Стальной блеск мечты

***

Юнис с огромным нетерпением дожидалась, пока придёт письмо из Орлиного Гнезда. Она всей душой верила, что ответ Адена будет положительным, и стремилась скорее отправиться в дорогу, а вынужденное бездействие тяготило её. Не в силах обуздать собственное нетерпение, Юнис на следующий же день после беседы с приёмной матерью решила поделиться своими планами с Анселем. Ему-то она могла признаться в том, что утаила во время разговора с Соланж.

Со времён турнира и встречи с клеймёным архитектором, Ансель появлялся у Пилларов гораздо реже, чем прежде. Юнис предполагала, что её друг проводит время в библиотеках, силясь понять что-нибудь про то странное явление, которое Кайл и Тасталай называли Даром, но в ответ на все вопросы о том, удалось ли ему что-нибудь узнать, маг только отмахивался. Из этого можно было с лёгкостью сделать вывод, что эта загадка пока ему не поддалась.

Чтобы позвать своего друга на разговор, Юнис даже пришлось послать записку в пансион, где тот снимал комнату. Ансель явился в дом на Интендантской улице на следующий день, как и просиа девушка, но всем своим видом демонстрировал, что его отвлекают от крайне важного дела. Юнис, впрочем, не придала этому значения, она была уверена, что маг обрадуется, услышав то, что она хочет сказать.

— Ты в последние дни не очень-то нас жалуешь, — начала графская воспитанница, когда они остались вдвоём, — даже матушка уже справлялась, куда ты запропастился. Впору предполагать, что ты тайком встречаешься с этим Кайлом и изучаешь его, словно своих жареных крыс.

— Глупости, — буркнул в ответ Ансель, — я просто пытаюсь кое-что выяснить про эти ваши способности. А для этого требуется проводить уйму времени за чтением книг.

— Мне кажется, не стоит тебе постоянно сидеть в этих библиотеках, — заметила Юнис, — это должно быть вредно. Ты выглядишь нездоровым. Доктор Глешен наверняка прописал бы тебе свежий воздух и солнечные ванны.

Маг действительно выглядел усталым: красные воспалённые глаза, недельная щетина и испачканные в чернилах руки не оставляли сомнений, что он и впрямь злоупотреблял ночными штудиями.

— Посему, — продолжала девушка заговорщицким тоном, — мы вскоре отправимся в небольшое путешествие, чтобы ты смог как следует развеяться.

— Ну уж нет, — быстро ответил Ансель, — на этот раз у меня дел по горло и нет времени на твои глупости. Я ни за что не поеду к твоей ненаглядной Тасталай и её патрону, даже не уговаривай.

— С чего ты взял, что я говорю о домене герцога Ревийона? — воскликнула Юнис. — Такая идея и впрямь была бы ужасной глупостью с моей стороны, ты бы там только и знал, что задирать нос и изводить всех своими колкостями. Но, к счастью, у меня совсем другой план: мы с тобой поедем в Кангар. Держу пари, ты даже не представляешь, где это, но, поверь мне, там не будет представителей высшего света, которые тебе так поперёк горла.

— И впрямь не представляю. Должен признать, в кои-то веки ты более осведомлена, чем я. Но это ничего не меняет. Моё решение остаётся прежним — на сей раз я никуда не поеду.

— Конечно, поедешь и с огромным удовольствием, — заверила друга девушка. — Разве тебе не интересно ещё раз посмотреть на то, как работает Дар?

— Что? Ладно, расскажи-ка поподробнее про свою затею, — заинтересовался маг.

