След черного призрака
Часть 25 из 43 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Э… она ему нравится?
– Думаю, больше чем нравится, гораздо больше. Эти трое с детства неразлучны, выросли вместе. Вот Костя с Богданом в неё и влюбились. Леська – она хорошая, добрая, весёлая… Но она одна, а их двое.
– И выбрала она Костю? Значит, ещё и не расчётливая.
– Нет, для неё Богдан – не мегазвезда, а всё тот же приятель по детским забавам. Наверное, это ему в ней и нравится.
Мы вернулись в кальян-зал, посетителей здесь не прибавилось. На сцене солировал Богдан. Теперь слова его песен не казались мне набором красивых фраз, это было зарифмованное отчаяние:
Вспоминаю постоянно твоё лицо,
Но на пальце безымянном блестит кольцо.
Пусть другую обнимаю ночами я,
Фотография в кармане – твоя, твоя…
– И что, при таком количестве поклонниц он ни с кем не встречается и хранит верность девушке друга? – не поверила я.
– Не хранит. Он же мужчина, – с видом настоящего знатока мужской психологии заявила Инга. – Постоянных отношений у него нет, но с девушками, конечно, встречается. Я однажды приехала к нему на ночь глядя без приглашения и видела, как в его квартиру зашла брюнетка. Пришлось возвращаться назад – не портить же людям вечер!
Когда на сцене появилась Жаклин, я решила, что так и быть, пора вернуться к Глебу, и предложила Инге отправиться в центральный зал. Она болезненно поморщилась:
– Не хочу смотреть, как она позорится!
– Дело ведь не в этом. Инга, ты ревнуешь?
Она покраснела и опустила взгляд.
– Глупо, да? Я очень люблю Богдана, но мне обидно. Когда он родился, мама бросила всё, забыла о съёмках и карьере, сидела с ним несколько лет, собственноручно подгузники меняла. А после моего рождения она уже через две недели вернулась на подиум. Меня воспитывала Галина… Почему так?
– Спроси у неё.
– А смысл? Она скажет, что Богдан в детстве был болезненным ребёнком, а я росла крепкой здоровой девочкой. Ладно, забудь, теперь это не важно. Просто не хочу идти туда сейчас.
А вот моё время вышло – Глеб уже, наверное, рвал и метал.
Я попрощалась с девочкой и отправилась в зал, где шёл концерт. И снова меня с головой накрыла взрывная волна переполняющих молодёжь эмоций и адреналина.
А вот с музыкой повезло. Со сцены лилась негромкая лирическая мелодия, с которой красиво переплетался приятный голос Жаклин. Она пела что-то вроде колыбельной для сына, а я, немного придя в себя, пыталась высмотреть в толпе Глеба.
Бессмысленное занятие! Яркие всполохи убрали, сейчас в зале царил, видимо, более соответствующий звучащей композиции лёгкий полумрак. Разглядеть лица стоящих даже поблизости людей было сложно.
Вот чья-то рыжая макушка мелькнула в толпе возле сцены, я начала пробираться туда, но вскоре потеряла ориентир.
Я всё ещё не оставляла попыток найти «телохранителя», когда меня буквально затопила и едва не сбила с ног обжигающая лавина ненависти, презрения и… отчаяния. Это был тот самый сплав эмоций, который я ощущала в трансе, подключаясь к воспоминаниям жертв! Он полоснул острым лезвием по оголённым нервным окончаниям, стало трудно дышать.
Убийца где-то здесь. Совсем рядом!
Я отчаянно завертела головой, пытаясь разглядеть хоть что-то, и… потеряла след. Ощущения пропали.
Несколько минут я просто бродила по залу в надежде снова их поймать. Увы, нигде ничего. Зато нашёлся возмущённый моим безответственным поведением Глеб. Он схватил меня за руку и потащил к выходу. Остановился только на пороге клуба, где всё ещё отиралась толпа безбилетных, недопущеных на бал «золушек».
– Какого чёрта ты делаешь?! – зашипел рыжий, оттащив меня в сторону. – Я же сказал, ждать меня на входе! Как ты попала в клуб?!
– Не важно, он сейчас здесь, я его чувствовала! Нужно что-то сделать!
– Кто он? – Глеб непонимающе захлопал рыжими ресницами.
