Сотня свадеб и другие (не)приятности

– Нет-нет, – торопливо попросила я. – Хватит с меня дурацких шуток. Пусть хоть кто-то опытный присмотрит. А у вас вроде нет причин подыгрывать глупым забавам.

Стефан аж дернулся от этих слов, но промолчал. Провел ладонью по поверхности браслета и слегка коснулся его двумя пальцами. Над моей рукой прямо в воздухе возникло сияющее колечко, переливающееся алым снизу и сиреневым сверху.

– Активировать вот так, – пояснял тем временем вампир. – Деактивировать в обратном порядке. Кстати, спешу поздравить: отличный заряд, я ожидал худшего. Размер индикатора потом настроишь, сейчас стоят средние параметры. Масштабировать можно в три раза в каждом направлении. – Он растянул пальцами картинку, совсем как на экране смартфона. – Теперь по показателям. Тут три основных: общий уровень, эмоциональная вовлеченность, степень открытости. Заряд отображается яркостью: чем ты больше вымотана, подавлена, утомлена, голодна или еще что-то, тем бледнее будет картинка. Если изображение посерело или стало черно-белым – бей тревогу. По эмоциям: алый – ярость, синий – спокойствие, зеленый – радость, золотой – воодушевление. Ну, и самое главное – открытость. Видишь эти ответвления? – Он указал на тонкие изогнутые лучики, паутинкой расходящиеся во все стороны от основного круга. – Это схематическое изображение твоих привязок. Чем привязок больше, тем лучше.

– А идеальное состояние как выглядит?

– Как полноценная сфера. Клубочек плотный.

– Но тут же круг. Двухмерная фигура.

– Не совсем, но близко. – Стефан покрутил картинку пальцами, и я заметила, что у ободка действительно есть ненулевая толщина. – Я, когда ты к нам переместилась, даже не сразу понял, что эта форма – не аппаратный сбой. Проверил настройки, откалибровал по новой, но нет – и мы с магистром насторожились. Сейчас для тебя основной связующей нитью выступает, по-видимому, работа, от нее строится круг интересов. Это как нейронные связи в мозгу – если несколько раз повторять одно и то же действие, появляется новая ниточка. С умением жить полноценной жизнью то же самое: практика, практика и еще раз практика. В день перемещения ты была почти бесцветной. Сейчас гораздо лучше, хотя ты сердишься и немного боишься. Это хорошо. Первый этап – научиться принимать эмоции и проживать их целиком.

– Господи боже. И что, каждый маг может видеть меня вот так? Как без одежды на рыночной площади, честное слово, – поежилась я.

– Хорошо различимыми являются только те каналы, что отвечают за физическое тело. Их любая сельская ведьма среднего уровня может оценить и подправить. Эмоциональную и психическую основу, по крайней мере без достаточно заметных усилий, рассмотреть невозможно, – вмешался Амадо. – Даже воплощенные стихии, к примеру Кассари и Вирен, почувствуют только общий отпечаток, как обычный человек – пекущее солнце или холодный ветер. Всем прочим понадобится специальное оборудование вроде алтаря в храме, а это штука громоздкая и дорогая.

– Но магистр Неро говорил, что видит просто так.

– Магистр не одну, не две и даже не три сотни лет практиковал и оттачивал эти умения, – пояснил Стефан. – Как и я, но мои навыки пока не дотягивают. А на консилиуме ты стояла на пьедестале, который усиливал и подсвечивал все то, что надо было видеть.

Амадо все же не удержался и подошел поближе, внимательно рассмотрел картинку. Она, кстати, потеряла алый цвет и начала понемногу синеть.

– Поглощение магии могло бы исправить ситуацию? – обратился к Стефану дракон. – Напитать, создать новые каналы. За счет стихийной или донорской энергии.

– Пробовали. Полное отторжение, – разочаровал Амадо вампир. – Как вода по маслу стекает. Тут осознанная работа нужна и острое желание что-то поменять.

– А спонтанные всплески активности, обусловленные врожденными особенностями, так сказать? Если я правильно понимаю, то…

Мужчины обменялись загадочными взглядами, явно не спеша пояснять мне детали.

– Правильно, – напряженно и крайне неохотно согласился вампир. – Так тоже может быть. Но у нас не было возможности проверить: Лена не в том состоянии, чтобы участвовать в таких экспериментах. Надо дождаться естественной стабилизации, не видно же ничего сейчас. Сплошные догадки, а это не повод кидаться обвинениями. Поэтому, кхм… – Он кашлянул. – Вынужден просить вас не распространять эту информацию. Все-таки тайна пациента.

– Я похож на того, кто болтает лишнее? – скривился Амадо.

– Вы похожи на сотрудника службы безопасности, мундир выдает, знаете ли, – неожиданно жестко отозвался Стефан. – А это работа, которая ко многому обязывает. Но тут вопрос частный, а не государственный. За Лену и я, и магистр готовы поручиться хоть перед самим королем, хоть перед советом чародеев.

