Спасти мир в одиночку

– Извините, синьорита! – покаянно опустил голову американец.

– Девушки не придут! – закончив разговор, объявил Кулебякин. – Они поскандалили с обслугой из-за мини-бара, сейчас ждут администратора… Значит, так распорядилась судьба. Я, пожалуй, тоже останусь, отдыхайте без нас!

Поглаживая живот, он направился к трапу. В принципе такие ситуации на отдыхе случаются нередко: кто-то опоздал, кто-то отравился, кто-то перепил, – часто планы меняются на ходу. Но настроенной на волну измены Кобре происходящее показалось подозрительным.

«Похоже на постановку. Хотят оставить меня с Чандлером и этим рыжим? – размышляла она. – Но зачем? Не для посягательства же на честь порядочной женщины?»

– Может, тогда отложим до другого раза? – предложила она.

– Откладывать жизнь нельзя! – ответил Чандлер. – Поедем! Уверяю, скучно не будет!

– Ну, не знаю, – вроде засомневалась Эльвира.

Но катер уже отошел от причала, с которого помахал рукой Иуда. Вид у него действительно был кислый. Развернувшись, он не оборачиваясь зашагал к входу в отель, а глиссер, взревнув двигателем, рванулся на водный простор. В лицо ударили брызги и упругий встречный ветер.

– Ну ладно, – смирилась Эльвира и села в шезлонг на носу. А ничего другого ей и не оставалось: не прыгать же за борт в красивом наряде! И не вступать в схватку с двумя цэрэушниками… Тем более что реально ей опасаться нечего: Цицерон и Кобра еще никак не проявили своей сути, ограничившись сближением с «объектами» и наблюдением за ними. Активных действий, которые и дают возможность распознать в них противника, они вообще не предпринимали… Может, Поводырь собирается вербануть ее и таким образом найти подход к Цицерону? А может, он просто хочет красиво отдохнуть? Ладно, поплаваем – увидим!

– Шампанского? – Чандлер подошел с бутылкой и двумя бокалами.

– Конечно!

Хлопнула пробка, пенящийся напиток наполнил бокалы.

– За вас, Эльвира! Вы самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал! – воскликнул американец и выпил.

– А недавно вы называли самыми красивыми и Лику с Микой! – лукаво улыбнулась она. – Так когда вы были искренни?

– И тогда, и сейчас, – невозмутимо произнес американец. – Искренность определяется ситуацией. Когда вас было трое, я пил за всех. Когда вы одна – за одну! Кстати, Эльвира – ваше настоящее имя?

– Конечно! А что? – насторожилась Кобра.

– Ничего, красивое имя. А девушки любят приукрашивать и часто представляются именами покрасивее. Не думаю, что Лику и Мику так назвали их родители!

– Но меня назвали именно так…

– Не сомневаюсь. Вы производите впечатление очень правдивого человека! Поэтому то, что я вам собираюсь показать, вам наверняка понравится. И расширит ваш кругозор! Вот, мы уже подплываем…

Действительно, они приближались к довольно мрачному острову с приземистым зданием среди зеленых зарослей и довольно большим причалом, у которого не было ни одного судна.

– Я же собиралась на морскую прогулку! – воскликнула Эльвира. – Лазать по островам на «шпильках» и в этом платье совершенно неудобно!

– Ничего, нам не придётся много ходить. Да и ценителей платьев здесь нет. Это остров мертвых!

– Странно… Я не встречала такого названия в путеводителях…

– Конечно! Уже лет сто его именуют островом Памяти, чтобы не настраивать туристов на мрачный лад.

– А чем он интересен вам?

– У нас здесь офис. Кстати, пойду захвачу ключ…

Капитан принялся швартоваться к причалу, а Чандлер спустился в каюту и вернулся с большим, старинного вида ключом. Эльвира обратила внимание на то, что заправленная в джинсы рубаха теперь выпущена наружу, так обычно делают, когда хотят скрыть что-то заткнутое за пояс. Похоже, он взял не только ключ…

– Странное место для офиса…

– Напротив, оно вам очень понравится! Прошу, синьорита! – спрыгнув на причал, американец протянул руку.

По пружинящим доскам они вышли на берег и двинулись по вымощенной камнями дорожке в сторону приземистого сооружения, стоящего на пригорке. Рыжий Майкл шел метрах в двадцати сзади, не отставая и не сокращая дистанции. Эльвира поняла, что прогулка имеет вовсе не ту цель, которую она предполагала. Из приближающегося лесного массива ощутимо повеяло холодком. И дело не в деревьях: это был холодок надвигающейся опасности.

– У нас что, продолжение экскурсии по средневековым замкам? – спросила она, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

– Это не замок, это средневековая церковь.

