Созданная из тени
Часть 36 из 74 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Во дворе мастерской мы заглядываем в небольшой сарай для инструментов, под груду сломанных досок. Надев перчатки, Лиам тщательно обследует каждый угол. Он двигается так осторожно, словно мы ищем здесь не человека, а пугливую кошку. Однако поиски не увенчались успехом, мы только спугнули двух распушившихся голубей.
– Здесь никого нет, – констатирую я, пытаясь не показать, как разочарована.
– Ошибаешься, – отвечает Лиам. – Он здесь. Ты взяла Церцерис?
Это неправильный вопрос. Совершенно неправильный. Такой неправильный, что меня прошибает холодный пот.
– Что? Зачем?
– Он тебе скоро понадобится.
Я оглядываюсь по сторонам. Нет, никого. Никаких королевских воинов, которые собираются нас схватить. Почему же Лиам хочет, чтобы я сбежала в Завременье?
– Прямо сейчас? Но…
Да, согласно плану, папу нужно перенести в Ирландию. Но к чему такая спешка?
Лиам притягивает меня к себе и, положив руку мне на затылок, заглядывает глубоко в глаза.
– Не хочу рисковать. Иначе будет суматоха и королевские воины нападут на наш след. А по доброй воле твой отец с нами не пойдет.
– Ладно… Только давай решим, где мы снова встретимся?
– Если ты вернешься…
– Я вернусь.
– Если ты вернешься, я сам тебя найду. Дай мне десять дней. Я прискачу к Бездонному Ущелью и заберу тебя. Ну же, – он нежно смотрит на меня. – Мы ведь пережили эти месяцы. Неужели не выдержим десять дней?
– Десять дней – это очень много, – шепчу я.
Хватит упираться, иначе я нарушу обещание, которое дала маме. Обещание, скрепленное пощечиной.
– Я хочу взять что-нибудь с собой. Доказательство того, что ты существуешь.
Лиам на мгновение задумался.
– Ничего красивого на ум не приходит.
– Необязательно, чтобы это было красивым.
Лиам на мгновение прикрывает глаза. Затем пожимает плечами.
– Не будем зря тратить время. Ты уж береги себя в том варварском мире, хорошо?
Я киваю, понимая, что он имеет в виду не Ирландию. Лиам говорит о прыжке и о темной сущности Истинной Королевы. Сейчас я больше всего боюсь встречи с папой. Про маму вообще молчу. Но также я не забываю, что скоро столкнусь с самой опасной и коварной тварью из всех, которых когда-либо видела. Однако в Лиаскай все не то, чем кажется.
– В случае если тот мир окажется не таким уж варварским, – тихо продолжает Лиам, оглаживая большим пальцем мой висок. На мгновение он умолкает, чтобы собраться с силами. – В случае если там будет терпимо и ты почувствуешь, что Лиаскай потеряла тебя из виду и позабыла, тогда… – он тяжело вздыхает. – Я буду ждать тебя в Бездонном Ущелье три дня. Не вернешься – я поеду домой и мы всей деревней устроим праздник.
От его слов мне хочется и плакать, и смеяться.
– Должно быть, мое общество просто ужасно.
– Хуже не бывает, – серьезно заверяет Лиам. – Я был бы чертовски рад, окажись ты в безопасности. Или если бы смог убедить в этом сам себя.
– В безопасности, – повторяю я. – Разве мы хоть раз были в безопасности?
– Думаю, нет.
Утыкаюсь лбом ему в грудь, чувствуя, как он целует меня в макушку.
– Что тут сказать? Плевать мне на безопасность. Я хочу быть с тобой. Не разделяешь мои чувства? Тогда беги как можно дальше отсюда. В другую страну, а лучше на другой континент. Я вернусь через десять дней, и где бы ты ни бродил, каким бы из множества своих имен ни назвался – я найду тебя, Лиам Салливан.
– Как и всегда.
Поцелуй на вкус, как сладость, как угольная пыль на губах Лиама, как прощание.
Больше. Прощаний. Не будет.
Нет никаких признаков того, что папа где-то поблизости. Только Лиам странно изменился. Черты его лица вдруг сделались мягче, беззаботнее, моложе, словно Лиам на время спрятал все то, что делало его суровым и недоверчивым. Он вошел в роль прежнего себя: мальчишки, который менял еду, добытую нечестным путем, на игру на гитаре. Отпустив мою руку, он говорит мне спрятаться в сарае, а сам идет к мастерской и садится на ступеньку перед приоткрытой дверью.
