Смертельный турнир
Часть 23 из 35 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Мамин живот под тонкой тканью платья был неожиданно тугим и твердым, как барабан, и от мысли, что внутри спит мой новый братик или сестренка, на глаза снова наворачивались глупые слезы.
Спустя полчаса мы сидели на террасе одного из кафе на торговой улице академии. Папа оживленно рассказывал, как мама проедала ему плешь, пока он не согласился отвезти ее в Отрай, в академию, какой капризной она стала с началом беременности и как ему приходилось каждое утро мотаться на рынок, чтобы принести матери свежее молоко. Ей, видите ли, во что бы то ни стало требовалось свежее и чтобы приносил его именно папа.
Мама вставляла язвительные комментарии, но периодически замирала, будто прислушивалась к тому, что происходит внутри. В такие моменты лицо ее становилось удивительно спокойным и красивым. Я стеснялась смотреть на нее, но все равно то и дело ловила себя на том, что пялюсь во все глаза.
Интересно, когда она носила меня, у нее было такое же вдохновенное лицо?
— Ну вот мы и приехали. Пробудем до конца соревнований… или хотя бы до момента, как ты не вылетишь, — закончил отец.
— Как же, вылетит она, дождешься от такой, — с непривычной теплотой сказал Вейс.
Он сидел на кресле, вытянув ноги, и рассматривал меня так, будто никогда не видел.
Я тоже обвела глазами родных. Папа, мама, Вейс, Лас… все, кроме мамы, с одинаковыми копнами светлых волос с примесью розовых прядей. А у мамы были мои серые глаза. Точнее, у меня мамины. Было странно и удивительно осознавать, что хоть я и вышла из клана, наша связь никуда не делась.
И тут я вспомнила одну очень важную вещь, о которой родители еще не знали.
— Пап, мам… — от волнения засосало под ложечкой: как-то они воспримут новость? — Хранителя не похитили. Я только недавно узнала об этом, но… все это время он был у меня.
Наградой за смелость стали одновременно отвисающие четыре челюсти.
Потребовалось не меньше получаса, прежде чем родные поверили. Пришлось осторожно, предварительно попросив братьев создать скрывающую завесу, показать меч, рассказать, как я узнала об этом, как научилась работать с ним и маскировать.
И когда ошеломление на лицах моей семьи сменилось еще полной сомнения, но все же верой, папа хлопнул меня по плечу.
— Моя дочь! Говорил тебе, она будет отличным боевиком! — Он торжествующе обернулся к матери. — Глянь-ка, сам Хранитель признал!
— А что ты на меня смотришь, я и не сомневалась никогда. Просто все эти ваши мечи, сражения на переднем плане — разве дело для девушки? Это опасно. Естественно, что я беспокоюсь. А так я вовсе и не удивляюсь, Сатьяна вся в меня.
Я мысленно хмыкнула. Пожалуй, при матери не стоит говорить, что на меня ведется охота. Особенно сейчас. Потом посоветуюсь с отцом отдельно.
А папа спросил осторожно:
— Может, в клан вернешься? Сатьян, возвращайся. Бабушка с дедушкой наказали нам вернуть тебя во что бы то ни стало.
В горле пересохло. Взгляды родных сосредоточились на мне, я почти физически чувствовала, как важен им мой ответ.
Только сама не знала, что сказать.
Да, мне хотелось вернуться — под родную крышу, там не страшно, там защитят, обогреют, утешат. И в то же время что-то претило мне так поступить. Полгода я жила сама себе хозяйкой — сложно уже представить, что нужно подчиняться главе клана. К тому же это сейчас мама размякшая и добрая, а как только окажусь дома, сразу возьмется за свое, и прощай мечты о самостоятельности.
Ну и… я должна справиться со всем сама. Вернуться, спрятаться никогда не поздно.
И я, так ничего и не ответив, аккуратно сменила тему. Видела, что родные разочаровались, но никто и слова упрека не сказал.
Только последний на сегодня гвоздь в мой гроб еще не был забит. Минут через десять над ухом раздался знакомый голос:
— Мечница!
Вздрогнув, подняла глаза, уже зная, кого увижу. Хагос, надо было упросить братьев оставить скрывающую завесу!
Рядом с нашим столиком стоял и улыбался во все тридцать два его ар-теранство великолепный Анс Архалла. И, что хуже всего, окинув взглядом сборище, он явно понял, с кем имеет дело. Сразу подал руку моему отцу. Тот растерянно принял с недоумением на лице.
