Сколько ты стоишь?

Умом она прекрасно понимала, что Илья не собирался её на этом мосту насиловать. И тем не менее испугалась так, что не могла пошевелиться.

Это какой-то бред. Так нельзя. Он не заслуживает подобного отношения. Удержал её от падения, а она…

Но что делать? Варя не могла себя контролировать. Паника и отвращение к Илье просто накатывали, и всё.

Свою роль сыграл и тот факт, что Берестов стоял сзади. Как тогда, когда трахал её, привязанную к столу.

Варю и так-то нервировало, когда он шёл следом. Но шёл — ещё ладно, это она могла терпеть. А тут прижал к себе…

Угу. Прижал. Да Варю в метро вчера так прижали! Илья даже рядом не стоял. Несправедливо!

Поэтому она на него толком и не смотрела теперь. Берестов наверняка думал, что из-за неприязни, но нет. Неприязнь Варя уже научилась забивать поглубже, и та точно не мешала ей просто смотреть на Илью.

А вот стыд — мешал.

И пока Алина и Дятел весело прыгали вокруг вольера со знаменитым жирафом Самсоном, Варя тихо сказала Берестову:

— Извини за такую реакцию. Я не нарочно.

Самсон величественно вышагивал туда-сюда и в буквальном смысле свысока взирал на посетителей. Особенно на них с Берестовым. У Вари даже возникло странное параноидальное чувство, будто жираф про них всё-всё знает.

— Ничего. Я понимаю, — ответил Илья спокойно, не глядя на неё. — Не нужно извиняться. Я сам виноват.

— Я тоже виновата, — шепнула Варя. — Надо было сразу тебе сказать, с порога. А я…

— Женщины, — Берестов, кажется, закатил глаза. — Всегда найдёте, в чём себя обвинить. Нет уж, Варя. В этом виноват только я.

— Но…

— Никаких «но». Пойдём лучше «Ночной мир» посмотрим. Мой любимый павильон.

— Почему?

— Понятия не имею. Может, потому что я сам «сова»?

Варя хихикнула. Вдруг стало легче. Наверное, от слов Ильи: «В этом виноват только я».

Хотя казалось бы, абсурд. Насильник не винит свою жертву, и ей от этого легче!

Но ёксель-моксель… Какой из него насильник…





18




Ещё часа через два устали даже дети. Устали есть вкусное, прыгать, бегать, разговаривать, визжать и даже фотографировать.

— Всё, — заявил Кеша, садясь на лавочку. — У меня сели батарейки. Варь, пойдём домой? И вообще я хочу суп.

— Суп? — удивлённо переспросила Варя.

— Ага. Ты же вчера вечером варила сырный. Я хочу!

— Вот что с детьми делают попкорн и сладкая вата, — усмехнулся Берестов, поправляя бантики в Алинкиных косичках. — Они начинают хотеть сырные супы.

— А я не хочу суп! — заявила Алина, мотнув головой так, что Илья чуть не развязал ей один из бантиков. — Я хочу котлету!

— И я! — воскликнул Дятел.

— Повторюшка дядя хрюшка!

— Ничего подобного! — возмутился Кеша, даже носом шмыгнул от обиды. — Сама такая!

— Да ладно вам, — сказал Берестов, выпрямляясь. — Я тоже хочу и сырный суп, и котлету. Но я не повторюшка дядя хрюшка, а повторюшка дядя Илья. Согласны?

Дети хором захихикали, разом забыв о разногласиях. И Варя тоже улыбнулась, почему-то подумав, что Илья-то как раз наверняка не получит ни того, ни другого.

Хотя… может, у него девушка есть? Или к сестре в гости напросится… На котлеты с супом…


— А вы нам фотки когда пришлёте? — по-деловому спросил Дятел у Берестова, держась за руку Вари и шагая к выходу из зоопарка.

— Сегодня и пришлю, — ответил Илья. Алина попросилась к нему на руки, и теперь он тащил девочку, прихрамывая немного сильнее, чем обычно. Варя молчала, уговаривая себя, что это совершенно не её дело и не нужно его жалеть.

Хотя она всё равно поражалась, что Берестов за время прогулки ни разу не пожаловался, не сказал, что хочет присесть. Даже она устала, а у него словно и не было больной ноги. И пусть трость помогала Илье передвигаться, всё равно: неужели ему не хочется отдохнуть?

А он вместо этого самого отдыха взял племяшку на руки и понёс к выходу.

— Здорово! А куда? На почту?

— Могу и на почту, — кивнул Берестов. — Варь, дашь адрес?

— Дам, — ответила она и полезла в сумочку за ручкой и листочком.





* * *




То, что переборщил, Илья понял почти сразу.

