Сёстры меча и песни

– Мой отец так не думает. Армия королевы уважает его. Он выучил многих из них. Селена была бы дурой, если бы решила, что сможет настроить гоплитов королевы против моего отца.

– Тогда с кем придется сражаться легиону?

– Этого мы не знаем.

Эвадна не находила слов, внезапно почувствовав, что она больше не нужна. Они с Деймоном не были гоплитами. Чем они могут помочь в битве или во время осады?

– Несмотря на это, – продолжил Деймон, и его рука коснулась ее пальцев, – мой отец просил поддержать его. Он хочет, чтобы я отправился вместе с легионом на Митру.

Она сопротивлялась искушению посмотреть на него.

– Ты хочешь, чтобы я присоединилась к тебе?

Мгновение он молчал.

– Да, Эвадна. Я хочу, чтобы ты пошла со мной. Но прежде чем дашь мне ответ… ты должна знать, как это будет опасно. Возможно, опаснее, чем наше путешествие в сердце Эвфимии. И я пойму, если ты решишь остаться здесь, со своей семьей. На самом деле мне хочется умолять тебя остаться, но в то же время просить пойти со мной; и я не понимаю, как ты добилась того, что я желаю двух противоположных вещей одновременно.

Он резко замолчал. Как будто не мог поверить, что только что сорвалось с его уст.

Но его глаза… они продолжали говорить.

«Что ты сделала со мной?»

Она отвела взгляд, чтобы скрыть свои собственные желания. Но она чувствовала его тепло, слышала учащенное дыхание, как будто ему доставляло в равной степени боль и удовольствие находиться так близко и в то же время так далеко от нее.

Наконец-то она начала понимать, почему Киркос решил остаться на Земле. Почему решил отказаться от своих крыльев и своей божественности.

«Еще не время, – сказал ее разум. – Не теряй рассудка».

Она откинула голову, и ее волосы коснулись травы. Солнце и тени играли на ее лице, и она закрыла глаза, зная, что Деймон по-прежнему наблюдает за ней.

– Будут ли там бесконечные лестницы, водопады или злобные бессмертные маги? – проговорила она.

Он фыркнул, рассмеявшись.

– Слава богам, нет.

Она открыла глаза и посмотрела на него.

«Что ты сделал со мной?»

Она хотела вернуть слова ему. Хотела прошептать их прежде, чем губы соприкоснутся. Потому что она хотела и остаться, и уйти. Она хотела того же, чего и он.

Но она не произнесла их вслух. «Еще нет, пока нет».

– Да. Я пойду с тобой, – сказала Эвадна, улыбнувшись.



Хальцион дремала на солнце, погруженная в целебные сны. Эвадна стояла на коленях рядом с ней, одетая и собранная, волосы были заплетены в косу и убраны назад. До их с Деймоном отъезда оставались считаные минуты.

Мать сидела неподалеку и шила новый хитон для Хальцион. На вилле стояла тишина, и стены, казалось, грустили оттого, что Эвадна вот-вот снова покинет их.

– Стоит ли мне разбудить ее? – прошептала Эвадна.

Мать взглянула на Хальцион. Нахмурила свои темные брови.

– Я не знаю, Эва. Если она проснется… – Голос затих.

Но Эвадна знала, о чем думала ее мать. «Если Хальцион проснется, она захочет уйти».

Эвадна поцеловала сестру в лоб, поражаясь тому, какой румяной стала ее кожа, как скоро исчезли синяки и затянулись раны. Казалось неправильным покидать Хальцион, не простившись, но Эвадна никогда не любила долгих прощаний. Ей удалось тихо подняться и, развернувшись, выйти из общей залы, прежде чем ее решимость сломается.

Федра последовала за ней во двор, где уже ждал Деймон с двумя лошадьми, а Грегор что-то строго тому выговаривал.

– Отец, – позвала Эвадна, и Грегор замер на полуслове, чтобы взглянуть на дочь.

Его взгляд утратил свою суровость. Он подошел к Эвадне и прижал к себе.

– Почему ты должна уходить, Куколка? – прошептал ей в волосы. – Ты ведь только вернулась.

Эвадна отклонила голову назад, чтобы встретиться с отцом взглядом.

