Стальной блеск мечты

Аден наклонился к ней совсем близко и отвечал почти шёпотом.

— Я весьма сочувствую вам кузина и нахожу, что ваше милосердие достойно самой горячей похвалы. Но, прошу меня простить, в данном случае я — заложник собственного положения. Долг офицера — вот что владеет мной и направляет мои действия. Я, должно быть, уже говорил вам: порою это крайне нелегкая работа — принимать верные решения. Но в данном случае я не испытываю ни малейших сомнений. Проявить снисходительность в деле Эсгера — значит поставить под сомнение мой авторитет командира, а, кроме того, ещё и создать крайне нежелательный прецедент. Посему прошу меня простить, но моё решение останется прежним.

Юнис приняла самый умоляющий вид и сделала ещё несколько попыток уговорить Адена смягчиться, но никакие её увещевания не имели успеха.

— Мне кажется, вам не следует присутствовать при исполнении наказания, раз уж вы принимаете этот эпизод настолько близко к сердцу, кузина, — заявил, в конце концов, комендант и распахнул дверь штаба, давая понять, что их разговор завершён. — А сейчас прошу меня извинить.

Он вернулся к ожидающим офицерам и принялся отдавать распоряжения: наказание следовало привести к исполнению через час на плацу. Юнис же поспешила в свою комнату: к стыду своему она осознала, что боится сейчас случайно встретиться в коридоре с Эсгером. Вскоре её догнал Ансель.

— Что это на тебя нашло? — напустилась Юнис на мага, стоило им оказаться одним в комнате девушки. — Кто тебя за язык дёрнул напомнить Адену про эту растреклятую жилу?

— Извини, ляпнул, не подумав, — принялся оправдываться маг. — Хотел, что называется, блеснуть знаниями.

Юнис вздохнула. Как же некстати с умницей Анселем случилась такая незадача.

— Впредь не будешь мне пенять на то, что я иногда говорю какую-нибудь глупость, — девушка не смогла удержаться от шпильки в адрес друга и тут же спохватилась, вспомнив о серьёзности ситуации. — Но что же нам теперь делать?

— Угомониться? — довольно-таки саркастическим тоном предложил маг. — Мне кажется, всё, что могла, ты уже сотворила, а теперь лучше предоставить этих бедолаг их судьбе. Помочь им тебе вряд ли удастся, а вот усугубить ситуацию, ты, я полагаю, вполне сможешь.

— Ну уж нет, мы обязательно должны что-нибудь придумать, — не унималась девушка. — Как думаешь, что за приказ такой Эсгер нарушил?

— Я, конечно, не уверен, но полагаю, что комендант запретил своим людям фехтовать с тобой, — высказал догадку Ансель. — С учётом твоей репутации эта предосторожность с его стороны кажется отнюдь не лишней.

— Наверное, ты прав, — согласилась девушка, — иначе с чего бы Адену так запираться и делать секрет из этого злосчастного приказа. Выходит, это я во всём виновата.

— Ну да, и в первую очередь в том, что не умеешь держать язык за зубами, — вставил маг. — Ты ведь, кажется, сама говорила, что тебя предупреждали о необходимости сохранять ваш поединок в тайне. Или я ошибаюсь?

— Но я ведь хотела помочь, — принялась оправдываться Юнис, сочтя последний вопрос риторическим. — Я ведь не знала ни о каком приказе. И мне показалось ужасно несправедливым, что бедняге Рахану придётся отвечать за мою собственную оплошность.

— Что ж, возможно, в следующий раз ты получше подумаешь, прежде чем пытаться кому-то помочь, не разобравшись толком, что происходит, — философски заметил молодой человек.

— Но это несправедливо — то, что с ними собрались сделать, — Юнис задыхалась от негодования. — Эсгер и без того пострадал, он ранен, а его вдобавок ещё и хотят за это наказать!

— Знаешь, этот мир вообще-то не образец справедливости, а уж армия и подавно, но, в данном случае, я вполне понимаю твоего родича. Нарушение приказа — это серьёзный проступок. Адена выставили дураком перед подчинёнными, и теперь, чтобы сохранить лицо, он должен действовать жёстко, — маг говорил тем своим тоном, каким обычно разъяснял Юнис прописные истины. — Тем более, речь идёт о клеймёных, которым на роду написано быть козлами отпущения. Тебе пора бы уже свыкнуться с тем, что такое происходит сплошь и рядом.

