Стекло

Проводник достал другую ящерку.

Откуда ты их берёшь, спросила Алярин.

Да вот, ответил он.

Она не заметила, но по правую руку от него стояло несколько баночек, и в каждой было по ящерке.

Младший наловил сегодня утром.

Зачем?

Проводник не ответил и опустил вторую ящерку в центр лабиринта. Пальцы он не разжал. Ящерка сучила лапками, пытаясь вырваться.

Я хочу, чтобы ты вывела её из лабиринта.

Как?

Представь то, что ты представляешь обычно. Вот она бежит. Поворачивает именно сюда. Не направо, а налево. Не ошибается. Идёт именно по тому маршруту, который ведёт наружу.

Алярин с улыбкой покачала головой.

Зачем?

Сделай это. Просто представляй, что всё именно так. До того, как ящерка повернёт, ты должна представить себе, куда она повернёт.

Алярин подумала.

Давай попробуем. Я всё равно, правда, не понимаю.

Проводник отпустил палец, и ящерка побежала. Алярин попыталась представить ящерку, бегущую по единственно правильному пути, но та металась слишком быстро, и иногда Алярин угадывала её следующий поворот, а иногда – нет. В конце концов ящерка выбралась на свободу – за то же примерно время, что и первая.

Хорошо, сказал Проводник. Теперь ещё одну.

И взял новую ящерку.

Они слишком быстрые, сказала Алярин.

Не надо пытаться угадать поворот. Представь всё прямо сейчас, пока я держу её в руке. Представь, что я её опускаю и что она бежит по правильным поворотам, без ошибок, прямо к выходу.

Хорошо.

Она представила. Вот Проводник опускает руку и разжимает пальцы. Ящерка несётся – вот сюда, потом сюда, потом вот сюда. Сворачивает, на очередном перекрёстке выбирает средний тоннель. Ещё раз сворачивает направо. Оказывается на столе, оглядывается.

Алярин очнулась и поняла, что Проводник уже выпустил ящерку, и она уже бежит по коридорам – именно так, как представила Алярин, безошибочно выбирая верные пути. Ящерка выбежала на стол и осмотрелась, а после поступила точно так же, как её товарки – понеслась вниз по ножке стола и исчезла в подполье.

Вот видишь, сказал Проводник.

У Алярин начали подкашиваться ноги, она сделала несколько шагов к стулу и тяжело на него плюхнулась. Проводник улыбнулся.

Как это? – спросила она.

Он сел на другой стул.

Ты всю жизнь придумывала себе роли. Ты стреляла из пистолетов, дралась с негодяями, прыгала со скал, училась летать. Ты побеждала морских чудовищ, умирала от жажды, превращалась в ветер и голыми руками рвала цепи. Но всё это было внутри тебя, потому что снаружи ты просто жалкая шлюха.

Он замолчал, сделав ударение на последнем слове. Алярин не ждала этого – он всегда был с ней мягок и добр, ни разу не оскорбил её. При этом она понимала, что он прав. Что она – пустое место, рядовая проститутка с проспекта Шлюх, и фантазии ей нужны лишь для того, чтобы держаться на плаву, чтобы не сойти с ума, чтобы не выброситься в окно.

Твоё воображение – это оружие. Просто нужно было заточить его. Или зарядить, как хочешь. Поэтому я дал тебе Стекло, и теперь ты всесильна. Ты чудовище, которого ещё не видел свет. Ты можешь менять будущее, выбирая те или иные сценарии. Ты можешь стать королевой, а можешь – богиней. Достаточно лишь захотеть.

По её щеке потекла слеза.

А если я не хочу? – сказала она, шмыгая носом.

Поздно не хотеть, ответил Проводник. Давай ещё потренируемся.

Он взял новую ящерку и поставил её в центр лабиринта, не отпуская. Алярин поднялась и снова представила путь на волю. Проводник разжал пальцы, и ящерка побежала по выдуманной Алярин дорожке к свободе.

Потом они повторили это ещё раз, и ещё раз, и, наконец, через некоторое время Проводник сказал: достаточно.