Так много ходить ему всё же вредно. И носить на руках милых шестилетних девочек, объевшихся попкорном, мороженым и сладкой ватой, — тоже. Но увы, остановиться у него получалось не всегда. Хотя правильнее было бы сказать, никогда.

На работу завтра лучше ехать на такси — вряд ли он сможет вести машину.

Запикал компьютер, распознавая подключённый фотоаппарат. Илья скопировал фотографии в созданную на рабочем столе папку, скинул их в хранилище, загрузил почту и написал письмо Варе.

Полюбовался на снимки, где девушка получилась особенно хорошо, хоть таких и мало было — всё же из Алины с Кешей танцоры явно будут получше, чем фотографы. Нашёл её в соцсети и некоторое время тупо пялился на аватарку, где улыбающаяся Варя сидела в обнимку с таким же счастливым Кешей над большим-пребольшим тортом с цифрой 8.

Илья тоже улыбнулся, закрыл страничку, а затем привычно зашел на сайт ресторана и принялся заказывать себе то ли обед, то ли ужин. Не хотелось стоять возле плиты, особенно ради того, чтобы сварить пельмени.

После ужина Берестов заснул почти сразу — слишком устал за сегодня. И снилась ему Варя. Но вместо того чтобы вырываться из объятий и пинать Илью ногой в пах, она громко смеялась и гладила его по голове.

.



В понедельник утром на работу Илья немного опоздал. Попал в пробку, возникшую из-за крупной аварии, и, когда наконец добрался до офиса, на часах было почти одиннадцать, а возле стола Берестова уже выстроилась очередь из сотрудников с разными срочными вопросами.

Пару часов Илья решал эти вопросы, куда-то ходил, кучу всего просмотрел. И только в час, вернувшись на своё место после пятнадцатиминутного разговора с генеральным, смог перевести дух. Основное разгрёб, можно пару минут отдохнуть.

— Спасибо за фотографии, — сказала Варя; Илья аж вздрогнул от неожиданности. — Хотя больше половины ушли в корзину, оставшиеся очень даже ничего.

— Ничего, — кивнул Берестов, покосившись на Варину баррикаду. Там, между двумя папками, была крошечная щель, в которую он мог видеть девушку. Точнее, её маленький кусочек. — Я в их возрасте так фотографировал, что вместо людей получалось небо или асфальт. А у них вполне прилично… Даже можно понять, белый ли это медведь на фотографии или какая-нибудь выдра. У меня в шесть-восемь лет и тот, и другой были бы на одно лицо. Точнее, на одну морду.

Варя тихонько захихикала.

— У меня тоже. Тогда ещё в моду полароиды вошли, помнишь? Сфотографировал, положил фотку лицом вниз — и минут через пятнадцать она проявляется. Родители давали мне баловаться. У меня ничего толком не получалось, и я расстраивалась.

— Я думаю, современные дети просто немного другие, — сказал Илья, щёлкая мышкой по файлу с очередным договором. — Они привыкли к гаджетам, планшетам. Для меня фотоаппарат был… ну не знаю, как для них сейчас, наверное, ламповый телевизор. Они, наверное, и не поняли бы даже, что это именно телевизор, а не так, просто какая-то хрень.

— Да-а-а, — протянула Варя мечтательно. — А фильмы на таком телевизоре иначе смотрятся, романтичнее, что ли. Даже ужастики. До сих пор помню, как я смотрела «Кошмар на улице Вязов» и пряталась от Фредди под одеялом. А потом спать боялась.

— А я не видел «Кошмар на улице Вязов». Ни одной части.

— Да ладно? — удивилась Варя. — Я думала, таких людей не существует…

— Ну почему? — усмехнулся Илья. — Я знаю девушку, которая не видела «Иронию судьбы». Специально не смотрит, это у неё такой личный рекорд. И всем хвастается. Нравится ей, как собеседник вытаращивает глаза. А я просто никогда не любил ужастики. Не мой жанр. Зато смотрел все части «Звёздных войн». Кроме современных. Их я побаиваюсь.

— Правильно побаиваешься, — Варя за перегородкой явно поморщилась. — Фигня на постном масле, как говорит мой папа. Мы с Дятлом на них в кино ходили.

— С Дятлом? — не понял Илья. — С каким таким Дятлом?

— Да это я так брата называю, — засмеялась Варя. — Дятел. За систематическую долбёжку.

— Ах вот оно что… Оригинально. А сестра Алину куклой называет. Но это только среди взрослых.

— А…

Варя, кажется, хотела ещё что-то спросить, но у Ильи зазвонил внутренний телефон. Секунду спустя оказалось, что его вновь вызывает Юрьевский, и Берестов, извинившись, поспешил «на ковёр».