— Но так не должно быть! — горячо воскликнула Юнис. — Я определённо не могу понять, почему к Эсгеру так относятся. Он, может быть, лучший боец из всех, кого мне доводилось видеть и, несмотря на это, его здесь держат за разнорабочего. Это не только несправедливо, но и попросту нерационально, он принёс бы куда больше пользы в качестве, например, инструктора по фехтованию.

— Сдаётся мне, ты немного преувеличиваешь, так скажем, наблюдаемые воинские таланты этого клеймёного, — скептически поднял бровь Ансель. — Извини, но я не считаю, что твоего собственного умения достаточно, чтобы достоверно судить о таких вещах. Вот его способность отражать заклинания действительно впечатляет — это правда. Но о ней-то Аден и прочие не имеют ни малейшего понятия.

— Вовсе я не преувеличиваю! — взвилась девушка. — Я уверена, Эсгер мог бы выиграть Королевский турнир, если бы только ему позволили принять в нём участие. Но, конечно же, это запрещено, никто ведь не захочет проиграть клеймёному.

— Ладно-ладно, как тебе угодно, — замахал руками Ансель, по тону мага было понятно, что горячие слова девушки его нисколько не убедили. — Но будь он даже первым бойцом во всем Броктоне, я могу придумать с десяток причин, почему ему ничего опаснее лопаты в руки не дают. Проблемы с дисциплиной, возраст, слабое здоровье, неприязнь со стороны кого-то из начальства — да мало ли что ещё. В конце концов, может и сам твой Эсгер предпочёл бы в случае войны скорее рыть ямы, чем встречать с пикой в руках атаку конницы, вот и ходит благоразумно в нестроевых.

— Какая чушь, — отрезала девушка, — Эсгер — клеймёный воин, да не простой, а обладатель Дара, он просто обязан любить своё дело.

— А вот тут я с тобой, пожалуй, соглашусь. Для разнообразия, действительно хорошее замечание, — выдал неожиданную похвалу Ансель. — Исходя из того, что мы знаем о свойствах клейма, Эсгер и впрямь должен быть отнюдь не удовлетворён своей должностью. Так что может статься, за его нынешним положением кроется какая-нибудь любопытная история. Кстати, можешь как-нибудь на досуге поинтересоваться у родича своей матушки, благо теперь у тебя есть отличный повод завести беседу на эту тему.

— После всего, что сегодня произошло, у меня нет никакого желания разговаривать с Аденом. И уж тем более что-то у него выспрашивать. По правде сказать, я вообще теперь видеть его не хочу.

— В принципе, именно такого поведения и можно ожидать со стороны капризной девочки. Вот только как бы господин Мерваль не разозлился на твоего Эсгера ещё больше только из-за того, что тот вольно или невольно стал причиной ссоры между вами.

— О боги, а ведь ты прав! — воскликнула Юнис. — Мне, пожалуй, и впрямь стоит держать свои чувства в адрес матушкиного племянника при себе.

На сей раз Ансель никак не прокомментировал её реплику. Вместо этого он достал из кармана коробочку леденцов и отправил себе в рот сразу несколько штук. В комнате воцарилось молчание. Юнис о чём-то сосредоточенно думала, подперев рукой подбородок.

— А это наказание, которое Эсгеру назначили, оно очень страшное? — вдруг спросила девушка.

Ансель бросил не неё удивлённый взгляд.

— В таких вещах я не специалист, — пожал он плечами. — Я же не имею отношения к Ордену Жаровни. Но если подумать, твой кузен упоминал третью степень, а всего их, если не ошибаюсь, пять. Должно быть, это воздействие весьма болезненно, но не смертельно.

— Как думаешь, — Юнис подняла на друга взгляд, — Эсгер меня теперь возненавидит за то, что я доставила ему столько неприятностей?

— Ну, на его месте я был бы порядком зол на твою глупость, — заявил Ансель. — А впрочем, он и сам не слишком-то щепетилен, — маг демонстративно потер шею, где, прикрытый платком, всё ещё алел след от удавки, — так что как по мне тут нет никакой несправедливости, пусть полной ложкой кушает то, чем сам кормит других.

— Да, наверное, он обидится на меня и будет абсолютно прав! — в иссуплении проговорила Юнис. Последнюю фразу друга она как будто и не слышала.

— Даже если и так, хотел бы я знать, почему ты принимаешь это так близко к сердцу?

Поглощённая своими мыслями, Юнис молчала, глядя в пустоту.