— Вот так-то лучше! — засмеялась Юнис. — А то ты вздумал строить из себя отменного зануду, что совсем тебя не красит. Но давай я расскажу всё по порядку. На самом деле, я вела себя ужасно во время той встречи с этим архитектором, Кайлом. Я почему-то вбила себе в голову, будто он станет учить меня использованию Дара. А оказалось, что господин Кеардай должен был по разным косвенным признакам определить, есть у меня особые способности или нет. Тасталай говорит, что Кайл лучше прочих из их компании разбирается в этих вопросах. Она мне всё объяснила, и мне стало страшно стыдно, что я себя так глупо повела и фактически не давала ему слова сказать. Но потом мы всё обсудили и придумали одну замечательную вещь. Тасталай поняла, что в таком деле мне нужен наставник из воинов, тот, с кем, я надеюсь, мы сможем друг друга понять гораздо лучше. И у неё как раз есть на примете такой человек. Он служит в отдалённой крепости под названием Орлиное Гнездо, она же Кангар, туда-то мы с тобой и отправимся.

— И что, неужели госпожа графиня разрешила такой вояж? — поинтересовался Ансель. — Или мне в этом сценарии отводится роль того, кто должен придумать, как прикрыть твой отъезд из дома?

— О, тут вышла очень интересная история, но не беспокойся, матушка уже считай, что разрешила. Признаться, с этим и вправду могли бы быть проблемы. Госпожа Тасталай предложила, чтобы я сказала графине Соланж, что еду в Олайбар к Динкелладам, только не в июне, как планировалось, а ещё весной. А там она бы сама уж устроила так, чтобы я смогла без помех добраться до нужной крепости. Я подумала, что это ужасно неловко — столько хлопот для Тасталай, да и обманывать матушку мне бы совсем не хотелось. А потом я услышала, куда именно мне предстоит отправиться, и придумала кое-что получше. Представляешь, ведь как раз в Кангаре служит один из Мервалей, и я вовремя вспомнила про этот нюанс. Я сказала Тасталай, что сама всё устрою, поговорила с матушкой, и она готова меня отпустить в Орлиное Гнездо, если только её племянник, тамошний комендант, согласится.

— Очень опрометчивое решение с её стороны, — посетовал Ансель, — ума не приложу, что именно ты ей наплела, чтобы уговорить на эту авантюру. Надеюсь, ничего не разболтала про Дар и всё, что с ним связано?

— Ты обо мне совсем уж плохо думаешь, — обиделась Юнис. — Конечно же, я ничего такого не сказала. Мне кажется, матушке не очень-то понравится, что я имею дело с клеймёными, разве что кроме госпожи Тасталай. Я сделала вид, что хочу расспросить Адена, её родственника, о некоторых вещах, связанных с военной наукой.

— Весьма сомнительный повод, как по мне, — недоумённо заметил маг. — Но раз уж ты уверяешь, что мне не придётся похищать тебя из дому, так и быть, я сопровожу тебя в это твоё «гнездо». Только обещай, что на сей раз не будешь капризничать и устраивать истерики тому бедолаге, который согласится быть твоим наставником.

— Обещаю, — очень серьёзно сказала Юнис. — Слово Пиллара.

И тут же, не в силах скрыть своей радости и возбуждения перед предстоящей поездкой, бросилась Анселю на шею.



***

Письмо Соланж Пиллар к Адену Мервалю

Дорогой племянник,

Надеюсь, это письмо застанет тебя в добром здравии и хорошем расположении духа, равно надеюсь и на то, что служебные дела твои пребывают в полном порядке.

Я слышала, зимы у вас просто ужасные и погода порой стоит такая, что выйти на улицу невозможно даже на краткий миг. Тешу себя надеждой, однако, что тебе удалось пережить это ненастье, не упав духом и не испытав слишком уж суровых невзгод. К нынешнему моменту, я полагаю, весна уже полностью вступила в свои права, так что можно отринуть зимние печали и с надеждою в сердце смотреть в будущее. Здесь, в столице, уже совсем тепло, настолько, что многие в этом сезоне планируют отправиться в деревню раньше обычного, не исключено, что и я окажусь в их числе.