Минуту собеседники смотрели друг на друга так, словно канат перетягивали. Похоже, от меня ускользнуло что-то о себе самой – очень важное и дурно пахнущее.

– Я вас услышал, – весьма сухо подытожил затянувшееся молчание Амадо. – И принял к сведению.

– Благодарю. – Вампир слегка поклонился.

А я смотрела на Стефана во все глаза, удивляясь тому, как разительно он поменялся. Напускная веселость и разгильдяйство словно бы осыпались, как прошлогодняя листва с деревьев, обнажив совершенно незнакомое существо: сдержанное, холодное, полное твердой уверенности в своих словах. И точно знающее больше, чем говорит. Этого вампира – а это был именно живущий не первую сотню лет опасный хищник – я не знала совершенно. Впрочем, как и дракона, стоящего напротив.

Сияющее изображение над моей рукой дрогнуло и налилось ярко-сиреневым.

– Кажется, мы пугаем даму. – Стефан беспечно улыбнулся, мгновенно натягивая на себя привычную маску разгильдяя и шутника.

– Вы оба что-то недоговариваете, – вмешалась я. – Хотелось бы получить внятные объяснения. Поделитесь?

– Нет! – слаженным хором отозвались мужчины.

Стефан молниеносным движением дотронулся до моего запястья и деактивировал артефакт, затем попятился к окну.

– Я и так отнял много вашего драгоценного времени, пора бы откланяться.

– Я провожу, – скрипнул зубами Амадо. – Через парадные ворота.

– Не утруждайтесь, – весело отозвался вампир, распахивая створки и запрыгивая на подоконник. – Я знаю, как найти выход. – И тут же рухнул в пустоту спиной вперед.

Я взвизгнула и в ужасе бросилась к окну. Но вампиру хватило высоты третьего этажа, чтобы кувыркнуться в воздухе, расправить крылья и в два сильных взмаха подняться над крышами. Описав небольшой круг, Стефан просто растаял в небе, став невидимым.

– Позер. – Амадо едва не дымился от злости. – Фигляр и паяц.

И не поспоришь. Вот только, кажется, вас таких двое.

Однако дракон уже сообразил, что стал крайним и на мои вопросы отвечать теперь ему, заявил торопливо:

– Мне тоже пора. Леди Хелен, мое почтение!

И шустро скрылся за дверью.






Глава 12




Как не светить на весь дворец новоприобретенным украшением и не выслушивать поздравления от всех встречных-поперечных? Очень просто: натянуть что-то с длинными рукавами и узкими манжетами, загнать браслет повыше от запястья. Я быстро переоделась, привела себя в порядок и смыла остатки слез.

Новость о том, что мой энергетический фон потихоньку улучшается, придала сил, поэтому остаток дня я порхала, как крылатая фейри. Мирабель и Гвидо вернулись очень скоро. Судя по сияющей физиономии эльфа, примерка прошла успешно.

Забавно, но даже сосредоточенная на делах сада Вирен уже вовсю щебетала с Кассари о предстоящих танцах. Наяда, обычно казавшаяся такой собранной и сдержанной, смущенно улыбалась, но в обсуждение деталей вовлеклась с большой охотой.

Даже Бернард, увидевший в нашей хозяйственной суете надежду завершить приготовления вовремя, дал отбой на час раньше обычного.

Идиллическую картину портило только одно – недомолвки Амадо и Стефана. Надеяться, что ситуация прояснится сама собой, было наивно и глупо, поэтому вечер я решила посвятить книгам магистра. Ну а вдруг и правда волшебство не так сложно, как кажется со стороны, и я сама пойму то, о чем вслух не было сказано.

Начать я решила, как и предлагал Неро, с самых основ. Открыла потрепанный томик, с трудом впихнула в себя первую пару страниц, а потом совершенно неожиданно увлеклась и втянулась в чтение настолько, что потеряла счет времени.

Оказалось, что местные основы магии крайне похожи на земные духовно-эзотерические учения. С тем только отличием, что магия тут была вполне осязаемой, измеренной и изученной физической составляющей, как в нашем мире электричество или гравитация, а не уделом ярмарочных заклинателей и телевизионных экстрасенсов.

Выходило, что все есть энергия, мир пронизан невидимыми силами, связывающими живых существ воедино. Множественные вероятности при сиюминутной предопределенности создавали постоянно меняющееся будущее. То есть, к примеру, гадать на женихов по кофейной гуще вроде можно, да и сапожок на святцы за ворота кидать не возбраняется, но вот если у обещанного суженого вдруг обнаружатся рога, лапы и две-три дополнительные ипостаси или он явится на сто – двести лет позже нужного времени, то к миру претензий предъявлять не рекомендуется. Что уж тут говорить о вопросах более глобальных?

Часам к одиннадцати ночи я всерьез заподозрила сценаристов «Звездных войн» в участии в межмировых путешествиях, ну очень уж созвучной местным учениям была теория джедайской силы. Надо бы при случае расспросить демона, как у них тут с перемещенными из волшебных миров в обычные.

