Смутные времена Лепрозория
Часть 58 из 98 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Но иногда хочется вернуться в то время и отдохнуть впрок.
Вздохнув, Нэм откинулась на кровать.
— Мне тоже, — призналась она, скорее даже самой себе. — Лет на двадцать назад. Когда правила Люцифера, было так спокойно.
— Люцифера? — Райга приподнялся на локтях и удивленно глянул на Нэм. — Ты знала?
Нэм кивнула:
— Кирана, уходя, рассказала. Алиса не стала отрицать, но мы все равно не распространялись. Кто знал — держал язык за зубами. Все понимали, что от этой новости ничего хорошего не будет. Да и у императрицы хватало забот и проблем, не хотелось усложнять ей жизнь, — грустно вздохнула она. — Кайно беспокойный, Берси это сглаживает, но все равно нервно.
Райга хмыкнул. Нэм повернула к нему голову:
— Надеюсь, ты не будешь это никому рассказывать.
— Все сказанное останется между нами. Лишь бы только твои охотницы не болтали лишнего про эту нашу встречу.
— Они не станут, — улыбнулась Нэм.
— Мало ли, что они там придумали, увидев, что ты ушла со мной ночевать.
— Явно что-то не про сон.
— Ну это правда, последнее время я почти не сплю, — кивнула Райга.
— Я тоже.
— Так и проговорим всю ночь?
— Давай. Ты начинаешь. Почему ты пошел меня спасать на фестивале?
#25. Хотеть касаться
Большая просторная кузница отзывалась скрежещущим эхом на каждое движение лезвия топора по точильному камню. Подмастерья Берингарда сегодня были свободны, горны стояли потушены, а сам господин металла и огня вырезал на метательных ножах номера один за другим. В его могучей руке штихель казался когтем медвежьей лапы.
Нэм протерла полотно топора о штанину и посмотрела на свет в поисках зазубрин. Топору приходилось рубить не только человеческие руки, и это плохо на нем сказывалось. Заметив небольшое сечение, которое могло со временем усугубиться, Нэм вернулась к наточке. Точильный камень закрутился снова.
— Я рад, что у тебя все замечательно, — Берингард собрал ножи одной партии и внимательно их пересмотрел. — Но моя медвежья любознательность интересуется, что заставляет тебя так улыбаться?
Нэм, остановившись, коснулась пальцами уголков губ. Улыбка спала, и она почувствовала, как расслабилось лицо.
— Я знаю эту улыбку, — по-отечески улыбнулся медведь. — Мне позволено узнать причину?
Нэм тщательно пригладила уголки губ и взяла топор поудобнее, чтобы с еще большим увлечением рассмотреть его лезвие.
— Я закончила с хамелеонами. Я нашла их всех, и Берси освободила меня и мой отряд от работы на месяц, — Нэм покачала топором, показывая, что именно он участвовал в выполнении задания.
— Обычно отпуск тебя печалит, — Берингард сложил партию метательных ножей в общие ножны и отложил на полку к другим таким же. — Да и…
— Ну да, девочки всегда улетают по домам, а я остаюсь тут как будто неприкаянная, будто бездомыш без родных и близких, — Нэм скривилась и, протерев топор о штанину, снова принялась его рассматривать.
Берингард печально вздохнул. Куница никогда не была его дочкой, но вся ее юность прошла в стенах его кузницы и на тренировочных полигонах. Он знал все, что тревожило ее ум почти что с самой первой их встречи. Знал и сейчас.
— Ты говоришь о чем-то грустном, но твоя печаль притворна, — по-медвежьи фыркнул он, смотря на Нэм поверх лезвия ножа.
— Говорю же, с хамелеонами покончено, я столько лет на них потратила, — Нэм улыбнулась, но это была совсем другая улыбка.
— Тебя радуют не хамелеоны. Говоря начистоту, твой разум даже не понимает, что все закончено, он просто не верит в это, — Берингард склонился над ножом, зажав в руке штихель. — Ты улыбаешься от других чувств, которые живут не в твоей голове. Это улыбка сердца, моя хорошая.
Нэм резко обернулась к нему, сжав топорище в руке.
— Нет.