Минуту-другую ничего не происходит. Может, нам стоит тщательно обыскать саму мастерскую и… Ой! Позади Лиама за дверью что-то мелькнуло. Лиам не шевелится, только приподнимает бровь, давая мне понять, что он тоже заметил это движение. Затаив дыхание, не спускаю глаз с двери. Однако тихий шорох раздается в другом месте. Одна из досок в полуразвалившейся пристройке приподнимается, и из-под нее выползает худой человек, одетый в лохмотья. Нервно оглядевшись, он неуклюже ковыляет к двери.
Не может быть… Я закусила нижнюю губу. Не хочу, чтобы этот истерзанный серый человек, который садится у ног Лиама, словно собачонка, ищущая защиты, действительно оказался папой. Здесь какая-то ошибка. Это не он. Папа почти герой, только он…
Разорван.
А кого я ожидала увидеть, если не разрушенного человека?
Лиам общается с папой так тихо, будто громкий звук может его спугнуть. По обрывкам слов понимаю, что Лиам снова и снова зовет папу по имени. Макер. Сутулый старик кивает – узнает свое имя. По сути, Лиам болтает сам с собой. Папа изредка отвечает ему лишь безмолвными жестами.
– Увы, гитару я не захватил, – говорит Лиам, положив руку на плечо Макера.
Никогда прежде его руки не казались мне такими большими и сильными. «Он держит папу слишком крепко, вот-вот сломает ему кость!» – мелькает у меня в голове.
– Макер, я привел Майлин.
Вдруг Лиам хватает папу за руку. Пронзительно завизжав, тот дергается в сторону. Папа сопротивляется до того отчаянно, что кажется, будто он предпочтет остаться без руки, чем сдастся.
Моим первым порывом было закричать: «Отпусти его!» Разве Лиам не видит, что папа до смерти напуган? Неужели нельзя хотя бы попытаться склонить его к сотрудничеству?
Я спешу к ним, сжимая в руках оружие. На языке вертятся ругательства, но тут я вижу лицо Макера. Его глаза. Круглые, черные, будто дыры, ведущие в Никуда. Папа сейчас ничем не отличается от дикого зверя. Он в панике и готов сделать что угодно, только бы защитить себя. Он скалит на меня зубы, кусает Лиама за руку, из его горла вырываются такие звуки… Никогда бы не подумала, что их может издавать человек.
Я стою, словно громом пораженная, близко к папе, но все же не совсем вплотную, и Лиам не дает ему броситься на меня и расцарапать лицо своими длинными желтыми ногтями.
– Лучше ему не стало, – замечает Лиам, с впечатляющей легкостью удерживая трепыхающееся существо, которое норовит вцепиться ему в горло. – Прости, что пришлось на это смотреть. Я хотел сделать все иначе, но он…
Я замахиваюсь ножнами. Головой не думаю, доверяюсь своей интуиции – нет, просто не успеваю вовремя остановиться. С глухим ударом деревянные ножны обрушиваются на голову Макера. Отвратительный звук. И папа падает на землю, словно куча одежды, владелец которой вдруг растаял в воздухе.
– Он… он бы сопротивлялся, – лепечу я, ужаснувшись собственному хладнокровию. – Папа ведь тоже междумирец. Я могла бы не удержать его во время прыжка. Боже мой, нет! Я ведь его не убила?
Нащупав у папы пульс, Лиам качает головой. Быстро и крепко обнимает меня.
– Отлично сработано, – шепчет он.
И, сбросив маску беззаботности, встревоженно оглядывается по сторонам.
– Скорее, Майлин. Кто-нибудь мог его услышать. Мне надо уходить.
Проклятый ублюдок. «Мне надо уходить»! Я бы пропустила эти слова мимо ушей, но Лиам-то не сможет перенестись, а мне не хочется подвергать его опасности.
– Десять дней! – кричу я.
Отдаю Лиаму меч и подвеску с опалом. Может, ему пригодится и то и другое. Схватив папу, лежащего без сознания, за мозолистую руку, открываю Церцерис.
– Пожалуйста, пожалуйста, будь осторожнее.
Ни до свидания, ни поцелуев, ни взглядов. Я боюсь, что не смогу перенестись, если еще раз подумаю о разлуке с Лиамом.
Дом в Дублине. Дом в Дублине. Дом в Дублине.
Остальное не имеет значения.
Глава 32
Какое привычное чувство: я распадаюсь на миллиарды песчинок.
Здесь, между мирами – уже не Тут, но еще не Там – мне нечего бояться. Я ни по чему не тоскую. Ничто не причиняет мне боль.
В каждой песчинке – часть меня, но друг для друга песчинки, затянутые в Никуда, ничего не значат.
Интересно, что будет с тем, кто потеряется в бесконечности между мирами? Возможно, его понесет дальше и выбросит на мель где-нибудь в другой вселенной. Может быть, он вспыхнет в ночных небесах безымянной звездой.
