Соло для шпаги

– Отличная работа, де Бранди! – Де Сен-Мар довольно хлопнул меня по плечу, в то время как виконт просто смотрел на меня восторженными глазами. – Кому-то может показаться, что все произошло случайно, но я-то кое-что понимаю в фехтовании. Потому повторюсь: прекрасная работа!

– Благодарю вас, граф, – искренне ответил я и, вспомнив одну деталь из прочитанных писем неизвестной влюбленной пары, поинтересовался: – Скажите, вы случайно не припомните, кому из нугулемской знати принадлежит замок Лиарре?

– Лиарре? Маркизу де Сальвери! – практически без раздумий ответил де Сен-Мар. – Если вы едете туда, то вам нужно на юг!

– Нет-нет, это я так, вспомнил кое-что, – поспешил я замять вопрос. – Еще раз благодарю вас, граф, и вас, виконт!

И, вежливо раскланявшись с де Сен-Маром и де Людонем, я поспешил вскочить в седло и покинуть постоялый двор. Время было дорого. По крайней мере, я так думал.

Времени у меня оказалось достаточно для того, чтобы свернуть на ведущую мимо города дорогу и понять причину как спокойствия, с которым ла Вивьер пошел на сделку со мной, так и смирения, с которым он воспринял свое поражение. Дело было просто в еще одном отряде наемников в окрестностях Энсенадо, и, готов биться об заклад, лейтенант Ожерского легиона успел послать гонца к соратникам еще до начала заварушки на постоялом дворе.

Ловок, мерзавец, ничего не скажешь! И претензии не предъявишь, поскольку сделка не распространяется на легионеров, не присутствовавших при ее заключении.

Единственное, чего ла Вивьер не мог рассчитать, так это точного времени прибытия второго отряда к «Окороку». Вот меня и спасло то, что я увидел движущийся мне навстречу отряд, едва я миновал поворот в сторону города. Ошибки быть не могло: как минимум половина отряда была одета в голубые форменные плащи с черным орлом на груди, так что эти господа точно спешили по мою душу.

Развернув коня, я во весь опор помчался к въезду в город. Опознать меня с такого расстояния вряд ли было возможно, но в том, что мой маневр привлечет внимание всадников, сомневаться не приходилось. Что ж, придется менять планы.

Примчавшись в Энсенадо, я у первого попавшегося на пути лошадника сбыл по дешевке коня и порасспросил о сдающих жилье горожанах. Мол, хочу комнату снять на большой срок, но не в гостинице, а в частном секторе. Получив пару адресов, я тут же выкинул их из головы и, окольными путями обходя как всегда заполненную людьми рыночную площадь, поспешил к северному выходу из города.

Дело в том, что сам Энсенадо стоял не на реке, но в паре километров к северу от него протекала Тахеда, не очень большая, но вполне себе судоходная речка. И движение по ней было довольно оживленным, что вполне позволяло надеяться быстро найти место на небольшом судне или грузовой барже. Если мои преследователи не бросятся к причалу сразу, то к тому моменту, когда разберутся, я уже буду на два десятка километров восточнее города, где-то в окрестностях Уэски. Но был в таком решении и изрядный риск: если они выйдут на мой след быстро, то настигнут меня прямо на воде, где прятаться особо будет некуда.

Бегом преодолев открытое пространство, пока еще отделяющее городские окраины от речного порта, я оглянулся. Погони на горизонте не наблюдалось. Да оно и неудивительно: войдя в город, наемники кинутся расспрашивать обо мне, наткнутся на лошадника, потом проверят сообщенные им мне адреса квартирных хозяек и только потом станут думать, куда я мог исчезнуть.

На причале мне без труда удалось договориться с хозяином первого же попавшегося на глаза судна, собиравшегося уходить вниз по течению. За пару медяков я получил место на палубе небольшого кораблика, имевшего и парус, и весельную команду. Удобства отсутствовали как таковые, но мне они и не требовались, вполне хватало небольшого закутка на корме, за целой горой бочек с солониной, отправлявшихся из северных баронств в центральную часть страны.

Судно отчалило буквально через несколько минут, и все время, пока причалы и дорога из города были видны, я продолжал с тревогой следить за происходящим. Но никакого переполоха не случилось, всадники в заметных плащах на пристани так и не появились.

– Посмотреть бы на лицо ла Вивьера! – довольно пробормотал я себе под нос, устраиваясь поудобнее на палубе.