– Странная архитектура, я никогда не видела таких, – она говорила первое, что приходило в голову, чтобы отвлечься от скверных мыслей. – Ну, сейчас осмотрю…

– Это базилика, – пояснил Поводырь. – И мы туда не пойдем…

– А куда же тогда мы идем?

– Вот сюда!

Вымощенная камнем дорожка поворачивала налево, к зданию, непохожему на церковь, но Чандлер свернул направо. Протоптанная в траве между кустарниками тропинка вела к кованым воротам в старой-престарой стене, местами поросшей мхом, местами почерневшей от времени и сырости, а местами вообще обвалившейся. Сквозь решетчатые ворота и провалы виднелись заросшие травой памятники и кресты. Кладбище!


– А зачем за нами идет капитан? – спросила Эльвира, и голос прозвучал напряженно.

– «Капитан, капитан, улыбнитесь!» – напел Чандлер. – Хорошая русская песня! Но сейчас больше подходит название из классики: «Два капитана». Их же действительно два: не только мой друг Майкл! Не правда ли? И заметьте – я неплохо знаю русскую культуру…

Эльвира давно работала в разведке, ей приходилось попадать во всякие ситуации, в том числе и опасные. И удавалось из них выходить. Если верить многочисленным кинокартинам, то она должна была сейчас несколькими резкими и неожиданными ударами молниеносно разделаться с американцем, завладеть тем, что находится у него за поясом, под рубашкой, после чего положить на землю рыжего Майкла и взять ситуацию под контроль. В завершающих кадрах она бы возвращалась в город торжествующей победительницей со связанными шпионами на палубе либо одна, утопив злодеев в лагуне.

Но в жизни всё бывает по-другому. Вряд ли одна женщина, пусть и со специфическим опытом, может справиться с двумя мужчинами, обладающими таким же опытом, но в гораздо большем объёме, и, вероятно, вооружёнными. К тому же первой реакцией у неё был обычный страх женщины, попавшей в ситуацию, угрожающую жизни. Ведь она не была бойцом спецподразделения, имеющим за спиной опыт боевых действий. В разведках цивилизованных стран не принято тащить конкурента в безлюдное место и там расправляться с ним. Существует множество других, отработанных десятилетиями и более-менее гуманных методов. Его можно объявить персоной «нон-грата» и выслать из страны, либо подставить и сдать местной полиции, либо скомпрометировать в глазах его собственного начальства, которое охотно отзовет мешающего офицера без всякого насилия и кровопролития. Поэтому то, что происходило сейчас, не укладывалось в рамки общепринятых представлений и было похоже на действия бандитов, а не разведчиков. Но Чандлер установленный сотрудник ЦРУ, почему он так себя ведет? Впрочем, работа в Фирме вовсе не мешает действовать по-бандитски, особенно если под угрозой оказались очень важные интересы… Что со всем этим делать, Эльвира совершенно не знала и шла молча, как овца на заклание.

Американец открыл ворота, и они зашли в город мертвых. Потемневшие от старости и поросшие мхом каменные кресты покосились, приобрели болотный цвет и местами сливались с густой высокой травой. Мраморные фигуры людей и ангелов выступали из зелени и торчали то тут, то там – везде, куда доставал взгляд. Казалось, кладбище занимало не меньше половины острова.

Центральная аллея была довольно широкой, на ней не росла трава и кусты, между плитами кое-где пробивались травинки, но чувствовалось, что их регулярно выкорчевывают. Кстати, и замок открылся легко, и ворота распахнулись без скрипа, значит, это место находится под присмотром. Но тогда получается, что им регулярно пользуются! Может, здесь действительно находится некий конспиративный офис?

Так и оказалось. Они подошли к древнему, наполовину вросшему в землю склепу, Поводырь тем же большим ключом легко открыл маленькую железную дверь, за которой оказалась ведущая вниз лестница.

– Прошу, товарищ капитан Горина! – учтиво пригласил американец, нырнув в черный проем, – внутри тут же вспыхнул свет. Рыжий Майкл подошел вплотную и молча стоял у нее за спиной. Делать нечего, Эльвира тоже перешагнула через невысокий бетонный порог и принялась спускаться по крутым ступеням. Здесь, на удивление, не пахло ни сыростью, ни тленом, что выдавало работающую вентиляцию. Возможно, здесь есть и отопление… Сзади захлопнулась дверь и послышались тяжелые шаги второго капитана.

Лестница привела их в довольно просторный бетонный бункер. Одна половина его была служебной: рабочий стол, два кресла, монитор, на который наружные скрытые камеры проецировали изображение города мертвых; компьютер, рация, детектор лжи со свисающими датчиками и прочая аппаратура, характерная для подобных точек. Другая половина бытовая: платяной шкаф, холодильник, электрическая печь, раковина со смесителем, диван, несколько стульев… За деревянной дверью, очевидно, находился санитарный блок.

