Смутные времена Лепрозория

— Не только. Еще тебе нужно будет найти Ирму — гепардица в форме и белом хаори, с такими, — он черканул пальцами по ключицам, — светло-рыжими волосами. Она даст тебе пару для тренировок в зверином обличье, это улучшит твою реакцию и ловкость.

— И все?

— Нет, еще найдешь господина Тайгона — он похож на меня, но у него длинные волосы, собранные в хвост, и он носит не форму, а кимоно, — Райга натянул лук, перекинув его через бедро, и отдал котенку. — Это все.

— А тетя-кошка будет меня учить? — насупившись, спросила Айлив.

— Тора? Нет, она не учит, — Райга подтянул ремешки колчана — под маленькую девочку и примерил его. Вроде как раз, не считая того, что лук ей все равно большеват. Но оставлять ее нельзя никак, мало ли что придет в голову Самсавеила. Мало ли, когда придет конец мирному сосуществованию с херувимами. До первого столкновения лбами, до первых спорных сфер влияния, до первой угрозы, до первой крови.



***

Семиазас протяжно зевнул и, поудобнее расположив на холодных плитах крылья, свернулся на них и укрылся другими.

Через маленькую щель между верхними крыльями отлично было видно, что происходит в тронном зале.

Кайно читал старую книгу, написанную самым первым императором ангелов — Феликсом.

По легенде Самсавеил, рассердившись на кошек, проклял их. А среди всех остальных избрал самых верных и честных и наделил их своим сокровенным даром — крыльями. Лучших из них — двумя парами крыльев. Феликс стал императором, в ожесточенной борьбе вырвав из хищных кошачьих лап трон. Он победил непобедимых. Что можно было поставить против кошек, живущих по девять жизней? От смертельного удара они неизбежно возвращались к жизни. Что можно было поставить против шисаи, управляющих самой природой, самой энергией, самой сутью? Они повелевали всем.

Им можно было противопоставить только божественное благословение.

По легенде Феликс пришел к императору с просьбой решить все мирно. Но ему ответил Верховный шисаи — священным огнем. Весь тронный зал объяло священное пламя, и сквозь треск пламени слышалось кошачье шипение — ты не достоин.

Тогда Феликс вошел в огонь. Пламя хлынуло на него, собираясь обглодать до костей!

И ничего ему не сделало.

Феликс дошел до трона и убил сперва Верховного шисаи, не боясь его огня, а после — самого императора.

Он был избранным. Он был благословлен Самсавеилом. Он был первым.

И его разум был гениален, бесспорно.

Кошки верят, что заканчивая одну жизнь, можно выбрать другую. Интересно, жив ли Феликс снова? А если жив, то кто он? Вряд ли он кот, ведь кошек он ненавидел до самого последнего вздоха.

Кайно захлопнул книгу и положил между бедром и подлокотником.

Азура, сидящая у его ног со стопкой карт, вздрогнула.

— Отвлек? Извини, — Кайно погладил сестру по крылу.

— Ничего, — девушка встрепенулась и принялась заново тасовать квадратные карты.

Перетасовав их, она стала выкладывать их на пол одну за другой, ряд за рядом.

Закончив со всеми пятьюдесятью картами, она стала вертеть их, совмещая половинки в цельные изображения. Те, что соединялись — знаменовали грядущее.

— Что нас ждет? — Кайно навис над ее плечом, выискивая знакомые картинки.

— Война, — Азура указала пальцем сразу в две карты — с пером и метательным ножом.

— Тут еще кошка трехглазая сложилась, — Кайно наклонился и повернул одну из карт, совмещая рисунок. — Война с кошками?

— «Кошка» — это тайный союзник и помощник, но… — она замялась и глубоко вздохнула. — Но карты не говорят, на чьей стороне союзник…

Семиазас перевернулся на спину и распахнул крылья:

— Думаешь, война с ними неизбежна? Пока что мы не мешаем друг другу.

— Это только пока что, — хмуро отозвался Кайно. — Пока они не пришли в наши храмы со своей верой.

— Но они верят в Самсавеила. Как и мы, — пожал плечами Семиазас.

— Они верят в собственное превосходство и избранность. Вот, во что они верят, — отмахнулся Кайно.