День стремительно клонился к вечеру, а это означало, что вскоре людям де Бернье придется прекратить поиски из-за темноты. Нет, они, конечно, могут разбиться на смены и проверять все постоялые дворы вдоль дороги, но для этого им нужно больше людей. В общем, как ни крути, но к утру я оторвусь от преследователей на приличное расстояние, а значит, можно вздохнуть свободно.

Но не так все было просто, и в расслабленном состоянии пребывать мне пришлось совсем недолго. Оказалось, что судоходство на Тахеде по ночам останавливается, поскольку она чересчур узка и извилиста для безопасного плавания в условиях плохой видимости. Так что мы встали на якорь у какого-то хутора, состоящего из трех-четырех домиков, отойдя от Энсенадо всего километров на десять. На мои расспросы капитан только развел руками: мол, слишком велик риск в темноте разбить судно или посадить его на мель.

Конечно, можно было поскандалить, размахивая шпагой, потребовать продолжить движение или вернуть деньги, но зачем нагнетать страсти? Разве ж люди виноваты, что я не удосужился узнать заранее об особенностях судоходства на Тахеде в ночное время? Да и незачем сейчас мне привлекать дополнительное внимание к своей персоне. Чем незаметнее, тем лучше.

Ночной простой не входил в мои планы, ведь тем и хорош речной транспорт, что можно продолжать движение даже во время сна. А так – считай то же самое, что я залег бы на дно где-нибудь в окрестностях Энсенадо. Того и гляди проснешься утром, а весь берег усеян легионерами с улыбающимся ла Вивьером во главе.

Надо что-то делать. Но что? Что можно сделать, находясь посреди реки? Я тяжело вздохнул и обратил свой взор на левый берег. Хутор на правом берегу слишком мал, вряд ли я там смогу раздобыть хоть какого-то коня, чтобы убраться подальше от места поисков. А вот на левом берегу, на некотором отдалении от реки, виднелись огни достаточно большой деревни. Да, там – пограничье. Совсем узкая полоска нугулемской земли, соседствующая теперь с разошедшимися не на шутку эльфами. В этом заключается опасность левобережной территории, но в этом же кроется и шанс на спасение. Какими бы бесшабашными сорвиголовами ни были наемники Ожерского легиона, влезать на территорию, где можно быть атакованными эльфами, они вряд ли захотят. Да и северные бароны очень не любят самоуправства посторонних на своих землях. Так что путь мне лежит на ту сторону, а там уж как повезет.

Аккуратно уложив сапоги, пистолеты и верхнюю одежду в кожаную суму, я взял в зубы шпагу и осторожно опустился в воду. Не буду прощаться с хозяевами кораблика, бог даст, они вообще не заметят моего исчезновения до утра.

Ох и долгий же выдался у меня сегодня денек! Давненько я так не уставал. Вот, для полноты ощущений, еще купание в холодных водах Тахеды мне выпало.

Добравшись до деревни, я не стал мудрствовать лукаво и просто залез в первый попавшийся на пути сеновал. Сойдет сегодня мне за постель, я не гордый.





Глава 9




Разбудил меня доносившийся с улицы шум. Какое-то время утомленный разум отказывался верить в то, что это может иметь ко мне хотя бы малейшее отношение, но потом чувство опасности взяло свое и заставило-таки уделить происходящему должное внимание. На улице еще было темно, а одежда на мне не успела толком высохнуть после вынужденного купания в реке, из чего следовал прискорбный факт: поспать на деревенском сеновале мне удалось не более двух часов.

Неужели люди ла Вивьера снова взяли мой след? Неужели ночью разыскали именно то судно, на котором я ушел вниз по реке, и обнаружили облюбованное мною для ночлега место? Но стали бы наемники так шуметь? Хотя земли здесь приграничные, значит, всегда есть возможность списать свои бесчинства или на промышляющих в этих местах разбойников, или на недружественные действия северных соседей. Тем более в свете активизации боевых действий между местными сеньорами и эльфийскими танами. Поступил бы я подобным образом, будучи на месте людей графа де Бернье? Нет, конечно, но сейчас речь идет не о том, как поступил бы я, а о том, что мне делать.

Откопавшись из сена, я несколько минут встревоженно прислушивался к происходящему, пытаясь определить направление и степень надвигающейся опасности. Все было плохо, и с каждым мгновением ситуация рисовалась мне во все более мрачных тонах.

По единственной улице деревеньки носились всадники с факелами, заливались истеричным лаем собаки, хлопали двери и оконные ставни, то тут то там кричали люди. На западной окраине в ночное небо взметнулось зарево пожара. Если это дело рук людей ла Вивьера, то графу де Бернье пора списывать своего подручного со счетов. Или же я ничего не понимаю в этой жизни.

