Смутные времена Лепрозория
Часть 46 из 98 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
***
— Как ты? — тихо спросила Ирма, бесшумно зайдя в шатер.
Ответом ей было лишь молчание, и она бросилась за ширму, к кровати, боясь самого худшего.
Но Винсент спал, раскинув руки и ноги. Одеяло было скомкано на краю кровати и свисало с него, едва не падая. Ирма присела рядом и приложила тыльную сторону ладони ко лбу кота.
Горячий и мокрый. Да и дыхание тяжелое.
Выжав мокрую тряпку над миской, Ирма вытерла ею лоб и начала растирать руки и ноги.
На лапах мех стоял кольями — пора готовить ванну в ближайшие дни.
— О, это ты, — слабым голосом проговорил Винс, открывая глаза. — Ты снилась мне. Представляешь, там ты и здесь тоже ты.
Он искренне улыбнулся и дернул пальцами, едва ощутимо сжимая ее руку.
— Тш-ш, не говори много, — Ирма подтянула его руку к лицу и поцеловала в горячую ладонь. — Спи как можно дольше, сон лечит.
Винсент кивнул и сжал губы, насколько смог, показывая, что ее рекомендациям он готов следовать хоть сию секунду.
Ирма вытерла руки о форму под белым хаори и принялась их растирать, чтобы кровь прилила к подушечкам пальцев. Закончив, мысленно призвала энергию Самсавеила и, почувствовав ее в ладонях, занесла их над Винсом.
Как учил когда-то давно Хайме — мысленно оторвать свое внимание от себя, подняться как можно выше и после нырнуть в чужое тело, прощупывая его, проверяя его…
Она водила руками, сияющими лиловым, над телом Винсента в поисках ответов. Какой недуг заставляет его так страдать? Что это за болезнь, возвращающаяся к нему даже после смерти — в новой жизни? Где она находится? Как ее уничтожить?
Но сколько она ни водила руками, сколько минут и даже часов ни пыталась почувствовать — она не ощущала ничего. Только непрекращающееся покалывание в ладонях и усиливающуюся тревогу. Снова и снова.
— Я ни на что не способна, — пробормотала она, садясь на пол и кладя голову на высокую постель.
Хайме был прав. Он всегда был прав. Ее максимум — ранки мазью мазать и микстуры готовить. Но не спасать жизни, нет.
Сколько раз от него звучало — «Ты просто женщина, угомонись, тебе не дано быть лучшей». Но угомониться не получалось.
И вроде бы он ошибся. Даже его сын, еще более заносчивый, чем он, принял ее как шисаи и предложил учить других шисаи. Он признал ее, верно же. Он ценил ее как учителя, как медика, как шисаи. Но этого все равно было мало. Ничтожно мало, чтобы спасти Винсента.
Но и в глазах Райги читалось — я лучше тебя, я сильнее тебя.
Он и был — сильнее и лучше. И как хирург, и как медик, и как шисаи…
Может быть можно попросить его вылечить Винсента?
Все равно что признать свою слабость и неспособность лечить. Все равно что проиграть.
Но можно попросить его об обучении.
Да! Можно стать его ученицей и научиться всему самой!
Головы коснулась горячая рука, слабые пальцы едва ощутимо сжали пушистое ухо.
— Не плачь, пожалуйста.
Ирма смахнула с щек слезы и крепко сжала руку Винса в своей.
— Я не плачу, любимый. Все хорошо, — улыбнулась она.
***
— Нет.
— Это как понимать?! — опешив, воскликнула Ирма и обошла Райгу, чтобы лучше видеть его лицо.
— Как я сказал, так и понимать, — он вложил последнюю стрелу в лук и растянулся.
— Но… но…
Выстрел.
Стрела воткнулась в мишень немногим ниже центра, Райга недовольно поморщился.
— Я не беру учениц, — он перекинул лук за спину, повесив его через плечо, и направился к мишени.
— Но мне же не нужно быть конэко! Меня только врачевание интересует! — Ирма побежала следом.
Райга закатил глаза и глубоко вздохнул.
— Еще раз — нет.
— Но вы же отличный хирург, вы замечательный врач!
Райга по одной вытащил стрелы и спрятал их в колчан.
— Ирма, ты понимаешь слово «нет»? — тихо прошипел он, посмотрев Ирме в глаза. — «Нет» — это значит «отказ».
Сняв с плеча лук, он вернулся на то же место, с которого стрелял. Ирма, все еще стоя у мишени, сжала полы хаори в кулаках. Все ее нутро буквально трепетало от возмущения.
Как он вообще мог отказать? Кто он такой, чтобы вот так отказывать?!
Верховный шисаи?..
— Уйди с моей линии, ты мешаешь, — Райга вытащил стрелу из колчана и опустил наконечником вниз.
Но Ирма его даже не слышала, полностью погруженная в свой гнев.
Все стреляющие тоже ждали ее и внимательно следили за разговором. Даже Тора, занятая заточкой клинка бо, навострила уши.