— На их стороне силы Самсавеила. На их стороне — сам бог, — Семиазас кивнул на карты перед Азурой. — Думаю, под «тайным союзником» скрывается именно он. И уж поверь, он не на нашей стороне.

— Он наш отец! — Кайно вскочил на ноги, и императорская диадема едва не слетела с его головы. — Мы для него дороже каких-то кошек!

— Знаете, — подала голос Азура и тут же поджала губы.


Братья повернулись к ней, и ей пришлось закончить:

— …я думаю, он играет на своей собственной стороне. А мы и кошки для него — просто мишура, — пробормотала она и торопливо принялась собирать карты.

— Да и наплевать. Мы победим даже если на их стороне будут десятки союзников. Мы божие херувимы! — отмел Кайно. — И чтобы какие-то кошки смели мне указывать, как я должен верить? Да ни за что! Они даже на коронацию не явились, будто я для них — пустое место! Им важны только их священные ритуалы и медитации.

— Их вера живет дольше, чем правят ангелы, — Семиазас снова уставился в высокий потолок.

— Я здесь император! — Кайно поправил диадему. — И в первую очередь они должны повиноваться мне. Служить мне, быть моими подданными!

— А если они откажут?

— Они умрут.





#20. Упавший духом гибнет раньше срока




Нэм затянула шнуровку ботинок потуже, поправила штаны и рубашку охотничьей формы. Перекинула через плечо чехол с луком, закрытый колчан. На другое плечо — вещмешок, практически невесомый.

Все самое тяжелое уже было загружено на пегасов или передано в распоряжение других Охотниц отряда.

Нэм взяла со стола квадратный сверток и, развернув, вытащила галету. Надкусила и расстроенно промычала — уже совсем не хрустящая.

Но ничего, в новом пайке галеты не успели набрать влаги из воздуха. А перед заданием будет неплохо перекусить.

Лучше даже дичью, благо, у Волков всегда были богатые леса.

В дверь отрывисто постучали. Очень глухо — будто били не костяшками пальцев, а большим деревянным молотом.

— Войдите! — бросила Нэм, поправляя наручи.

Дверь медленно отворилась, и в комнату не вошел даже — протиснулся — огромный медведь.

— Я боялся, ты уже улетела, — Берингард широко улыбнулся, хотя его улыбку скрыла густая борода. — Даже сперва к пегасням пошел, но твои девочки сказали, что ты еще у себя.

— Берси изменила назначение? — вскинула брови Нэм.

На главу Охотниц не похоже, она редко вмешивалась в работу Нэм, доверяя ей полностью. В конце концов, они обе были ученицами Алисы, и обе разделили ее полномочия. Берси — как глава охотниц и палач, Нэм — как ищейка. И даже оружие — почти поровну. Извитый меч — Берси, нож — Нэм. И хотя некоторые охотницы считали, что место главы должна занять Нэм, ей самой эта идея не сильно нравилась. Уж лучше выполнять приказы — заниматься разведкой, тренироваться и наслаждаться путешествиями. Меч палача вселяет ужас, но извитый нож ищейки — просто напоминает о том, кто она есть.

Именно его в руках и держал Берингард.

— Нет, я заточил, как ты просила, — он подал его рукоятью вперед. — Восхитительная работа.

Нэм улыбнулась:

— Ты ими восхищаешься все эти годы, каждый раз — будто заново для себя открываешь. Но сам же куешь такие же.

Берингард скромно пожал плечами.

— Эти лучше. Эти — кошачьи.

— Может, стоит узнать у них, сохранились ли секреты кузнечного дела?

Берингард как-то сразу помрачнел.

— Берси говорит, Кайно против общения с кошками.

— Надеюсь, меня это не касается? — удивленно вскинула брови Нэм. — Я лечу в край Волков, там все еще живут кошки, мне так или иначе придется с ними контактировать.

— И ты меня спрашиваешь? — развел руками Берингард.

— Действительно, — улыбнулась Нэм и убрала извитый нож Алисы в открытые ножны на поясе. — Ладно, меня это не касается. А если будет касаться — Берси сама скажет мне об этом.

Берингард раскинул руки и улыбнулся. Нэм тут же обняла его, прижавшись к груди.

— Удачи, моя хорошая, — он похлопал ее по спине и, вдруг подняв, покачал из стороны в сторону, крепко обнимая. — Береги себя!