Скриба

Хооса такое предложение удивило, однако Терезу еще больше удивило то, что он это предложение принял.

Из пещеры они вышли вместе, но потом до самой речки Тереза шла впереди. Дойдя до места, она принялась искать нужные камни.

– Может, этот подойдет, – вдруг сказал Хоос.

Девушка сравнила его с уже найденными и с огорчением вынуждена была признать, что камень Хооса более гладкий и более подходящей формы.

– Слишком маленький, – с ходу придумала она и отдала камень обратно.

Хоос положил его в свой мешок и почему-то в памяти всплыл тот день, когда она от него убежала.

Тогда он уже собрался было прекратить поиски, но вспомнил, что девушка интересовалась дорогой на Аквисгранум и он подробно ее описал. Возможно, именно там беглянку и нужно искать. Он пошел кратчайшим путем, надеясь опередить ее, и совершенно забыл, что заходить на враждебную территорию опасно, а когда вспомнил, было уже поздно – он угодил в засаду, и целых три сакса набросились на него.

И вот теперь он делает вид, будто не замечает ее, хотя она спасла ему жизнь.

Он наблюдал, как внимательно Тереза рассматривает камни, как ее пальцы легко и быстро ощупывают их, как она смачивает их водой, чтобы лучше определить цвет, как взвешивает их на руке, будто сравнивая с одной ей известным образцом. Вдруг она обернулась, и ее глаза янтарно сверкнули.

Хоос так и не понял, что же произошло, но внутри все сжалось, и им овладело беспричинное волнение, хотя он уже познал и зрелых, и молоденьких, и замужних, и девственниц.

Но Тереза была другой. Ее не интересовали ни супружество, ни дети, ни еда, ни тряпки. Она рассуждала о вещах, ему неизвестных: о книгах, путешествиях, иных землях, иной жизни. С одной стороны, его это раздражало, с другой – привлекало.

Когда девушка поправляла волосы, Хоос вдруг увидел, что она по-своему красива.

Конечно, она не походила на тех высоких упитанных блондинок, которых он знал раньше, но ее смуглая кожа, волнистые волосы и искренняя улыбка заставляли сердце биться необычно быстро.

Он пребывал в задумчивости, когда Тереза, пытаясь дотянуться до какого-то камня, поскользнулась и упала в реку. Хоос тут же бросился в воду и вытащил ее, но, выпрямившись, почувствовал в груди сильное жжение. Они взяли собранные камни и отправились назад. На этот раз Тереза шла рядом, и он спросил, довольна ли она своими находками. Девушка ответила, что более-менее, и весь путь до ульев они проделали молча.

– Зимой их обмазывают глиной, чтобы пчелы не погибли, – с важным видом сообщила Тереза.

– Я не знал, – сказал Хоос, умолчав о боли в груди.

– Я тоже, – улыбаясь, призналась девушка. – Это Алтар мне рассказал. Похоже, он неплохой человек, как ты думаешь?

– Мы здесь благодаря ему.

– Видишь тот улей? Алтар обещал дать мне немного воска обмазать табличку. – Она подошла к улью и открыла крышку.

– А что такое табличка? Что-то вроде лампадки?

– Нет. – Тереза даже рассмеялась.– У меня это деревянная дощечка размером с обычный круглый хлеб, но бывают больше или меньше. Если ее покрыть воском, на ней можно писать.

– Ясно, – сказал Хоос, хотя на самом деле не совсем понял, о чем говорит Тереза.

– Смотри-ка, вот эта масса, наверное, и есть воск.

– Лучше закрой крышку, пусть старик сам тебе даст, если обещал.

Тереза нехотя повиновалась. Конечно, хорошо бы иметь табличку как можно скорее, но Хоос прав. Сначала Алтар должен одобрить собранную коллекцию камней.

– Сейчас переоденусь и пойду к нему в другую пещеру. Это удивительное место! Хочешь пойти со мной?

– Я сегодня уже нагулялся, – грустно сказал Хоос. – Иди одна, а я лучше полежу и сменю повязки.

– Хоос…

– Да?

– Я не знаю, почему я его украла… Мне правда жаль.

– Да ладно, не волнуйся. Просто больше никогда так не делай.



Сменив одежду, Тереза отобрала из всех камней четыре самых подходящих по форме и размеру и отправилась в пещеру. Если их раскрасить, думала девушка, они будут как настоящие.

Вход оказался закрыт. Решив, что Алтар внутри, она толкнула дверцу и вошла. И действительно, старик трудился над каркасом, к которому он добавил две передние лапы, тоже из дерева.

– О, ты уже здесь! – удивленно воскликнул он. – Ну, как тебе кажется?

Тереза взглянула на неуклюжую конструкцию.

– Ужасно, – выпалила она.


Алтар принял это за одобрение.

– Так и должно быть, – уверенно сказал он. – Чем страшнее, тем дороже… А ты зачем пришла?

– Камни для глаз принесла. – Девушка показала ему свои находки.

Алтар внимательно их рассмотрел и положил в ящик, где хранились ножи, щипцы и скребки.

– Сгодятся, – решил он.

Тереза помогла старику натянуть готовую шкуру на каркас. Затем они зашили ее, заполнили пустые места сеном и тряпками, приладили череп и тоже обшили его шкурой. Получилась огромная унылая кукла.

– На хищного зверя не похоже, – вынужден был признать Алтар.

Они поправляли чучело и так и эдак, но выходило только хуже, ведь Алтар никогда не имел дела с такими большими фигурами. Наконец старик выругался и вышел немного проветриться.