— Не ври старику, — Берингард усмехнулся в бороду. — У меня была жена, которую я любил. У меня есть влюбленная по самые медвежьи уши дочь. Я знаю эту улыбку.
— Это не так.
Берингард примиряюще выставил перед собой руки:
— Хорошо, не лезу. Давай поговорим о другом? Что ты будешь делать в ближайший месяц своей безграничной свободы?
Нэм подняла с пола ножны для топора и вернула его в них.
— Хочу попробовать, как девочки — попутешествовать немного, — убрав точильный камень на место — в углу — Нэм спешно засобиралась. — Надо собрать вещи, снарядить пегаса. Как на обычное задание. Только без… задания…
Медведь понимающе улыбнулся:
— Так он не из ангелов?
— Я. Лечу. Путешествовать, — Нэм в шутку погрозила топором в ножнах.
— Конечно, моя хорошая, — Берингард кивнул. — Удачных встреч!
Нэм зашипела в ответ и хлопнула дверью.
— Как быстро они выросли, — Берингард грустно вздохнул и склонился над партией метательных ножей.
***
— Может, мы просто их украдем? — Тора задрала голову к своду пещеры и приставила ладонь козырьком, будто закованные в цепи крылья слепили.
Райга цокнул языком:
— Если бы я был шисаи, я бы именно так и сделал. Будь я сыном Химари, внуком Ясинэ, я бы определенно поступил именно так. Но в первую очередь я — Верховный шисаи, и быть вором мне теперь, — повертел он рукой, — не к чести.
Тора в ответ пожала плечами:
— Ты мог послать Тайгона и меня, одну меня или кого-либо другого. У тебя же есть надежные шисаи.
Татуировки Торы в Райском саду пульсировали светом, впитывая в себя само естество сада, разгораясь все сильнее и сильнее. Теперь отчетливо было видно, что кошачьи глаза подведены, на обломанных ногтях — лиловые лунулы, а с обратной стороны ушей вытатуировано по глазу.
— Я подумал, что если тебе что-то нужно от самого императора, лучше не мелочиться. Да и в случае провального воровства, мне придется дорого за него заплатить, — скривил губы Райга, оголяя клык.
Тора улыбнулась:
— Тебе больше не хочется бегать от Кайно?
Райга изогнул левую бровь и коротко фыркнул:
— Я никогда от него не бегал, его Охотницы и Охотники прекрасно знали местонахождение нашего лагеря. Всегда. Он мог в любой момент встретиться со мной. Но он не стал, — развел он руками.
— Он — Император. А ты какой-то кошачий жрец, — усмехнулась Тора и подергала Верховного шисаи за лиловый хаори. В этом месте даже священная одежда наливалась энергией, что качало сердце на самом дне Райского озера.
— Действительно, — криво усмехнулся Райга. — Какой- то кошачий жрец, мешающий нормально править.
— Думаю, мы еще вернемся к плану «просто укради крылья и вали», — пожала плечами Тора. — Кайно не отдаст тебе ни перышка его отца.
— Я не вор. И ты не будешь воровать, — Райга погрозил пальцем Торе.
Та только вздохнула.
— …По крайней мере, пока я не прикажу.
— Любой каприз за ваши тенши, — рассмеялась Тора и поклонилась в ангельском реверансе.
— Скорее уж за почесывания за ухом, — усмехнулся Райга и в шутку потрепал сестру за лигриное ухо. — А что насчет маленького представления для его Величества Императора всея Лепрозория?
— Проучить? Оскорбить? Впечатлить? Расположить? Соблазнить? — Тора покачала головой, подставляя и второе ухо.
Райга рассмеялся в голос:
— Ушастая, прости, но для соблазнительницы ты слишком… специфично выглядишь. Явно не во вкусе паучьего вороненка.
Тора фыркнула и стряхнула руку с уха.
— Но твоя внешность в духе фанатичной жрицы может быть нам на руку. На аудиенцию к императоры такие явно не приходят.
— О, у нас будет самая настоящая аудиенция?! — удивленно вскинула брови Тора.
— Нас пасут с самого Ариного леса. Кажется, мы уже даже опаздываем на аудиенцию, — Райга пожал плечами и направился к выходу из Райского сада.
