Смерти нет

Короче, дело сделано, теперь можно отдохнуть.

И Сергей отправился за ворота. Там, на берегу Волхова, тоже весело. А ещё там есть здоровенные снежные горки. Ещё можно за пару мелких монет взять деревянные коньки с железными полозьями и погонять по замёрзшей речке. Или в снежки поиграть. Такому, как он, любая ватага рада будет.





* * *


К заходу солнца программа была выполнена на двести процентов. На двести, потому что Сергей в той же ипостаси сына полоцкого купца сумел подружиться с компанией пацанов из Гончарного Конца. С тремя самыми сильными даже подрался на кулачках. По-честному, в очередь. Потом его угостили сбитнем, а он в ответ – медовыми куличиками. Потом все вместе поколотили другую ватажку – загородскую. Расстались как лучшие друзья и договорились, что встретятся завтра после полудня. Раньше-то родичи не дадут. Работа.

Вернулся в Детинец Сергей затемно.

Его ждали.

– Я уж думал, не послать ли кого тебя искать, – проворчал Рёрех. – Кто тебя бил?

Сергей потрогал скулу. Надо же, болит. А он и не заметил.

– Мальцы новгородские.

Рёрех хмыкнул пренебрежительно.

– Ну а как? – возразил Сергей. – Я ж купеческим сыном прикидывался. Вот и драться пришлось… как купеческий сын, а не твой дружинник.

– Узнал что?

– Ага, – ухмыльнулся Сергей. – Слух идёт: новгородские лучшие люди беловодского князя ущемили, а ответ держать не хотят. А беловодский князь в отместку обещает Новгород в осаду взять, если боярство новгородское перед ним не повинится.

– Быть не может! – воскликнул Рёрех. – Откуда проведали?

– Так новгородцы же, – пожал плечами Сергей. – Что кулаками, что языками горазды.

– Ну-ка пойдём к отцу, – распорядился Рёрех. – Он должен знать.





* * *


– Быть того не может! – так же, как и сын, воскликнул Стемид.

– Мои люди ни о чём подобном не слыхали, – поддакнул Прокуй Перятыч, с подозрением глядя на Сергея. – Щенок небось весь день в снежки играл, а про осаду сам придумал?

Ну надо же, какой проницательный у князя Олега наместник.

– Это твои люди не людей слушают, а безвылазно в кабаке сидят и мёдом наливаются! – фыркнул Сергей. – Да ещё похваляются, что твои люди, небось. Кто им что скажет, тупоголовым!

– Да ты как со мной разговариваешь! – взвился Прокуй Перятыч.

– А как ты со мной разговариваешь! – выкрикнул Сергей. – Я – дружинник княжий! Запамятовал?

– Уймись, Варт! – потребовал Стемид, пряча усмешку в пышных усах. – И впрямь не по чину дерзишь.

– Вот я тебе плетей выдам, если окажется, что врёшь! – не успокоился наместник.

– А ты… – вновь начал Сергей, но Рёрех успел закрыть ему рот ладонью.

– Ты тоже, Прокуй, правило не теряй, – укорил князь. – И тебе не по чину моему дружиннику плетьми грозить. А ты, Варт, иди поешь. Да спать иди. Вижу: нелегко тебе сведения дались. – Он постучал пальцем по скуле.

Объяснять, что подставился для большей достоверности образа, Сергей не стал. Тем более, это были враки. Не поддавался он. Пропустил удар в общей драке, а признаться, что схлопотал от смерда, было стыдно.





* * *


Как и следовало ожидать, «новости» Сергея подтвердились.


О том, что посаженные вчера семечки дали всходы, он сам узнал на следующий день от мальчишек. Пацанва отнеслась к этому с восторгом: предвкушала осаду и сопутствующие ей приключения.

А вот старшее поколение отнеслось к перспективе войны с беловодским князем без оптимизма.

Правда это или нет, новгородцы пытались выяснить сначала у беловодских купцов, расположившихся за стенами, потом – у людей киевского наместника. Первые отмалчивались, потому что ничего не знали. Вторые – потому что им велели помалкивать.

Вероятно, спрашивали и новгородских бояр, но и те вряд ли сообщили согражданам что-то конкретное. Поскольку для них новости были таким же сюрпризом, как и для простонародья.





* * *


За Сергеем послали, когда он вернулся. Даже переодеться не успел.

– Наместник зовёт, – сообщил местный отрок. – Велено проводить. Немедля.

И увидев, что Сергей продолжает преспокойно разоблачаться, крикнул:

– Ты оглох?! А ну пошли со мной!

И ухватил Сергея за ворот.

Тому было не увернуться. Попробуй увернись, стаскивая с ноги сапожок.

– Руку убрал, пёс! – Отрока самого ухватили за шиворот. Да так, что ворот рубахи перетянул горло.

– Ты что творишь! – захрипел тот, выпуская Сергея и безуспешно пытаясь вырваться. Рубаха затрещала, но выдержала. – А ну выпусти! Смерти ищешь?

И мгновенно оказался на свободе.

– Ага, ищу! Славной!

Отрок увидел весело оскалившееся лицо, украшенное светлыми варяжскими усиками, а позади весельчака – не менее полудюжины молодых варягов. И не только позади. Когда он попытался сделать шаг назад, в спину его упёрлась чья-то ладонь.

– Вызвал меня – и бежать? – Улыбка молодого варяга стала совсем неприятной. – Вот же трусливая собака. Брехать брешет, а погрозят палкой – сразу под крыльцо!

Вокруг захохотали.

– Да это ж баба, Наслав! – выкрикнул кто-то. – Ему другой меч надобен. Тот, что в штанах, а не на поясе!

– Портки ему снять да юбку надеть! – предложил другой.

– Я – дружинник наместника киевского! – возмутился отрок.

– Дружка ты, а не дружинник! – захохотали вокруг.

Кто-то сочно хлопнул отрока по ягодице:

– Какая милашка!

Отрок схватился за рукоять меча, но тут же оказался схвачен и согнут в унизительную позу.

– Вы все ответите! – завопил он. – Кровью ответите, твари!

– Прекратить! – перекрыв гогот, прогремело в гриднице.

– Вы что творите, вои?

В дверях стоял Рёрех.

Местный отрок выпрямился, огляделся с ненавистью, но сказать ничего не успел.

– Эта брехливая сучка вызвала меня на бой! – сообщил Наслав. – А потом струсила и захотела удрать. Кричала, что она – подружка Прокуя, потому трогать её никак нельзя!

Отроки снова захохотали.

– Молчи, Наслав! – рыкнул Рёрех. – Все молчите! Ты! – Его взгляд упёрся в местного отрока. – Как зовут?

– Хот.

– Говори, Хот, что здесь было?