– Убийца! Он был в клубе и, возможно, всё ещё там!
Я огляделась, не зная, что предпринять, и едва не подпрыгнула от радости, увидев знакомое лицо, а главное, форму сотрудника правоохранительных органов.
– Громов! – Я бросилась к «оборотню».
Он лениво подпирал стену, внимательно наблюдая за толпой. Мне не удивился, но и не обрадовался, напротив, поморщился и проворчал:
– Мелихова! И ты здесь? Отойди, не мешай работать.
– Я не мешаю, а помогаю. Маньяк сейчас в клубе! Нужно что-то делать!
Он слегка заинтересовался:
– Ты его видела?
– Э… не совсем, только почувствовала, но он точно здесь!
Взгляд голубых газ поскучнел.
– Здесь сейчас не меньше трёхсот человек. А ты даже не знаешь, кого именно искать, я правильно понял?
– Да, но…
– До свидания. Не мешай мне работать.
Я возмутилась:
– Это и есть твоя работа – защищать людей от маньяка!
– Не сегодня. Я в отгуле.
– Тогда что ты тут делаешь?!
Громов нагло ухмыльнулся:
– Подрабатываю. Тут сегодня будет полно пьяных состоятельных придурков. Вон, кстати, один такой малолетку клеит. А это у нас что? Правильно, уголовно наказуемое деяние! И чтобы избежать ответственности, он с радостью отдаст мне всё содержимое своего кошелька. Ну я пошёл, клиент созрел!
– А…
– А маньяка сегодня ловите сами, я занят – спасаю молодёжь от растления, это тоже важно! – нагло заявил капитан и пружинистым шагом направился в сторону незадачливого «растлителя».
Вот ведь… «оборотень»!
Я вздохнула, гадая, что предпринять в сложившейся ситуации.
– Он прав, – заметил присутствовавший при нашем диалоге Глеб. – Твои ощущения ничего не дают. Нам по-прежнему неизвестно, кого искать.
– Хорошо, тогда вернёмся в клуб и продолжим, возможно, я смогу снова его почувствовать.
Глеб долго молчал и хмурился. В экстрасенсорные способности он явно не верил, но, поскольку даже Войнич не отрицал мою сверхчувствительность, просто так сбросить её со счетов не мог.
– Ладно, только чтобы от меня больше ни на шаг не отходила!
Я кивнула с притворным раскаянием.
Мы направились обратно ко входу, но дорогу перегородили мужчина и девушка, бурно выясняющие отношения прямо на ступеньках клуба.
Девушку я узнала. Это была Ольга Ворошилова – подруга последней жертвы, Анны Логвиновой. Её шрам, густо замазанный тональным кремом, при ярком искусственном освещении был почти незаметен. Мужчину я видела впервые. Вот она влепила ему звонкую пощёчину и, резко развернувшись, буквально побежала по ступенькам вниз. Мужчина, громко и грязно ругаясь, направился за ней.
– Всё-таки правильно говорят: на чужом несчастье счастья не построишь, – философски заметил Глеб, проводив странную пару задумчивым взглядом.
– В смысле?
– В смысле это, если ты ещё не в курсе, любовник убитой банкирши Анны (один из двух, имеющихся в наличии) и её лучшая подруга. В ночь, когда её убили, они были вместе. И, как сама понимаешь, занимались не просмотром телепередач.
Глава 20
Несмотря на тяжёлый день, спала я плохо и проснулась рано. Умылась, надела одно из своих старых платьев, заварила кофе и только потом позволила памяти включить перемотку событий прошлого вечера.
Мы с Глебом вернулись в «Мегаполис» и обошли его вдоль и поперёк – безрезультатно, ничего похожего я больше не почувствовала.
Было страшно: вдруг этот эмоциональный выброс не случайный, а целенаправленный и убийца выбрал новую жертву! Что, если сейчас придут Глеб и Алан с печальной новостью об очередной «скальпированной» блондинке? Тиски замкнутого круга сжимались, подступая всё ближе, и я понятия не имела, как его разорвать.
Через некоторое время в дверь позвонили. Что-то рано сегодня.
Сердце сжалось от дурного предчувствия. Вид мрачного Войнича и непривычно грустного Глеба лишь подтвердил его обоснованность.
– Привет, – грубовато поздоровался Алан и без церемоний направился в гостиную.
