Солнце и пламя

Мне очень не нравился ее тон, еще меньше – намеки на одну давнишнюю историю, которая, как мне казалось, давным-давно погребена временем.

– Ах, как скрипела та гостиничная кровать, на которой этот юноша сделал меня женщиной, – Белая Ведьма приобняла Рози за шею и практически прильнула своей щекой к ее щеке. – Как, бишь, назывался тот город, Эраст? Ну, где мы с тобой наконец-то смогли познать друг друга в полной мере?

– Талькстад, – внезапно ответила де Фюрьи, немало меня тем удивив. – Ты, как видно, о нем речь ведешь, Аманда?

– Верно, – обрадовалась та. – Так ты знаешь нашу маленькую грязную тайну? Ай-яй-яй, кто-то развязал язык. А ведь был договор!

Не помню я никаких договоров, но это, скорее всего, никого и не волнует.

– Ах, как он сопел на мне, – вторая рука Белой Ведьмы легла на мои плечи, а после даже прошлась по щеке. – Как он старался, как трогательно интересовался тем, не испытываю ли я боли. Добрый, милый Эраст. Ты же поймешь меня, де Фюрьи, – как такого не любить?

– Пойму, – только потому, что я хорошо изучил Рози, я понял, каких трудов ей стоит сдерживать себя. – Он очень славный, твоя правда.

– Не переживай, фон Рут теперь только твой, – громким шепотом сообщила ей Белая Ведьма. – Мне он не нужен, забирай.

– Спасибо тебе, – Рози выдала одну их тех своих улыбок, увидев которые, даже бесстрашный Эль Гракх старался держаться от нее подальше. – Я запомню эту доброту.

– Правильно, правильно, – предводительница мятежных магов сняла руки с наших плеч, а после погладила ее по щеке. – И еще запомни – нет Аманды. Нет и не будет больше никогда. Повторяю это в последний раз. Услышу еще раз от кого-то это имя – пеняйте на себя. И Ареной не отделаетесь, я найду наказание похуже.

Ладонь Белой Ведьмы цапнула Рози за подбородок, единственный глаз налился нехорошим багрянцем.

– Ты тоже едешь с нами, де Фюрьи, – наконец произнесла она, отпуская лицо моей избранницы, как видно, не заметив того, чего хотела. – И вот что, фон Рут. Будем считать, что я не обратила внимания на то, как ты пальцы правой руки для формулы заклинания сплел. Но я тебе более ничего не должна, ясно? За ту зимнюю ночь у Вороньего замка мы в расчете.

Верно, сплел. Умом понимаю, что надо терпеть, что она только и ждет нашей ошибки. Точнее – ошибки Рози. Между ними любви никогда не водилось, только раньше они на равных были, а теперь все изменилось. Мы ей служим, а она нами повелевает.

Причем, в принципе, она могла бы ее и просто убить, без всяких там провокаций, но ведь так неинтересно. Ей удовольствие получить надо.

– Ты тоже едешь с нами, де Фюрьи, – повторила Белая Ведьма. – Собирайтесь, через пять минут мы уже должны быть в пути.

– А куда хоть? – поинтересовалась Рози, которая все же побледнела, когда все закончилось.

– Тебе там понравится, де Фюрьи, – ответила ей Белая Ведьма. – Не скажу за остальных, но тебе – точно.





Глава тринадцатая




Не так уж и далеко от нас оказалось то место, в коротких фразах, которыми на ходу обменивались наши спутники, фигурировавшее как «ставка».

Такая же деревенька, как и та, из которой мы отбыли, разве что побольше немного, да позажиточней, судя по домам, в ней стоявшим. Ну и населенная кем-то, кроме эльфов и магов. В смысле – тут местные жители имелись, не перебили их по чьему-то недосмотру. Даже странно.

