Сны единорога

Клэр резко повернулась к Софи. Огненная кровь снова висела у неё на поясе, хотя технически именно Клэр была той, кому Сена одолжила свой меч. Но не это беспокоило сейчас девочку. По крайней мере, не это беспокоило её в первую очередь.

– Почему ты сдалась? – спросила она. – А как же Бесцепные? Как же слёзы луны?

– Расслабься, – ответила Софи, забирая волосы обратно в хвостик. – Сейчас нам явно было не выиграть в этом споре, ведь так? К тому же ты разве не видела тот магазинчик с флейтами? Может, там смогут сделать так, чтобы хрустальная флейта заработала. Думаю, она сломана.

Клэр воспрянула духом:

– Ты так думаешь?

Она не размышляла над этим в таком ключе: что, возможно, проблема не в ней, а во флейте. Но теперь, когда она об этом подумала, ей это показалось разумным. Если верить рассказу Терры, инструменту, должно быть, сотни, если не тысячи лет. По всей видимости, за такое долгое время с ним что-то случилось. В конце концов, Клэр точно наследница Ардена. Она освободила единорога. Она проявила себя.

Клэр снова запустила руку в карман и достала из него мягкие пряди гривы единорога. Сейчас, когда на них не падал лунный свет, они казались уже не такими диковинными, как тогда на поляне. Но даже просто держа их в ладони, Клэр чувствовала, как её душу наполняет умиротворение. Единорог по-прежнему где-то рядом. У них по-прежнему есть надежда.

– Конечно, – ответила Софи, повернув голову так быстро, что хвостик хлестнул её по щеке, – каждая секунда здесь тратится впустую, становится ещё одной секундой сна слёз луны и одиночества Бесцепных в том доме. Так что заканчивай бить баклуши, – сказала она. Это выражение порой использовала мама, когда Клэр слишком засиживалась у окна на кухне. Пока девочка мечтала о будущих поделках, вода в раковине для мытья посуды остывала, а пена оседала. – У нас куча работы.





Глава 22




Клэр вошла в калейдоскоп цветов и звуков выставочного ряда снова, и ей почти показалось, что вместо лагеря она очутилась на карнавале. И, совсем как на карнавале, она едва поспевала за Софи.

Девочка оторвала взгляд от прилавка с цветочными красками («Ваш рисунок распускается прямо на глазах!») и заметила, что Софи увлечённо о чём-то говорит у окошка ничем не примечательного на вид шатра.

– А у тебя глаз намётан, – заметил торговец, указывая кивком на маленькую бутылочку, стоящую перед Софи. – Это моя последняя новинка – единорожий крем.

– Ты слышишь, Клэр? – спросила Софи сестру, многозначительно округляя глаза. – Единорожий крем. – Она развернулась, чтобы обратиться к торговцу: – Он что, кхм, приманивает единорогов каким-то запахом или вроде того?

– Ха! – усмехнулся торговец. – Приманить единорога? А ты смешная девочка. Нет, я называю его так, потому что он усиливает чудеса гильдий, совсем как это делают единорожьи артефакты.

– Барбарис, что это ты плетёшь нашим новобранцам? – Обернувшись, Клэр увидела дружелюбную физиономию направлявшегося к ним Ворса. В руках он нёс вязанку дров. Наездник покачал головой, разноцветные нити в его волосах закачались, словно букет актиний. – Мэр Надиа не обрадуется, если узнает, что ты продолжаешь втюхивать свой единорожий крем. Обманывать новичков – всё равно что отнимать конфету у ребёнка.

– Вечно ты вставляешь мне палки в колёса, – буркнул Барбарис, пренебрежительно махнув рукой. – Как знать, быть может, этот мой товар станет хитом продаж.

– Сильно сомневаюсь! – произнёс Ворс, проходя мимо них со своей увесистой ношей. Он посмотрел на девочек сверху вниз: – На вашем месте я бы держался подальше от новинок. Никогда не знаешь, чем они могут для вас обернуться. Недавно мы лишились двух наших сильнейших алхимиков – тех, что научили нас пробуждать химер, – из-за неудачного эксперимента со швами, скрепляющими этот мир.

– Ворс! – недовольно окликнула его женщина в переднике, приблизившись к ним. В руках у неё был огромный котёл. – Ты ждёшь, пока дрова пустят корни? Пошевеливайся!

Когда Ворс и женщина поспешили дальше по своим делам, внимание сестёр переключилось обратно на товары Барбариса.

– Выходит… – произнесла Софи, сожаление которой было таким же осязаемым, как камешек, залетевший в ботинок Клэр, – выходит… единорожий крем, скорее всего, не сработает.