Вздохнув, Нэм откинулась на кровать.
— Мне тоже, — призналась она, скорее даже самой себе. — Лет на двадцать назад. Когда правила Люцифера, было так спокойно.
— Люцифера? — Райга приподнялся на локтях и удивленно глянул на Нэм. — Ты знала?
Нэм кивнула:
— Кирана, уходя, рассказала. Алиса не стала отрицать, но мы все равно не распространялись. Кто знал — держал язык за зубами. Все понимали, что от этой новости ничего хорошего не будет. Да и у императрицы хватало забот и проблем, не хотелось усложнять ей жизнь, — грустно вздохнула она. — Кайно беспокойный, Берси это сглаживает, но все равно нервно.
Райга хмыкнул. Нэм повернула к нему голову:
— Надеюсь, ты не будешь это никому рассказывать.
— Все сказанное останется между нами. Лишь бы только твои охотницы не болтали лишнего про эту нашу встречу.
— Они не станут, — улыбнулась Нэм.
— Мало ли, что они там придумали, увидев, что ты ушла со мной ночевать.
— Явно что-то не про сон.
— Ну это правда, последнее время я почти не сплю, — кивнула Райга.
— Я тоже.
— Так и проговорим всю ночь?
— Давай. Ты начинаешь. Почему ты пошел меня спасать на фестивале?
#25. Хотеть касаться
Большая просторная кузница отзывалась скрежещущим эхом на каждое движение лезвия топора по точильному камню. Подмастерья Берингарда сегодня были свободны, горны стояли потушены, а сам господин металла и огня вырезал на метательных ножах номера один за другим. В его могучей руке штихель казался когтем медвежьей лапы.
Нэм протерла полотно топора о штанину и посмотрела на свет в поисках зазубрин. Топору приходилось рубить не только человеческие руки, и это плохо на нем сказывалось. Заметив небольшое сечение, которое могло со временем усугубиться, Нэм вернулась к наточке. Точильный камень закрутился снова.
— Я рад, что у тебя все замечательно, — Берингард собрал ножи одной партии и внимательно их пересмотрел. — Но моя медвежья любознательность интересуется, что заставляет тебя так улыбаться?
Нэм, остановившись, коснулась пальцами уголков губ. Улыбка спала, и она почувствовала, как расслабилось лицо.
— Я знаю эту улыбку, — по-отечески улыбнулся медведь. — Мне позволено узнать причину?
Нэм тщательно пригладила уголки губ и взяла топор поудобнее, чтобы с еще большим увлечением рассмотреть его лезвие.
— Я закончила с хамелеонами. Я нашла их всех, и Берси освободила меня и мой отряд от работы на месяц, — Нэм покачала топором, показывая, что именно он участвовал в выполнении задания.
— Обычно отпуск тебя печалит, — Берингард сложил партию метательных ножей в общие ножны и отложил на полку к другим таким же. — Да и…
— Ну да, девочки всегда улетают по домам, а я остаюсь тут как будто неприкаянная, будто бездомыш без родных и близких, — Нэм скривилась и, протерев топор о штанину, снова принялась его рассматривать.
Берингард печально вздохнул. Куница никогда не была его дочкой, но вся ее юность прошла в стенах его кузницы и на тренировочных полигонах. Он знал все, что тревожило ее ум почти что с самой первой их встречи. Знал и сейчас.
— Ты говоришь о чем-то грустном, но твоя печаль притворна, — по-медвежьи фыркнул он, смотря на Нэм поверх лезвия ножа.
— Говорю же, с хамелеонами покончено, я столько лет на них потратила, — Нэм улыбнулась, но это была совсем другая улыбка.
— Тебя радуют не хамелеоны. Говоря начистоту, твой разум даже не понимает, что все закончено, он просто не верит в это, — Берингард склонился над ножом, зажав в руке штихель. — Ты улыбаешься от других чувств, которые живут не в твоей голове. Это улыбка сердца, моя хорошая.
Нэм резко обернулась к нему, сжав топорище в руке.
— Нет.
