Созданная из тени

– Твой брат умер две тысячи лет назад, – отвечает Лиам. – Если очень повезет, мы отыщем его кости, но кровь…

– Умер? – Королева заливается смехом, от которого у меня по коже бегут мурашки. – Да он такой же мертвый, как я.

Я внимательно разглядываю Королеву. Кого-то она мне напоминает. Эти черты лица. Высокий лоб, большие глаза… Если представить ее чуточку старше, с широким подбородком и щетиной…

– Мне плохо. Лиам! Как же я сразу не догадалась? Это Кассиан!

Лиам переводит взгляд на меня.

– Да быть такого не может. Как…

Вдруг Истинная Королева хватает Лиама за плечо, да так крепко, будто без особых усилий может протащить его сквозь решетку.

– Нет! – в ужасе шепчу я.

Но Королева не делает ничего дурного. Просто удерживает Лиама и смотрит ему в глаза. Он стоит спокойно, словно остолбенев. Только по участившемуся дыханию я понимаю, как он встревожен.

– Каждую ночь, – шепчет Королева, – ты так близок к ответу, который ищешь. Но ты бежишь прочь и видишь только смерть!

Лиам вырывается из ее рук и отступает. Королева больше не держит Лиама, но я не могу отделаться от чувства, что она его не отпустила. Ее древний взгляд безжалостно проникает прямо ему в душу.

– Ты знаешь, самая яркая звезда – та, которая скоро погаснет.

– Все значимое имеет свою цену, – парирует Лиам. – Это меня никогда не пугало.

Во рту у меня пересыхает. Какие знакомые слова… Однажды мы с Лиамом сказали друг другу нечто подобное под звездным небом Лиаскай. Той ночью мы увидели падающую звезду. И Лиам загадал, чтобы я осталась с ним.

– Тогда загляни туда наконец! – шипит Королева. Затем она снова переводит взгляд на меня.

– Так я угадала? – уточняю я. – Король Кассиан – твой брат?

Не могу поверить, что это правда.

Королева вдруг снова кажется совсем безобидной, как во время нашей первой встречи:

– Мне неведомо, как он себя называет. Его настоящее имя я давно позабыла, как и свое собственное. Если он Король и держит власть в своих руках, значит, он мой брат. Власть он никогда не отдаст.

– Но разве такое возможно? Люди не замечают, что один и тот же Король правит столько лет?

– Разве люди хоть что-нибудь замечают? Любой, кто осмелится выступить против Короля, будет сокрушен. И ты не исключение.

– Это мы еще посмотрим, – шепчу я. – Нескольких капель крови хватит?

Вспоминаю коронацию: в тот день я сумела пролить его кровь. Получилось тогда – получится и сейчас.

– Он украл у меня бессмертие. Ты не сможешь убить его, и никакое оружие тебе не поможет. Убить его могу только я. И только он может открыть мою темницу.

– Мы добудем несколько капель крови, – заверяю ее я, подходя к решетке. – Но нам потребуется время. И у меня есть несколько условий.

– В твоем ли положении ставить условия? Только освободив меня, ты получишь возможность стремительно сгореть. Пока ты медленно угасаешь, как твоя замечательная сестра.

Я вдруг ощущаю внутри пустоту. Чувствую себя так, словно, покачиваясь, стою на краю глубокого ущелья. Упаду – и потеряюсь навеки, никогда не смогу вернуться к свету.

– Никто больше не помнит ее имени, – шепчет Королева. – Никто, даже ты, Майлин.

Лиам гладит меня по спине. «Ты не одна!» – вот что он хочет сказать этим прикосновением.

– Ее звали Виктория, – говорит Лиам. – И мы все ее помним.

– Мои условия, – повторяю я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо.

Условия я придумала несколько дней назад и выучила наизусть специально к нашему разговору. Хочется мне этого или нет, но я – Королева. И ответственность сейчас лежит на мне.

– Ты получишь свою власть, но поделишься ею с другими. Все решения будут наполовину приниматься людьми: советниками, избранными представителями разных сословий.

Королева размышляет недолго.

– Смертные с их нуждами интересуют меня лишь потому, что Лиаскай их любит. Людским заботам место в мире людей.

– Рабству придет конец. У людей не будут отбирать имена и способность к речи.

В улыбке Королевы сквозит что-то волчье, звериное.


– Возжаждав власти, брат заточил меня в темнице. Думаешь, мне неведомо, каково это, когда у тебя отбирают свободу? Я знаю все тяготы заключения. И никогда не позволю так наказывать невиновных.

