Соло для шпаги

Я тоже невольно растянул губы в улыбке, потому что был очень рад вновь окунуться в эту атмосферу дружеских перепалок и бесшабашного веселья. Как же хорошо было находиться в кругу друзей, не ждать каждый миг удара из-за угла, не беспокоиться о завтрашнем дне! Только сейчас я понял, как мне этого не хватало все три года в Нугулеме! А еще меня радовало возвращение нашего старого доброго эльфа Арчера: он снова шутил и смеялся, и было видно, что наше общество доставляет ему не меньше радости, чем мне.

– Ну а как на нее можно было не смотреть? – улыбнулся Рене.

– Это точно, – не унимался эльф, – не смотрел бы – схлопотал бы хороший удар шпаги в грудь и не сидел бы сейчас с нами! А ты, Смычок, не упускай момент, засылай сватов к папаше де Флоресу!

– Да о чем вы? – Тут уж улыбка сбежала с моего лица, потому что моя несостоятельность в качестве жениха для сеньориты Элены была очевидна. По крайней мере, для меня. – Она же красивая, умная, богатая, а я просто обычный голодранец со шпагой. Одна только фамилия дворянская и больше ничего: ни кола, ни двора, ни постоянного дохода. Сеньор Оберон, только лишь доберется до своих денег в Монтере, на пушечный выстрел таких, как я, к дочери не подпустит!

– Говорила же вам, что здесь все серьезно, я в таких вещах не ошибаюсь! – неожиданно спокойно заявила Ненор.

– Ну а разве кто-то сомневался, что наш Кристиан – серьезный человек? Он попусту морочить голову девушке не станет, – добавил Орлов.

– Кстати, виконт де Монтихо придерживается противоположной точки зрения, – Арчер наконец тоже посерьезнел. – Он думает, что все достоинства сеньориты перевешивает одно только его имя.

– Ну, я-то не де Монтихо, у меня другие понятия, – горестно вздохнул я. – К тому же у этого мерзавца какой-никакой замок имеется.

– Да ничего у него нет, кроме долгов и чрезмерного себялюбия, – беспечно махнул рукой эльфийский тан. – Все принадлежит его дядюшке, позволяющему племянничку пользоваться замком. Так что ничем он не лучше тебя.

– Ладно, доберемся до Монтеры – разберемся и с твоими доходами, и с твоим статусом. Нужно лишь немного потерпеть, – заявил Орлов.

Несколько минут прошло в полном молчании, каждый из присутствующих погрузился в свои мысли, потом Арчер и Ненор стали тихонько перешептываться о чем-то своем, а я решил поинтересоваться у нашего командира ближайшими планами. Все же, как ни крути, а полностью чувствовать себя в безопасности на нугулемской земле я не мог даже в компании друзей.

– В Эскарон выезжаем сразу?

– Да, – немного помедлив, ответил Рене, – полчаса на сборы в «Трех дубах» – и сразу в путь. Но это касается всех, кроме тебя.

– Чего? – я подумал, что ослышался, потому счел нужным переспросить.

– Тебе, дружище, придется задержаться в Нугулеме еще на три-четыре недели, – он ободряюще хлопнул меня по плечу. – Считай это первым заданием на новой службе.

– Рене, ты шутишь? На меня открыт розыск в Кантадере, в Уэске я официально казнен, наемники из Ожерского легиона все еще жаждут моей крови за своих убитых товарищей, плюс виконт того и гляди предъявит мне претензии за замок! Да мне просто противопоказан воздух Нугулема на ближайшие лет десять!

– Пошумел ты здесь знатно, – вздохнул Орлов, – но дело в том, что выполнить это поручение должен именно ты. Необходимо отвезти эти письма маркизу де Сальвери как подарок от начальника департамента безопасности Эскарона. Это оценит и маркиз, и наш дражайший командир граф де Бюэй.