– Думаю, больше чем нравится, гораздо больше. Эти трое с детства неразлучны, выросли вместе. Вот Костя с Богданом в неё и влюбились. Леська – она хорошая, добрая, весёлая… Но она одна, а их двое.
– И выбрала она Костю? Значит, ещё и не расчётливая.
– Нет, для неё Богдан – не мегазвезда, а всё тот же приятель по детским забавам. Наверное, это ему в ней и нравится.
Мы вернулись в кальян-зал, посетителей здесь не прибавилось. На сцене солировал Богдан. Теперь слова его песен не казались мне набором красивых фраз, это было зарифмованное отчаяние:
Вспоминаю постоянно твоё лицо,
Но на пальце безымянном блестит кольцо.
Пусть другую обнимаю ночами я,
Фотография в кармане – твоя, твоя…
– И что, при таком количестве поклонниц он ни с кем не встречается и хранит верность девушке друга? – не поверила я.
– Не хранит. Он же мужчина, – с видом настоящего знатока мужской психологии заявила Инга. – Постоянных отношений у него нет, но с девушками, конечно, встречается. Я однажды приехала к нему на ночь глядя без приглашения и видела, как в его квартиру зашла брюнетка. Пришлось возвращаться назад – не портить же людям вечер!
Когда на сцене появилась Жаклин, я решила, что так и быть, пора вернуться к Глебу, и предложила Инге отправиться в центральный зал. Она болезненно поморщилась:
– Не хочу смотреть, как она позорится!
– Дело ведь не в этом. Инга, ты ревнуешь?
Она покраснела и опустила взгляд.
– Глупо, да? Я очень люблю Богдана, но мне обидно. Когда он родился, мама бросила всё, забыла о съёмках и карьере, сидела с ним несколько лет, собственноручно подгузники меняла. А после моего рождения она уже через две недели вернулась на подиум. Меня воспитывала Галина… Почему так?
– Спроси у неё.
– А смысл? Она скажет, что Богдан в детстве был болезненным ребёнком, а я росла крепкой здоровой девочкой. Ладно, забудь, теперь это не важно. Просто не хочу идти туда сейчас.
А вот моё время вышло – Глеб уже, наверное, рвал и метал.
Я попрощалась с девочкой и отправилась в зал, где шёл концерт. И снова меня с головой накрыла взрывная волна переполняющих молодёжь эмоций и адреналина.
А вот с музыкой повезло. Со сцены лилась негромкая лирическая мелодия, с которой красиво переплетался приятный голос Жаклин. Она пела что-то вроде колыбельной для сына, а я, немного придя в себя, пыталась высмотреть в толпе Глеба.
Бессмысленное занятие! Яркие всполохи убрали, сейчас в зале царил, видимо, более соответствующий звучащей композиции лёгкий полумрак. Разглядеть лица стоящих даже поблизости людей было сложно.
Вот чья-то рыжая макушка мелькнула в толпе возле сцены, я начала пробираться туда, но вскоре потеряла ориентир.
Я всё ещё не оставляла попыток найти «телохранителя», когда меня буквально затопила и едва не сбила с ног обжигающая лавина ненависти, презрения и… отчаяния. Это был тот самый сплав эмоций, который я ощущала в трансе, подключаясь к воспоминаниям жертв! Он полоснул острым лезвием по оголённым нервным окончаниям, стало трудно дышать.
Убийца где-то здесь. Совсем рядом!
Я отчаянно завертела головой, пытаясь разглядеть хоть что-то, и… потеряла след. Ощущения пропали.
Несколько минут я просто бродила по залу в надежде снова их поймать. Увы, нигде ничего. Зато нашёлся возмущённый моим безответственным поведением Глеб. Он схватил меня за руку и потащил к выходу. Остановился только на пороге клуба, где всё ещё отиралась толпа безбилетных, недопущеных на бал «золушек».
– Какого чёрта ты делаешь?! – зашипел рыжий, оттащив меня в сторону. – Я же сказал, ждать меня на входе! Как ты попала в клуб?!
– Не важно, он сейчас здесь, я его чувствовала! Нужно что-то сделать!
– Кто он? – Глеб непонимающе захлопал рыжими ресницами.
– Убийца! Он был в клубе и, возможно, всё ещё там!