С твоей стороны не было бы несправедливостью попенять мне на то, что я пишу тебе гораздо реже, чем полагается любящей тётке. Нисколько не надеясь оправдать своё непростительное поведение, могу лишь заверить тебя, что этот факт вызван моими нынешними обстоятельствами, но ни в коем случае не изменением моего к тебе доброго отношения. Прошедший год выдался весьма нелёгким и принёс немало забот, к несчастью, совсем не оставляя времени для обширной корреспонденции. Тем не менее, всё это время я исправно получала известия о тебе, благодаря усердному посредничеству моей сестры. Мне думается, что и ты, в свою очередь, обладаешь свежей информацией о делах моего семейства из того же самого источника. Вероятно, не будет ошибкой предположить, что и недавние события, произошедшие с моей воспитанницей, уже успели достичь твоих ушей. Должна признаться, что именно дела сей юной особы и побудили меня написать это послание, более того, обратиться к тебе с некоей деликатной просьбой. Но обо всём по порядку.

Итак, тебе должно быть известно, что моя дорогая Юнис в последнее время посвящает себя необычным для девушки её положения занятиям. В частности, ты наверняка наслышан об её успехах в фехтовании и даже об одной весьма эпатажной дуэли, в которой моя воспитанница ухитрилась принять самое непосредственное участие. Кроме, так скажем, практической части, она также обнаруживает заметныйинтерес к теории военного дела, проводя немало времени за чтением соответствующих книг. Признаться, я изрядно озабочена подобными стремлениями моей приёмной дочери и весьма опасаюсь, что эти её наклонности могут стать причиной множества неприятностей.

Должно быть, ты уже задаёшься вопросом, почему я не употреблю своё материнское влияние на то, чтобы отговорить юную особу от столь опасных увлечений.

На это я могу заметить, что не мне рассказывать тебе о сладости запретного плода. Характер Юнис заставляет меня опасаться, что в случае, если я самым суровым образом решу что-либо ей запретить, именно это явление тут же приобретёт дополнительную привлекательность в её глазах. Тем более, в том случае, когда запрет основан лишь на эфемерных опасениях.

К тому же, дело осложняется тем, что мой покойный супруг не находил ничего предосудительного в том, что девочка увлекается подобными вещами, более того, даже способствовал её склонностям. Нет, разумеется, он не давал ей уроков фехтования, но своими рассказами привил до определённой степени интерес к военному делу. Разумеется, для Честона это была всего лишь игра, которой не полагалось иметь никаких последствий, но девочка, вероятно, приняла их совместное времяпрепровождение слишком близко к сердцу. И по сию пору авторитет опекуна для Юнис настолько велик, что не мне с ним тягаться.

Отчасти в силу того, что уважение, которое Юнис проявляет к людям, носящим мундир, весьма велико, я и обращаюсь к тебе с необычной просьбой, суть которой излагаю ниже.

Зная о том, что ты несёшь службу в отдалённой крепости, девочка обратилась ко мне за разрешением нанести тебе визит в надежде воспользоваться оказией, для того чтобы поближе познакомиться с такими вещами, о которых она до сих пор читала лишь в книгах. Разумеется, подобная идея отнюдь не кажется мне разумной.

И тем не менее, если бы ты любезно согласился принять мою воспитанницу у себя и удовлетворить её любопытство, я была бы тебе очень признательна. Ты, разумеется, скажешь, что в этом нет никакой логики, и будешь абсолютно прав. Но, прошу, наберись терпения и читай дальше, в следующих строках я намерена пояснить, что у меня на уме.


Буду с тобой откровенна, я не вполне поверила тому, что в основе желания Юнис нанести тебе визит лежат лишь те намерения, о которых я упоминала выше. По правде сказать, я опасаюсь, что однажды Юнис может ударить в голову совсем уж нелепая идея, и она, подобно своему кумиру, решит связать свою жизнь с военной карьерой. Возможно, её нынешнее стремление стало бы провозвестником подобного поступка. Я люблю девочку как родную дочь, и, хотя я и стараюсь как могу уважать её интересы, моё сердце просто не выдержит, если она станет подвергаться опасностям военной службы. Не говоря уже о том, что подобная выходка безвозвратно уничтожила бы её репутацию в свете и навсегда закрыла путь к успешному замужеству и подобающей её положению жизни. Между тем, Юнис, невзирая на особенности её происхождения, определённо завидная невеста. Мой супруг отписал своей воспитаннице весьма значительные средства, вполне достаточные, чтобы позволить ей и её будущему мужу ни в чём не знать нужды и занять достойное положение в обществе, даже в том случае, если избранник Юнис окажется человеком небогатым. Таким образом, я убеждена, что моя приёмная дочь имеет все шансы сделать отличную партию, если только не испортит свою судьбу какой-нибудь безумной выходкой.