– Магию тоже нельзя держать в рабстве.

– Хочешь освободить кланы? – почти шелестит Королева. – Я начинаю понимать, почему Лиаскай убивает вас, человеческих детей из другого мира. Вы очень опасны для страны.

Королева делает паузу. Мы с Лиамом тоже не произносим ни слова.

– Освободим магию – и мир снова погрузится в хаос, – продолжает Королева. – Маги кланов гораздо сильнее обычных людей. Взгляни на своего ткача снов. Каждый день, который вы проводите вместе, он обманывает тебя, снова и снова.

– Она права, – в голосе Лиама не слышится ни смущения, ни сарказма. Он говорит так, словно давно об этом знал. – От этого условия придется отказаться.

– Его слова меня не удивляют, – усмехается Королева. – Другие кланы немедленно уничтожат ткачей снов. А последний ткач снов скорее предпочтет стать рабом, нежели встретит свою гибель с гордо поднятой головой.

Лиам совсем не похож на раба. Он с вызовом смотрит на Королеву.

– Я не в ответе за весь клан ткачей снов.

– Мне известна ваша история, – усмехается Королева.

Хватит, не желаю ничего слушать. Особенно какие-то истории. Просто хочу, чтобы это поскорее закончилось. Нам с Лиамом нужно поговорить наедине, придумать, как подобраться к Кассиану.

Я обращаюсь к Королеве:

– Несколько капель крови… ты их получишь. Но взамен окажи мне одну услугу.

– Только одну? – сладким голосом уточняет Королева. – Одну окажу.

Она намекает на воспоминания. И меня вдруг охватывает непреодолимое желание попросить их обратно. На том месте, где были воспоминания, теперь пропасть, и она меня убивает. Я упаду в нее, и тогда… Потираю лоб. Нет, я ведь собиралась попросить о чем-то другом.

– Церцерис моего клана. Ты что-то с ним сделала, и теперь каждый прыжок в Лиаскай переносит сюда.

Королева кивает. Она снова выглядит дружелюбной.

– Почини его, – прошу я.

– Мне достать с неба кусочек ночи? – говорит она так, словно это невозможно. – Дай сюда.

Протягиваю ей Церцерис, чувствуя себя очень наивной. Я полностью во власти Королевы, но выбора у меня нет. Однако Королеве нужен не медальон: она берет меня за руку. Медленно подносит ее к губам. Серьезно? Она обнюхивает мою ладонь?

И вдруг Королева меня кусает! Испуганно вскрикнув, я пытаюсь вырваться, однако она крепко меня держит и открывает Церцерис.

Шипя проклятья, Лиам оказывается рядом со мной. Он пытается дотянуться до Королевы через решетку, но в последний миг останавливается, заметив, что она делает. Королева прикладывает открытый медальон к кровоточащей ранке на моей руке и шепчет какие-то слова, которые ощущаются, как прохладное дыхание.

– Лиаскай любит ночь, – тихо поясняет Королева, будто открывая мне тайну. – Она дарит ее королевам. Немного крови, и от царапины на Церцерисе не останется следа.

Я вырываюсь. Рука у меня дрожит. Ранка будто пульсирует. Как же хорошо, что мне есть чем продезинфицировать. А Церцерис теперь цел. Не могу в это поверить…

– Спасибо тебе, – лепечу я.

С этими словами я беру ладонь Лиама здоровой рукой, и мы выходим из пещеры.

– Все в порядке? – беспокоится он.

Киваю. Однако с каждым шагом я чувствую Лиаскай. В голове как-то тянет. В какой-то миг накатывает ужасная слабость, и я боюсь, что вот-вот упаду.

– Как думаешь, – интересуюсь я у Лиама, – освободить Королеву – правильно? Не станет ли это ошибкой?

– Нет, – отвечает Лиам на удивление твердо. – Не сомневаюсь, на отдельных людей вроде нас с тобой Королеве все равно. Она мыслит глобально. Лиаскай не просто так создала ее. Она знала, что делает.

– Значит, ты все-таки веришь в Лиаскай.

Лиам улыбается:

– Разве что чуть-чуть. Больше я верю в тебя. В Алис. В братьев, в родителей. В Натаниеля Бэджета.

Лиам назвал его по имени? Удивительное дело.

– И в себя, – немного помолчав, добавляет Лиам.

Рада это слышать. Но в голове у меня по-прежнему странно потягивает, и я понимаю, что это значит.

– Я сбегаю назад. Кажется, забыла там зажигалку.

– Ну и ладно, – пожимает плечами Лиам. – Она нам не нужна.