Наконец, Ирма заговорила:
— Я наслышана о том, какой вы хирург, — прошипела она сквозь зубы. — Я догадываюсь о том, какие именно операции вы проводили в осьминожьем-то краю путан и воров.
Райга хмыкнул и, уперев лук нижним концом в лапу, оперся о него.
— И-и? — протянул он.
— Это чудовищная практика! — взмахнула рукой Ирма и ткнула в него пальцем. — Вы — чудовище!
Райга задумчиво смерил ее взглядом с ног до головы. В повисшем обвиняющем молчании он перекинул лук через бедро и снял тетиву. Зацепил ее, сложив лук наоборот.
Ирма так и стояла, обвиняюще указывая на него пальцем.
— Знаешь, — Райга вернул стрелу в колчан и взял лук поудобнее, за рукоять, — ни одна путана не умерла на моем операционном столе. И после этого я — чудовище? — тихо произнес он, но все прекрасно слышали.
— Ты убивал детей!
— Ну и что? — он вскинул брови. — В этом ведь и был смысл моей работы, именно за этим они и приходили. И если бы не я, решение их проблемы могло бы быть для них смертельным.
— Но это все равно отвратительно! — Ирма опустила уставшую руку.
— На моих руках умерла только одна женщина, — Райга отвел взгляд. — Моя возлюбленная. И ее я убил сам. Ее единственную я пожелал убить сам.
Ирма поджала губы. Райга криво усмехнулся и ушел со стрельбища.
***
Тора зашла в шатер Верховного шисаи и обнаружила его сидящим у огня.
— Так и знала, что тебя задели слова Ирмы. Хочешь, я ей голову оторву? — Тора подошла ближе и только тогда увидела, чем он был занят.
Верховный шисаи сидел, сложив лапы. Рукав формы был закатан на левой руке и стянут над локтем обвязками. А из тонкой серебряной трубочки, всаженной в вену, стекала кровь — в серебряный сосуд.
Райга вынул трубочку и залил рассечение переатом. Поднес стеклянную крышку к огню и закупорил сосуд. Трубочка отправилась в банку со спиртом.
— О чем это ты? — спросил Райга, закончив сбор крови.
Тора растерянно смотрела на него, дергая носом.
— Что ты только что делал? — опасливо спросила она, тыкая пальцем в сосуд.
— Собирал свою кровь, — Райга поднялся и отнес серебряную емкость в шкаф — к другим точно таким же.
— Но зачем?
— Боюсь, однажды пригодится, — вздохнул он. — Надеюсь, до этого времени я соберу достаточно. И надеюсь, что кровь не испортится, реактивы из Имагинем Деи довольно старые.
— Как ты? — тихо спросила Ирма, бесшумно зайдя в шатер.
Ответом ей было лишь молчание, и она бросилась за ширму, к кровати, боясь самого худшего.
Но Винсент спал, раскинув руки и ноги. Одеяло было скомкано на краю кровати и свисало с него, едва не падая. Ирма присела рядом и приложила тыльную сторону ладони ко лбу кота.
Горячий и мокрый. Да и дыхание тяжелое.
Выжав мокрую тряпку над миской, Ирма вытерла ею лоб и начала растирать руки и ноги.
На лапах мех стоял кольями — пора готовить ванну в ближайшие дни.
— О, это ты, — слабым голосом проговорил Винс, открывая глаза. — Ты снилась мне. Представляешь, там ты и здесь тоже ты.
Он искренне улыбнулся и дернул пальцами, едва ощутимо сжимая ее руку.
— Тш-ш, не говори много, — Ирма подтянула его руку к лицу и поцеловала в горячую ладонь. — Спи как можно дольше, сон лечит.
Винсент кивнул и сжал губы, насколько смог, показывая, что ее рекомендациям он готов следовать хоть сию секунду.
Ирма вытерла руки о форму под белым хаори и принялась их растирать, чтобы кровь прилила к подушечкам пальцев. Закончив, мысленно призвала энергию Самсавеила и, почувствовав ее в ладонях, занесла их над Винсом.
Как учил когда-то давно Хайме — мысленно оторвать свое внимание от себя, подняться как можно выше и после нырнуть в чужое тело, прощупывая его, проверяя его…
Она водила руками, сияющими лиловым, над телом Винсента в поисках ответов. Какой недуг заставляет его так страдать? Что это за болезнь, возвращающаяся к нему даже после смерти — в новой жизни? Где она находится? Как ее уничтожить?
Но сколько она ни водила руками, сколько минут и даже часов ни пыталась почувствовать — она не ощущала ничего. Только непрекращающееся покалывание в ладонях и усиливающуюся тревогу. Снова и снова.
— Я ни на что не способна, — пробормотала она, садясь на пол и кладя голову на высокую постель.
Хайме был прав. Он всегда был прав. Ее максимум — ранки мазью мазать и микстуры готовить. Но не спасать жизни, нет.
Сколько раз от него звучало — «Ты просто женщина, угомонись, тебе не дано быть лучшей». Но угомониться не получалось.
