Слуга трех господ
Часть 33 из 52 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я поднял взгляд на офицера. Просто посмотрел, но он дернулся назад.
– Я познакомился с Лиз сегодня… теперь уже вчера утром. Она – помощница Аманды Кьер, откуда мне знать ее раньше?
Офицер не сразу вернулся в реальность.
– А… почему?..
– Когда мы сдали Аманду в больницу, Лиз осталась одна, без денег, без документов. Я снял ей номер здесь же, в гостинице, и одолжил денег.
– Зачем?
– Я мог бы ответить честно, но вы не поймете. Поэтому можете записать, что я надеялся засветиться перед Амандой. Когда-нибудь она выйдет из комы, а тут я, такой ловкий – спас не только ее саму, но и секретаршу. Такой вариант у вас вопросов не вызывает?
– И что дальше?
– Лиз думала, что я к ней подбиваю клинья. Я ответил, что она мне в дочки годится. Мы посмеялись и пошли на вечеринку к патрульным. Как отец и дочь.
– Глупость какая-то!
– Девочка вчера первый раз в жизни попала в серьезную передрягу. Я надеялся, что общение с молодыми ребятами-патрульными ее немного развеселит. Развеселило, ага…
Повисла тишина. Я уставился невидящим взглядом на коврик у кровати. Просидел бы так долго, но орденец был сугубым профессионалом и эмоциям не поддавался. Разве что самую малость.
– Одевайтесь и идите за мной.
То, что было дальше, запомнилось смутно. Меня вывели из гостиницы, усадили в джип и отвезли куда-то в глубину закрытой орденской территории. Как оказалось, заборов хватает не только в ПРА. В том числе высоких и глухих. Отобрали куртку, взяли смывы с рук. Потом завели в камеру и заперли там. Спасибо, хоть наручники не надели.
Я сидел на шконке, привалившись спиной к стене, и пялился в пустоту. Наверно, надо было пытаться что-то анализировать, искать убийцу, но я снова и снова вспоминал Лиз. Вот она что-то снимает на свою видеокамеру внутри связной машины. Вот я ее роняю в канаву, она пытается возмущаться, а сверху грохочут взрывы. Вот она хлопочет вокруг потерявшей сознание Аманды. Вот она совершенно растеряна на выходе из больницы. Вот она лихо отплясывает с патрульными и уходит с Гарольдом… И этот счастливый голос… «Папочка…»
– Влад, с вами все в порядке?
Более идиотский вопрос в данной ситуации трудно придумать. Меня обвиняют в убийстве, тело затекло – не разогнуться, башка трещит и настроение такое, что впору в петлю. Я о’кей? Куда уж окейнее, подводите к стенке и стреляйте скорее!
– Влад, преступника нашли. Вы свободны. На всякий случай не покидайте пока базу.
Как выключатель внутри повернули. Я почти смог вскочить.
– Кто? И зачем?
– Жан-Кристоф Перье, делопроизводитель из «Стеклянного дома». Зависть и ревность. Клеился к девчонке, а она ушла с другим. Он вытащил ваш пистолет в баре – его пальцы остались на кнопке кобуры[45].
– Но убивать-то зачем?
– Не знаю, я не психиатр. Приношу извинения…
– Да к черту ваши извинения! Что с ним теперь будет?
– Уже ничего не будет. Он дал признательные показания и умер. Если это вас утешит, то умер… плохо. Пытался бежать с базы, ночью попал в аварию, и его почти съели свиньи. Поисковая группа разогнала хищников, остановила кровотечение. Он выдержал короткий допрос и умер от шока.
– Да пусть бы его сожрали все свиньи мира! Лизку-то это не вернет!
– Она точно не была вашей дочерью?
Почувствовав, что еще один вопрос – и на базе добавится трупов, я молча встал и пошел на выход. Остановился у двери.
– Вы проверяли ее комнату? Ничего не украдено?
– Трудно сказать, у нее почти не было с собой вещей.
– Видеокамера и кассеты на месте?
– Не припомню ничего похожего.
Я застонал и привалился к косяку.
– Ищите! Ищите старательно! В номере, в квартире убийцы, в его машине. Первое, о чем вспомнит Аманда, когда узнает о смерти помощницы, – об этих кассетах. И усильте, удвойте, удесятерите охрану профессора Клампса. И самой Аманды. Если с ними что-то случится… Я-то себе работу найду, а вот вы…
Повернулся и вышел.
На выходе из тюрьмы меня поджидал Том. Стараясь не встречаться со мной глазами, произнес:
– Мне очень жаль, Влад. Мы сделали все, что смогли.
– Спасибо, дружище! Скажи, кто допрашивал этого говнюка.