– Ворс сам не знает, о чём толкует, – пренебрежительно отмахнулся Барбарис. – Единорожий крем, возможно, и не величайшее моё творение, но лучше моих бездонных рюкзаков днём с огнём не сыщешь. – Он снял с полки два вещевых мешка: один нежного голубого, другой – лилового цвета. – Сшиты прядильщиками. Вмещают в себя с миру по нитке. Имеется подпорка из корней, так что по ощущению они никогда не бывают тяжелее ваших волос.

– Что значит «вмещают с миру по нитке»? – уточнила Софи, проводя пальцами по ткани.

– Это значит, что вы можете вложить в них все вещи мира, кроме самой последней, а не то они могут порваться, – хмыкнул Барбарис. – Но это так, теория – её ещё никому не удалось проверить.

– Превосходно! – воскликнула Софи, просветлев. Она потянулась за сумками.

– Не так быстро, мисс. – Барбарис поднял руку. – С вас пятьдесят гильдеров – по двадцать пять за каждый рюкзак.

Софи сникла и робко посмотрела на Клэр:

– Я, ну ты понимаешь…

Клэр сделала шаг вперёд и протянула мужчине последний сапфир. Она оторвала его от своего почти королевского платья перед тем, как мэр его выбросила. Брови торговца взмыли вверх.

– Его касалась чудесная сила самоцветчиков? – спросил он, кивая. – Вот это я понимаю, честная сделка! В наших руках не так часто оказываются вещи самоцветчиков. Сказать по правде, это большая редкость. Два бездонных рюкзака и… шестьдесят гильдеров.

Он отсчитал несколько монет и протянул их Софи. Она убрала их в карман, не сказав ни слова, и повернулась к торговцу спиной.

Пытаясь сгладить грубость сестры, Клэр рассыпалась перед торговцем в благодарностях и побежала догонять Софи.

– В какой стороне прилавок с флейтами? – спросила девочка.

– Не знаю, – призналась Софи. – Это место такое большое. – Она окинула рынок взглядом. – Мы неправильно взялись за дело. Разделимся. Я поищу прилавок с флейтами, а ты пока взглянешь, нет ли здесь чего-нибудь, что помогло бы нам найти единорога. Можем встретиться у нашей палатки перед приветственным ужином, чтобы пойти на него вместе.

Предложение звучало разумно. Благодаря урокам в Горнопристанище Клэр теперь знала о чудесных предметах чуть больше, но, доставая флейту из своего кармана-обмана и протягивая её Софи, она засомневалась.


– Ты уверена, что нам стоит разделиться? – спросила Клэр.

Софи поморщилась:

– Ты готова рискнуть столкнуться с призраками в одиночку, но не хочешь оставаться на рынке без меня?

– Это совершенно разные вещи, – возразила Клэр. – Тогда у меня не было выбора.

– Ничего с тобой не случится, – сказала Софи и высыпала половину гильдеров, вырученных за сапфир, на ладони Клэр. Затем она развернулась и пошла прочь.

Клэр могла бы поспорить ещё, воспротивиться приказному тону сестры, но она заметила в глазах Софи что-то странное. Это что-то подсказало ей, что сестра хочет побыть одна. Она развернулась в противоположную сторону и принялась бродить между прилавками. Что-то явно расстроило Софи. И если бы Клэр спросили, что именно, она бы предположила, что это как-то связано с тем, что сестра лишена чудесной силы.

«Лишенцы», – Клэр терпеть не могла это слово. Её сестра не лишена ничего существенного. Но, возможно, Плетёный корень – отличное место для того, чтобы она попробовала себя в чём-то новом…

Возможно, алхимики что-то знают…

Возможно…

Клэр поймала себя на том, что в её голову снова закрались предательские мысли. Мысли, шептавшие: «Останься там, где безопасно, забудь ты про это всё и про Роялистов!» Но она покачала головой, стараясь отогнать их от себя, потому что знала: после всего, что им предстоит совершить – спасти Бесцепных, найти единорога, пробудить слёзы луны, – они наконец вернутся домой. В свой настоящий дом. А это место не имеет с ним ничего общего.

Клэр ещё немного побродила между прилавками, увлечённо наблюдая за кипучей жизнью рынка. Он так разительно отличался от гулких коридоров Горнопристанища, где люди целыми днями стучали молотками в поте лица, чтобы разжечь хотя бы самую крошечную искорку чуда. Она остановилась на секунду, чтобы посмотреть, как два подростка из разных гильдий трудятся сообща: дети окунали рубашки в котёл с растительной краской.

– Простите, – обратилась Клэр к широколицей девочке, помешивающей содержимое котла, – что это за цвет?

– Невидимый цвет, – ответила девочка-земледелица и улыбнулась до ушей, когда Клэр удивлённо открыла рот.

Стоявший рядом с ней мальчик-прядильщик кивнул и махнул рукой на пустую бельевую верёвку над головой:

– Эту партию мэр заказала лично.