Размышляя над нелёгкой проблемой воспитания Юнис, я пришла к выводу, что было бы неблагоразумно с моей стороны запрещать ей желаемое. Вместо этого я рассчитываю влиять на её решения различными окольными путями. В частности, я намерена позволить ей поездку к тебе в гости, но при этом надеюсь на твоё содействие моим целям. А именно: мне было бы крайне желательно, чтобы всё то, что Юнис увидит в твоей крепости ни в коем разе не включало романтические стороны военной службы, которые могут оказаться милы сердцу экзальтированной девицы. Напротив, если бы ты нашёл возможным показать ей трудности и неприглядные стороны своего нелёгкого дела, я надеюсь это способствовало бы удалению нежелательных мыслей из её головы. Я боюсь, в данный момент Юнис чрезмерно романтизирует армию, имея о ней весьма искажённое представление, рисующее всё исключительно в радужных красках, и мне бы хотелось, чтобы её собственные личные впечатления развеяли эти опасные заблуждения.

Итак, прошу тебя, сделай всё, что в твоих силах, для того чтобы интерес моей дорогой Юнис к военной карьере угас, не успев разгореться. Конкретную суть демонстрации я оставляю на твой выбор, поскольку моих скромных познаний в военном деле отнюдь не достаточно для того, чтобы строить подобные планы. Я полагаюсь в этом вопросе как на твой профессионализм, так и на твоё благоразумие.

Надеюсь, моя просьба не слишком тебя обременит и не помешает тебе наилучшим образом провести время в обществе моей приёмной дочери. При всех своих необычных увлечениях, Юнис весьма милая молодая особа, и я убеждена, что её визит привнесёт в твою жизнь приятное разнообразие. И, разумеется, я буду тебе несказанно благодарна, если ты найдёшь способ сделать то, о чём я тебя прошу.

Теперь, когда я без утайки рассказала тебе всё о моих планах в адрес приёмной дочери, настало время поговорить немного и о твоих собственных делах. Как следует из сообщений моей сестры, твоя карьера в Кангаре складывается вполне удачно, ты не столь давно получил новое звание, а вместе с ним и должность (надеюсь, твоя мать в очередном своём письме не забыла передать тебе мои искренние поздравления с этими успехами, во всяком случае, я просила её это сделать). Нисколько не умаляя твоих достижений, я, тем не менее, осмелюсь дать тебе совет, продиктованный определённым опытом в наблюдении за продвижением по службе тех или иных офицеров из окружения моего мужа. На мой взгляд, на данном этапе тебе было бы желательно найти способ перевестись из Орлиного Гнезда куда-либо поближе к столице. Безусловно, служба в подобных местах, как твоя крепость, является прекрасной демонстрацией мужества, дисциплины, патриотизма и иных качеств, обязательных для молодого офицера. Однако мой опыт подсказывает, что излишне долгое пребывание в удалённых гарнизонах такого рода, как ни печально, может привести к тому, что о тебе попросту забудут, что было бы абсолютно неприемлемо при твоих амбициях и служебном рвении. Посему я взяла на себя смелость предпринять кое-какие шаги, результатом которых, при удачном стечении обстоятельств может стать твой перевод на иную, более перспективную, должность.