– Да в чем дело-то? – недовольно спросил я.

Мне не хотелось задерживаться в Нугулеме даже на день, а тут вдруг появлялась необходимость провести в ставшей такой негостеприимной для меня стране еще почти месяц.

– Поговорим об этом чуть позже, на постоялом дворе, – Рене скосил глаза в сторону увлеченных перешептыванием эльфов, – но это не от недоверия к товарищам, а исключительно оттого, что некоторые вещи лучше вовсе не знать. А ты уже, во-первых, по уши влез в эту историю, а во-вторых, Франсуа де Бюэй очень ценит преданных людей и умеет быть щедрым. Я представлю ему информацию в нужном свете, а успешное выполнение тобой поручения послужит лучшим подтверждением моих рекомендаций.

Я задумался. Заполучить в покровители самого начальника департамента безопасности Эскарона дорогого стоило и сулило как хорошо оплачиваемую работу, так и насыщенную приключениями жизнь. Когда я спасался бегством от наемников де Бернье, пределом моих мечтаний было вернуться на старое место службы под начало Орлова, однако стоило учитывать, что жизнь в Монтере в мое отсутствие не стояла на месте. Тот же Патруль претерпел значительные изменения, и его нынешний статус был мне не совсем понятен. Три года назад Рене, конечно же, прислушивался к мнению де Бюэя, но напрямую ему не подчинялся. Понятное дело, что главу департамента безопасности интересует все происходящее внутри страны, и никуда от его всевидящего ока не спрятаться, однако никакого официального отношения наша служба к нему не имела. Сейчас же, я так понимал, Орлов весьма посвящен в дела всесильного графа, возможно, даже переведен вместе с бывшим Патрулем в его подчинение. Конечно, ради друга Рене мог и по собственной инициативе отправиться в нугулемское приграничье, но, поскольку миссия Арчериона изначально была насквозь пропитана политикой, логичнее все-таки было предположить, что делал это он по поручению Франсуа де Бюэя.

За то время, что мы не виделись, у моих друзей произошли большие изменения. Они набрались опыта, повзрослели, заматерели. Арчерион успел побывать целым генералом на родине, командовал своими эльфами, даже сумел нанести поражение сборному войску нугулемских баронов. Рене тоже стал другим. Раньше подчиненные частенько ругали его за стремление всегда быть на острие, в первых рядах, как рядовой боец, за его привычку самому браться за решение всех проблем. А вот сегодня он до последнего оставался в тени, преспокойно дирижировал процессом, лично появившись на сцене только в решающий момент.

А что же я? А я по-прежнему живу одним днем, вроде и кручусь-верчусь постоянно, шпагой размахиваю, но, по сути, топчусь на одном месте. Все время нахожу себе новые проблемы, чтобы потом прилагать героические усилия для их устранения. Как я добился в шестнадцать лет полноценного зачисления в полк, так с тех пор и остаюсь обычным рядовым солдатом. И неважно при этом, нахожусь ли я в армии, служу в наемниках, в Патруле или живу на вольных хлебах.

Неожиданно мне в голову пришла мысль, что я сейчас очень напоминаю и Рене, и Арчера в прошлом, до тех пор, пока каждому из них не пришлось взвалить на свои плечи груз ответственности за подчиненных. И следом сразу появилось понимание, что они заметили нашу похожесть давным-давно, и именно этим объясняется то внимание, с которым Орлов и Эйнаурральде всегда относились к моей судьбе.

Я рассмеялся, ввергнув своих попутчиков в состояние изумления.

– Он переутомился? – обеспокоенно спросила Ненор у Арчера.

– Ты ему что-то смешное рассказал? – поинтересовался эльф у Орлова, но в ответ получил только недоуменное пожатие плечами.