Почему ты сказал, что я – создательница миров?

Потому что каждый раз, когда ты формируешь будущее, ты создаёшь мир, где это будущее реально. В другом мире ящерка побежала бы другой дорогой. В этом она побежала именно так, как ты задумала.


Но мир – это же не ящерка. Мир – это тысячи городов, миллионы людей.

Ты не сможешь представить себе пути миллионов людей, а путь одной ящерки – можешь. Поэтому новый мир отличается от старого только этим путём.

А что будет с миром, который я придумала, если я умру? – спросила она.

Он останется таким, каким ты его придумала.

Алярин прошлась по комнате, оперлась о стену.

Зачем ты дал мне это?

Это не я. Это Стекло.

Зачем ты дал мне Стекло?

Я могу ответить на твой вопрос, а могу рассказать тебе историю. Чего ты хочешь?

Конечно, она хотела ответа на вопрос – слишком мало ответов он давал и слишком много историй рассказывал. Но она знала, что не так и важно, какой пункт она выберет – он всё равно расскажет историю. И в этой истории так или иначе будет ответ.

И того и другого, сказала она.

Я так и думал, ответил он.

Он взял ящерку – последнюю оставшуюся – и повертел её в руках, а потом выпустил – не в лабиринт, а просто на стол. Ящерка последовала примеру предшественниц – побежала вниз по ножке стола, затем по полу, и тут Проводник придавил её ногой. Алярин вздрогнула.

Ты могла её спасти, сказал Проводник. Достаточно было представить, что она убегает в другую сторону, спускается по дальней от меня ножке, а потом прячется вон там, в щели между половицами. Я бы не успел её достать. Но ты не знала о моих намерениях, ты не знала, что я собираюсь её убить. И поэтому ничего не сделала. В этом твоя слабость – чтобы что-то изменить, нужно знать, что ты меняешь и зачем. Но ты не можешь предсказать будущее, как и я, потому что будущее формируется спонтанно, опираясь на текущие события. И поэтому ты не знаешь, к чему приведёт то или иное изменение. Ты пытаешься изменить мир к лучшему, направляя его в определённую колею – а он превращается в ад. И понимание, при каких обстоятельствах наступает этот ад, приходит после миллиона ящерок. Или десяти миллионов, я не знаю. Поэтому ты не можешь спасти всех. Ты не можешь спасти даже себя.

Тогда зачем мне это?

Ты же не спрашиваешь, зачем тебе два глаза. Можно жить и с одним. Или зачем тебе грудь, у тебя же нет детей. Так и тут. Это просто есть. Ты можешь пользоваться им, а можешь не пользоваться.

Я могу придумать будущее, в котором не будет страданий.

Не можешь.

Хотя бы в одном месте. Человек ударит меня один раз, а потом – выйдет в окно, потому что я этого захочу.

Человек убьёт тебя первым ударом.

Тогда он выйдет в окно до него.

А если он не собирался тебя бить?

Я просто представлю, что меня никто не бьёт.

Он ударит тебя спящую.

Я представлю, что спокойно сплю всю ночь.

Проводник рассмеялся.

Это как игра. Я ставлю условие, а ты выкручиваешься.

Она улыбнулась.

Вроде того.

Тогда играем дальше. Эту ночь ты спишь в одном месте, ту – в другом. Ты не сможешь представить будущее на такой далёкий срок. Тебе придётся каждый вечер рассчитывать собственную ночь.

Я буду делать так.

Но тогда с тобой не случится ничего хорошего. Никто случайно не подарит тебе цветок. Никто внезапно не даст тебе яблоко.

Он ждал ответа, но она молчала. Потом она улыбнулась – искусственно, грустно, такая улыбка – часть диалога, а не искренняя эмоция, и сказала:

Со мной никогда не случалось ничего хорошего. Я не боюсь потерять то, чего у меня нет.

Кроме меня, сказал он.

Тебя я потеряю в любом случае.

Он потупил взгляд.

Это так.