– Помнишь, как мы любим петь, отец? Мы до конца допеваем строфы, иначе песня повисает в воздухе незаконченной. И потому сейчас я должна идти и закончить то, что начала ранее. Должна сдержать свое слово, как ты меня и учил.


Грегор обхватил ладонями ее лицо, и она забеспокоилась, что он снова заплачет. Но он лишь улыбнулся ей грустной, болезненной улыбкой и поцеловал дочь в лоб. Грегор отпустил ее, и она обняла свою мать.

– Ты вернешься, Эва? – спросила Федра, приглаживая несколько непослушных прядей в косе Эвадны. – Легион лорда Стратона защитит тебя?

– Да, мама.

Эвадна сопротивлялась желанию взглянуть на Деймона, зная, что это он упомянул легион, дабы утешить родителей. Однако он не упомянул об осаде и неизбежном столкновении у ворот Митры.

Дядя Нико и тетя Лидия стояли рядом в ожидании, когда девушка обнимет их на прощание. Майя, со слезами, текущими по ее щекам, и Лисандр с завистью в глазах.

Она повернулась к Деймону Он ждал ее верхом на одной из лошадей. Эвадна приблизилась и оседлала вторую.

Она последовала за ним через ворота. Девушка оглянулась всего раз, чтобы мельком взглянуть на свою семью. На всех, кроме Хальцион и дяди Озиаса.

Но Эвадна запомнила их образ, запечатлела в своей памяти, закрепив восковой печатью.

И без страха поскакала на восток, поехала с Деймоном навстречу легиону Стратона.

Чтобы завершить начатое Хальцион.





30. Хальцион и Эвадна




Хальцион проснулась ближе к вечеру. В воздухе царило спокойствие, умиротворение.

И все же что-то было не так.

Она села, с удивлением обнаружив, что находится в своей комнате. На умывальном столике горела масляная лампа. В ее мягком свечении Хальцион осмотрела половину Эвадны. Кровать ее младшей сестры была идеально застелена. На дубовом сундуке лежала табличка, на воске все еще были выведены символы «Халэва».

Хальцион встала и подошла к табличке, взяв ту в руки. Она изучала символы, обводила каждую линию кончиками пальцев, пока Солнечный Камень Магды поблескивал в такт движениям. И тогда Хальцион поняла, что за ноющее чувство поселилось внутри. Каждый раз, когда она просыпалась, Эвадна находилась рядом.

Она отложила табличку в сторону и вышла из спальни, следуя вниз по лестнице в общую залу, из которой доносились голоса. Ее семья ужинала при свете жаровни, и, увидев девушку, застывшую на пороге, некоторые из них вздрогнули.

– Росток, – позвал отец. – Садись и поешь с нами.

Взгляд Хальцион перемещался с одного лица на другое. Каждое из них было горячо любимо ею, но среди них не нашлось того, кого она искала.

– Где Эва? – спросила она.

Ее семья замерла.

– Эва? – повторила Майя, нервно дернувшись, как будто никогда раньше не слышала имени.

– Она ненадолго уехала, Хальцион, – поведала Федра ровным тоном. Она наполнила миску тушеным мясом и протянула дочери. – Давай же, любовь моя. Присоединяйся к нам.

– Где Эвадна? – снова спросила Хальцион, и ее голос стал резче.

Дядя Нико первым отвел глаза, и подозрения Хальцион усилились.

– Отец, – сказала она. – Отец, где моя сестра?

Грегор закрыл руками лицо. Он, тяжело вздохнув, уставился на дочь через комнату. Мужчина открыл рот, но слова, казалось, не шли.

– Эвадна ушла с Деймоном, чтобы присоединиться к легиону, – сказал Лисандр.

– Легиону? – Хальцион воззрилась на него. Ее лицо было настороженным, а живот скрутило. – Моему легиону?

Ей не нужно было дожидаться ответа. Она все поняла, стоило только взглянуть на их лица.

Эвадна оставила ее, не сказав ни единого слова.

Хальцион попятилась прочь от света жаровни, прочь из комнаты. Мысли путались, дыхание участилось. Создалось ощущение, будто ее только что ударили.

Федра встала, в спешке расплескав подливку тушеного мяса.

– Хальцион, пожалуйста. Ты должна остаться!

Хальцион к тому времени уже практически поднялась по лестнице. Она ворвалась в свою комнату и, натянув одежду, стала дрожащими руками собирать вещи.