Я огляделась, не зная, что предпринять, и едва не подпрыгнула от радости, увидев знакомое лицо, а главное, форму сотрудника правоохранительных органов.
– Громов! – Я бросилась к «оборотню».
Он лениво подпирал стену, внимательно наблюдая за толпой. Мне не удивился, но и не обрадовался, напротив, поморщился и проворчал:
– Мелихова! И ты здесь? Отойди, не мешай работать.
– Я не мешаю, а помогаю. Маньяк сейчас в клубе! Нужно что-то делать!
Он слегка заинтересовался:
– Ты его видела?
– Э… не совсем, только почувствовала, но он точно здесь!
Взгляд голубых газ поскучнел.
– Здесь сейчас не меньше трёхсот человек. А ты даже не знаешь, кого именно искать, я правильно понял?
– Да, но…
– До свидания. Не мешай мне работать.
Я возмутилась:
– Это и есть твоя работа – защищать людей от маньяка!
– Не сегодня. Я в отгуле.
– Тогда что ты тут делаешь?!
Громов нагло ухмыльнулся:
– Подрабатываю. Тут сегодня будет полно пьяных состоятельных придурков. Вон, кстати, один такой малолетку клеит. А это у нас что? Правильно, уголовно наказуемое деяние! И чтобы избежать ответственности, он с радостью отдаст мне всё содержимое своего кошелька. Ну я пошёл, клиент созрел!
– А…
– А маньяка сегодня ловите сами, я занят – спасаю молодёжь от растления, это тоже важно! – нагло заявил капитан и пружинистым шагом направился в сторону незадачливого «растлителя».
Вот ведь… «оборотень»!
Я вздохнула, гадая, что предпринять в сложившейся ситуации.
– Он прав, – заметил присутствовавший при нашем диалоге Глеб. – Твои ощущения ничего не дают. Нам по-прежнему неизвестно, кого искать.
– Хорошо, тогда вернёмся в клуб и продолжим, возможно, я смогу снова его почувствовать.
Глеб долго молчал и хмурился. В экстрасенсорные способности он явно не верил, но, поскольку даже Войнич не отрицал мою сверхчувствительность, просто так сбросить её со счетов не мог.
– Ладно, только чтобы от меня больше ни на шаг не отходила!
Я кивнула с притворным раскаянием.
Мы направились обратно ко входу, но дорогу перегородили мужчина и девушка, бурно выясняющие отношения прямо на ступеньках клуба.
Девушку я узнала. Это была Ольга Ворошилова – подруга последней жертвы, Анны Логвиновой. Её шрам, густо замазанный тональным кремом, при ярком искусственном освещении был почти незаметен. Мужчину я видела впервые. Вот она влепила ему звонкую пощёчину и, резко развернувшись, буквально побежала по ступенькам вниз. Мужчина, громко и грязно ругаясь, направился за ней.
– Всё-таки правильно говорят: на чужом несчастье счастья не построишь, – философски заметил Глеб, проводив странную пару задумчивым взглядом.
– В смысле?
– В смысле это, если ты ещё не в курсе, любовник убитой банкирши Анны (один из двух, имеющихся в наличии) и её лучшая подруга. В ночь, когда её убили, они были вместе. И, как сама понимаешь, занимались не просмотром телепередач.
Глава 20
Несмотря на тяжёлый день, спала я плохо и проснулась рано. Умылась, надела одно из своих старых платьев, заварила кофе и только потом позволила памяти включить перемотку событий прошлого вечера.
Мы с Глебом вернулись в «Мегаполис» и обошли его вдоль и поперёк – безрезультатно, ничего похожего я больше не почувствовала.
Было страшно: вдруг этот эмоциональный выброс не случайный, а целенаправленный и убийца выбрал новую жертву! Что, если сейчас придут Глеб и Алан с печальной новостью об очередной «скальпированной» блондинке? Тиски замкнутого круга сжимались, подступая всё ближе, и я понятия не имела, как его разорвать.
Через некоторое время в дверь позвонили. Что-то рано сегодня.
Сердце сжалось от дурного предчувствия. Вид мрачного Войнича и непривычно грустного Глеба лишь подтвердил его обоснованность.
– Привет, – грубовато поздоровался Алан и без церемоний направился в гостиную.