Да и вообще тут было людно, причем не все обитатели этого места относились к нашим союзникам. У меня, например, аж внутри нехорошо засвербело, когда на главной площади селения я увидел штандарты Империи и Асторга, развивавшиеся над стоящими в полном боевом облачении солдатами и офицерами. Не скажу, чтобы тех и других было много, не полки, разумеется, но тем не менее. Мало того – рядом с ними чернели одеяния служителей Ордена Истины и белые парадные хламиды магов из Светлого Братства.

– Как на парад собрались, – произнесла Белая Ведьма, касаясь горла. – Даже с флагами.

– Переговоры ведь, как без них? – подсказал ей Агриппа сзади. – Все как положено по регламенту – отряды сопровождения.

– Октарэн! – откуда вынырнул красавец-эльф, я даже не заметил. – Мы тебя заждались. Скоро все начнется, и я не простил бы себе, если бы ты пропустила то, ради чего жила весь последний год.

– Его величество здесь? – жадно спросила Белая Ведьма. – Он сам будет принимать решение?

– Нет, – покачал головой Аэль. – Король никогда сам в подобных мероприятиях не участвует. Разве что только капитуляцию может принять, но не более. Высшую власть Медона будет представлять канцлер Раллег, его слово сегодня приравнено к королевскому.

– Архимаг Туллий? – осведомилась девушка. – Он здесь?

– А как же! – плотоядно ухмыльнулся эльф. – Прибыл, не переживай. Октарэн, лесные боги любят тебя, ты получишь то, что желаешь. В чем, в чем, а в этом я уверен.

После такой фразы этой парочке следовало бы обменяться страстным и долгим поцелуем, но ничего такого не последовало.

– Люций, вот этого красавца оставляю пока под твоим присмотром – скомандовала Белая Ведьма, ткнув пальцем в грудь Агриппы. – Вернее, пусть один из твоих подручных за ним последит, ты мне можешь понадобиться там, внутри. Скажи, чтобы особо не мелькали, посидели где-нибудь в тенечке подальше от чужих глаз. А когда будет нужно, я пошлю за ними… Да хоть вот Эраста. Он у меня сегодня вестовым потрудится. Де Фюрьи, ты же не против, правда?

– Не против, – ровным тоном ответила Рози. – Ты главная, тебе решать, кто что делать станет.

– Вот такой ты мне очень нравишься. – Белая Ведьма похлопала ее по плечу. – Хоть я тебя и не любила, но в уме и выдержке никогда не отказывала. Пошли, для начала немного подразним собак. Не могу себе отказать в таком удовольствии.

Если я до сегодняшнего дня и сомневался в том, что наша бывшая соученица маленько сбрендила, то теперь я в этом был уверен полностью. «Дразнение собак» состояло в том, что наша предводительница прошлась мимо имперских гвардейцев, которые явно сообразили, кто она такая есть, и с любопытством на нее уставились, а после поставила ножку на камушек, начав подтягивать сапожок.

– Славная обувь, – громко заявила мне она, распрямившись, а после еще и перчатку поправила, да так, чтобы всем был виден рисунок, красующийся на ней. – Что значит по уму подобрать материал.


Вот тут гвардейцы и сообразили, о чем речь. До того они на ее шею смотрели, на прочие шрамы, не обращая внимания на все остальное. Но теперь…

– Ах ты тварь! – выпучив глаза, гаркнул один из воинов. – Так это же… Братцы, она людской кожей себе обувку обтянула!

– Не просто кожей, – холодно заметил офицер, стоящий в трех шагах от нас. – Она, похоже, одного из ветеранов разделала, чтобы ее заполучить. Причем не обычного мечника, а чином не ниже полусотника, по рисунку видно.

– Он так кричал, так кричал! – подтвердила Белая Ведьма. – Сначала пощады просил, после – быстрой смерти. Правда, не получил ни того, ни другого. Я, знаете ли, не люблю отказывать себе в удовольствиях, даже если мольба звучит очень убедительно. На редкость живучим оказался ваш соратник, нечасто такое встретишь. Уж, казалось бы, кусок мяса от него остался, чему там жить? А он дышал, глазами вертел. Вот я из уважения к такой крепости тела себе память о нем и оставила.