Единственным узким местом во всем этом калейдоскопе открытий являлся тот самый закон сохранения энергии, что и землянам мешал запустить вечный двигатель. Если имелись существа, привносящие или вырабатывающие магию, то имелись и те, кто ее рассеивал или поглощал, преобразуя в иные формы.

И хорошо, если речь шла о дриадах или, к примеру, фениксах или наядах, эти хоть и материализовали объекты, но не прерывали естественного течения сил. То есть цветы, которые создает Вирен, вернут миру затраченную на них силу сразу, как только завянут. А вот особые виды послевоенной нежити натуральным образом вредили экологии, поглощая энергию безвозвратно, используя ее как топливо для поддержания собственной полуматериальной формы.

В полночь, чувствуя, что глаза слипаются, я потушила свет и залезла под одеяло. Это все, конечно, познавательно, увлекательно и забавно, вот только никоим образом не вносит ясности в мою ситуацию. Похоже, придется выкроить полдня и навестить магистра. Дочитать – и поехать, чтобы отдать книгу. Вроде и повод неплохой, не буду выглядеть слишком навязчивой паникующей девицей.

Я уснула спокойно и быстро, но ближе к утру меня что-то разбудило. Причем неприятно и жутковато, будто чей-то настырный взгляд уперся в затылок.

За окном уже серело, но комната все еще казалась темной и рассмотреть подробности было сложно. В углу за кроватью что-то зашуршало – и я подскочила как укушенная. Сама не знаю почему – рефлексы сработали, не иначе. Схватив со стола папку с планерки, я запустила ею в направлении угрозы.

Листики выпорхнули, картинно засыпав и кровать, и ковер белым ворохом, а в углу вроде бы наметилось движение. Из-за темноты и парящей бумаги мне, конечно, могло показаться, но что-то лохматое с растопыренными щупальцами метнулось в самый дальний угол комнаты и скрылось за шторой.

Не завизжала я только потому, что язык от страха отнялся. Это какая дрянь тут лазит? Прихватив со стола уже опробованный в бою днем раньше подсвечник, я подошла к шторе с намерением если не прибить, то разоблачить неведомое нечто. Подкралась тихонько, самыми кончиками пальцев дотянулась до края ткани и резко дернула.

Колечки с шорохом заскользили по карнизу, обнажив совершенно пустой угол. Я еще раз внимательно осмотрелась, потрясла несчастную ткань, чтобы убедиться, что мой непонятный враг не спрятался где-то рядом, а потом, выругавшись от облегчения, вернула подсвечник на место.

– Дура, – кинула долгий осуждающий взгляд на невыспавшееся отражение в зеркале. – Начиталась о магии перед сном, вот и мерещится не поймешь что.

Собрав листики и приведя штору в порядок, я вернулась под одеяло, но сон не шел. Покрутившись для приличия еще полчаса, махнула рукой на отдых и отправилась в ванную. Ладно. Видимо, у меня сегодня ранний подъем. Займусь чем-то полезным.

Кухня, кстати, уже проснулась, и Варден накормил меня горячим завтраком. Через полчаса к нам присоединилась Кассари. Она отчаянно зевала и смотрела на турку с кофе глазами невинного олененка.

– Не спится, – пожаловалась она. – Такое ощущение, что сквозняк какой-то гулял по комнате полночи.

– А у меня лохматая живность, – поддакнула я.

– Да ну? – удивилась наяда. – Крысы во дворце?

– Уж скорее осьминоги. Мне по колено ростом.

Кассари поперхнулась и уставилась на меня своими огромными глазами. Я даже усиленно заморгала, чтобы снова не начать погружаться в океанские глубины.

– Прямо в комнате? Пойдем-ка, покажешь. – Она решительно потянула меня наверх.

– Эй! А булочка?! – Я протестующе вывернулась, не желая лишаться свежей выпечки. Да-да, дорогой мир, я помню, как опасно для меня отказываться от мелких удовольствий, особенно после недосыпа.

– Берем с собой, – решительно скомандовала наяда, прихватив для комплекта полный кофейник.

У входа в мою спальню пришлось притормозить. Если бы не Кассари, я бы точно не заметила, однако наяда придержала меня за руку и указала на длинную колышущуюся линию, идущую поперек прохода.

– И давно это у тебя на полу? Ничего себе! Что тут вообще происходит?

Она сунула мне кофейник и аккуратно склонилась, рассматривая аномалию. А я впала в ступор. Не было же этого еще полчаса назад!

– Натуральнейшее искажение, – констатировала наяда. – И похоже, что отложенного действия: вот тут направляющие узлы остались распущенными, как будто незаконченные. Небольшой карман в подпространство. Почти дыра в полу. Провалиться не провалишься, но вот ногу вывихнуть – запросто. Случайно такие штуки не появляются.

– Ничего не понимаю. То есть это кто-то специально сделал?

– Похоже на то. На покушение не тянет, но на хулиганство вполне. Это не твой вчерашний гость обронил заклинание?