Подчиняясь знаку Чандлера, она опустилась на стул, американец сел напротив верхом и оперся на высокую спинку. Майкл стал у нее за спиной.

– Нравится, Тамара Алексеевна? – доброжелательно улыбаясь, спросил Поводырь, обведя рукой окружающее пространство. – Здесь круглогодично поддерживается двадцать два градуса и сорок пять процентов влажности, автономность пребывания тридцать суток, причем вполне комфортного пребывания! Насколько я знаю, у вас не было таких нор ни в Абу-Даби, ни в Карачи, ни во Франкфурте – да вообще нигде! С комфортом и удобствами в вашей Службе проблемы. И с оплатой. И с обеспечением безопасности… Словом, со всем! Вы ведь второй раз оказались в критический момент без прикрытия – тогда во Франкфурте и вот сегодня… Но тогда на вас напали грубые животные, с которыми вы поступили по справедливости, оправдав свой оперативный псевдоним «Кобра», но сейчас…

– Надеюсь, сейчас я имею дело с цивилизованными людьми, которые соблюдают негласные правила нашей работы, – сказала Эльвира, удивляясь, когда цэрэушник успел раскопать секретные детали ее биографии. – Алан Чандлер кавалер Серебряной медали ЦРУ и отлично знает эти правила. Тем более что я не вижу здесь инструментов для пыток…

Поводырь снова улыбнулся.

– Ценю ваш юмор, Тамара Алексеевна! Вы не хуже меня знаете, что скальпель, щипцы, крючки, – ушли в прошлое, сейчас царствует химия, и один укол скополамина выпустит все тайны из самых глубин души через ваше очаровательное ротовое отверстие! Кстати, как удобней, чтобы я вас называл: настоящим именем или именем прикрытия?

– С учетом служебного характера наших отношений предпочитаю второй вариант, – сказала она. – Но зачем вы притащили меня сюда и показали эту нору? Могли без лишних слов вколоть мне «сыворотку правды» прямо в отеле или на катере… Однако, какие тайны вы хотите у меня узнать? Наши интересы не пересекаются, а моя принадлежность к Службе разве дает основания так со мной обходиться? Мы хорошо знали в Москве, кто вы такой, но вас же не трогали и не применяли принуждения!

– А разве к вам применяли силу? Вы добровольно отправились на прогулку и сюда пришли своими ногами… Ну, а насчет интересов, так вы ошибаетесь! Представьте, что в Нью-Йорк прибыли два взломщика из России. Они нам безразличны, но они едут в Кентукки и внимательно осматривают Форт-Нокс, где хранится золотой запас США! Как вы думаете, после этого у нас появится к ним интерес?!

– Однако мы не на вашей территории и за тысячи миль от Форт-Нокса!

– Да, но вы ездили в Маутендорф! Это равнозначно!

– При чем тут Маутендорф? Он для вас равноценен золотому хранилищу?

– Да, – дал неожиданный ответ Поводырь. – Зачем вы туда ездили?

– Но я не знаю… Это мой бойфренд захотел. Он занимается антиквариатом и любит предметы старины…

– Наверное, это антиквары вытатуировали ему портрет Макумбы на груди? – презрительно ухмыльнулся Поводырь.

Эльвира замолчала. Трудно врать тому, кто знает правду!

– Полковник Полянский не только бойфренд, но и ваш постоянный напарник! И ездил он не за стариной! Зачем? Что он там искал? И что нашел?

Она только пожала плечами.

– В последнее время он мне не очень доверяет. Я даже не знаю, куда он уехал…

– Неужели это из-за наших невинных проделок? – вполне натурально удивился американец. – Какой ревнивец!

– Не знаю, из-за чего. Но факты таковы!

– Тогда попрошу вас на полиграф! – американец учтиво показал на детектор лжи. – Это менее вредно, чем укол скополамина…

– Как я понимаю, у меня нет другого выхода…

– Это точно! – сказал Майкл и гулко рассмеялся.

Через четверть часа испытание было завершено.

– Вы сказали правду, и это меня радует, – сказал Чандлер. – Придется договариваться с твоим напарником!

– Это бесполезно, – покачала головой Кобра. – Он сделан из камня.

– Тем хуже для него, – произнес Майкл. – Камни тоже трескаются!

– Точно! – подтвердил Чандлер. – А у вас есть выбор: продолжить помогать ему и разделить его судьбу или перейти на нашу сторону и получить американский паспорт, домик во Флориде или в какой-нибудь хорошей стране на берегу океана, ну и солидное содержание…

Эльвира молчала. Судя по тому, как вел себя цэрэушник, такое предложение обязательно должно было последовать. Но его поведение может в один миг радикально измениться: это не вербовочный подход в ресторанчике за городом – «засвеченный» секретный объект позволял выбрать только один путь…

– А если я откажусь? – для проформы спросила она.