Одновременно скрежетнуло о ножны несколько мечей, послышался ропот, глаза гвардейцев просто прожигали нас насквозь. Да и стоящие неподалеку асторгцы, которые сначала просто с интересом следили за происходящим, подвинулись к нам чуть поближе. Дела владык – это дела владык, воинское же братство – отдельная категория.

– Что пощады этот солдат у тебя просил – врешь, – подняв руку в останавливающем жесте, промолвил офицер. – В это не верю. Ветераны жизнь себе не вымаливают ни у кого, тем более у такой гадюки, как ты. Я не знаю, какую ты сейчас цель преследуешь, но одно обещаю твердо – пока жив хоть один из нас, он не перестанет тебя разыскивать. И речь идет не о тех, кто стоит здесь и сейчас, а обо всех имперских гвардейцах. Это много народа, поверь.

– Отлично, – захлопала в ладоши Белая Ведьма, причем этот детский жест плохо вязался с ее искривленным в злой усмешке ртом и свистящим голосом. – Пошью себе побольше сапог, чтобы каждый день новые обувать. А то быстро очень они в негодность приходят, обдирается кожа. А из тебя, красавчик, новые перчаточки сделаю. Будешь мне руки греть зимнею порой.

Аэль, стоявший за ее спиной, рассмеялся, давая всем понять, что такой юмор ему по душе.

– Поживем – увидим, – холодно ответил офицер и повернулся к своим солдатам, которые, казалось, вот-вот бросятся на нас. – Тихо, я сказал! Этой дряни только того и надо, чтобы мы первые на нее напали, тогда они нас тут вырежут под корень, и будут в своем праве. Тихо! Пусть говорит. Слова не стрелы, они не ранят.

– Хорошо сказано, – похвалил имперца Аэль. – Я один из немногих, кто имеет право что-то запретить этой женщине, потому не дам ей содрать с тебя кожу. Я сам убью тебя, ты умрешь как воин.

– Не могу пообещать того же, – все так же ровно произнес имперец. – Уши моего брата сейчас украшают шею одной из красавиц Медона. Ведь, насколько мне известно, этим летом подобные ожерелья там в моде? Так что не рассчитывай на легкую смерть, эльф. Не надо. Каждый из вас, до кого дотянусь я или кто-то из моих солдат, проклянет тот день, когда появился на свет, клянусь в этом памятью моего брата. Что до этой дамы… Доведи дело до конца, ведьма, распори себе горло по новой, да так, чтобы сдохнуть поскорее. Это в твоих интересах.

– Что за разговоры? – раздался за нашими спинами командный голос. – Здесь, по общему решению, то место, где никто никому не угрожает. Мы встретились, чтобы говорить о мире, а не разжигать вражду.

Недаром мне голос знакомым показался. Стэнли Шеппард, все такой же рослый и лысый, как и тогда, когда я его впервые увидел в Кранненхерсте. Надо же, он за это время ни в одной войне не сгинул? Молодец, уважаю. Интересно, милорд Шеппард все еще капитан королевской гвардии Айронта или уже поднялся на пару ступенек вверх по лестнице власти?

– Виноват, ваша милость, – склонил голову офицер. – Готов понести наказание.

– Особенно долго ждать не придется, – заверил его Шеппард. – Как только вернемся в наш лагерь, вы получите по заслугам. Вам же, принц Аэль, я приношу свои извинения, равно как и вам, миледи.

– Как это мило! – искусственно восхитилась Белая Ведьма. – Мальчик, верь – мы еще встретимся, и тогда ты непременно сделаешь мне подарок в виде пары новых перчаток. Рыцарь, скоро ли начнутся переговоры?

– Все уже в доме, – любезно ответил ей Стэнли. – Только вас ждем.

– Тогда следует поспешить, – сообщила нам Белая Ведьма. – Не стоит откладывать надолго то, к чему столько времени стремились.

– Надеюсь, вы имеете в виду полюбовное соглашение? – уточнил Шеппард.

