Сказка на ночь

— Хорошо, — сгребает в объятья. — Как скажешь.

Я не вырываюсь. Не сбрасываю его руки. Прекращаю сдавленно всхлипывать. Выравниваю сбитое дыхание. Открываю глаза.

— Мне понадобится время, — роняю наконец. — Я не могу так просто взять и простить. Дело не в том, что ты провернул свою авантюру, прекрасно зная про мою беременность. Не в том, что постоянно играешь, дергаешь за нити, пускаешь по нужной дороге. Дело вообще в другом. Черт, да во всем понемногу. Например, сейчас мне кажется, тебе совсем наплевать на мои слова. Ты пропускаешь эти фразу мимо ушей. Опять. Поступаешь так, как тебе удобно, выгодно. Вот и все.

— Нет, — отрезает Рустам. — Мне не наплевать.

— Ты испугался, — закусываю губу, не удерживаюсь от нервной улыбки. — Ты понял, что я могу потерять ребенка, поэтому и…

— Тихо, — накрывает мой рот указательным пальцем. — Даже не произноси это. Ни вслух, ни в мыслях.

Я смотрю на него и не решаюсь спорить. Он прав, думать о подобном кошмаре нельзя. Достаточно нам проблем и трагедий в прошлом.

Я смотрю на него и понимаю: этот мужчина тоже умеет бояться. Впервые вижу его настолько мрачным и сосредоточенным, смуглая кожа резко бледнеет, так и не возвращает прежний оттенок, черты лица обозначаются гораздо четче.

— А это что? — вдруг сдвигаю брови, подаюсь вперед и медленно провожу пальцами по его виску. — Седые волосы?

Глазам не верю. Не помню, чтобы прежде замечала седину в иссиня-черных волосах. Никакого намека на седину не удается воскресить в памяти.

— Ерунда, — отмахивается Рустам.

— Нет, подожди, — сильнее хмурюсь, по другой щеке ладонью веду. — И здесь тоже, вот с этой стороны несколько седых волос. Раньше точно ничего такого не было.

— Думаешь, мне стоит подкраситься? — спрашивает насмешливо. — Или седина не портит?

— Рустам…

Начинаю и осекаюсь. Чувствую, сейчас снова расплачусь. Абсолютно не контролирую себя, полностью отдаюсь эмоциям.

Муж отстраняется, опускает голову на мои колени, трется щекой о бедра. Действую рефлекторно, наклоняю его упрямую макушку ладонью, взъерошиваю темные волосы. Кусаю губы до крови, чтобы протрезветь от странной смеси чувств.

Рустам как зверь ко мне ластится. Голодный. Дикий. Безумный. Жестокий. Но мой. Мой зверь. Я люблю его. Люблю одержимо. Бешено. До одури.





Глава 44




— Я обещал тебе кое-что рассказать, — говорит Рустам, чуть отстраняясь, и ловит мой взгляд в капкан своих горящих глаз. — Точнее показать. Забыла?

Теперь кажется, наш разговор происходил в другой жизни. Сто лет прошло, а может и больше. С трудом припоминаю обмен той парой фраз. Речь шла о том, как объясняется сложившаяся ситуация, почему вообще пришлось затевать весь этот кошмар с арестом, гибелью и похоронами. Впрочем, примерная картина уже выстроилась в моем сознании. Суть заключалась в том, чтобы наконец обставить проклятый орден, отнять у них отдел, который достаточно важен и готов переметнуться на сторону моего супруга. Вероятно, составили схему, разработали план действий и не нашли ничего лучше подобного вот спектакля. Хотя я с трудом понимала, чем именно поможет тюрьма и абсолютный крах репутации Рустама в глазах общественности. Люди же так просто не забудут всю эту жуткую историю с убийством Жаклин, побегом из тюрьмы, уничтожением стражей правопорядка. Выходит, нам придется скрываться до конца дней? Играть чужие роли? Или же эта участь падет исключительно на плечи моего мужа? Трудно вообразить дальнейшее развитие событий, но пока что ничем хорошим здесь и не пахло.

Я не особенно возражала против того, чтобы сбежать на край света и пробыть там вместе целую вечность. Я даже мечтала об этом прежде. Никаких орденов, никаких оголтелых врагов семьи. Однако подобное звучало чересчур фантастически. Да и я не была готова отказаться от своей семьи навсегда.