В ожидании его возвращения Тереза размышляла, почему у медведя такой жалкий вид, и поняла, что сено и тряпки опускаются в брюхо, оставляя грудь и плечи полыми, передние лапы бессильно висят, а голова с закрытой пастью все время клонится вниз. Казалось, будто зверя только что вынули из петли.

Она вышла поделиться с Алтаром своими мыслями, а не найдя его, вернулась в пещеру и на свой страх и риск взялась за переделку.

Когда Алтар вернулся, то замер от изумления. Теперь лапы медведя были угрожающе подняты над головой, благодаря чему сено оказалось в нужном месте – около плеч, и уже никуда не смещалось. В задних лапах Тереза заменила сено тряпками из грубой ткани, и они стали гораздо более прочными.

– А если мы набьем сена между шкурой и тряпками, не будет никаких бугров, которые видны сейчас, – пояснила девушка.

Алтар молча созерцал плоды ее трудов. Оказывается, Тереза еще вставила в пасть палку, и зверь приобрел совсем устрашающий вид. Он не мог поверить, что это свирепое и прекрасное животное – то самое пугало, которое он в сердцах бросил чуть более часа назад.

Домой отправились поздно, усталые, но довольные. По дороге остановились около ульев и набрали воска для Терезы. По возвращении Алтар смачно поцеловал Леонору и тут же принялся рассказывать об их успехах.

– У меня новости не такие хорошие, – посетовала женщина. – Боюсь, молодому человеку стало хуже.

Они подошли к лежащему на постели Хоосу. Его бил озноб, он с трудом дышал. Леонора показала им тряпку со следами крови.

– Его рвало, или он кашлял? – уточнил Алтар.

– Не знаю, по-моему, все вместе.

– Если кашлял, это дурной знак. Хоос, ты меня слышишь? – Алтар наклонился прямо к уху юноши.

Тот кивнул.

Охотник положил руку ему на грудь:

– Тут болит?

Хоос снова кивнул.

Алтар поморщился и покачал головой. Кровь в мокроте означала только одно – какое-то ребро проткнуло легкое. Узнав, что Хоос ходил на реку и залезал в воду, он крепко выругался.

– Если причина в этом, мы ничего не сможем сделать, – сказал он, отойдя с женой в сторону. – Только молиться и ждать утра.



Всю ночь Хоос кашлял и стонал. Леонора и Тереза по очереди дежурили возле него, но лучше ему не стало. Лихорадка совсем изнурила юношу. Алтар понял, что, если не показать его врачу, через несколько дней он умрет.

– Собери что-нибудь поесть, мы едем в Фульду, – сказал он жене.

Спустя несколько часов все было готово. Алтар погрузил на повозку чучело медведя, наполовину сделанную вторую голову, тюк со шкурами на продажу и еду. Взял он с собой и найденные Терезой камни. Хооса Ларссона устроили посреди повозки на тюфяке. Наконец охотник распрощался с женой.

– Надеюсь, мы еще увидимся, – сказала Тереза Леоноре, с трудом сдерживая слезы.

– Он поправится, – тоже сквозь слезы ответила та и поцеловала девушку.



Первый день путешествия прошел без приключений. Останавливались только по необходимости – быстро проглотить пирог с олениной да облегчиться. Хоос по-прежнему был в жару и без сознания. Ночь провели возле какого-то ручья, дежуря по очереди. В часы бодрствования Тереза закончила обшивать шкурой вторую медвежью голову, а когда вставила каменные глаза, получилось чудесно; во всяком случае, в темноте ей так показалось. Утром они продолжили путь, и вскоре после полудня вдали показались дымки Фульды.

Даже с такого расстояния аббатство произвело на Терезу большое впечатление. На обширном холме десятки разномастных построек, казалось, спорили друг с другом за каждую пядь земли, где можно было вбить кол или поставить ограду. Домишки, хижины, склады и амбары теснились вперемешку с мельницами и загонами для скота, и разобраться в этом нагромождении приезжему не стоило и пытаться. Посередине возвышались стены, защищавшие монастырь – гигантское сооружение такого же темного цвета, что и каменные глыбы, на которых оно стояло.

Постепенно узкая тропа превратилась в широкую дорогу, по которой крестьяне и скот в беспорядке двигались туда-сюда. Над полями здесь и там возвышались одинокие строения с плетеными обмазанными глиной крышами, чьи колючие изгороди свидетельствовали о богатстве и силе их хозяев. Наконец они достигли берега реки Фульда – границы между извилистой дорогой и южным входом в город.

Бесконечная вереница крестьян ждала своей очереди, чтобы перейти мост. Алтар надвинул на лицо капюшон и поставил лошадь в самый конец.

За переезд они отдали стражнику горшочек меда, о чем Алтар очень сокрушался, так как двумя милями ниже реку можно было перейти вброд, однако с повозкой, чучелом и раненым Хоосом он на это не решился. Тереза молчала, слегка подавленная сутолокой, криками, запахами еды и скота, который, казалось, чувствовал себя вольготнее, чем люди. На время она забыла о своих несчастьях, засмотревшись на продавцов тканей и съестных припасов, на таверны, устроенные прямо на пивных бочках, и воришек, сновавших среди лотков с яблоками, в изобилии стоявших у больших въездных ворот. Все это было так не похоже на то место, где она последнее время жила, что на мгновение ей показалось, будто она опять очутилась в Константинополе.

Алтар въехал в город по боковой дорожке, дабы избежать толчеи ремесленников, миновал рынок и по широкой улице поднялся к площади, куда сбегались десятки улочек и переулков. Там им пришлось остановиться и подождать, пока пройдет какая-то процессия и скопившиеся повозки смогут продолжить путь к вершине холма.