– Разумеется, – улыбнулась ему девушка. – А что же еще?

Не знаю, как кому, а мне эта ее улыбка жутковатой показалось. И еще пришла в голову мысль о том, что с нее станется резню прямо здесь устроить. А чего нет? Вон сколько высокопоставленных персон собралось сразу в одном месте, убивай – не хочу. И мастер Гай, между прочим, тоже тут.

Что примечательно – не одним Шеппардом ограничился круг знакомых нам лиц. «Нам» – это сопровождению Белой Ведьмы. Вернее, даже «прихвостням». Именно так назвал нашу дружную компанию какой-то скуластый немолодой маг, после того как плюнул под ноги дель Корду.

– А ты сам кто, Дарий? – невозмутимо поинтересовался у него Люций. – Можно подумать, что целовать в зад подлеца из подлецов более почетно, чем служить женщине, которая честно сражается со своими врагами? Да, говоря «подлец», я имел в виду Гая Петрониуса, если ты не понял. Вы же все перед ним ниц падаете, верно? Новая традиция магического сообщества – встречать своего главу, стоя на коленях.

– Мы пытаемся сберечь то, что осталось, – скрипнул зубами представитель Светлого Братства. – И если надо для этого встать на колени – ничего, это можно пережить.

– Мне такой вариант не подходит, – весело и безмятежно произнес дель Корд. – Я живу стоя и умру так же. Как дерево! А ты, Дарий, сдохнешь на коленях, как раб. Но это правильно, вы рабы и есть. Причем хозяина вы выбрали себе такого, что не знаешь, что делать – то ли над вами смеяться, то ли жалеть.

– Поглядим еще, кому жить, кому умирать, – посулил ему маг.

– Тебе бы в ярмарочном балагане выступать, – посоветовал ему дель Корд. – Там такие фразы в чести, из них одних пьески и состоят. А тут подобные угрозы только улыбку вызвать могут. Ладно, ты пес, твое место за порогом, поскольку в дом тебя не пускают. Оставайся тут и неси службу. А я – человек, потому пойду внутрь, послушаю, о чем там беседовать станут. Ребятки, вы чего замешкались?

– Мало ли? Вон как твоего приятеля перекосило. – Я покосился на Дария, лицо которого побагровело так, что, казалось, кожа на нем вот-вот лопнет от напора крови. – Если что…

– Эта собака только лает, – потрепал меня по плечу Люций. – Но укусить без команды хозяина не посмеет. Пошли, пошли.

– А точно нам туда следует идти? – поинтересовался я опасливо. – Там большие люди… Ну и не только люди… Короче – мы-то там зачем нужны? Наше дело воевать, а не в переговорах участвовать.

Рози ощутимо ткнула меня кулачком под ребра, призывая заткнуть рот и делать, что сказали.

– Она сказала, чтобы и вы оба там присутствовали, – дель Корд показал пальцем в сторону двери. – Почему, зачем – понятия не имею. Велено – делайте. Если кто-то забыл, то напомню, что приказы не обсуждают, а выполняют. Вперед, мои юные друзья, посмотрим, как творится история мира. Правда, для нас в этом новом и дивном мире места может и не оказаться.

А за порогом дома, кстати, очень просторного внутри, нас ждала новая встреча. Если точнее – не всех нас, а только Рози, которая, возможно, почти сразу пожалела о том, что сюда заявилась.

– Рауль, – выдохнула она, заметив высокого юношу, стоявшего на противоположном конце залы, в которую мы вошли. – Все-таки отец впутался в эту историю! Вот зачем?

Точно, знаю я этого молодца: он и еще один из братьев Рози в свое время здорово меня отмутузили.

– А мне сразу было ясно, что без твоей семейки тут не обошлось, – шепнул я ей. – Забыла, что Грейси тебе говорила? Мол – ждет тебя встреча с родными. Вот и она, получи и радуйся. Вопрос только в том, откуда она это знала.

– Я думала, что она просто меня сверх положенного позлить хочет, – пробормотала де Фюрьи. – С нее станется.