— Нет, правда, что тебе за дело до того, как к тебе станет относиться этот Эсгер? — не унимался маг. — Через пару недель ты уедешь отсюда и, вероятнее всего, вы больше никогда не встретитесь.


И эта реплика снова не удостоилась ответа, как и предыдущая. Ансель пристально уставился на девушку.

— Драконьи яйца! Уж не влюбилась ли ты часом в этого клеймёного? — воскликнул маг.

— Нет, конечно, как тебе только пришло такое в голову?! — Юнис чуть не задохнулась от всей очевидной нелепости предположения её друга.

— Хвала богам, хоть какая-то реакция. Я уж было подумал, что ты и со мной решила впредь не общаться, не только с Аденом, — язвительно заметил маг. — Но раз это не так, потрудись удовлетворить моё любопытство.

— Мне очень нужно ещё раз поговорить с Эсгером, — нехотя ответила Юнис. — Я хочу попросить его дать мне ещё несколько уроков.

— Зачем? Он же ясно дал понять, что не знает, как пробудить твой Дар. Не думаю, чтобы наказание «жилой» добавило ему как новых идей, так и рвения в этом вопросе.

— Ты меня неправильно понял, речь идёт вовсе не о Даре, — снизошла до пояснений девушка. — Я хочу, чтобы Эсгер стал моим наставником в фехтовании.

— Что? — выдохнул удивлённый маг.

— Ты не ослышался. Я хотела бы брать уроки обращения со шпагой у этого человека. Хотя бы те две или три недели, что я могу пробыть здесь. Я ведь не зря говорила, что он лучший в своём деле. Мне нужен именно такой учитель, я это поняла со всей определённостью! — горячо проговорила Юнис.

Ансель воздел очи горе.

— Брать уроки, говоришь. Думаешь, одного нарушения приказа этому клеймёному будет мало? Хочешь, чтобы он у столба для наказаний проводил всё своё свободное время? Надо полагать, на второй раз Аден придумает что-нибудь посерьёзнее.

Юнис как будто не обратила внимания на его тираду.

— Вот только как мне уговорить Эсгера, если он с полным на то правом станет винить меня в своих невзгодах? Да он меня, наверное, и видеть не захочет после того, что я наделала. И потом, неизвестно ведь, как Эсгер перенесёт наказание. Что если ему придётся долго отлёживаться, что если он просто не сможет со мной заниматься, даже если захочет. Нет, я точно должна как-то загладить свою вину перед ним. И уломать Адена, чтобы он разрешил нам заниматься. Может быть, мне даже стоит здесь задержаться подольше, скажем, до июля.

— Да, пожалуйста! — взбеленился вдруг Ансель. — Делай что хочешь, дерись с кем хочешь, можешь хоть до зимы тут торчать, если угодно! А я умываю руки. Мне давно пора вернуться в столицу и заняться полезными вещами. Вот только покрывать тебя перед графиней Соланж я не стану, так и знай.

— Но ты не понимаешь, Эсгер действительно тот, кто мне нужен, с его помощью я могла бы… — начала было Юнис

— Да пропади оно пропадом, не желаю больше слышать про твоего Эсгера! — взревел маг и выбежал наружу, изо всей силы хлопнув дверью.

В отчаянии, Юнис уронила лицо на руки, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать. Да что же сегодня за день такой! Похоже, она ухитрилась поссориться со всеми в крепости, кто ей небезразличен.



***

По истечении часа Юнис приняла решение всё же присутствовать при экзекуции. Она дала себе зарок смотреть, не отводя глаз, пусть это будет наказанием и для неё тоже, хотя и совсем иного рода. Ансель также объявился на плацу к назначенному времени, маг старался вести себя как ни в чём не бывало, но Юнис всё же чувствовала в его к ней отношении непривычную холодность.

Называть место сбора плацом, пожалуй, означало изрядно ему польстить. Дочь знаменитого полководца с юных лет привыкла наблюдать различные манёвры и учения как в столице, где в окрестностях Интендантской улицы обычно квартировало не меньше двух полков, так и в поместье, где граф Честон Пиллар по традиции устраивал смотры своим людям хотя бы раз в несколько лет. Основываясь на предыдущем опыте, Юнис представляла плац как огромную площадь, где с лёгкостью могли не только построиться, но и демонстрировать выучку и разные манёвры целые полки. Но в Кангаре, стиснутом между высоких скал, столько ровного места было попросту не сыскать. Роль плаца играл внутренний двор крепости, довольно-таки тесный и, вдобавок, частично заставленный разным громоздким военным имуществом. О том, чтобы солдатам выстроиться в ряд, а командиру ехать верхом мимо строя, как это бывало на смотрах, когда-то виденных Юнис, здесь и речи не шло. В Орлином Гнезде все стояли скученно, да и лошади были бы не к месту, зато коменданту не приходилось прилагать слишком много усилий, чтобы его могли услышать все присутствующие.