Так. Если в деревне загорелось одно подворье, то велика вероятность, что по итогу сгорит все селение. Следовательно, пора уносить ноги с сеновала. Только вот куда податься? Попытать счастья, постаравшись затеряться в самом центре суматохи, или снова рвануть в сторону реки?

Мои размышления были прерваны скрипом входной двери. Из дома моих нечаянных хозяев выскользнули три темные фигуры: мужчина, женщина с младенцем на руках и девушка тринадцати-четырнадцати лет. Вся троица метнулась в сторону огорода, но попытка побега оказалась неудачной: едва миновав сеновал, глава семейства испуганно вскрикнул и тут же со сдавленным хрипом рухнул на землю. Кажется, из его горла торчала стрела. А со стороны огорода появились легкие стремительные фигуры. Эльфы…

Господи! Почему так? За что мне все эти испытания? Или это я своим вмешательством принял на себя грехи Бельчонка? Да нет, не может такого быть! Я должен был спасти друга, и я сделал это. Нет в этом греха. За что же тогда все это, да в таких количествах и сразу?

Женщины закричали, проснулся и заплакал младенец. Двое эльфов, не задерживаясь и не обращая внимания на женщин, проскочили мимо и исчезли за калиткой. Еще трое задержались на подворье, при этом один навалился на девчушку и принялся задирать ей юбку, второй юркнул в дом, а третий, поигрывая длинной эльфийской стрелой, медленно стал теснить женщину с ребенком прямо к сеновалу.

Я тяжело вздохнул. Своя жизнь, несомненно, мне очень дорога, но позволить на своих глазах убивать беззащитных женщин и детей я тоже не мог. Потому что это неправильно.

Женщина испуганно кричала, младенец тоже голосил изо всех сил, так что беспокоиться за звук вынимаемой из ножен шпаги мне не пришлось. Увлеченный своей жестокой игрой, эльф продолжал тычками наконечника стрелы загонять жертву в угол. При этом его бледное, слегка подсвеченное лунным светом лицо оставалось абсолютно бесстрастным.


Зато как оно исказилось в следующее мгновение, когда мой клинок вонзился ему точнехонько в горло! Куда подевалась вся эльфийская бесстрастность? Удивление, страх, ненависть отразились на лице нападавшего всего за какое-то мгновение. Наблюдать за ним дальше я не стал, в следующий миг уже оказавшись за спиной у напавшего на девушку. Его жизнь оборвалась ударом стилета под левую лопатку.

В это трудно было поверить, но мое неожиданное появление на авансцене заставило женщину закричать еще громче. А вот девчушка проявила гораздо большую стойкость духа. Она только тихонько всхлипывала и размазывала по лицу слезы, когда я помог ей подняться.

– Бегите к реке! – сказал я ей. – В лодку – и на тот берег!

Девушка кивнула головой, но, развернувшись, наткнулась взглядом на убитого отца и замерла на месте.

– Ему уже не помочь! – Мои слова прозвучали жестко, но сейчас было не время для сантиментов. – Спасайтесь сами!

К счастью, мамаша к этому моменту все же перестала голосить, потому мне удалось, подталкивая крестьянок в спины, направить их в сторону реки. Я и сам собирался последовать тем же маршрутом, задержавшись лишь, чтобы подхватить со своей импровизированной постели суму и камзол, но тут в мои планы вмешался эльф, ранее зашедший в дом.

Он появился в дверях в самый неподходящий момент, и меня спасло только то, что на улице было темно, а за его спиной внутри дома уже плясали языки пламени. В руках эльфа был лук с наложенной на тетиву стрелой, однако ему пришлось сделать еще несколько шагов в темноту, прежде чем удалось разглядеть картину произошедшего. А в следующую секунду я в выпаде пронзил его шпагой.

К большому сожалению, прежде чем умереть, эльф успел закричать на своем языке, и я счел за благо убраться от него подальше. Вернее, попытался убраться, так как на предсмертный крик соплеменника эльфы на приютившем меня крестьянском подворье стали появляться так быстро, будто до сих пор сидели за забором и ждали сигнала для выхода на сцену. Двое перемахнули через плетень от соседей, один вбежал через распахнутую калитку с улицы, еще двое появились со стороны огорода. Слава богу, последние вынырнули откуда-то сбоку, не встретившись со спасенными мною женщинами.

– Куда ж вас столько? – процедил я сквозь зубы, поднимая пистолет.

