Симпсоны. Вся правда и немного неправды от старейшего сценариста сериала

ХУДШИЕ СЕРИИ… В ИСТОРИИ!

«Брайтбарт/Тупой Барт» (27-й сезон): Барт выпендривается перед Милхаусом и врет, что Гомер торгует ядерными технологиями. Милхаус сливает эту информацию на Breitbart («источник, пожелавший остаться неизвестным»), откуда она попадает в Белый дом. Гомера сажают в тюрьму, где он объявляет голодовку. Она длится пятнадцать минут.

«Поезд в Сеул!» (12-й сезон): Симпсоны едут в Южную Корею! Они навещают студию, где их анимируют. Барт заводит дружбу с десятилетними сотрудниками студии и уговаривает их уволиться. Также Мардж забредает в Северную Корею и запускает баллистическую ракету.

«Невероятный кроссовер Симпсонов/Губки Боба» (8-й сезон): После того как Мистер Бернс сбрасывает в гавань Спрингфилда токсичные отходы, все герои «Губки Боба» вынуждены переехать к Симпсонам. Мардж сразу сообщает Бобу, что он «лучшая кухонная губка, которой я когда-либо пользовалась».

«Царь Хиллари» (28-й сезон): Крупно недооценив политический климат, авторы «Симпсонов» написали серию про инаугурацию – и в ней Трамп проиграл выборы. В этой серии Лиза играет на саксофоне с Биллом Клинтоном, а грустный Трамп становится соседом Дедули в Спрингфилдском замке престарелых.

«Провал с кубком мира» (15-й сезон): Гомер читает составленный Красти список «худших серий в истории» – и верит ему. Вот придурок!





Жгучий вопрос


Что вы думаете о «Гриффинах»?

Этот вопрос мне задают каждый раз, когда я публично выступаю. Никто ни разу не спросил про «Арчера» (переоценен), «Южный парк» (одна и та же серия каждую неделю) или «Коня БоДжека» (я не смотрел).

Когда «Гриффины» стартовали через десять лет после «Симпсонов», наши молодые авторы разгневались: «Это слишком вульгарно!», «Там все мельтешит!», «Там нет ничего, кроме отсылок к поп-культуре!»…

Это было смешно, потому что все то же самое говорили про «Симпсонов», когда мы только начинали. Возможно, именно поэтому я хорошо отношусь к «Гриффинам» – это же просто «Симпсоны» после пары кружек пива. В отличие от «Времени приключений» – это как «Симпсоны» после пары инсультов.

Наши сотрудники постоянно жалуются на «Гриффинов», умудряясь при этом придерживаться двух противоположных точек зрения: «Да это копия нашего сериала!» и «Они позволяют себе такое, чего мы бы никогда не стали делать!». Именно в последнем и заключается шарм сериала. Я старый, прожженный телесценарист, но «Гриффины» умудряются еженедельно меня шокировать. Они шутят про СПИД, аборты и холокост – темы, к которым мы не прикасаемся.

Создатель «Гриффинов» Сет Макферлейн похож на нашего Нэда Фландерса: как бы мы над ним ни издевались, он всегда сохраняет хладнокровие и добрый нрав (и всегда признает, что в долгу у нашего сериала). То есть этот человек посмотрел на Гомера Симпсона и решил: «Он должен быть жирнее и тупее».

Мы все одна семья. Мы улучшаем друг другу рейтинги и делаем воскресный вечер на Fox главным зрительским местом назначения. Даже сценаристы начали смешиваться между собой: брат шоураннера «Симпсонов» Майка Скалли теперь пишет для «Гриффинов»; наш бывший автор Рич Аппел – их шоураннер.