– Я.
– Запись осталась? Можно посмотреть?
– Вообще-то нельзя. Но тебе… Сейчас найду.
Он покопался в телефоне и повернул его экраном в мою сторону.
Мелкий плюгавый типчик с изрядным пузом. Помню его – в конце вечера он отирался возле нас, я несколько раз задевал его, извинялся, а он еще с таким забавным акцентом отвечал: «Ничего страшного». Сейчас, кстати, акцент почти не заметен. Морда побита, и модная прическа в беспорядке, но, когда человека ели свиньи, пусть и не закончившие свою работу, обычно остается больше следов. А еще он спокоен, слишком спокоен для человека, который знает, что вот-вот умрет. Или не знает?
– Том, что вы ему вкололи?
Здоровяк, похоже, не понял вопроса.
– Что вкололи? Он сам все рассказал.
– Я не про «сыворотку правды». Обезболивающее кололи?
Обязательно должны были вколоть. Без него недоеденный человек вряд ли будет способен на камеру что-то рассказывать: либо вырубится от шока, либо будет кататься по земле и выть от боли.
– Не знаю, честно говоря. Ребята перевязывали, возможно, что-то укололи. Не обратил внимания.
Ребята, а не врач. А у ребят под рукой только индивидуальная или автомобильная аптечки. Там из обезболивающих – только таблетки, которые и работают медленно, да и слабоваты, честно говоря, для человека с рваными ранами. Еще там есть шприц-тюбик с триме-хрен-знает-чем – родным братом нашего промедола[46]. Который всем хорош, но заметно клонит в сон. А персонаж на видео – бодр и весел. Радостно рассказывает, как его оскорбил отказ Лиз пойти с ним заняться сексом, как он украл у пьяного меня пистолет и всех застрелил.
– Том, как на него вышли?
– Все знают, что у Франсуа в отеле нет внутри камер и хорошая звукоизоляция. Все случайные парочки ходят туда. Но мало кто знает, что внешний периметр французик пишет исправно, причем хорошими камерами. Когда поднялся переполох из-за стрельбы, Франсуа сам прислал нам стоп-кадры. Этот уродец не только двигался, как в плохом детективе, он еще пистолет проверял перед входом. Точно под камерой.
– С этим понятно, а дальше?
– Дальше ты видел. Он успел угнать джип со стоянки и покинуть базу до того, как мы спохватились. Но в темноте зарулил в канаву, там его погрызли свиньи…
– Том, я очень ценю то, что вы с ребятами сделали. И никогда с моей стороны не будет никаких упреков. Но расскажи честно – где вы его поймали на самом деле? И где допрашивали, до того как скормить свиньям?
Сержант поперхнулся и замолчал. Он все так же не смотрел на меня.
– Том, этот подонок заслужил то, что вы с ним сделали. Я и сам бы не смог придумать способ лучше. Но пойми – негодяй был не один. И очень важно остановить того, второго. Иначе одной смертью дело не закончится.
Томас вздохнул раз-другой… и решился:
– Сученыш бежал не наружу. Он спешил в VIP-зону, где коттеджи начальства.
– Он большая шишка?
– Нет, он любимчик Вяленой Трески Свенсон. Черт, забыл, что ты не здешний. Фрея Свенсон – заместитель директора базы по… даже не выговоришь сразу. Что-то там про обеспечение основной деятельности.
– Завхоз?
– Нет, бери выше! Под ней и материальное снабжение, и внутренний порядок, и еще чертова пропасть обязанностей. Все, что не касается Ворот и транспорта. Еще патруль не под ней, командир здешнего патруля функционально подчиняется начальнику базы и организационно – командиру орденского патруля… Короче, все сложно. Но власти у нее реально много, плюс она в большом авторитете.
– Второй человек на базе?
– Как бы не первый. Начальников сменилось уже четверо, а Треска Свенсон как сидела на своем месте, так и сидит, и никакая ротация ее не касается.
– Ладно, бежал подонок под юбку к мамочке. Не успел, вы его поймали. Что дальше?
– Начистили рыло, начали допрашивать. Он поначалу хорохорился, потом сдался, начал рассказывать. Но все равно до последнего момента был уверен, что Свенсон его защитит.
– Так бы и случилось, если бы вы не отвезли его потом в саванну?
– Уверен. И не жалею ни минуты, даже если обман вскроется. Но ребята ни при чем – я командир, мне и отвечать.
– Не вскроется. Мы в одной лодке, а местным следователям лишний шум ни к чему. Признание есть, мертвый злодей есть – закрыли дело.
Сержант снова выдохнул, на этот раз с облегчением.
– Так где вы этого Жан-Кристофа задержали все-таки?