Разумеется, на сей счёт трудно дать какие-либо гарантии. Как ты понимаешь, после смерти мужа я стала значительно реже видеться с людьми, составлявшими круг его общения. Тем не менее, кое-кто из видных военных по-прежнему вхож в мой дом. Пользуясь этими знакомствами, я пригласила генерала Питерлена вместе с ещё несколькими чинами из генштаба поохотиться летом в угодьях моего мужа. Если предполагаемая охота состоится, мне, по всей вероятности, представится отличная возможность в благоприятной обстановке поговорить о подходящем для тебя месте в столице. Таким образом, я надеюсь сообщить тебе приятные известия не позднее середины августа.



С наилучшими пожеланиями и надеждой на грядущую встречу (пусть она и состоится, по всей видимости, не так скоро, как мне, несомненно, хотелось бы).

Твоя тётушка Соланж, вдовствующая графиня Пиллар, урождённая Мерваль.





Глава 10




Путешествие в Кангар уже само по себе стало для Юнис настоящим праздником. Ласковая весенняя погода как нельзя лучше способствовала тому, чтобы дорога казалась приятной развлекательной прогулкой. Прежде девушка никогда не бывала так далеко от столицы, все её вояжи доселе сводились к перемещениям между Пилларом и Элатеей — этот путь обычно занимал не больше трёх дней — да нечастым визитам в гости к друзьям семьи. Нет, конечно, если вспоминать фамильную историю, была ещё одна весьма знаменательная поездка: давным-давно отец провёз маленькую Юнис через полстраны — из Скраггейна, где она провела первые три года своей жизни, — в Пиллар. Графский денщик, добрый малый, души не чаявший в девочке, любил вспоминать подробности той дороги: зима в тот год настала неожиданно рано, да не просто настала, а обрушилась со всей силой! Поднялась метель, бушевавшая две недели кряду, все дороги завалило снегом, сквозь который нечего и думать было проехать в экипаже. Честон Пиллар вез маленькую дочку перед собой в седле, укрывая от вьюги собственным плащом. Мужчины выбивались из сил, в кромешной тьме пробиваясь через сугробы и только с любопытством глядящей по сторонам малышке всё было нипочём, до тех пор, конечно, пока не иссякал запас сладостей, раздобытых для неё заботливым денщиком.

Впрочем, о той поездке, совершённой в столь нежном возрасте, Юнис не сохранила никаких воспоминаний и теперь испытывала особое радостное волнение по мере того, как всё больше отдалялась от дома. Девушка всей душой стремилась навстречу новым впечатлениям и знакомствам и, что греха таить, даже мечтала, как по дороге или в самом Орлином Гнезде ей придётся пережить какое-нибудь волнующее приключение. Будущее виделось сейчас в самом радужном свете: с помощью друга Тасталай, клеймёного воина по имени Эсгер, она, уж наверняка, сумеет обуздать свой Дар. Юнис горячо желала оказаться столь же способной, как и её мать, не в последнюю очередь потому, что этого, как будто, очень хотелось её старшей подруге.

Как ни стремилась девушка поскорее оказаться в Кангаре, она, тем не менее, радовалась каждому часу дороги, каждому новому посещённому городу, каждому красивому пейзажу, открывшемуся перед ней с очередного холма, каждому необычного вида человеку и зрелищу, встреченному на пути. Они путешествовали в экипаже, но Юнис настояла на том, чтобы взять в дорогу также двух верховых лошадей: свою любимую резвую кобылку и коня покрепче для Анселя. Таким образом, в карете в основном ехала Меллиса, совсем не разделявшая страсти своей госпожи к верховой езде, да ещё вещи, которых — как ни старалась Юнис обойтись минимумом платьев — стараниями графини Соланж набралось немалое количество. Иногда, особенно в плохую погоду, к камеристке присоединялся и Ансель, ворча, что можно найти и более приятное времяпрепровождение, чем трястись день-деньской по ухабам, отшибая себе зад и вечно воюя со своенравной лошадью. Что же до Юнис, то она находила особое удовольствие в том, чтобы гарцевать вокруг кареты, а порой и пускать кобылу в лихой галоп по полям.