Все это кровосмешение сделало реальностью немыслимое – кроссовер «Симпсонов» и «Гриффинов». Когда Мэтт Грейнинг и Джим Брукс на него согласились, я думал, что они будут тщательно следить за всеми аспектами серии. Как ни удивительно, вместо этого они сказали команде «Гриффинов»: «Удачи с кроссовером. Мы посмотрим его уже в эфире». В конечном итоге обоим лагерям все очень понравилось… за исключением Сета Макферлейна. Сквозной темой серии было то, что «Гриффины» украли все у «Симпсонов». Они прямым текстом говорили это снова, и снова, и снова, и снова. Судя по всему, в какой-то момент Сет сказал своим сотрудникам: «Парни, хватит».

Закончу историей, которую я услышал от самого Сета. Лет двадцать назад он проводил выходные в Бостоне, откуда должен был улететь в Лос-Анджелес. Его ассистент перепутал время, и Сет приехал в аэропорт, когда его самолет уже улетел. Сет позвонил ассистенту, начал на него орать и поднял глаза на телеэкраны, висящие в аэропорту, – самолет, на борту которого он должен был быть, врезался во Всемирный торговый центр.

В чем мораль этой истории? Мораль в том, что не только я люблю «Гриффинов» – сам Бог, видимо, любит «Гриффинов»!





Глава девятая

Знакомство со зрителями





Одно из главных преимуществ работы в «Симпсонах» – это возможность путешествовать по миру и рассказывать о работе в «Симпсонах». У меня есть лекция, полная тайн, скандалов и брехни (как эта книга), под названием «За кулисами «Симпсонов». (Это одна из шуток, которые никто не понимает: у мультсериалов нет кулис.) В первый раз я прочитал ее в 2000 году – с тех пор она прозвучала в четырехстах залах Соединенных Штатов и в двадцати одной зарубежной стране. (Организовать лекцию может агентство Gotham Artists-ADV.)

Поскольку у нас в студии нет зрителей, эти лекции – моя единственная возможность пообщаться с фанатами сериала. Они очень милые люди, благодарные за все, что мы делаем. Удивительный контраст с ордой злобных троллей, атакующих нас на симпсоновских сайтах. На самом деле самые сентиментальные слушатели лекций неоднократно мне говорили: «Я один из тех придурков на nohomers.net».

Обожаю этих ребят.

Эти годы меня многому научили, в том числе довольно неожиданным вещам. Например, когда я спрашиваю о любимых персонажах, далеко не все называют Барта или Гомера – многие говорят, что это Даффмен или Диско Стю.

Даффмен сначала был одноразовым эпизодическим персонажем, а Диско Стю – опечаткой на джинсовой куртке. (Там должно было быть «Диско Стюард».) Но благодаря народной любви они стали постоянными героями сериала.

Благодаря зрителям мы возродили Ральфа. Не скрою, к четвертому сезону мы подустали от маленького чудака. Его духоподъемные реплики вроде «Изо рта моего кота пахнет кошачьей едой» становилось все сложнее писать, а сами они становились все более шаблонными. Поэтому мы просто прекратили включать его в серии чаще, чем пару раз в год. Но после лекций в нескольких колледжах я обратил внимание на то, как часто его цитируют и изображают студенты. Когда я рассказал об этом авторской группе, они вернули Ральфа из изгнания. Десять лет спустя с него начались «Симпсоны в кино»: он первый персонаж, которого вы видите на экране – внутри логотипа Fox.

Еще одна важная вещь, которую я выяснил во время лекций: зрители «Симпсонов» – очень крутые; никто из них не похож на Чувака из магазина комиксов. Лучшая часть моего выступления – ответы на вопросы (самые часто задаваемые из которых превратились в главы «Жгучие вопросы» этой книги), всегда остроумные и никогда не дурацкие. За исключением вот этого: «В четвертом сезоне Мо говорит, что у него маленькие уши. В восьмом сезоне он говорит, что у него большие уши. Как такое может быть?»