Анс и бровью не повел.
— Рад познакомиться! — сообщил он, крепко тряся папину руку. — Я Анс Архалла. Ухаживаю за вашей дочерью. Замуж зову, но она пока не соглашается. Не повлияете?
— Хагос, Анс! — Я ткнула его под ребра и застыла, пригвожденная к месту выражением лиц родителей.
По-моему, в ушах у них запели небесные девы. Потом у матери в глазах заблестели воображаемые золотые монетки, а у отца, кажется, свитки с секретами самого сильного на западе боевого клана, которые он непременно узнает, если Сантерн породнятся с Архалла.
Хагос! Мучительно хотелось накрыть лицо руками и притвориться, будто ничего не было. А лучше вообще сбежать, пока родители не ухватились за дурацкие слова Анса и не начали всерьез обсуждать наш возможный брак.
Спасение пришло откуда не ждали.
Над столиками прокатился жестяной голос магического оповещения:
— Сатьяна Тайсен! Сатьяна Тайсен! Прошу проследовать в кабинет ректора, немедленно!
Я мчалась, лавируя между студентами, чувствуя на себе чужие взгляды: и равнодушные, и удивленные, и заинтересованные. Родители порывались пойти со мной, но я их успокоила, мол, ничего особенного. На самом деле в груди нарастала тревога.
В прошлый раз, когда меня вызвали к ректору, там ждала мама. А сейчас что случилось? Нашли покушавшегося на меня?
Но, когда я влетела в дверь, в приемной было тихо и спокойно, секретарь в одиночестве перебирал бумаги.
— А, пришла, — скучным голосом приветствовал меня. — Ар-теран Магрус ждет тебя в корпусе «А», лаборатория 11.
— Меня?
— Тебя-тебя. Если у нас, конечно, нет другой Сатьяны Тайсен. А ее нет, насколько мне известно, благословение Нигосу. Иди уже, у меня дела. Вот, пропуск возьми. Без него студентам в лаборатории хода нет.
Пожав плечами, приняла сложенный вдвое листок и вышла.
Странно, почему в лаборатории? Неужели и впрямь что-то нашли? Что-то опасное или подозрительное, такое, что необходимо мое присутствие. Может, нужно что-то или кого-то опознать?
Сердце забилось сильнее. А вдруг сейчас узнаю, кто именно на меня охотился? Что если это окажется кто-то хорошо знакомый?
Я спешила, не особо глядя по сторонам, и тут меня схватили за руку, останавливая. Передо мной стоял Ярен.
— Куда?
От неожиданности вздрогнула, а сердце екнуло, одарило жаркой волной.
— Ректор вызвал, — буркнула, прикладывая все усилия, чтобы невзначай не покраснеть под пристальным взглядом.
— Ректор? Он же уехал вроде. И почему вдруг тебя?
— Видимо, вернулся.
— Я с тобой.
Пожала плечами. Со мной так со мной. Не думаю, что мне грозит что-нибудь в учебном корпусе, но с Яреном спокойнее. Вернее, надежнее — спокойной в его присутствии я себя чувствовать не могла.
Навстречу попадались студенты и преподаватели. Я кивала и улыбалась тем, кого знала, украдкой поглядывая на Ярена. Лицо у него было какое-то сумрачное, на меня он не смотрел и казался не отстраненным, как в последнее время, а будто злившимся на что-то. Но это меня даже обрадовало. Лучше злость, чем равнодушие.
Впрочем, спросить о причине я не осмелилась.
Лаборатории корпуса «А» располагались внизу, в подземельях. Повезло, что со мной отправился Ярен, одна бы я плутала здесь до скончания века. А он, похоже, знал дорогу: шел уверенно, прихватывал меня за локоть, когда норовила повернуть не туда.
На входе в нижние этажи стоял охранник, увидев пропуск, молча посторонился. И Ярена не остановил: то ли знал, что он тренер, то ли в пропуске не указывалось количество персон.
Шум снаружи как отрезало: за толстой железной дверью плыла тишина. Под потолком горели синие магические лампы.
Глянула на висевший рядом со входом план. Нужная лаборатория оказалась в самом низу, на минус третьем этаже. Ничего себе, я даже не ожидала, что академия на такую глубину продолжается. Еще больше удивилась, когда коридор, по которому мы шли, вильнул и уткнулся в глухой тупик.