Под конец пути пейзаж начал преображаться: на смену усыпанным квадратами полей и редкими рощицами равнинам пришли покрытые лесом холмы, а затем на горизонте, к вящему восторгу Юнис, замаячили могучие величественные горы. Ничего подобного девушка доселе не видела. Древние исполины надвигались всё ближе и ближе, словно сказочные воины в причудливых доспехах, размеренно и неумолимо наступающие на врага. Их суровая красота завораживала девушку, заставляя подолгу созерцать каждый новый открывшийся вид. Наконец — Юнис сперва не поверила своим глазам, решив, что это всего лишь белоснежные облака — показались вершины, покрытые снегом. Никогда прежде графской воспитаннице не доводилось встречать такой красоты, восхищению её не было предела. Юнис тут же принялась мечтать о том, как здорово было бы подобраться поближе к этим ослепительным, сверкающим на солнце пикам. Наверняка, кузен Аден сможет сопроводить её навстречу этой, воистину неземной, красоте, думала девушка, и сердце её полнилось радостью предвкушения.

Между тем, поездка подошла к концу. Путешественники проехали мимо большого села, которое делило с близлежащей крепостью имя Кангар. На взгляд Юнис, дома здесь выглядели очень необычно, под стать окружающему пейзажу: зажатые между могучими стенами гор, они отчаянно карабкались по склонам. Впереди лежало Орлиное Гнездо, где вновь прибывших уже ждали с распростёртыми объятиями.

Как оказалось, комендант Мерваль на протяжении нескольких дней высылал навстречу экипажу конный разъезд с приказом сопроводить гостей в крепость, а вместе с тем и заблаговременно сообщить об их прибытии. С этой группой встречающих вышел некоторый конфуз. Юнис, которая, по обыкновению последних дней, ехала верхом, решила немного отстать от экипажа и проскакать по боковой дорожке, в надежде получше разглядеть очередной красивый пейзаж. Позже, догнав карету, графская воспитанница обнаружила, что её спутники встретились с высланными им навстречу военными из крепости. Молоденький лейтенант завёл в высшей степени галантную беседу с Меллисой, единственной девушкой, обнаруженной им в карете, которую он, по всей видимости, и принял за кузину своего командира. Надо сказать, острый на язык Ансель на протяжении всей дороги развлекался тем, что подначивал камеристку, утверждая, что девушка просто обязана воспользоваться своим шансом, коль скоро окажется в крепости, полной скучающих вояк. Наверняка, утверждал маг, она будет пользоваться такой популярностью, что, если не зевать, сможет заполучить себе в мужья целого дворянина, о чём, конечно, в условиях большей близости к цивилизации не может быть и речи. Меллиса краснела, отнекивалась и бормотала, что вовсе не думает о замужестве сейчас, когда так нужна своей госпоже, но, тем не менее, в последний день путешествия она надела одно из лучших своих платьев и провела утром немало времени прихорашиваясь, насколько это было возможно в дорожных условиях. Теперь же, слушая поток любезностей, которые расточал в её адрес куртуазный лейтенант, камеристка, совсем растерялась и всё никак не могла найти подходящий выход из комичной ситуации. Сидевший рядом Ансель отнюдь не торопился прийти ей на помощь и при этом едва сдерживался, чтобы не захохотать. От души рассмеявшись, Юнис мягко прояснила ситуацию и весь остаток пути развлекала своего проводника светской беседой, не давая юноше слишком переживать из-за допущенной им оплошности.