— Ты нашел императорский меч? — хмурюсь, гадая об истинной сути предстоящего разговора.

Такой вариант ответа тоже выглядит логичным. С меча этот бредовый конфликт начался, мечом и завершится. Звучит логично.

Может, все дело и правда в этом символе верховной власти? Казалось бы — просто игрушка. Очень древняя, известная многим, внушающая благоговейный трепет. Но по факту очередной символ ради сплочения толпы. В реальную магию оружия верилось меньше, чем в уникальные экстрасенсорные способности Алены. Ее дар глубоко проникнуть в психологию внушал куда больше безотчетного страха, чем давно утраченный меч.

Я не видела смысла искать чертову железяку. Вроде и понимала исключительно номинальный эффект артефакта. Нечто вроде знамени. Священный Грааль. Но в реальности было трудно принять ситуацию, когда за этой штуковиной идет охота нескольких группировок. Сражение не на жизнь, а на смерть.

— Почему ты решила, что я его искал? — интересуется супруг с лукавой ухмылкой.

— Ну вроде это модно, — протягиваю. — И орден мчится за трофейным оружием, и твои азиатские друзья идут за ними по пятам. Их тоже направили по ложному следу? Или же пришлось задействовать методы поинтереснее?

— Тебе сложно понять смысл игры, — говорит Рустам. — Столько взрослых парней вдруг схлестнулись в борьбе за меч. Древний. Дорогой. Способный украсить любой музей. Но все равно — это просто оружие.

— Видимо, не просто, — пожимаю плечами. — Символ власти.

— Даже больше, — ухмылка становится шире. — Чем выше человек поднимается, тем сильнее растут его аппетиты. Во всех смыслах. Тяжело представить, что некто способен спустить миллион за один день. Или даже миллиард. Тяжело. Но только тому, кто таких денег никогда не имел. Если начинаешь ворочать подобными суммами, быстро узнаешь, почему богачу разориться легче, нежели простому смертному офисному клерку. Орден давно достиг огромного уровня могущества. Деньги. Ресурсы. Ручные политики на подхвате. Прикормленная элита в самых разных странах. Получив практически ничем не ограниченные возможности, куда двинешься дальше?

— К небесам, — хмыкаю, выдавая вслух первое пришедшее на ум предположение, не задумываюсь.

— Верно, — вдруг подтверждает Рустам и смеется, когда я пораженно округляю глаза.

— Они что, — бормочу. — Космос решили поработить?

— Космос уже под контролем, — заверяет муж невозмутимым тоном. — Там хватает проектов. Спутников запущено предостаточно. Об этом беспокоиться не стоит.


— Отлично, у этих маньяков и наверху контроль.

— Разумеется, но теперь хочется еще больше.

— Да куда? — изумляюсь.

— Ты же сама сказала, — выразительно кивает в сторону потолка. — К небу. Но не в прямом смысле, а в переносном.

— Пробуют создать новую религию? Затевают секту? Подожди, а вот это модная в Голливуде тема про…

— Выше бери, — усмехается Рустам. — Гораздо выше.

— Не понимаю, — признаюсь искренне.

— Они жажду бессмертия.

— Что за чушь? — бросаю, помедлив и осознав, я не ослышалась. — Еще могу понять разные научные исследования. Вроде стволовых клеток и прочего. Но как в подобном желании поможет японский меч?

— Поверь, исследования проводятся, — замечает он. — В строгой секретности, в закрытых лабораториях. Долгие годы ученые пытаются вывести секрет вечной силы. Молодости. Только природу не победить. Против законов эволюции не пойдешь.

— Твой орден точно чокнулся, — хмурюсь. — Весь.

— Жалко уходить на тот свет с пустыми руками. Особенно если завоевал целый мир, нагнул кучу народа и отымел по полной программе. Этих ребят можно понять. Они не готовы смириться с ролью пассажиров, пусть и очень элитного класса. Их тянет выше, дотянуться до вечности и задержаться здесь навсегда. Ну или хотя бы на подольше.

— Звучит как горячечный бред.

— Согласен. Но они в это все искренне верят. Если для азиатов меч служит чисто формальным символом. Признак авторитета. То орден подходит к вопросу иначе. Священное оружие — шанс разгадать тайну мироздания. Дерзкий подход. За такое принято казнить. Судьба сама их накажет. А я лишь исполню приговор.