Скорее всего, он просто заблудится и обо всем позабудет.
Для этого пока рано.
– Здесь никого нет, – констатирую я, пытаясь не показать, как разочарована.
– Ошибаешься, – отвечает Лиам. – Он здесь. Ты взяла Церцерис?
Это неправильный вопрос. Совершенно неправильный. Такой неправильный, что меня прошибает холодный пот.
– Что? Зачем?
– Он тебе скоро понадобится.
Я оглядываюсь по сторонам. Нет, никого. Никаких королевских воинов, которые собираются нас схватить. Почему же Лиам хочет, чтобы я сбежала в Завременье?
– Прямо сейчас? Но…
Да, согласно плану, папу нужно перенести в Ирландию. Но к чему такая спешка?
Лиам притягивает меня к себе и, положив руку мне на затылок, заглядывает глубоко в глаза.
– Не хочу рисковать. Иначе будет суматоха и королевские воины нападут на наш след. А по доброй воле твой отец с нами не пойдет.
– Ладно… Только давай решим, где мы снова встретимся?
– Если ты вернешься…
– Я вернусь.
– Если ты вернешься, я сам тебя найду. Дай мне десять дней. Я прискачу к Бездонному Ущелью и заберу тебя. Ну же, – он нежно смотрит на меня. – Мы ведь пережили эти месяцы. Неужели не выдержим десять дней?
– Десять дней – это очень много, – шепчу я.
Хватит упираться, иначе я нарушу обещание, которое дала маме. Обещание, скрепленное пощечиной.
– Я хочу взять что-нибудь с собой. Доказательство того, что ты существуешь.
Лиам на мгновение задумался.
– Ничего красивого на ум не приходит.
– Необязательно, чтобы это было красивым.
Лиам на мгновение прикрывает глаза. Затем пожимает плечами.
– Не будем зря тратить время. Ты уж береги себя в том варварском мире, хорошо?
Я киваю, понимая, что он имеет в виду не Ирландию. Лиам говорит о прыжке и о темной сущности Истинной Королевы. Сейчас я больше всего боюсь встречи с папой. Про маму вообще молчу. Но также я не забываю, что скоро столкнусь с самой опасной и коварной тварью из всех, которых когда-либо видела. Однако в Лиаскай все не то, чем кажется.
– В случае если тот мир окажется не таким уж варварским, – тихо продолжает Лиам, оглаживая большим пальцем мой висок. На мгновение он умолкает, чтобы собраться с силами. – В случае если там будет терпимо и ты почувствуешь, что Лиаскай потеряла тебя из виду и позабыла, тогда… – он тяжело вздыхает. – Я буду ждать тебя в Бездонном Ущелье три дня. Не вернешься – я поеду домой и мы всей деревней устроим праздник.
От его слов мне хочется и плакать, и смеяться.
– Должно быть, мое общество просто ужасно.
– Хуже не бывает, – серьезно заверяет Лиам. – Я был бы чертовски рад, окажись ты в безопасности. Или если бы смог убедить в этом сам себя.
– В безопасности, – повторяю я. – Разве мы хоть раз были в безопасности?
– Думаю, нет.
Утыкаюсь лбом ему в грудь, чувствуя, как он целует меня в макушку.
– Что тут сказать? Плевать мне на безопасность. Я хочу быть с тобой. Не разделяешь мои чувства? Тогда беги как можно дальше отсюда. В другую страну, а лучше на другой континент. Я вернусь через десять дней, и где бы ты ни бродил, каким бы из множества своих имен ни назвался – я найду тебя, Лиам Салливан.
– Как и всегда.
Поцелуй на вкус, как сладость, как угольная пыль на губах Лиама, как прощание.
Больше. Прощаний. Не будет.
Нет никаких признаков того, что папа где-то поблизости. Только Лиам странно изменился. Черты его лица вдруг сделались мягче, беззаботнее, моложе, словно Лиам на время спрятал все то, что делало его суровым и недоверчивым. Он вошел в роль прежнего себя: мальчишки, который менял еду, добытую нечестным путем, на игру на гитаре. Отпустив мою руку, он говорит мне спрятаться в сарае, а сам идет к мастерской и садится на ступеньку перед приоткрытой дверью.
Минуту-другую ничего не происходит. Может, нам стоит тщательно обыскать саму мастерскую и… Ой! Позади Лиама за дверью что-то мелькнуло. Лиам не шевелится, только приподнимает бровь, давая мне понять, что он тоже заметил это движение. Затаив дыхание, не спускаю глаз с двери. Однако тихий шорох раздается в другом месте. Одна из досок в полуразвалившейся пристройке приподнимается, и из-под нее выползает худой человек, одетый в лохмотья. Нервно оглядевшись, он неуклюже ковыляет к двери.