И вроде бы он ошибся. Даже его сын, еще более заносчивый, чем он, принял ее как шисаи и предложил учить других шисаи. Он признал ее, верно же. Он ценил ее как учителя, как медика, как шисаи. Но этого все равно было мало. Ничтожно мало, чтобы спасти Винсента.
Но и в глазах Райги читалось — я лучше тебя, я сильнее тебя.
Он и был — сильнее и лучше. И как хирург, и как медик, и как шисаи…
Может быть можно попросить его вылечить Винсента?
Все равно что признать свою слабость и неспособность лечить. Все равно что проиграть.
Но можно попросить его об обучении.
Да! Можно стать его ученицей и научиться всему самой!
Головы коснулась горячая рука, слабые пальцы едва ощутимо сжали пушистое ухо.
— Не плачь, пожалуйста.
Ирма смахнула с щек слезы и крепко сжала руку Винса в своей.
— Я не плачу, любимый. Все хорошо, — улыбнулась она.
***
— Нет.
— Это как понимать?! — опешив, воскликнула Ирма и обошла Райгу, чтобы лучше видеть его лицо.
— Как я сказал, так и понимать, — он вложил последнюю стрелу в лук и растянулся.
— Но… но…
Выстрел.
Стрела воткнулась в мишень немногим ниже центра, Райга недовольно поморщился.
— Я не беру учениц, — он перекинул лук за спину, повесив его через плечо, и направился к мишени.
— Но мне же не нужно быть конэко! Меня только врачевание интересует! — Ирма побежала следом.
Райга закатил глаза и глубоко вздохнул.
— Еще раз — нет.
— Но вы же отличный хирург, вы замечательный врач!
Райга по одной вытащил стрелы и спрятал их в колчан.
— Ирма, ты понимаешь слово «нет»? — тихо прошипел он, посмотрев Ирме в глаза. — «Нет» — это значит «отказ».
Сняв с плеча лук, он вернулся на то же место, с которого стрелял. Ирма, все еще стоя у мишени, сжала полы хаори в кулаках. Все ее нутро буквально трепетало от возмущения.
Как он вообще мог отказать? Кто он такой, чтобы вот так отказывать?!
Верховный шисаи?..
— Уйди с моей линии, ты мешаешь, — Райга вытащил стрелу из колчана и опустил наконечником вниз.
Но Ирма его даже не слышала, полностью погруженная в свой гнев.
Все стреляющие тоже ждали ее и внимательно следили за разговором. Даже Тора, занятая заточкой клинка бо, навострила уши.
Наконец, Ирма заговорила:
— Я наслышана о том, какой вы хирург, — прошипела она сквозь зубы. — Я догадываюсь о том, какие именно операции вы проводили в осьминожьем-то краю путан и воров.
Райга хмыкнул и, уперев лук нижним концом в лапу, оперся о него.
— И-и? — протянул он.
— Это чудовищная практика! — взмахнула рукой Ирма и ткнула в него пальцем. — Вы — чудовище!
Райга задумчиво смерил ее взглядом с ног до головы. В повисшем обвиняющем молчании он перекинул лук через бедро и снял тетиву. Зацепил ее, сложив лук наоборот.
Ирма так и стояла, обвиняюще указывая на него пальцем.
— Знаешь, — Райга вернул стрелу в колчан и взял лук поудобнее, за рукоять, — ни одна путана не умерла на моем операционном столе. И после этого я — чудовище? — тихо произнес он, но все прекрасно слышали.
— Ты убивал детей!
— Ну и что? — он вскинул брови. — В этом ведь и был смысл моей работы, именно за этим они и приходили. И если бы не я, решение их проблемы могло бы быть для них смертельным.
— Но это все равно отвратительно! — Ирма опустила уставшую руку.
— На моих руках умерла только одна женщина, — Райга отвел взгляд. — Моя возлюбленная. И ее я убил сам. Ее единственную я пожелал убить сам.
Ирма поджала губы. Райга криво усмехнулся и ушел со стрельбища.
***
Тора зашла в шатер Верховного шисаи и обнаружила его сидящим у огня.
— Так и знала, что тебя задели слова Ирмы. Хочешь, я ей голову оторву? — Тора подошла ближе и только тогда увидела, чем он был занят.
Верховный шисаи сидел, сложив лапы. Рукав формы был закатан на левой руке и стянут над локтем обвязками. А из тонкой серебряной трубочки, всаженной в вену, стекала кровь — в серебряный сосуд.
Райга вынул трубочку и залил рассечение переатом. Поднес стеклянную крышку к огню и закупорил сосуд. Трубочка отправилась в банку со спиртом.
— О чем это ты? — спросил Райга, закончив сбор крови.
Тора растерянно смотрела на него, дергая носом.
— Что ты только что делал? — опасливо спросила она, тыкая пальцем в сосуд.
— Собирал свою кровь, — Райга поднялся и отнес серебряную емкость в шкаф — к другим точно таким же.
— Но зачем?
— Боюсь, однажды пригодится, — вздохнул он. — Надеюсь, до этого времени я соберу достаточно. И надеюсь, что кровь не испортится, реактивы из Имагинем Деи довольно старые.