К прибытию Юнис последние из солдат уже торопливо занимали положенные места: мероприятие должно было вот-вот начаться. Сам же комендант явился на плац едва ли не последним. Надо сказать, держался он довольно-таки неуверенно, Юнис показалось даже, что от племянника графини Соланж слегка тянет спиртным.

— Всё готово, ваше высокоблагородие, — доложил командиру подтянутый лейтенант. Юнис помнила, что его должность как-то связана с дисциплиной и воспитанием, — личный состав построен на плацу, как вы приказали. «Жилы» клеймёных Эсгера и Рахана доставлены из хранилища.

— Хорошо, — Аден обвёл мутным взглядом плац. — Велите привести провинившихся.

Выполнение приказа не заставило себя ждать. Клеймёные шли под конвоем четырех унтер-офицеров.

При появлении осуждённых по строю солдат пробежала волна перешёптываний. Плац напоминал лес перед самым началом бури, когда всё вокруг замерло в ожидании удара стихии, и лишь ветер тихонько гуляет среди листьев и ветвей. Юнис заставила себя пристально глядеть на клеймёных: Рахан был спокоен, на лице его читалось непоколебимое упрямство. Он ответил Юнис дерзким взглядом без капли покорности, и девушка тут же смущённо отвела глаза. Что же до Эсгера, тот шёл, низко опустив голову, и был, по всей видимости, подавлен.

— Начнём с более серьёзного проступка, — объявил комендант.

— Раздевайся! — тут же скомандовал Эсгеру унтер-офицер из числа конвоиров. И поспешно добавил: — До пояса.

Сержант снял мундир и рубаху и аккуратно сложил вещи на камни плаца. С внезапным для себя любопытством Юнис почти залюбовалась на его обнажённый торс: Эсгер неожиданно оказался великолепно сложён. Он ни капли не растерял формы в свои годы, и, боги, как же она ошибалась, считая его согбенным стариком. Плечо сержанта всё ещё было перетянуто повязкой. Впрочем, похоже, жизнь Эсгера и прежде не баловала: спина и грудь клеймёного оказались испещерены густой сетью застарелых шрамов. Юнис пригляделась внимательнее: эти старые следы образовывали своего рода узоры, как если бы какому-то чудаковатому палачу вдруг вздумалось изобразить цветок или что-то подобное прямо на человеческом теле.

— Что это такое? — тихонько пробормотала девушка.

Ансель, единственный, кто мог её услышать, совершенно правильно истолковал, о чём идёт речь.

— Это, насколько я могу судить, последствия перенесённого ранее наказания «жилой». После него на теле остаются следы, повторяющие формой собственно клеймо реципиента. Похоже, твоему протеже не впервой совершать серьёзные проступки.

— К столбу! — скомандовал между тем унтер.

Двое его товарищей подвели Эсгера к стоящему посреди плаца столбу для наказаний и ремнями привязали клеймёного за руки. Аден Мерваль сделал несколько шагов по направлению к столбу, оказавшись у сержанта за спиной. Теперь Эсгеру приходилось сильно выворачивать голову назад, чтобы видеть коменданта.

Подошедший ординарец передал майору Мервалю странного вида металлический стержень.

— Что там у кузена? — прошептала Юнис Анселю.

— Это и есть «жила» — управляющий элемент для наказания посредством клейма. Вроде я тебе уже рассказывал, как это работает, — вопреки обыкновению маг не пожелал блеснуть знаниями, ограничившись коротким ответом. Он внимательно наблюдал за происходящим.

Аден, между тем, вертел в руках переданный ему предмет. Насколько удалось понять Юнис, на стержне имелись какие-то подвижные части, которые требовалось установить в определённое положение и с этим у коменданта как будто возникли некоторые трудности. Наконец, по-видимому, удовлетворённый достигнутым результатом, он подошёл поближе к привязанному у столба клеймёному и поднял стержень в правой руке, так, чтобы его было лучше видно всем присутствующим.