас хочет? Оно тебе расскажет?

Орла отвернулась от дочери и посмотрела вверх. Ветви над ней были похожи на кости. Скудный завтрак поднялся к горлу от волнения. Из-за нервов ее так и подмывало захохотать, постучать по толстому дереву, как по дверке: «Есть кто дома?» Но она должна была держать себя в руках, осознавая, что за ней наблюдают дети. Как они до такого докатились?

– Почему ты не хочешь, чтобы мы ушли? – спросила она.

Если бы Орла поняла его цель, то смогла бы найти решение. Или, например, заключить сделку? Договориться?

Может, они были к этому близки.

Ядовитая мысль очернила ее кратковременный оптимизм: если бы Шоу принял то, что Оно хотело, если бы остался открыт для всего, что от него требовали, возможно, ничего бы не случилось… Он ошибочно полагал, что самоубийство спасет его семью, не понимая, что единственный способ спасти семью – это сдаться самому. И, возможно, после того, как он испугался, эта тварь нашла его недостойным и переключила все свое внимание на Элеанор Куин. Шоу сопротивлялся и отрицал. Это его и убило. Обвинять его в отрицании было лучше, чем винить себя.

На мгновение Орла его возненавидела. Это он был во всем виноват – в переезде, в западне, из которой они не могли убежать. Какой отец позволил бы своей маленькой дочке вступить в битвы, с которыми не мог справиться сам?

Свирепость собственных мыслей напугала ее. Конечно, она не могла ненавидела его, ведь муж не знал, чем обернется их жизнь. В ней говорили горе, голод, безумие. Но у нее не было времени на то, чтобы прислушиваться к своим чувствам – не тогда, когда верила, что они на верном пути. Нужно было понять, что дерево пыталось им сказать. И она обещала Элеанор Куин помочь.

– У тебя очень хорошо получается, Бин. Это ведь не очень страшно, правда?

– Немножко. – Она снова протянула руку к стволу. – Я слышу его лучше. Оно начинает понятнее…

Та часть Орлы, которая насмотрелась фильмов ужасов, ожидала, что сейчас дочь широко раскроет глаза, а ее тело замрет, впитывая дьявольскую силу; другая часть Орлы, которой не терпелось побыстрее отсюда уйти, надеялась, что откроется канал понятной коммуникации: «Выполните этапы А и Б, и я вас освобожу».

Но, вернув руку на дерево, Элеанор Куин стала еще растеряннее.

– Что такое? – спросила Орла.

– Все кружится и кружится. Узоры, спирали. Я не знаю, что это значит.

Орла снова поглядела на отметины на снегу, теперь наполовину стертые каракулями Тайко. Это Элеанор Куин видела у себя в голове? Волнистые надписи? Это то, что дерево – или нечто жившее вместе с ним – пыталось объяснить любым способом, в надежде, что они смогут расшифровать послание?

– Узоры похожи на эти знаки? Их ты видишь в голове?

Как будто в ответ на ее слова налетел порыв ветра и стер завихрения на снегу. Тайко удивленно завопил, когда из его руки вылетела палка.

– Нет. Хватит меня отвлекать.

Голос дочки был еще более раздраженным, чем до этого. Может, Орла действительно ужасно мешала стараниям Бин?

Но затем плечики Элеанор Куин опустились, и вместе с этим на нее опустилась усталость.

– Прости, я просто пытаюсь найти… подсказки. Знаки. Мы можем попробовать в другой раз.

Орла осторожно отвела от дерева Элеанор Куин, отгоняя нахлынувшее разочарование.

– У тебя ведь получилось сдвинуться с мертвой точки, правда?


Элеанор прижалась к маме и кивнула. Орла крепко ее обняла. Кожа дочери выглядела такой тонкой, такой бледной, а сама девочка – такой маленькой и худой… Было сложно поверить, что она сможет защитить их всех от чего-то ужасного.

– Ты в порядке? Не надо было пробовать? – спросила Орла, в свою очередь желая стать щитом для нее. Какая мать, зная о миссии своей дочери, не предоставила бы ей защиту, в которой та нуждалась?

– Нет… мы должны попробовать.