– Все в порядке, друзья, все в порядке, – поспешил я всех успокоить. – Просто я подумал, что сейчас напоминаю кое-кого из вас трехлетней давности. Так же живу, перебиваясь с хлеба на воду, так же мыслю и переживаю, так же все свои проблемы решаю сам своей шпагой. Словно я младший брат, созданный по вашему образу и подобию.

– Все-таки малыш взрослеет, – улыбнулся Арчерион.

– Ну не вечно же ему бегать по улицам с обнаженной шпагой, – в тон другу ответил Орлов.

– Рене, я выполню твое поручение, раз ты считаешь это необходимым, – твердо заявил я. – Взамен я попрошу лишь помочь де Флоресам добраться до Монтеры и, по возможности, и дальше оказывать им свое покровительство.

– Это я сделаю без всяких просьб, Кристиан. – Рене переглянулся с Арчером и, как мне показалось, сделал это с весьма довольным выражением лица. – И потому, что де Флоресы просто хорошие люди, и оттого что нам нужны свои люди в рядах богатых торговцев.

– Растешь, Рене! – хохотнул эльф. – Все происходящее вокруг обращаешь себе на пользу!

– Все не все, но поездка и впрямь выходит удачной. Судите сами, – Орлов вольготно откинулся на мягкую спинку сиденья, принявшись загибать пальцы: – Арчера из Анкилона выдернул – это раз. Вместе с ним заполучил еще и прекрасную разведчицу – это два. Нашел Смычка и почти пристроил его на службу – это три. Помог хорошим людям вырваться из надоедливых объятий нечистоплотных нугулемских дворян – это четыре. При этом сделал шикарный подарок семье жены, стерев с лица земли графа де Бернье, – это пять. Пусть это я сделал и не совсем сам, а руками эльфийских друзей, но друзья ведь для того и существуют, чтобы иногда за тебя марать руки. Ну, и вишенкой на этом торте должно стать то самое дело, по которому Крис отправится к маркизу де Сальвери.

– Очень надеюсь, что и де Бюэй останется доволен… – Арчерион тоже откинулся на спинку и немного поерзал, устраиваясь поудобнее.

– Даже не волнуйся насчет этого, – ответил Рене.

После достаточно бурной первой части обратного пути в нашей карете воцарилась тишина. Все мои попутчики либо погрузились в дрему, либо молча думали о чем-то своем. Лично я находился под таким сильным впечатлением от произошедшего в последние дни, что сон снова, как и по дороге в Паломар, упорно ко мне не шел, голова просто-таки гудела от роящихся в ней мыслей.

Я уже сбился со счета в попытках подсчитать количество кульбитов, совершенных за последний месяц моей судьбой, точно можно было сказать лишь, что такого насыщенного событиями жизненного отрезка у меня еще никогда не было. И хотелось надеяться, что уже не будет. В общем, думать хотелось только о хорошем, однако же думалось обо всем и сразу. И даже в светлые и наивные мечтания о сеньорите де Флорес постоянно вплетались мысли о событиях в Паломаре, потом я принимался вспоминать в мельчайших подробностях ход моего поединка с де Монтегю, затем перескакивал на такое внезапное примирение с кузенами де Вилья, после чего снова возвращался к Элене и думам о будущем…


Карета мчалась в ночи, за окнами проплывали едва освещенные тусклым светом луны холмы, поля, мостики через небольшую речушку, берега которой то приближались, то отступали прочь от дороги. Мягкие сиденья гасили все дорожные кочки и ухабы, укачивая и постепенно успокаивая меня. Мысли все более замедлялись, и сон все-таки вот-вот должен был сморить уставший организм, тем более что небо на востоке уже начинало светлеть, предвещая приближение нового дня. Но оборвалось все в самый неожиданный момент окончанием ночного путешествия – наш отряд прибыл на постоялый двор «Три дуба».

Вполне ожидаемо, что в полчаса сборы не уложились, минут сорок только заняло получение наставлений от Орлова, но в целом объединенный кортеж надолго не задержался. Спустя час после прибытия на постоялый двор я вновь остался один.