Какое счастье, что меня еще в армии приучили всегда держать оружие почищенным и снаряженным! Так что даже после вчерашнего трудного дня я не пренебрег этим правилом и, прежде чем лечь спать, почистил пистолеты, зарядил сухим порохом и завернул в кожу, чтобы порох не отсырел.

Логичнее всего было прорываться к реке, но тут меня поджидали целых четыре противника, а со стороны улицы – только один, так что пришлось сделать выбор в пользу улицы.

Грохнул пистолетный выстрел, опрокинув навзничь самого прыткого из подданных королевства Анкилон, а я бросился к калитке. Зашедший с этой стороны эльф попытался беззастенчиво зарубить меня грубым рубящим ударом. Тоже мне, горе-вояка, это ж тебе не с крестьянами воевать!

Встретив его нарраш шпагой, я отвел удар в сторону и, скользнув навстречу, обратным ударом разбил противнику физиономию эфесом, после чего угостил отшатнувшегося назад лихого рубаку хорошим ударом шпаги.

– Сегды! Сегды! – заорали набегающие со стороны огорода эльфы, но я их не слушал.

Путь был свободен, и я поспешил выскользнуть на улицу. Вот только облегчения от этого не получил никакого. В планах-то было максимально быстро попасть в один из соседних дворов, чтобы через него уйти к реке. Но на деревенской улочке творился сущий ад. Пешие и конные эльфы носились во всех направлениях, преследуя кричащих и плачущих от ужаса женщин и детей. С выбежавшими на улицу мужчинами нападавшие предпочитали не церемониться: мне на глаза попались три мужичка, буквально истыканные стрелами. Несколько домов в разных частях селения пылали, выбрасывая в небеса огромные языки пламени. Нигде не было спасения и не наблюдалось ни малейшего намека на организованное сопротивление. Впрочем, чего я хочу от крестьян?

Замешкавшись на мгновение у калитки, я побежал влево, вслед за только что пронесшимся в погоне за визжащей женщиной высоким эльфом в коротком темном плаще. Женщину-то он легко догнал, со злобным хохотом ухватив жертву за волосы, но в тот же миг получил удар шпагой в спину и рухнул на землю.

– Беги! – гаркнул я, подталкивая женщину к ближайшему забору.

К сожалению, остаться незамеченным посреди столь оживленной нынешней ночью деревенской улицы было невозможно, и мне пришлось тут же отражать атаку следующего противника. Я отвел его клинок в сторону и атаковал в плечо, однако этот эльф оказался неплохим фехтовальщиком. Он своевременно отступил назад и тут же вернул свой нарраш в нужное положение. Такого парой финтов не запутать, но долгий поединок мне сейчас совсем не нужен – ко мне уже эльфы бегут со всех сторон, в том числе и те, что гнались за мной с первого подворья. Эти, кстати, что-то громко голосили на своем языке. Подозреваю, что это был краткий пересказ моих недавних подвигов.

В общем, я изобразил начало решительной атаки, взмахнул шпагой на уровне глаз ловкого эльфа и рванул в ту же сторону, куда пару мгновений назад направил спасенную мной селянку. Кстати, как раз сейчас она неуклюже перевалилась через плетень и исчезла в ближайшем дворе. Видимо, все внимание нападающих в этот момент сосредоточилось на мне, иначе ее бы без труда перехватили.

За незнакомую крестьянку я был несказанно рад, но мне самому было совсем не радостно. Проклятыми анкилонцами кишела вся улица, и каждый из них горел желанием продырявить мне шкуру. Я метался по деревне, описывая невероятные зигзаги, резко останавливался и ускорялся, парировал на ходу тянущиеся ко мне вражеские клинки и отмахивался шпагой. Пару раз в опасной близости просвистели стрелы, но целенаправленная охота велась без массового использования лучников. То ли эльфийские стрелки боялись в такой суете попасть в своих, то ли была поставлена задача именно заколоть меня.

Хотя вскоре мне стало ясно, что эти мерзавцы просто загоняют меня в определенное место. Любая попытка прорваться к домам на стороне улицы, огородами выходящей к реке, оканчивалась неудачей – наперерез мне сразу бросались трое-четверо противников, заставляя меня снова и снова менять направление движения. Я прекрасно понимал, что долго так бегать не смогу, и так уже задыхался и обливался потом, но выхода из сложившейся ситуации найти не мог.

Наконец в рядах загонщиков наметился разрыв. Очередной дом на улице пылал ярким пламенем, естественно, что отсекать мне путь в том направлении никто не стал. А вот пути отступления оказались моментально перекрытыми. Получилось так, что я стоял спиной к горящему дому в полукольце из улюлюкающих и радостно гомонящих эльфов.