– Прости. – Орла поцеловала ее в макушку. – Хотела бы я почувствовать Его, как ты, чтобы тебе вообще не пришлось эти заниматься.

– Знаю, мама.

Орла держала Элеанор Куин, пока они возвращались через лес – по четкой тропинке из следов, оставленных их обувью. Девочка заваливалась на бок, еле волоча ноги. Тайко пытался отскочить, поговорить с другими деревьями, но Орла держала руку на его куртке, чтобы сын не отходил больше чем на пару шагов.

– Побегаешь по двору, когда вернемся, ладно? Не здесь. – Она обратилась к дочери. – Ты в порядке?

– Да, просто… думаю.

– Все еще пытаешься Его услышать, да?

– Это важно.

– Я не хочу, чтобы ты переутомилась или… не зацикливайся…

– Это важно не только для нас. Это важно для Него.

Орла верила: она что-то нащупала, связанное с умершей девушкой и пентаграммой. Но что было в дереве? Элеанор Куин до сих пор называла его «Оно» – в этом не было ничего женского.

– Тем более не стоит зацикливаться. Элеанор Куин, мы не знаем, с чем имеем дело.

– Но чем быстрее я пойму… Я хочу домой!

– Мы едем домой? – спросил Тайко, полный энтузиазма.

– Мы возвращаемся в дом, а не в квартиру. Нам нельзя туда вернуться, помните? Но пока вы будете играть во дворе, я посмотрю, что можно сделать с гаражом. Мы не можем его так оставить, это опасно.

Она пыталась мысленно разложить все как колоду карт, перевернув рубашкой вниз, – чтобы был виден только безобидный рисунок, повторяющийся на обороте. Орла спрятала образ, где она откапывает машину. Спрятала образ, как отвозит детей в Питтсбург, к их лола и лоло. Вот бы добраться туда к Рождеству. Ее родители бы так удивились, но помогли бы смягчить травму от пережитого. Но она не стала озвучивать эту мысль, боясь разочаровать детей.



– Глядите! – охнул Тайко, когда они вышли из леса на поляну у дома.

Орла прикрыла глаза рукой, когда они вышли из тени деревьев. Во дворе образовалось скопление снежных рулонов. Некоторые были маленькие, высотой всего в фут, другие – размером с тюк сена, который они напоминали.

Тайко вырвался из ее хватки и побежал вперед на разведку, с еще большим интересом, чем в первый раз.

– Их так много, мама!

В самом деле. На этот раз феномен произвел на нее впечатление неестественного явления. Они сформировались в результате ветра, который дул в одном направлении. От дома. К тропинке, по которой они входили в лес. Настораживающе.

Порыв ветра – и все снежные рулоны поползли к ним.

Тайко закричал и помчался к маме.

Они стояли на месте и смотрели. Потом подул новый порыв ветра, и рулоны опять двинулись на них.

– Они нас схватят! – закричал сын.

Орла подняла впавшего в истерику Тайко на руки. Его не испугало ни северное сияние, ни гораздо более опасный снегопад. Но теперь он кричал – после каждого порыва ветра, который двигал эти рулоны.

– Тайко, дорогой, все в порядке… Это просто ветер.

Просто ветер и небольшой «подарок» от того, что управляло погодой и жило в гигантском дереве.

– Кажется… – Элеанор Куин прошла по полю снежных рулонов, – оно не пытается тебя напугать, а… Кажется, оно думает, что играет. Оно просто хочет играть!

Порывы ветра становились сильнее и чаще, ускоряя движение снежных рулонов.

– Мама, помоги!

У Орлы не было другого выбора, кроме как побежать по сугробам к дому с напуганным сыном, сжавшимся у нее на руках.

Позади нее тревожно закричала Элеанор Куин.

– Милая? – Орла остановилась на крыльце, по-прежнему держа Тайко.

Позади нее Элеанор Куин пробивалась сквозь полосу препятствий и хаотичный ветер. Снежные рулоны перекатывались, набирая скорость, преследуя ее. Орла поставила Тайко на землю, готовая встретиться с загадкой природы лицом к лицу и помочь дочери. Но Элеанор Куин оказалась быстрее: она забежала на крыльцо, схватив маму за руку. Орла открыла дверь, и дети протиснулись в дом.