Не может быть… Я закусила нижнюю губу. Не хочу, чтобы этот истерзанный серый человек, который садится у ног Лиама, словно собачонка, ищущая защиты, действительно оказался папой. Здесь какая-то ошибка. Это не он. Папа почти герой, только он…
Разорван.
А кого я ожидала увидеть, если не разрушенного человека?
Лиам общается с папой так тихо, будто громкий звук может его спугнуть. По обрывкам слов понимаю, что Лиам снова и снова зовет папу по имени. Макер. Сутулый старик кивает – узнает свое имя. По сути, Лиам болтает сам с собой. Папа изредка отвечает ему лишь безмолвными жестами.
– Увы, гитару я не захватил, – говорит Лиам, положив руку на плечо Макера.
Никогда прежде его руки не казались мне такими большими и сильными. «Он держит папу слишком крепко, вот-вот сломает ему кость!» – мелькает у меня в голове.
– Макер, я привел Майлин.
Вдруг Лиам хватает папу за руку. Пронзительно завизжав, тот дергается в сторону. Папа сопротивляется до того отчаянно, что кажется, будто он предпочтет остаться без руки, чем сдастся.
Моим первым порывом было закричать: «Отпусти его!» Разве Лиам не видит, что папа до смерти напуган? Неужели нельзя хотя бы попытаться склонить его к сотрудничеству?
Я спешу к ним, сжимая в руках оружие. На языке вертятся ругательства, но тут я вижу лицо Макера. Его глаза. Круглые, черные, будто дыры, ведущие в Никуда. Папа сейчас ничем не отличается от дикого зверя. Он в панике и готов сделать что угодно, только бы защитить себя. Он скалит на меня зубы, кусает Лиама за руку, из его горла вырываются такие звуки… Никогда бы не подумала, что их может издавать человек.
Я стою, словно громом пораженная, близко к папе, но все же не совсем вплотную, и Лиам не дает ему броситься на меня и расцарапать лицо своими длинными желтыми ногтями.
– Лучше ему не стало, – замечает Лиам, с впечатляющей легкостью удерживая трепыхающееся существо, которое норовит вцепиться ему в горло. – Прости, что пришлось на это смотреть. Я хотел сделать все иначе, но он…
Я замахиваюсь ножнами. Головой не думаю, доверяюсь своей интуиции – нет, просто не успеваю вовремя остановиться. С глухим ударом деревянные ножны обрушиваются на голову Макера. Отвратительный звук. И папа падает на землю, словно куча одежды, владелец которой вдруг растаял в воздухе.
– Он… он бы сопротивлялся, – лепечу я, ужаснувшись собственному хладнокровию. – Папа ведь тоже междумирец. Я могла бы не удержать его во время прыжка. Боже мой, нет! Я ведь его не убила?
Нащупав у папы пульс, Лиам качает головой. Быстро и крепко обнимает меня.
– Отлично сработано, – шепчет он.
И, сбросив маску беззаботности, встревоженно оглядывается по сторонам.
– Скорее, Майлин. Кто-нибудь мог его услышать. Мне надо уходить.
Проклятый ублюдок. «Мне надо уходить»! Я бы пропустила эти слова мимо ушей, но Лиам-то не сможет перенестись, а мне не хочется подвергать его опасности.
– Десять дней! – кричу я.
Отдаю Лиаму меч и подвеску с опалом. Может, ему пригодится и то и другое. Схватив папу, лежащего без сознания, за мозолистую руку, открываю Церцерис.
– Пожалуйста, пожалуйста, будь осторожнее.
Ни до свидания, ни поцелуев, ни взглядов. Я боюсь, что не смогу перенестись, если еще раз подумаю о разлуке с Лиамом.
Дом в Дублине. Дом в Дублине. Дом в Дублине.
Остальное не имеет значения.
Глава 32
Какое привычное чувство: я распадаюсь на миллиарды песчинок.
Здесь, между мирами – уже не Тут, но еще не Там – мне нечего бояться. Я ни по чему не тоскую. Ничто не причиняет мне боль.
В каждой песчинке – часть меня, но друг для друга песчинки, затянутые в Никуда, ничего не значат.
Интересно, что будет с тем, кто потеряется в бесконечности между мирами? Возможно, его понесет дальше и выбросит на мель где-нибудь в другой вселенной. Может быть, он вспыхнет в ночных небесах безымянной звездой.
Скорее всего, он просто заблудится и обо всем позабудет.
Для этого пока рано.