— Кто получит меч, станет жить вечно? — кривлюсь. — Они реально так думают? На полном серьезе верят?

— Иррациональный страх смерти. Подобный вирус способен напрочь сожрать мозг. У тех, кто не способен принять объективную реальность и считает себя лучше других, куда выше шансов подцепить данную заразу.

— Почему именно японский меч? — недоумеваю. — В мире наверняка множество похожих реликвий. У каждого народа есть подобные мифы.

И тут я осекаюсь. До меня наконец доходит истинное положение вещей. Шальная догадка озаряет разум огнем.

— Ты сам скормил им эту легенду? — спрашиваю срывающимся голосом. — Растравил их аппетит?

— Бывает, одной фразы достаточно. Бросаешь наживку и наблюдаешь. Единственная искра распаляет настоящий пожар.

Рустам больше не усмехается. Его лицо становится совершенно серьезным, не выражает никаких эмоций. Тотальной спокойствие. Ледяная маска. Полная отрешенность.

— Я даже не старался, — продолжает он. — Не промывал им мозги, не изобретал разные небылицы на пустом месте, не сообщал подробности существующих легенд. Пара фраз в нужные уши — и они сами помчались копать. Ну примерно как сейчас роются посреди Мексики, вырезая местных наркобаронов, чтобы не путались под ногами и не мешали им искать вожделенный секрет. Я подтянул нить из Японии. Мотивировал якудзу обратить внимание на развернувшуюся здесь игру. Нужно было создать хаос. Орден должен был поверить в то, что меч реально найти и вообще это оружие стоит любых жертв, раз сами японцы за ним носятся. Ну а японцы не настолько безумны. Их притянула иная схема.

— Какая? — удивляюсь. — Разве меч их совсем не волнует?

— Волнует, — чеканит Рустам. — Еще как. Там свои банды сражаются за верховенство. Кто раздобудет императорский меч Кусанаги, тот и укрепит авторитет на фоне остальных. Но исключительно оружием этих типов не приманить. Они уважают природный порядок мироздания. Не помышляют о бессмертии. Во всяком случае, в той примитивной форме, которую мечтает получить орден. Интересы якудза более приземлены. Деньги. Власть. Право занять место главного вожака стаи. Успех еще не вскружил никому голову, не довел до безумия.

— Значит, это все фрагменты твоего плана?

— Я запустил схему давно. Но признаюсь, не ожидал такого накала в сжатые сроки. Полагал, разработка займет больше времени. А события завертелись моментально. Сорвали даже нашу свадьбу. Я думал, у нас в запасе хотя бы год. Не представлял зашкаливающий градус безумия, когда запускал информацию. Такая стремительная детонация меня самого поразила.

— Ты заставил их поверить в чудо и натравил на самого себя, — проговариваю медленно, пробую принять происходящее. — Это же самоубийство. В любой момент что-то могло пойти не так.

— Я позаботился о страховке. Ждал предательство наемников. Я старался подтолкнуть их на свою сторону.

— Рустам, — опять запинаюсь, не знаю, что можно сейчас сказать.

— Если бы я не разобрался с ними, они бы разобрались с нами.

— Рискованный план. Чертовски рискованный.

— Я работал над безопасностью, — уверенно заключает Рустам. — Все повороты трудно принять в расчет. Но позаботиться о большинстве ключевых моментов вполне реально. Я предугадал общий расклад. Только скорость осуществления плана вышла из-под моего контроля. И главная ошибка — я заставил тебя переживать. Рассказывать все заранее не представлялось возможным. Так бы я доставил тебе еще больше волнений. Но стоило бы действовать мягче. Поменять подход. Обрисовать ситуацию четче.

— Надеюсь, в будущем мы обойдемся без сюрпризов, — говорю я. — Иначе я потребую развода. Без шуток. Ты ко мне больше не притронешься. Сам знаешь, силой меня нельзя принудить. Да ты и сам так не захочешь.

— Не захочу, — произносит неожиданно хрипло.

Горячие пальцы скользят по плечам, сжигают ткань больничной рубашки дотла, заставляют прочувствовать неистовый жар голой кожей.

Конечно, никакой мистики тут нет. С тканью ничего не происходит. Но я ощущаю прикосновения мужа так остро, будто уже обнажена.

— Я ждал тебя, — заявляет он. — Долго. Вечность.

— Всего лишь пару лет.