Вернее, никаких створок, проемов, вообще ничего похожего на дверь не обнаружилось. Сплошь глухая стена с железной виньеткой в виде переплетенной древесной арки, рядом с ней, один под другим, были нарисованы два узора. Под верхним стояли цифры 6-10, под нижним — 11.
Я растерялась, а Ярен невозмутимо начертил в воздухе нижний узор. Линии засияли мертвенно-синим, медленно растаяли, и на стене перед нами начал разгораться голубой туман.
— Сейчас разогреется. Он медленный, но другого способа попасть вниз нет.
О, портал?
Проход и впрямь отворялся очень медленно. Синие блики поползли по виньетке, окрашивая металл, не пропуская ни листика, ни веточки. Ярен молчал, я тоже. От нечего делать следила, как неторопливо продвигается огонь, неожиданный вопрос застал меня врасплох.
— Ты вроде с лохматым встречалась. Что, уже за другого замуж собралась?
«Лохматый» — Карин. После нашего расставания он пару раз пытался встретить меня после тренировки, но я постоянно была с сопровождающим, и Карин потухал, отступая, только взглядом провожал. Думаю, подошел бы, если бы дала ему хоть малейший повод, но я старалась даже не смотреть в его сторону. Ничего, нам просто нужно это пережить.
А «за другого замуж» — это об Ансе, что ли? Ярен услышал, как он моим родителям представлялся?
— Ты что, был там? — смутилась.
Ярен дернул плечом. Значит, был. Странно, что не заметила, обычно его присутствие, его взгляд я ощущала на каком-то глубинном уровне.
Впрочем, то, что не заметила, — не беда. И то, что слышал разговор, тоже. Беда скорее в том, что я его не понимала. То он — как сейчас — будто ревнует, то целует так, что сердце в пятки уходит, то мрачен и не проявляет никакого желания сблизиться, то снова задает странные вопросы.
Виньетка наконец разгорелась полностью, и в стене распустился сияющий овал.
Ярен подтолкнул меня, я оробела, но шагнула внутрь. В лицо дунул холодный сухой воздух, на миг закружилась голова, но неприятные ощущения сразу пропали. Вокруг были те же стены, даже показалось, портал не сработал, но потом заметила, что лампы под потолком горят не синим, а зеленым.
Следом из перехода появился Ярен, и тут же все погасло: и сам овал, и виньетка, и даже узор на стене рядом.
Спустя полчаса мы сидели на террасе одного из кафе на торговой улице академии. Папа оживленно рассказывал, как мама проедала ему плешь, пока он не согласился отвезти ее в Отрай, в академию, какой капризной она стала с началом беременности и как ему приходилось каждое утро мотаться на рынок, чтобы принести матери свежее молоко. Ей, видите ли, во что бы то ни стало требовалось свежее и чтобы приносил его именно папа.
Мама вставляла язвительные комментарии, но периодически замирала, будто прислушивалась к тому, что происходит внутри. В такие моменты лицо ее становилось удивительно спокойным и красивым. Я стеснялась смотреть на нее, но все равно то и дело ловила себя на том, что пялюсь во все глаза.
Интересно, когда она носила меня, у нее было такое же вдохновенное лицо?
— Ну вот мы и приехали. Пробудем до конца соревнований… или хотя бы до момента, как ты не вылетишь, — закончил отец.
— Как же, вылетит она, дождешься от такой, — с непривычной теплотой сказал Вейс.
Он сидел на кресле, вытянув ноги, и рассматривал меня так, будто никогда не видел.
Я тоже обвела глазами родных. Папа, мама, Вейс, Лас… все, кроме мамы, с одинаковыми копнами светлых волос с примесью розовых прядей. А у мамы были мои серые глаза. Точнее, у меня мамины. Было странно и удивительно осознавать, что хоть я и вышла из клана, наша связь никуда не делась.
И тут я вспомнила одну очень важную вещь, о которой родители еще не знали.
— Пап, мам… — от волнения засосало под ложечкой: как-то они воспримут новость? — Хранителя не похитили. Я только недавно узнала об этом, но… все это время он был у меня.
Наградой за смелость стали одновременно отвисающие четыре челюсти.
Потребовалось не меньше получаса, прежде чем родные поверили. Пришлось осторожно, предварительно попросив братьев создать скрывающую завесу, показать меч, рассказать, как я узнала об этом, как научилась работать с ним и маскировать.
И когда ошеломление на лицах моей семьи сменилось еще полной сомнения, но все же верой, папа хлопнул меня по плечу.
