Созданная из тени

Тут нам приносят еду: каша сероватого цвета. Алис недоверчиво разглядывает свою тарелку:

– Я многого не понимаю. Например, почему мы тратим деньги на такую гадость.

Лиам злобно ухмыляется, и Алис накидывается на него:

– Сделай-ка лицо попроще! Ух и начеканил бы Оливер тебе зад, если бы узнал, на что мы спускаем его труды.

– Кто этот Оливер? – любопытствует Натаниель.

Бросаю на него извиняющийся взгляд.

– Один мастер. Он чеканит нам деньги.

Натаниель чешет затылок.

– Мы путешествуем с кошельками, полными фальшивых монет. Вы это имеете в виду?

– А почему нет? – спрашивает Лиам, невозмутимо засовывая в рот ложку каши. – Монеты сделаны замечательно. Я платил бы ими налоги.

– Если бы уплата налогов не противоречила твоим принципам, – добавляю я.

Затем обращаюсь к Натаниелю и Алис:

– Хотите, мы будем платить налоги за вас?

– Вместе вы просто чума!

Алис вскакивает, и ее стул с грохотом падает. Каждому из нас она залепила пощечину своим презрительным взглядом.

– Во имя Лиаскай, моей страны и всего, что мне значимо! Хоть бы ты избавилась от короны, Майлин. Вы с этим уродом расколете мир надвое только потому, что вам покажется, будто так правильно!

С этими словами Алис выбегает.

– Будет весело, – подытоживает Натаниель, отпивая из своей кружки.

Да уж, не думаю, что совместное путешествие вынудит их поговорить. Но все еще лелею надежду.



Комната – настоящая катастрофа. Даже жаль, что спать придется не в промокшей холодной палатке на голой земле. Под низким потолком витают запахи, о которых я даже думать не хочу. Пол грязный, с занозами, но все равно выглядит куда привлекательнее кровати. С усилием открываю окна, чтобы немного проветрить.

Человека на другой стороне улицы, который двигается в сторону конюшен, я узнаю сразу. Натаниель. Надеюсь, он куда-нибудь свернет, пойдет в другое место. Лиам как раз отправился проверить, достаточно ли у лошадей корма, и я боюсь, что встреча этих двоих снова закончится ссорой. Но нет, Натаниель подходит к покрытому соломой сараю, и я вдруг слышу тихое: «Привет». Мне известно, чей это голос. Лиама.

Остановившись, Натаниель скрещивает руки на груди. Лиама я не вижу – он стоит под крышей конюшни. Меня ненадолго отвлекает экипаж, запряженный одной лошадью: он с грохотом мчится по улице, поэтому мне не слышно, о чем говорят Лиам с Натаниелем. Экипаж заворачивает за угол, и я разбираю некоторые слова.

– Все не так, – произносит Лиам.

Однако Натаниель не покупается на эти слова и отводит взгляд, будто Лиам не заслуживает даже ответа.

– Дело в том, что я не просто обманул и предал Кристину. Я опозорил ее перед ее же людьми. И она меня за это сильно ненавидит.

– Это же Кристина, – замечает Натаниель. – Тебе ли ее винить?

– Нет. Но игнорировать ее тоже нельзя. Мне необходимо выяснить, как глубока ее ненависть. Остались ли еще лазейки. Если нет, то надо понять, как мне скрыть свои слабые места. Я мог бы приказать тебе пойти туда и забрать Церцерис.

«Не причиняй ему боли!» – мысленно умоляю я. Это совершенно ни к чему.

Натаниель хочет что-то ответить, но Лиам перебивает:

– Нет, послушай меня. Я могу тебе приказать. И ты это знаешь. Но я не приказываю. Я прошу тебя держать ухо востро, когда ты получишь Церцерис.

– Который попал в руки Кристины из-за тебя.

По голосу Натаниеля понятно, что виноватым он считает только Лиама, хотя это я украла Церцерис и отдала его Крис Босуорт.

Лиам делает шаг к Натаниелю, выходя из-под тени крыши.

– А ты позволил мне это сделать, – разводит он руками. – Не делай так больше.

– Договорились, – просто соглашается Натаниель.

Я решаю, что разговор окончен, и собираюсь скрыться, чтобы меня не увидели стоящей в окне. Но оказывается, Лиам еще не закончил.


– Мне нелегко просить тебя об этом, – признается он так тихо, что некоторые слова я скорее угадываю, чем слышу. – Я бы никому не доверил выкрасть что-то у Кристины, и себе в том числе. После Короля ты – последний человек, у которого я хочу быть в таком долгу.