Глава 28




Карлес де Монтегю открыл глаза и несколько минут просто смотрел в потолок, прислушиваясь к своему телу. Вроде бы боль отступила. Или это только кажется? Постель была влажной от пота, и он более не чувствовал пожара внутри тела. Да и в общем состояние было терпимое. Нельзя сказать, что отличное, но, по крайней мере, лучше вчерашнего. И позавчерашнего.

Здесь капитан задумался: а сколько дней он уже лежит? Никаких вопросов по поводу случившегося с ним несчастья у него не возникало – он хорошо помнил и свое местонахождение, и полученное от Смычка ранение. Но вот в количестве проведенных в постели дней начинал путаться.

Он перевел взгляд в самый угол комнаты, где с потемневшего от времени и грязи дощатого потолка свисали лохмотья паутины, и попытался вспомнить, насколько велики они были в прошлый раз. Однако тут же обругал себя последними словами, сообразив, что эта паутина в таком виде могла здесь висеть годами. По всему выходило, что без посторонней помощи ему не выяснить даже сегодняшнего числа – абсолютно ненавистная для него ситуация полной зависимости от окружающих. Придется даже за такой мелочью к кому-то обращаться.

И тут его уши уловили скрип пера. Карлес осторожно повернул голову в сторону окна и обнаружил за столом старину ла Вивьера, с сосредоточенным видом скрипящего гусиным пером. Интересно, откуда он здесь взялся? Впрочем, уж на присутствие старого товарища жаловаться было грех.

– Ты опять переводишь бумагу на свои никчемные стихи?

Пересохшее горло издало едва слышные сиплые звуки, пришлось прокашляться и повторить вопрос более внятно.

– Я тоже рад тебя видеть, Карлес, – улыбнулся ла Вивьер, – но, если продолжишь ругать мои стихи, буду читать тебе их целый день. Благо, ты убежать не сможешь!

– Да, Серхио, Смычок угостил меня знатным ударом шпаги! После такого не побегаешь. Будь он проклят!

Де Монтегю досадливо поморщился, после чего попытался дотянуться до стоящей на лавке кружки с водой и еще раз скривился. На этот раз от боли. Пришлось лейтенанту отложить свои дела, чтобы напоить раненого товарища. Затем он помог Карлесу принять полусидящее положение, заботливо подоткнув подушку под спину.

– Да уж, Смычок спутал нам все карты. Но, возможно, его вмешательство, в конце концов, пойдет нам на пользу.

– Подожди… – До капитана только сейчас дошло, что ла Вивьера вовсе не удивляет упоминание Криса Смычка. То есть он уже знает, что тот не окончил свою жизнь на эшафоте. – Ты тоже видел де Бранди живым и невредимым?

– Так же хорошо, как тебя сейчас.

– Черт, командор нам этого не простит!

– О! Вот уж за это можешь не беспокоиться! Опасаться командора теперь не нужно. Командора больше нет.

И в следующие четверть часа ла Вивьер поведал обескураженному товарищу о событиях той самой ночи, что последовала сразу за злополучной дуэлью де Монтегю со скрывавшим свое лицо под маской Смычком.

– Так что сейчас, дружище, – промолвил Серхио, возвращаясь за стол, – я пишу совсем даже не стихи, а письма нашим дражайшим полковникам с требованием срочно прибыть в Уэску. Причем пишу от имени командора и заверяю его личной печатью.

– Опять ты за свое, Серхио! Я ведь согласия еще не давал! Да и какой из меня командор?

– Побойся бога, Карлес! Только ты и сможешь встать во главе легиона, и, поверь мне, будешь даже лучшим командором, чем наш дражайший де Бернье, потому что не станешь влезать в политику. Тебя могут попытаться обойти наши полковники, но они оба годятся исключительно для командования на поле боя, к тому же совершенно не ладят друг с другом. Капитан де Таварес скорее поддержит тебя, чем станет переходить дорогу. И главное – за тобой пойдут люди. Так что мы это дельце обделаем без особых проблем.