— Не ври старику, — Берингард усмехнулся в бороду. — У меня была жена, которую я любил. У меня есть влюбленная по самые медвежьи уши дочь. Я знаю эту улыбку.
— Это не так.
Берингард примиряюще выставил перед собой руки:
— Хорошо, не лезу. Давай поговорим о другом? Что ты будешь делать в ближайший месяц своей безграничной свободы?
Нэм подняла с пола ножны для топора и вернула его в них.
— Хочу попробовать, как девочки — попутешествовать немного, — убрав точильный камень на место — в углу — Нэм спешно засобиралась. — Надо собрать вещи, снарядить пегаса. Как на обычное задание. Только без… задания…
Медведь понимающе улыбнулся:
— Так он не из ангелов?
— Я. Лечу. Путешествовать, — Нэм в шутку погрозила топором в ножнах.
— Конечно, моя хорошая, — Берингард кивнул. — Удачных встреч!
Нэм зашипела в ответ и хлопнула дверью.
— Как быстро они выросли, — Берингард грустно вздохнул и склонился над партией метательных ножей.
***
— Может, мы просто их украдем? — Тора задрала голову к своду пещеры и приставила ладонь козырьком, будто закованные в цепи крылья слепили.
Райга цокнул языком:
— Если бы я был шисаи, я бы именно так и сделал. Будь я сыном Химари, внуком Ясинэ, я бы определенно поступил именно так. Но в первую очередь я — Верховный шисаи, и быть вором мне теперь, — повертел он рукой, — не к чести.
Тора в ответ пожала плечами:
— Ты мог послать Тайгона и меня, одну меня или кого-либо другого. У тебя же есть надежные шисаи.
Татуировки Торы в Райском саду пульсировали светом, впитывая в себя само естество сада, разгораясь все сильнее и сильнее. Теперь отчетливо было видно, что кошачьи глаза подведены, на обломанных ногтях — лиловые лунулы, а с обратной стороны ушей вытатуировано по глазу.
— Я подумал, что если тебе что-то нужно от самого императора, лучше не мелочиться. Да и в случае провального воровства, мне придется дорого за него заплатить, — скривил губы Райга, оголяя клык.
Тора улыбнулась:
— Тебе больше не хочется бегать от Кайно?
Райга изогнул левую бровь и коротко фыркнул:
— Я никогда от него не бегал, его Охотницы и Охотники прекрасно знали местонахождение нашего лагеря. Всегда. Он мог в любой момент встретиться со мной. Но он не стал, — развел он руками.
— Он — Император. А ты какой-то кошачий жрец, — усмехнулась Тора и подергала Верховного шисаи за лиловый хаори. В этом месте даже священная одежда наливалась энергией, что качало сердце на самом дне Райского озера.
— Действительно, — криво усмехнулся Райга. — Какой- то кошачий жрец, мешающий нормально править.
— Думаю, мы еще вернемся к плану «просто укради крылья и вали», — пожала плечами Тора. — Кайно не отдаст тебе ни перышка его отца.
— Я не вор. И ты не будешь воровать, — Райга погрозил пальцем Торе.
Та только вздохнула.
— …По крайней мере, пока я не прикажу.
— Любой каприз за ваши тенши, — рассмеялась Тора и поклонилась в ангельском реверансе.
— Скорее уж за почесывания за ухом, — усмехнулся Райга и в шутку потрепал сестру за лигриное ухо. — А что насчет маленького представления для его Величества Императора всея Лепрозория?
— Проучить? Оскорбить? Впечатлить? Расположить? Соблазнить? — Тора покачала головой, подставляя и второе ухо.
Райга рассмеялся в голос:
— Ушастая, прости, но для соблазнительницы ты слишком… специфично выглядишь. Явно не во вкусе паучьего вороненка.
Тора фыркнула и стряхнула руку с уха.
— Но твоя внешность в духе фанатичной жрицы может быть нам на руку. На аудиенцию к императоры такие явно не приходят.
— О, у нас будет самая настоящая аудиенция?! — удивленно вскинула брови Тора.
— Нас пасут с самого Ариного леса. Кажется, мы уже даже опаздываем на аудиенцию, — Райга пожал плечами и направился к выходу из Райского сада.