– Чуть не доходя гостиницы.
– Я познакомился с Лиз сегодня… теперь уже вчера утром. Она – помощница Аманды Кьер, откуда мне знать ее раньше?
Офицер не сразу вернулся в реальность.
– А… почему?..
– Когда мы сдали Аманду в больницу, Лиз осталась одна, без денег, без документов. Я снял ей номер здесь же, в гостинице, и одолжил денег.
– Зачем?
– Я мог бы ответить честно, но вы не поймете. Поэтому можете записать, что я надеялся засветиться перед Амандой. Когда-нибудь она выйдет из комы, а тут я, такой ловкий – спас не только ее саму, но и секретаршу. Такой вариант у вас вопросов не вызывает?
– И что дальше?
– Лиз думала, что я к ней подбиваю клинья. Я ответил, что она мне в дочки годится. Мы посмеялись и пошли на вечеринку к патрульным. Как отец и дочь.
– Глупость какая-то!
– Девочка вчера первый раз в жизни попала в серьезную передрягу. Я надеялся, что общение с молодыми ребятами-патрульными ее немного развеселит. Развеселило, ага…
Повисла тишина. Я уставился невидящим взглядом на коврик у кровати. Просидел бы так долго, но орденец был сугубым профессионалом и эмоциям не поддавался. Разве что самую малость.
– Одевайтесь и идите за мной.
То, что было дальше, запомнилось смутно. Меня вывели из гостиницы, усадили в джип и отвезли куда-то в глубину закрытой орденской территории. Как оказалось, заборов хватает не только в ПРА. В том числе высоких и глухих. Отобрали куртку, взяли смывы с рук. Потом завели в камеру и заперли там. Спасибо, хоть наручники не надели.
Я сидел на шконке, привалившись спиной к стене, и пялился в пустоту. Наверно, надо было пытаться что-то анализировать, искать убийцу, но я снова и снова вспоминал Лиз. Вот она что-то снимает на свою видеокамеру внутри связной машины. Вот я ее роняю в канаву, она пытается возмущаться, а сверху грохочут взрывы. Вот она хлопочет вокруг потерявшей сознание Аманды. Вот она совершенно растеряна на выходе из больницы. Вот она лихо отплясывает с патрульными и уходит с Гарольдом… И этот счастливый голос… «Папочка…»
– Влад, с вами все в порядке?
Более идиотский вопрос в данной ситуации трудно придумать. Меня обвиняют в убийстве, тело затекло – не разогнуться, башка трещит и настроение такое, что впору в петлю. Я о’кей? Куда уж окейнее, подводите к стенке и стреляйте скорее!
– Влад, преступника нашли. Вы свободны. На всякий случай не покидайте пока базу.
Как выключатель внутри повернули. Я почти смог вскочить.
– Кто? И зачем?
– Жан-Кристоф Перье, делопроизводитель из «Стеклянного дома». Зависть и ревность. Клеился к девчонке, а она ушла с другим. Он вытащил ваш пистолет в баре – его пальцы остались на кнопке кобуры[45].
– Но убивать-то зачем?
– Не знаю, я не психиатр. Приношу извинения…
– Да к черту ваши извинения! Что с ним теперь будет?
– Уже ничего не будет. Он дал признательные показания и умер. Если это вас утешит, то умер… плохо. Пытался бежать с базы, ночью попал в аварию, и его почти съели свиньи. Поисковая группа разогнала хищников, остановила кровотечение. Он выдержал короткий допрос и умер от шока.
– Да пусть бы его сожрали все свиньи мира! Лизку-то это не вернет!
– Она точно не была вашей дочерью?
Почувствовав, что еще один вопрос – и на базе добавится трупов, я молча встал и пошел на выход. Остановился у двери.
– Вы проверяли ее комнату? Ничего не украдено?
– Трудно сказать, у нее почти не было с собой вещей.
– Видеокамера и кассеты на месте?
– Не припомню ничего похожего.
Я застонал и привалился к косяку.
– Ищите! Ищите старательно! В номере, в квартире убийцы, в его машине. Первое, о чем вспомнит Аманда, когда узнает о смерти помощницы, – об этих кассетах. И усильте, удвойте, удесятерите охрану профессора Клампса. И самой Аманды. Если с ними что-то случится… Я-то себе работу найду, а вот вы…
Повернулся и вышел.
На выходе из тюрьмы меня поджидал Том. Стараясь не встречаться со мной глазами, произнес:
– Мне очень жаль, Влад. Мы сделали все, что смогли.
– Спасибо, дружище! Скажи, кто допрашивал этого говнюка.
– Я.
– Запись осталась? Можно посмотреть?