По прибытии в Орлиное Гнездо их ждал тёплый приём. Аден Мерваль отнюдь не попался на ту же удочку, что и его незадачливый подчинённый. Комендант без труда узнал виденную им последний раз в совсем ещё детском возрасте кузину, невзирая на её мужской костюм. Впрочем, как теперь понимала Юнис, для всякого, кто был хорошо знаком с Честоном Пилларом, это не составило бы проблемы — сходства между отцом и дочерью не заметил бы разве что слепой. Племянник графини Соланж сразу пришёлся девушке по нраву. Бравый молодой офицер, во внешности которого без труда угадывались фамильные черты Мервалей, неуловимо напоминал Юнис того самого протеже её отца, в которого она когда-то была по-детски влюблена. Девушка поймала себя на мысли, что ей и до сих пор люди такого склада нравятся больше прочих. Аден радушно приветствовал девушку и, после недолгих ритуальных расспросов о благополучии родных и подробностях поездки, предложил воспользоваться горячей ванной, а также отдохнуть с дороги и перекусить. Вечером гостей ждал приветственный ужин, очень скромный, по заверениям майора Мерваля, но с очевидностью горячо желанный для всех без исключения офицеров Орлиного Гнезда.

Вечернее мероприятие, хоть и уступающее в блеске и роскошестве столичным приёмам, каких Юнис во множестве навидалась за сезон, удалось на славу. Повар расстарался, как мог, чтобы приготовить непривычные для него деликатесы. Офицерские денщики и отряжённые им в помощь солдаты из кожи вон лезли, чтобы устроить всё по высшему разряду. Гостям удалось даже потанцевать, совсем немного, поскольку у небольшого местного оркестра репертуар подходящей музыки был вовсе невелик, но этого было достаточно, чтобы каждый желающий офицер смог хотя бы раз пригласить одну из присутствующих девушек. К удивлению Юнис, среди представленных ей военных не оказалось никого по имени Эсгер. После общения с мастером Кайлом, она не сомневалась в том, что и этот друг Тасталай сумел достаточно продвинуться в своей карьере, в конце концов, не зря же он владеет Даром. Поразмыслив над этой загадкой, девушка пришла к выводу, что интересующий её человек, должно быть, занят выполнением какого-нибудь важного задания. Но что за беда, у неё будет предостаточно времени, для того чтобы найти этого Эсгера и обсудить с ним всё, что требуется. Подумав так, Юнис решила позволить себе расслабиться и в полной мере наслаждалась вечером. За время дороги она успела соскучиться по обществу, не видя никого, кроме своей камеристки и мага, и теперь с искренней радостью навёрстывала упущенное. То же самое можно было с уверенностью сказать и о Меллисе, которая могла похвастать куда как более привлекательной внешностью, чем сама Юнис и, что греха таить, прямо-таки сияла от льющегося на неё со всех сторон внимания. В общем, первый вечер в Орлином Гнезде прошёл как нельзя лучше. Это показалось девушке добрым предзнаменованием — такое прекрасное начало сулило успех в дальнейших начинаниях и скорейшее исполнение всех её мечтаний.



***

— Вот тот, кто тебе нужен, — Ансель картинным жестом указал на человека, который что-то объяснял группе клеймёных солдат с лопатами в руках. Юнис и маг стояли на галерее, так что сцена внизу была видна как на ладони. Говорящий был мужчина в летах, его некогда бывшие рыжими волосы, почти полностью утратили цвет. Оружия при нём видно не было.

— А это точно Эсгер? — поинтересовалась девушка.

— Определённо он, не сомневайся.

— А вдруг тут несколько человек с таким именем? — сделала ещё одну попытку Юнис.

— Отнюдь, — отрезал Ансель, — я уточнил. Вон тот седой — единственный Эсгер на всю крепость. Между прочим, не так-то легко было это выяснить, не показывая особого интереса, как ты просила.