Де Монтегю усмехнулся. Расклад товарищ давал верный. В Ожерском легионе было два полковника, но их де Бернье и подбирал исключительно из-за способностей руководить солдатами на поле боя, а до общего управления никогда не допускал. Держались эти сеньоры всегда особняком, подчеркивая свою значимость, и отчаянно не выносили друг друга. Соответственно, и авторитета среди наемников особого не имели. Таварес тоже был солдатом до мозга костей, но на первые роли никогда не претендовал и по не известной никому причине особым расположением графа де Бернье не пользовался. Он не будет против кандидатуры де Монтегю. В крайнем случае ему можно будет пообещать повышение жалованья и продвижение по служебной лестнице.

– Ну а если полковники станут возражать? – поинтересовался капитан.

– Это очень опасно для здоровья, знаешь ли, возражать мнению большинства, – усмехнулся ла Вивьер. – К тому же казна под нашим контролем, все печати командора тоже у нас.

– А ты вообще уверен, что я выкарабкаюсь… – Карлес утер тыльной стороной ладони выступившую на лбу испарину. Все-таки силенок у него было маловато, и даже столь непродолжительный разговор был способен его утомить.

– Все с тобой будет хорошо, – уверенно заявил лейтенант. – Нашего лекаря приволокли из Кантадера, он занимался тобой последние два дня.

– Последние два дня?! – Де Монтегю дернулся было на своем ложе от удивления, но тут же снова сморщился от боли и откинулся на подушки. – Сколько же я вообще провалялся?

– Да не волнуйся ты так, всего пятый день пошел, – поспешил успокоить его ла Вивьер, – не будешь делать резких движений – дня через три разрешат вставать. А сейчас лучше не дергайся.

– Проклятый Смычок! То ли я старею, то ли он в самом деле лучше меня фехтует, но у меня даже особых шансов не было! – процедил сквозь зубы капитан. – Просто убийственное сочетание силы, скорости и мастерства! И как-то все у него выходит легко, естественно, красиво. Как музыка у хорошего музыканта.

– Да уж, знатно наиграл этот мерзавец на скрипке судьбы своей шпагой. Чтоб ты знал: он и Грача той ночью прикончил в замке, – мрачно усмехнулся лейтенант.

– Ни капли не удивлен. Зря Грач так стремился к реваншу – совсем не его уровень. Честно говоря, хорошо, что командор погиб хоть не от шпаги де Бранди, а то я бы уже вообще невесть что о нем подумал!

– Нет-нет, – усмехнулся ла Вивьер, аккуратно скрепляя очередное письмо сургучом, – там все сделали эльфы, у Смычка не было шансов.

– Смычок, эльфы, эскаронцы во главе с Орловым! Во что нас втравил покойный граф?

– Я склонен считать, что здесь имеет место цепочка случайностей… – Лейтенант Ожерского легиона, с тяжким вздохом отложив письма в сторону, уставился задумчивым взглядом в окно. – Крис Смычок страховал вора на случай отказа заказчика честно расплатиться. Как выяснилось позже, они так уже пару лет работали. Так что де Бранди всего лишь честно отрабатывал свои деньги. Эльфы и эскаронцы – это уже звенья другой цепи. И здесь мы с тобой пошли на поводу у виконта де Монтихо с его навязчивой идеей растрясти денежный мешок де Флореса, воздействуя на него через единственную дочь. Уж не знаю, что Орлов делал в Уэске совместно с эльфами, но каким-то непонятным образом их пути с сеньором Обероном пересеклись, отчего мы потеряли командора, а виконт оказался вынужден ликвидировать последствия пожара в имении. А еще он грозится отомстить обидчикам. Только не знает, кому именно.