Клэр нерешительно подняла руку вверх. Её пальцы коснулись чего-то мягкого, лёгкого и слегка влажного. Подул ветерок, и в воздухе вдруг послышалось шуршание ткани, похожее на шёпот привидений.

– Ты что-нибудь ищешь? – спросил мальчик-прядильщик. Клэр собиралась ответить «нет», но заметила небольшую табличку с надписью: «Не плачь, только не плачь! Мы всё починим».

– Ты чинишь что угодно? – спросила Клэр. – А сможешь починить флейту?

– Если быть точным, что угодно из ткани, – поправил её мальчик. – Я ловко обращаюсь с иголкой и ниткой. Но чтобы починить флейту только с их помощью, нужно быть паутчиком.

– Кто такой паутчик? – спросила Клэр, которой очень хотелось найти хоть что-то полезное, пока ещё есть время. – Где я могу его найти?

Стоявшая слева от Клэр девочка-земледелица прыснула:

– Не советую разыскивать паутчика, если тебе не нужны проблемы. – Она принялась помешивать содержимое котла. – Существа они, конечно, невероятные, ничего не скажешь. Могут залатать любую проблему своим шёлком, а до чего умело крутят прялку – могут вытянуть ответы прямо из воздуха! Тофер, мне нужно, чтобы ты продолжал мешать! Или эта партия испортится.

Мальчик засуетился, помогая напарнице, а Клэр тем временем задумалась над её словами. Ответы прямо из воздуха… Вроде ответа на вопрос, где сейчас последний единорог? Клэр хотелось разузнать об этом поподробнее, но дети уже нависли над своей краской, торопливо бросая в неё новые лепестки и коренья. Очевидно, приготовление невидимости – задачка не из лёгких. Клэр медленно побрела дальше.

Солнце уже поднялось высоко над головой, и на улице стало жарко. Клэр заглянула в один из магазинчиков. Внутри никого не оказалось. Его стены и потолок были свиты из веток и прутиков. Они прогибались и негромко поскрипывали от ветерка, залетавшего через арки.

Всюду вдоль стен были полки, заставленные чудо-вещами. Например, мыльными пузырями, которые никогда не лопаются, затейливыми резными шкатулками, свечами, наполняющими воздух вкусом вместо аромата. Там даже была пара перчаток, в которых, если верить описанию, предметы на ощупь такие же, как если бы ты трогал их голыми руками. Но внимание Клэр привлекла вздымавшаяся волна белых роз. Лепестки качались под дуновением ветерка, создавая негромкий шелест, который ей о чём-то напомнил.

Вот только это были не розы (то есть розы, но не те, что растут в саду). Они были сложены. Сложены из… Клэр оглядела висевшие рядом полки, затаив дыхание. «Бумага!»

Как давно она не держала в руках чистый лист бумаги! В Горнопристанище ученики записывали своё домашнее задание мелом на грифельных досках. Бумагу (товар земледельцев) раздобыть в их удалённом поселении было непросто. Она знала, что ей следовало бы присмотреть что-нибудь более полезное вроде зерцала или компа́са, но эта бумага… казалась гладкой, как крем, и мягкой, как шерсть единорога.

– Тебе помочь? – спросил чей-то голос.

Клэр вскинула голову и увидела смуглого мужчину. На вид он был примерно того же возраста, что и её папа. Он стоял за прилавком в задней части магазина. На нём были туника, сшитая из листьев, и брюки, которые, по всей видимости, были сплетены из коры. В такой одежде он сливался с окружающими стенами. Не заговори он, Клэр ни за что бы его не заметила. Мужчина наклонил голову в знак приветствия:

– Не желаешь купить немного бумаги?

Ещё как, но… Клэр покачала головой:

– Вообще-то я ищу что-то такое, что поможет нам найти кое-что другое.

Лицо торговца приняло задумчивое выражение:

– Думаю, у меня есть как раз то, что тебе нужно. Но тебе придётся немного подождать, идёт?

Клэр кивнула, и мужчина удалился, шелестя одеждой. Прошла минута, затем вторая. Глаза девочки скользнули на бумагу. Её руки так и чесались что-нибудь нарисовать. Наверняка один лист обойдётся ей не так дорого…

Бросив напоследок взгляд за спину, Клэр взяла чистый лист бумаги и достала карандаш из-за уха. А затем принялась за дело.

Она сделала набросок их дома. Не особняка двоюродной бабушки Дианы, а небольшого дома, где у них с Софи была общая комната, пока сестра не переехала в маленький кабинет. Она могла нарисовать каждую деталь, вплоть до бурундучьих норок в каменных стенах и пятна на подъездной дорожке. Оно всё еще было немного жёлтым после того случая, когда Софи, которая тогда была намного младше, чем сейчас, решила, что им нужно раскрасить его в «золотистый» с помощью несмываемой малярной краски.