Графская воспитанница потупилась. На протяжении четырёх дней, что они провели в крепости, она пыталась сама найти друга Тасталай, справедливо полагая, что Ансель снова примется шутить над ней, стоит только попросить его о помощи в поисках, но результатов не достигла. Откровенно говоря, ей совсем нечасто удавалось сбежать от бдительного ока коменданта Мерваля. Тот, надо отдать ему должное, весьма благосклонно воспринял всё, что девушка решилась ему рассказать о своих интересах, и со всем рвением принялся знакомить кузину с жизнью в Орлином Гнезде. Он охотно отвечал на все вопросы девушки и никогда не отказывал, если вдруг ей хотелось посмотреть что-нибудь поближе. Если бы Юнис и вправду приехала в крепость только ради того, о чём говорила с графиней Соланж, лучшего наставника, чем Аден Мерваль и пожелать было бы нельзя. Вот только побочным следствием такого отношения коменданта стала почти полная невозможность для девушки заниматься главным своим делом, поскольку он сам или один из его офицеров практически непрестанно находились подле Юнис, готовые исполнить любую её просьбу. Такая опека, хоть и устроенная из самых благих побуждений, вскоре начала раздражать девушку. Подливал масла в огонь и тот факт, что, положа руку на сердце, изучать военное дело на примере Кангара оказалось далеко не столь увлекательно, как представлялось Юнис. Судя по всему, жизнь в крепости была до крайности скучна, а офицерские обязанности весьма утомительны и однообразны. О младших чинах и говорить не приходилось, девушке очень скоро стало откровенно жаль этих парней, постоянно занятых то суровой муштрой, то нелёгкими работами.

В общем, промучившись несколько дней в бесплодных попытках обнаружить объект своего интереса, не вызвав при этом вопросов со стороны Адена, Юнис сдалась и обратилась-таки к помощи Анселя. Маг, разумеется, не преминул выдать очередную порцию острот в её адрес, но решительно взялся за дело. Он не только за полдня справился с задачей, но и помог девушке на некоторое время сбежать от кузена.

Счастье ещё, что хотя бы от сопровождения Меллисы Юнис удалось избавиться на второй день, причём без особых ухищрений. Для этого всего-то и понадобилось, что попросить экскурсию по всем укреплениям крепости, стараясь при этом забираться в самые труднодоступные места. Сильной и ловкой, одетой в мужской костюм и привыкшей к физическим упражнениям дочери графа Пиллара это далось без труда, а вот бедная камеристка чуть не подвернула ногу, изо всех сил пытаясь поспеть за своей госпожой. После этого инцидента Юнис самым решительным образом потребовала от Меллисы беречь себя и не сопровождать её внутри крепости, где от такого самопожертвования не было бы никакого толка. Скрепя сердце камеристка согласилась, тем более что у неё были все причины желать немного времени для себя лично. Лейтенант Тарбердин, тот самый юноша, что оконфузился при встрече гостей, похоже, испытывал к девушке нешуточное влечение и, надо сказать, не без взаимности с её стороны. Так что, вопреки обыкновению, Меллиса не столь уж рьяно рвалась исполнять свои обязанности, предпочитая вместо этого проводить время с молодым человеком — желание, которое её хозяйка как могла деликатно поддерживала.

Итак, Ансель как всегда блестяще справился с заданием, вот только теперь Юнис было немного странно видеть искомого Эсгера именно таким. Весь облик этого человека как-то не вязался с тем образом одарённого воина, который она себе нарисовала.

— Мне кажется, тебе всё-таки не на того показали, — снова начала Юнис. — Насколько я помню, этот человек как раз прислуживал за столом во время приветственного ужина. Да, точно, а ещё помогал двигать столы и стулья, когда освобождали помещение для танцев. Он, скорее всего, чей-то денщик.

— Я так понял, твой Эсгер — сержант хозяйственной службы или кто-то в таком роде. Не очень-то я разбираюсь, как это правильно называется, — заявил Ансель. — Ну и что с того? Он тебя чем-то не устраивает?

— Наверное, я просто представляла его себе как-то иначе, — пробормотала Юнис. — Помоложе, и, как бы сказать, побоевитее что ли. Да и должность у того, кто мог бы мне помочь с Даром, явно должна быть другая, ты не находишь?

— Ну если тебе и этот учитель не нравится, мы можем вернуться в столицу и ещё раз попытать счастья с тем архитектором, — в голосе Анселя слышался неприкрытый сарказм. — Он достаточно молод, а о его храбрости я наслышан как раз из твоих уст.

Юнис вспыхнула.