– Вообще-то нельзя. Но тебе… Сейчас найду.
Он покопался в телефоне и повернул его экраном в мою сторону.
Мелкий плюгавый типчик с изрядным пузом. Помню его – в конце вечера он отирался возле нас, я несколько раз задевал его, извинялся, а он еще с таким забавным акцентом отвечал: «Ничего страшного». Сейчас, кстати, акцент почти не заметен. Морда побита, и модная прическа в беспорядке, но, когда человека ели свиньи, пусть и не закончившие свою работу, обычно остается больше следов. А еще он спокоен, слишком спокоен для человека, который знает, что вот-вот умрет. Или не знает?
– Том, что вы ему вкололи?
Здоровяк, похоже, не понял вопроса.
– Что вкололи? Он сам все рассказал.
– Я не про «сыворотку правды». Обезболивающее кололи?
Обязательно должны были вколоть. Без него недоеденный человек вряд ли будет способен на камеру что-то рассказывать: либо вырубится от шока, либо будет кататься по земле и выть от боли.
– Не знаю, честно говоря. Ребята перевязывали, возможно, что-то укололи. Не обратил внимания.
Ребята, а не врач. А у ребят под рукой только индивидуальная или автомобильная аптечки. Там из обезболивающих – только таблетки, которые и работают медленно, да и слабоваты, честно говоря, для человека с рваными ранами. Еще там есть шприц-тюбик с триме-хрен-знает-чем – родным братом нашего промедола[46]. Который всем хорош, но заметно клонит в сон. А персонаж на видео – бодр и весел. Радостно рассказывает, как его оскорбил отказ Лиз пойти с ним заняться сексом, как он украл у пьяного меня пистолет и всех застрелил.
– Том, как на него вышли?
– Все знают, что у Франсуа в отеле нет внутри камер и хорошая звукоизоляция. Все случайные парочки ходят туда. Но мало кто знает, что внешний периметр французик пишет исправно, причем хорошими камерами. Когда поднялся переполох из-за стрельбы, Франсуа сам прислал нам стоп-кадры. Этот уродец не только двигался, как в плохом детективе, он еще пистолет проверял перед входом. Точно под камерой.
– С этим понятно, а дальше?
– Дальше ты видел. Он успел угнать джип со стоянки и покинуть базу до того, как мы спохватились. Но в темноте зарулил в канаву, там его погрызли свиньи…
– Том, я очень ценю то, что вы с ребятами сделали. И никогда с моей стороны не будет никаких упреков. Но расскажи честно – где вы его поймали на самом деле? И где допрашивали, до того как скормить свиньям?
Сержант поперхнулся и замолчал. Он все так же не смотрел на меня.
– Том, этот подонок заслужил то, что вы с ним сделали. Я и сам бы не смог придумать способ лучше. Но пойми – негодяй был не один. И очень важно остановить того, второго. Иначе одной смертью дело не закончится.
Томас вздохнул раз-другой… и решился:
– Сученыш бежал не наружу. Он спешил в VIP-зону, где коттеджи начальства.
– Он большая шишка?
– Нет, он любимчик Вяленой Трески Свенсон. Черт, забыл, что ты не здешний. Фрея Свенсон – заместитель директора базы по… даже не выговоришь сразу. Что-то там про обеспечение основной деятельности.
– Завхоз?
– Нет, бери выше! Под ней и материальное снабжение, и внутренний порядок, и еще чертова пропасть обязанностей. Все, что не касается Ворот и транспорта. Еще патруль не под ней, командир здешнего патруля функционально подчиняется начальнику базы и организационно – командиру орденского патруля… Короче, все сложно. Но власти у нее реально много, плюс она в большом авторитете.
– Второй человек на базе?
– Как бы не первый. Начальников сменилось уже четверо, а Треска Свенсон как сидела на своем месте, так и сидит, и никакая ротация ее не касается.
– Ладно, бежал подонок под юбку к мамочке. Не успел, вы его поймали. Что дальше?
– Начистили рыло, начали допрашивать. Он поначалу хорохорился, потом сдался, начал рассказывать. Но все равно до последнего момента был уверен, что Свенсон его защитит.
– Так бы и случилось, если бы вы не отвезли его потом в саванну?
– Уверен. И не жалею ни минуты, даже если обман вскроется. Но ребята ни при чем – я командир, мне и отвечать.
– Не вскроется. Мы в одной лодке, а местным следователям лишний шум ни к чему. Признание есть, мертвый злодей есть – закрыли дело.
Сержант снова выдохнул, на этот раз с облегчением.
– Так где вы этого Жан-Кристофа задержали все-таки?
– Чуть не доходя гостиницы.