— Моя дочь! Говорил тебе, она будет отличным боевиком! — Он торжествующе обернулся к матери. — Глянь-ка, сам Хранитель признал!
— А что ты на меня смотришь, я и не сомневалась никогда. Просто все эти ваши мечи, сражения на переднем плане — разве дело для девушки? Это опасно. Естественно, что я беспокоюсь. А так я вовсе и не удивляюсь, Сатьяна вся в меня.
Я мысленно хмыкнула. Пожалуй, при матери не стоит говорить, что на меня ведется охота. Особенно сейчас. Потом посоветуюсь с отцом отдельно.
А папа спросил осторожно:
— Может, в клан вернешься? Сатьян, возвращайся. Бабушка с дедушкой наказали нам вернуть тебя во что бы то ни стало.
В горле пересохло. Взгляды родных сосредоточились на мне, я почти физически чувствовала, как важен им мой ответ.
Только сама не знала, что сказать.
Да, мне хотелось вернуться — под родную крышу, там не страшно, там защитят, обогреют, утешат. И в то же время что-то претило мне так поступить. Полгода я жила сама себе хозяйкой — сложно уже представить, что нужно подчиняться главе клана. К тому же это сейчас мама размякшая и добрая, а как только окажусь дома, сразу возьмется за свое, и прощай мечты о самостоятельности.
Ну и… я должна справиться со всем сама. Вернуться, спрятаться никогда не поздно.
И я, так ничего и не ответив, аккуратно сменила тему. Видела, что родные разочаровались, но никто и слова упрека не сказал.
Только последний на сегодня гвоздь в мой гроб еще не был забит. Минут через десять над ухом раздался знакомый голос:
— Мечница!
Вздрогнув, подняла глаза, уже зная, кого увижу. Хагос, надо было упросить братьев оставить скрывающую завесу!
Рядом с нашим столиком стоял и улыбался во все тридцать два его ар-теранство великолепный Анс Архалла. И, что хуже всего, окинув взглядом сборище, он явно понял, с кем имеет дело. Сразу подал руку моему отцу. Тот растерянно принял с недоумением на лице.
Анс и бровью не повел.
— Рад познакомиться! — сообщил он, крепко тряся папину руку. — Я Анс Архалла. Ухаживаю за вашей дочерью. Замуж зову, но она пока не соглашается. Не повлияете?
— Хагос, Анс! — Я ткнула его под ребра и застыла, пригвожденная к месту выражением лиц родителей.
По-моему, в ушах у них запели небесные девы. Потом у матери в глазах заблестели воображаемые золотые монетки, а у отца, кажется, свитки с секретами самого сильного на западе боевого клана, которые он непременно узнает, если Сантерн породнятся с Архалла.
Хагос! Мучительно хотелось накрыть лицо руками и притвориться, будто ничего не было. А лучше вообще сбежать, пока родители не ухватились за дурацкие слова Анса и не начали всерьез обсуждать наш возможный брак.
Спасение пришло откуда не ждали.
Над столиками прокатился жестяной голос магического оповещения:
— Сатьяна Тайсен! Сатьяна Тайсен! Прошу проследовать в кабинет ректора, немедленно!
Я мчалась, лавируя между студентами, чувствуя на себе чужие взгляды: и равнодушные, и удивленные, и заинтересованные. Родители порывались пойти со мной, но я их успокоила, мол, ничего особенного. На самом деле в груди нарастала тревога.
В прошлый раз, когда меня вызвали к ректору, там ждала мама. А сейчас что случилось? Нашли покушавшегося на меня?
Но, когда я влетела в дверь, в приемной было тихо и спокойно, секретарь в одиночестве перебирал бумаги.
— А, пришла, — скучным голосом приветствовал меня. — Ар-теран Магрус ждет тебя в корпусе «А», лаборатория 11.
— Меня?
— Тебя-тебя. Если у нас, конечно, нет другой Сатьяны Тайсен. А ее нет, насколько мне известно, благословение Нигосу. Иди уже, у меня дела. Вот, пропуск возьми. Без него студентам в лаборатории хода нет.
Пожав плечами, приняла сложенный вдвое листок и вышла.
Странно, почему в лаборатории? Неужели и впрямь что-то нашли? Что-то опасное или подозрительное, такое, что необходимо мое присутствие. Может, нужно что-то или кого-то опознать?
