Сколько ты стоишь?

Хорошо поговорили… Удивительно, как эта баррикада действует на Варю. Видимо, дурацкие папки дают чувство защищённости. Хотя казалось бы — бред… Но нет. Психология.

А психология — это наука…



.

Илья думал, Юрьевский будет говорить о работе, но генеральный выбрал другую тему.

— Вы не передумали увольняться? — спросил он, кивая Берестову на стул напротив. Илья сел и честно ответил:

— Нет, не передумал.

— Вы говорили об этом с Варей?

Мгновение он колебался, стоит ли отвечать правду.

— Нет, не говорил.

— Так поговорите. А то, возможно, она-то как раз передумала.

— Вряд ли, — покачал головой Илья.

— Но вы всё же поговорите, мало ли. Я прошу вас доработать эту неделю и следующую. Чуть больше месяца получится. Согласны?

— Хорошо.

— И с Варей поговорите. А уж если не придёте к консенсусу, то принесёте Вике заявление на увольнение. Я подпишу.

Покинув кабинет генерального, Илья сразу решил: не будет он ни о чём говорить с Варей. Она сердобольная, конечно, скажет: не увольняйся, я переживу. Если она тогда так сказала, хотя ещё ничего о нём не знала, то теперь уж тем более.

Поэтому… нет. Он и так испортил всё, что только можно было. Хватит.





19





* * *




Из кабинета генерального Илья вернулся какой-то замороченный, но Варя не стала в это вникать. У них с Юрьевским куча дел по юридической части, о которых она не знает, да и не должна знать. Вместо этого Варя сказала, когда Берестов уже сел на своё место и скрылся за кучей офисного мусора:

— Ты обещал фоторобот показать.

Несколько секунд Илья молчал, словно вспоминая, о чём она.

— А, да. Фоторобот. Сейчас на почту кину.

Минуты через три Варя ошеломлённо разглядывала почти точный свой портрет. Ей всегда казалось, что фоторобот — нечто очень абстрактное и по нему никогда в жизни никого не найдёшь. Однако по этому фотороботу найти Варю было вполне возможно…

— Как это у тебя так получилось?

— Просто хорошо тебя запомнил. У меня неплохая зрительная память. Это очень помогало, когда я учился на юриста. Стоило один раз заглянуть в закон — и я потом мог его процитировать, закрыв глаза. Сейчас уже так не получается, надо какое-то время потратить на изучение текста. Видимо, много лишнего в голове скопилось.

— Ты, наверное, был отличником?

— Вовсе нет. Наоборот, в школе учился на тройки-четвёрки. А в институте был хорошистом, за красным дипломом не гнался. Зато гнался за практикой и работать пошёл рано, чтобы опыта набраться. В жизни это важнее, чем дурацкие цифры в табеле об успеваемости.

Варя кивнула, забыв о том, что Берестов её не видит. А вспомнив, сказала:

— Согласна. Я Кеше так всегда и говорю. Учиться, мол, надо для себя, а не для оценок.

— Он хороший мальчик. Вы, кстати, очень похожи. Я даже поначалу подумал, что он твой сын.

Варя засмеялась.


— Нет. Просто мы оба в папу пошли, а он светлый и голубоглазый. Да и моя мама была светленькая, и Ирина, мама Кеши, тоже не армянка.

— Мачеха?

— Ага.

Илья замолчал и через какое-то время снова застучал по клавиатуре. Потом кому-то позвонил и заговорил с собеседником уже знакомым Варе голосом профессионального юриста.

Когда Берестов положил трубку, она тихо спросила:

— Илья… а что ты собирался делать с фотороботом?

За баррикадой раздалось шуршание.

— Не успел придумать. Встретил тебя. — Илья встал из-за стола, сжимая в руке какой-то листочек, взял трость. — Я на обед. — И похромал, но почему-то не к выходу, а к кабинету генерального.

Варю вдруг что-то кольнуло, но она так и не поняла что. Поэтому просто вздохнула и продолжила работать.

.



Ближе к концу рабочего дня к их перегородке подошёл Сергей Мишин. Настолько задумчивый, что Варя не выдержала и поинтересовалась:

— Как там твоя собака?

— О-о-о, — протянул начальник, облокотившись на перегородку. — Она-то как раз цветёт и пахнет, а вот я… Вставать теперь надо минут на сорок раньше, чтобы успеть выгулять и лапы помыть…

— Кому? — Варя ещё не отошла от очередного заказа, поэтому не сразу сообразила, и Сергей с укоризной взглянул на неё.

— Да Радке. Хотя и мне тоже…

— О, всё-таки взяли имя, которое я придумала!

— Угу. Она на него откликается уже. Так вот… Утром выгулять, днём тоже, и перед сном вывести… Ромашка днём выводит, но утром и на ночь — моя забота. И знаешь, я всё время думаю… Как Макс-то живёт? У него же две собаки! Две! Я с одной-то с ума схожу.

— Он ещё и третью хочет, — заявила Варя с гордостью. — И кота. Тоже третьего.

— Безумец.

— Дон Кихот, — вдруг сказал Илья, и Мишин с Варей с удивлением посмотрели на него. Точнее, это Сергей посмотрел, а Варя наткнулась взглядом на собственноручно выстроенную баррикаду.

— Почему Дон Кихот? — спросил Мишин.

— Фильм такой был — «Дети Дон Кихота». Не помните? Там Папанов в главной роли. Вот есть у его персонажа что-то общее с Юрьевским.

— Да-а-а, — протянул Сергей. — Я как-то раньше и не думал… Но ты прав. Общее есть. А я вот самый обычный человек, точно не Дон Кихот, максимум Санчо Панса. И я страдаю. От того, что надо раньше вставать, перед сном гулять… А скоро Ритка родит, и я, наверное, совсем с ума сойду. Начну на людей бросаться.

— Да ладно тебе, — фыркнула Варя. — Привыкнешь! Ещё во вкус войдёшь и будешь, как Макс, собак и кошек домой таскать.

Мишин показательно скривился.

— Если начну — разрешаю тебе меня стукнуть. Хотя нет, лучше ты, Илья, меня стукни. Тростью по голове. Сразу мозги на место встанут.

— Договорились, — невозмутимо согласился Берестов. — Только сначала оформим юридическую бумаженцию, чтобы ты меня потом не смог обвинить в преднамеренном нападении и избиении тростью. А то мало ли.



.

Минут через пятнадцать Илья засобирался домой. Варя привычно ждала, пока он уйдёт, чтобы тоже убежать. А когда Берестов, попрощавшись, удалился, из своего кабинета вновь вышел Сергей и, подойдя к её рабочему месту, протянул:

— Жестокая ты женщина, Варя.

Если бы девушка в этот момент стояла, она бы села.

— Это почему?

— Ну как, — Мишин усмехнулся. — Принципиальная и непрощающая. Это как же Берестов накосячил, что ты даже не хочешь, чтобы он у нас работал?

Варя несколько секунд озадаченно молчала. Она уже успела забыть об их с Ильёй договорённости. А вот он, видимо, не забыл.

— Я… Сергей, я просто…