– Привыкай, Салливан, – пожимает плечами Натаниель.

Лиам негромко смеется. Ломкий смех, за которым он пытается что-то скрыть, наоборот, его выдает. Я сбита с толку, ведь соотношение сил вдруг изменилось, и теперь мне страшно, что это Натаниель причинит боль Лиаму. Кажется, будто у него много козырей в рукаве.

– Договорились, – кивает Лиам.

Он кладет левую руку на плечо Натаниеля, прямо над винкуласом. Никогда еще не видела, чтобы они стояли так близко, не пытаясь перегрызть друг другу глотки. Их разделяет лишь рука Лиама. Жест, полный доверия… нет, я их просто не узнаю.

– Я не тот, кому можно доверять, – предупреждает Лиам, – и для тебя исключений не будет. Надеюсь, ты поймешь, как я благодарен, что сам могу тебе доверять.

Во дворе рядом с конюшнями начинает лаять собака, и к ней присоединяется другая. Не могу разобрать слов, только вижу, как Лиам, наклонившись, шепчет что-то Натаниелю на ухо. Затем хлопает его по плечу и пересекает узкую улочку, направляясь к гостинице.

– Натаниель! – окликает он, остановившись перед самыми дверями гостиницы. – Не переживай. Алис о тебе позаботится.

И хлопает дверью.

Я слышу, как Лиам поднимается по лестнице, а Натаниель все еще неподвижно стоит на другой стороне улицы.





Глава 31




Я разглядываю в мутном зеркале свое лицо, обрамленное угольно-черными волосами. Какие темные брови! Вспоминаю, как в детстве красила их маминой тушью. В памяти всплывает еще одна картинка: красное сердечко, нарисованное помадой на щеке. На моей щеке?

Тряхнув головой, заплетаю волосы в аккуратную косу. Надеюсь, не будет ни снега, ни дождя, иначе весь маскарад насмарку. Совсем немногие горожане, живущие во внешнем кольце, видели меня вблизи, а по листовкам даже Лиам не сразу понял, что на них изображена я. Нам нужно только попасть во внешнее кольцо.

– Как мы пройдем через городские ворота? – интересуюсь я чуть позже.

До Рубии осталось всего ничего, но дорога заледенела, и мы скорее скользим, чем идем. Я опираюсь на меч, как на трость.

Наклонившись, Лиам целует меня в щеку и шепчет:

– Посмотри у себя в кармане.

И я с изумлением обнаруживаю там медную монетку с отверстием посередине, через которое протянута потрепанная лента.

– Городское свидетельство! Где ты его взял?

– Это ты меня спрашиваешь? Оно же было в твоем кармане! Может, там найдется еще одно?

Лиам запускает руку в мой карман, хотя я качаю головой. Больше городских свидетельств там не было. Однако Лиам с усмешкой вытаскивает другое и привязывает его к своей руке.

Смеясь, оттираю со лба Лиама угольный след.

– Мои брови тебе совсем не идут.

Невероятно. Я столько училась разным трюкам у братьев Лиама, а он все равно умудряется меня провести!

Свидетельства и мой смущенно потупленный взгляд позволяют нам без проблем проникнуть во внешнее кольцо. Лиам уверенно ведет меня мимо ремесленных мастерских. Здесь работают камнетесы, а там обжигают кирпичи. Дальше кузница, лесопилка. У пустого дома с полуразвалившейся пристройкой Лиам вдруг останавливается.

– Должно быть, он умер.

На мгновение сердце у меня замирает.

– Но…

– Не твой отец, – быстро уточняет Лиам. – Мастер, который меня обучал. Когда я сбежал, он был уже немолод и не отличался крепким здоровьем.

Из-за сожаления его глаза кажутся темнее.

– Детей у него не было. Он надеялся, что однажды я… – умолкнув, Лиам проводит рукой по волосам, и одна прядь, выбившаяся из короткой косы, падает ему на лицо. – Я не собирался становиться столяром, но никогда не говорил ему об этом. Для меня столярничество было лишь шагом на пути к цели: никто не должен выяснить, кто я на самом деле.

«Вор? – размышляю я. – Маг? Лиам?»

– Наверное, он об этом догадался, – взяв меня за руку, Лиам крепко ее сжимает. – Пойдем. Отыщем твоего отца.

Я решительно иду вперед, но страх следует за мной по пятам. Мы с папой не виделись целых двенадцать лет. Я училась в подготовительной школе, когда он пропал. Без Лиама мне его просто не узнать…