Ну, это вам, господа пришельцы с севера, весело, потому что большая часть из вас еще не знает, скольких ваших собратьев я уже отправил к праотцам. А сейчас я еще увеличу этот список. Бежать больше некуда, значит, Кристиан де Бранди умрет здесь, на этом самом месте! Только бы из луков не расстреляли, нужно как-то подвигнуть их на фехтовальные подвиги!

– Ну что, девочки, кто первый? – громко поинтересовался я, поглубже нахлобучивая шляпу, чтобы не потерялась.

В ответ на мою издевку вперед вышел… Не вышел – вышла! Вперед вышла невысокая грациозная эльфийка, скинула наземь свой серебристый плащ, обнажила нарраш, отличающийся от моей шпаги лишь замысловатым видом гарды, и встала в позицию, зажав в левой руке стрелу. Интересное сочетание для поединка: нарраш плюс стрела против шпаги.

– У вас в Анкилоне что, мужчин совсем не осталось? – удивленно вымолвил я, используя паузу для восстановления дыхания.

– Сначала справься с девочками, – холодно ответила воительница и пошла вперед.

Впрочем, на первый раз дело ограничилось несколькими разминочными движениями. Она не спешила с активными действиями, я тоже не видел смысла форсировать события. Шаг вперед, шаг назад, два вперед, один назад. Клинки звякнули друг о дружку раз, другой, третий. Потом она попыталась вырвать у меня шпагу, но это действие заведомо было обречено на провал, поскольку ни силенок, ни навыков у моей противницы для этого не хватало.

Поняв, что на мякине меня не проведешь, эльфийка взорвалась серией обманных финтов, завершившихся атакой мне в предплечье. Я парировал и выбросил рипост – мгновенный ответ, едва не разрубив надвое ее прекрасный носик. Эльфийка отпрянула, но тут же бросилась в новую атаку. Скрестив клинки, сделала попытку приблизиться и даже уже отвела левую руку для удара стрелой. Однако я легко сбросил ее клинок и, просто выпрямив руку с оружием, заставил противницу наткнуться плечом на острие шпаги, после чего сделал шаг назад и замер в ожидании. Анкилонская воительница, зашипев, словно дикая кошка, отпрянула назад, после чего еще несколько мгновений сверлила меня огненным взором, зажимая левой рукой раненое плечо.

– Следующий! – заявил я, давая понять, что в этом поединке вопрос с победителем решен окончательно и бесповоротно.

Впрочем, в этом не было особой необходимости. На меня кинулись сразу двое эльфов мужского пола. Странные у них порядки…

Тот, что набегал левее относительно меня, был на пару шагов впереди, поэтому я сместился влево и атаковал его первым, пока он закрывал меня от товарища своим телом. Противник оказался не готов к такому повороту событий, я быстро увел его клинок в сторону, после чего нанес быстрый укол в правую сторону груди. Эльф попытался уклониться, но поздно – бедняга наткнулся спиной на плечо пытавшегося на ходу изменить направление движения товарища и сбил его с шага. Грех было не воспользоваться таким подарком: еще шаг вперед, быстрый выпад – и второй эльф падает наземь, схватившись руками за пробитое горло. Как-то быстро вышло, и гораздо легче, чем могло бы быть.

– Смерть сегду! – заорала разъяренная толпа, срываясь с места.

Вот теперь игры кончились, сейчас меня просто порубят в капусту. Если только я не предприму чего-то экстраординарного. Эх, мне бы сейчас полуроту нугулемской пехоты или парней из монтерского Патруля! Но ничего этого нет, есть только один заряженный пистолет.

Обожаю стрелять в толпу – промахнуться невозможно. И в кого-то я определенно попал, только мне уже было не до выяснения подробностей.

Набрав в грудь побольше воздуха, закрыв лицо сгибом локтя и наклонив вперед голову с нахлобученной по самые глаза шляпой, сквозь обрушившуюся часть деревянной стены я вбежал в горящий дом. Если глаза мне не изменили, то трюк может удастся, но если что-то пойдет не так, смерть моя будет страшна и мучительна.

Было очень жарко и очень страшно, благо что я не сбился с курса и не споткнулся, потому и смог осуществить внезапно пришедшую в голову безумную идею. Наискось пробежав через пылающую комнату, я выскочил сквозь распахнутую дверь во двор горящего домовладения. Тряхнул головой, сбрасывая со шляпы тлеющие угольки, попытался вдохнуть воздух полной грудью, но только закашлялся – было все еще слишком близко к пожару.