Синий бант

Все исчезло. Остались только музыка, руки пианиста и снег за окном. Да Муза, которая в ожидании авторских идей сидела на подоконнике и листала папку «А что же дальше?». В папке было девять рассказов.





Все хорошо




– Илья Юльевич, в стране кризис. За полгода обанкротились три крупнейших компании, банки закрываются. Кредит на такую огромную сумму нам не дадут.

– Готовьте заявку.

– Илья Юльевич, да даже если дадут, это самоубийство, мы не погасим. Мы и так на грани.

– Готовьте заявку.



Чайки… Каждое утро он завтракал на пятнадцатом этаже отеля, сидел на открытой веранде, смотрел на горы, море и чаек. Пил чай.

Чайки были необыкновенно красивыми. Илья впервые в жизни их рассмотрел. В небе птицы казались маленькими, но мощными самолетами. Особенно потрясающе смотрелось, когда они, словно гимнасты, вытянув в струнку ноги, планировали, широко расправив крылья. Белые чайки-самолеты.



– Мне нужна вся информация по данному объекту.

– Это госзаказ. Нам его не дадут. Там сидят свои компании. Это огромные деньги, Илья Юльевич…

– Вся информация по объекту и вся информация о тех компаниях, которые претендуют на его получение.



Ездить на море в несезон – в этом есть своя прелесть. На треть заполненный отель, тишина, спокойствие. Илья даже не подозревал, насколько ему нужна была тишина. Прогулки по пустынному пляжу. Шум волн. Как они размеренно накатывают на берег, а потом неторопливо отступают. И воздух. Совершенно не такой, как в Москве. Несколько дней несезона. И крепкого сна.



– Илья Юльевич, под ту сумму, которую мы просим, требуют огромный залог. Почти все имущество компании…

– Закладываем.

– Но…

– Я сказал, закладываем.



Первые два дня он просто спал. И понял, насколько устал, только после того, как не смог ответить на самые простые вопросы жены. Он не улавливал суть беседы. Она что-то говорила, о чем-то спрашивала, а он лишь смотрел на нее, слушал звук голоса, который звучал единой любимой мелодией, и думал о том, как хорошо жить. Просто жить. Просыпаться и смотреть на покрытые дымкой горы, пить утром чай вместе с семьей, никуда не спешить.



– Почему вы решили, что застройщиком должна стать именно ваша организация? У нас есть свои компании…

– Которые едва держатся на плаву и, даже получив этот заказ, неизвестно, удержатся или все же пойдут ко дну. И когда это случится, будут очень большие неприятности.

– С чего вы это взяли?

– Я слишком хорошо знаю, что сейчас происходит. Практически все еле-еле сводят концы с концами.

– И вы?

– Возможно. Но мои дела немного лучше, чем у других.

– Голым словам правды нет.

– Я могу предоставить финансовые документы.



Он блефовал и играл по-крупному. У него не было другого выхода. Ему нужны были деньги, чтобы закрыть финансовые дыры, и нужен был хороший настоящий заказ, чтобы устоять. Такой заказ, который исправит всё. Другие тонут. Тонут каждый день. Но он ДОЛЖЕН выплыть.




– Илья…

– Тс-с-с… выключи, пожалуйста, свет.

– Голова? Сейчас, потерпи, сейчас будет легче… наклони шею… вот так… сейчас…



Болела не только голова. Но он подавлял. Всё подавлял. Пил горстями таблетки, пока Май не видела, и продолжал борьбу за выживание компании. Дал себе слово, что потом, когда все закончится, обязательно покажется врачу. Но только потом. А сейчас некогда. И блистеры убирал так, чтобы жена невзначай не наткнулась.

На выяснение отношений с ней сил не было. А маленькая революционерка становилась настоящим Маленьким Командиром, если вдруг замечала, что ему нехорошо. Она тут же начинала обрывать телефоны кардиологов.

И он ненавидел такие моменты.



– Илья Юльевич, вы же понимаете, что даже с учетом предоставленного вами залога это очень большая сумма.

– Понимаю.

– У вас есть источники погашения кредита?

– У меня есть очень серьезный госзаказ.

– Вы можете предоставить подписанный договор?

– Я не могу пока предоставить вам подписанные договора, потому что они в стадии согласования и являются конфиденциальной информацией. Но как только все будет оформлено – конечно.

– Ну что же… когда договора будут подписаны, вот тогда и решится вопрос кредитования.

– Боюсь, что, когда договора будут подписаны, под такой стоящий залог, да с такой безупречной репутацией и рейтингом, какая есть у компании, я уже получу кредит в другом банке. И свой процент на сделке заработают они. Всего хорошего.

– Подождите…



Он до сих пор не верил, что все получилось. Вероятность успеха была минимальной, но банк все же выдал кредит, с помощью которого удалось подлатать финансовое состояние. Отчетность теперь выглядела вполне красиво. И Илья предоставил ее как доказательство своей стабильности. Ему поверили. Заказ был получен. Копии подписанных договоров направились в банк, как и обещалось.

Илья Юльевич Королёв всегда следил за своей деловой репутацией.

Все сошлось. Все срослось. Заказ, который будет кормить его пять лет, который позволит погасить кредит и не уволить половину штата сотрудников. Пять лет… а за это время многое произойдет, в том числе и возможный рост экономики.



– Илья, ты знаешь, что я никогда не вмешиваюсь в твою работу. Но так больше нельзя. Необходима пауза.

– Потерпи еще чуть-чуть.

– Я не о себе.

– Я знаю. Но потерпи. Мне нужно две недели.

– А потом?

– А потом мы уедем.

– Куда?!

– Куда-нибудь. Решим.



Он некоторое время лежал с закрытыми глазами. Море шумело так же, как вчера и позавчера. Умиротворенно. Они вышли погулять. Несмотря на ноябрь, был удивительно солнечный день. Все лежаки пустые. Выбрали те, что ближе всего к воде. Илья наблюдал, как волны омывают серую гальку. Юня искал среди камней фрагменты стекла. Ему нравилось собирать эти разноцветные, совершенно гладко обработанные кусочки. Он не очень понимал, как вода на такое способна, и был порядком впечатлен, говорил, что зеленое стекло очень похоже на изумруд.

И вот под тихий разговор Май и сына, под мерный шум волн Илья и заснул.

А когда все же открыл глаза, увидел на своих плечах укрывавший его плед. И Май сидела с книгой на соседнем лежаке.

– Привет, – подняла глаза от страниц и улыбнулась, заметив его шевеление.

– Привет. Откуда это? – поинтересовался Илья, указав взглядом на плед.

– Из кафе на берегу. Мы пообедали замечательной ухой.