Сердце забилось сильнее. А вдруг сейчас узнаю, кто именно на меня охотился? Что если это окажется кто-то хорошо знакомый?
Я спешила, не особо глядя по сторонам, и тут меня схватили за руку, останавливая. Передо мной стоял Ярен.
— Куда?
От неожиданности вздрогнула, а сердце екнуло, одарило жаркой волной.
— Ректор вызвал, — буркнула, прикладывая все усилия, чтобы невзначай не покраснеть под пристальным взглядом.
— Ректор? Он же уехал вроде. И почему вдруг тебя?
— Видимо, вернулся.
— Я с тобой.
Пожала плечами. Со мной так со мной. Не думаю, что мне грозит что-нибудь в учебном корпусе, но с Яреном спокойнее. Вернее, надежнее — спокойной в его присутствии я себя чувствовать не могла.
Навстречу попадались студенты и преподаватели. Я кивала и улыбалась тем, кого знала, украдкой поглядывая на Ярена. Лицо у него было какое-то сумрачное, на меня он не смотрел и казался не отстраненным, как в последнее время, а будто злившимся на что-то. Но это меня даже обрадовало. Лучше злость, чем равнодушие.
Впрочем, спросить о причине я не осмелилась.
Лаборатории корпуса «А» располагались внизу, в подземельях. Повезло, что со мной отправился Ярен, одна бы я плутала здесь до скончания века. А он, похоже, знал дорогу: шел уверенно, прихватывал меня за локоть, когда норовила повернуть не туда.
На входе в нижние этажи стоял охранник, увидев пропуск, молча посторонился. И Ярена не остановил: то ли знал, что он тренер, то ли в пропуске не указывалось количество персон.
Шум снаружи как отрезало: за толстой железной дверью плыла тишина. Под потолком горели синие магические лампы.
Глянула на висевший рядом со входом план. Нужная лаборатория оказалась в самом низу, на минус третьем этаже. Ничего себе, я даже не ожидала, что академия на такую глубину продолжается. Еще больше удивилась, когда коридор, по которому мы шли, вильнул и уткнулся в глухой тупик.
Вернее, никаких створок, проемов, вообще ничего похожего на дверь не обнаружилось. Сплошь глухая стена с железной виньеткой в виде переплетенной древесной арки, рядом с ней, один под другим, были нарисованы два узора. Под верхним стояли цифры 6-10, под нижним — 11.
Я растерялась, а Ярен невозмутимо начертил в воздухе нижний узор. Линии засияли мертвенно-синим, медленно растаяли, и на стене перед нами начал разгораться голубой туман.
— Сейчас разогреется. Он медленный, но другого способа попасть вниз нет.
О, портал?
Проход и впрямь отворялся очень медленно. Синие блики поползли по виньетке, окрашивая металл, не пропуская ни листика, ни веточки. Ярен молчал, я тоже. От нечего делать следила, как неторопливо продвигается огонь, неожиданный вопрос застал меня врасплох.
— Ты вроде с лохматым встречалась. Что, уже за другого замуж собралась?
«Лохматый» — Карин. После нашего расставания он пару раз пытался встретить меня после тренировки, но я постоянно была с сопровождающим, и Карин потухал, отступая, только взглядом провожал. Думаю, подошел бы, если бы дала ему хоть малейший повод, но я старалась даже не смотреть в его сторону. Ничего, нам просто нужно это пережить.
А «за другого замуж» — это об Ансе, что ли? Ярен услышал, как он моим родителям представлялся?
— Ты что, был там? — смутилась.
Ярен дернул плечом. Значит, был. Странно, что не заметила, обычно его присутствие, его взгляд я ощущала на каком-то глубинном уровне.
Впрочем, то, что не заметила, — не беда. И то, что слышал разговор, тоже. Беда скорее в том, что я его не понимала. То он — как сейчас — будто ревнует, то целует так, что сердце в пятки уходит, то мрачен и не проявляет никакого желания сблизиться, то снова задает странные вопросы.
Виньетка наконец разгорелась полностью, и в стене распустился сияющий овал.
Ярен подтолкнул меня, я оробела, но шагнула внутрь. В лицо дунул холодный сухой воздух, на миг закружилась голова, но неприятные ощущения сразу пропали. Вокруг были те же стены, даже показалось, портал не сработал, но потом заметила, что лампы под потолком горят не синим, а зеленым.
Следом из перехода появился Ярен, и тут же все погасло: и сам овал, и виньетка, и даже узор на стене рядом.