Все эти толпы людей еще и на удивление прилично себя ведут. Студенты всегда смирные, зато финансовые менеджеры абсолютно не видят берегов (не знаю почему, но меня часто просят выступать на их мероприятиях). Обычно эти парни пьяны и любят перебивать выступающего. И даже это они делают кое-как – один чувак постоянно выкрикивал «скотобаза!» во время моей лекции. И эти люди распоряжаются средствами пенсионных фондов…

Я понял еще одну важную вещь: все, что ты говоришь на лекции, не остается на лекции. Однажды я выступал в Государственном университете Северной Дакоты, город Фарго (завидуете?). В тот вечер мне позвонила злющая президент Fox со словами: «Не смей говорить гадости про канал на своих выступлениях!»

Я ответил: «Я вроде не говорил гадостей.»

«Ты сравнил Fox с помойкой», – сказала она.


Я ответил: «В хорошем смысле этого слова».

Самая большая толпа пришла меня слушать в Государственном университете Флориды – две тысячи человек. Мне сообщили, что наняли пятерых телохранителей – троих в форме, двоих в штатском. Я сказал, что мне в жизни ни разу не понадобился телохранитель.

Они сказали: «Просто у нас на прошлой неделе выступал Горбачев, и телохранители до сих пор оплачены».

В тот вечер на сцену прорвался какой-то псих с идеями серий для «Симпсонов». Я стал звать охрану, но никто не пришел; все пятеро курили на улице.

Одно из моих выступлений рассказывает об иудаизме и называется «Симпсоны и другие еврейские семьи». В центре – Красти, раввин Крастофски и поездка Симпсонов в Израиль. Я выступал с ним в десятках синагог, на фестивалях еврейского кино и благотворительных мероприятиях по всему миру. Тяжелее всего пришлось на еврейском мероприятии в Торонто. Там все началось с документального фильма про холокост и палестинский терроризм; последним кадром была фотография Анны Франк и цитата: «Надежда – гаснущий уголек нашего мира». Фильм закончился, в зале зажегся свет, большинство зрителей всхлипывали. И тут раввин сказал: «А теперь шутки от Майка Рейсса!»

Лучшая публика у меня была на другом еврейском мероприятии – Нью-Гемпширском фестивале еврейского кино. Туда пришли все пенсионеры города Манчестера, штат Нью-Гемпшир. Никто из них явно не смотрел «Симпсонов» – по рукам ходил список фактов о сериале, подготовленный чьим-то внуком. Среди них был, например, такой: «Гомер Симпсон работает в парикмахерской».

«Но это неправда», – сказал я одной еврейской бабушке.

«Мой внук никогда не врет», – ответила она.

Я готовился к провалу, но это оказалась самая благодарная публика из всех, перед которыми я выступал. Они смеялись каждой шутке – часто до того, как я заканчивал ее шутить.

Не знаю, что там добавляют в воду в Нью-Гемпшире, но в штате живет всего десять тысяч евреев, и трое из них – это Сет Майерс, Адам Сэндлер и Сара Сильверман.

Поверьте, не все мои лекции проходят с таким успехом. Однажды я выступал на выпускном вечере школы для девочек в Южной Каролине. В зале было семьсот человек – пятьсот из них смеялись, а двести молча меня ненавидели. В финале я думал, что все прошло хорошо, но меня вдруг окружили школьные охранники. «Мы выведем вас на улицу, – шепнул один из них. – В зале есть люди, собирающиеся вас убить».

Чем я их так разозлил? Я пошутил про тогдашнего президента Джорджа Буша – младшего, которого назвал «сатаной с задержками в развитии». Причем это было в 2008 году – американская экономика только что обрушилась, и рейтинг поддержки Буша составлял около 9 процентов. Похоже, все эти 9 процентов собрались в зале.

Была ли эта шутка оскорбительной? Для некоторых, безусловно, да, но большинству публики она очень понравилась. А я верю, что плохая шутка только та, над которой никто не смеется. Вспомним Анну Франк – как стало очевидно в Торонто, в трагической истории ее жизни ничего смешного нет. Зато имеется классическая шутка, над которой смеются даже самые чувствительные: Брук Шилдс так ужасно сыграла в постановке «Дневника Анны Франк», что, когда на сцену ворвались фашисты, зрители закричали: «Она в гримерке!».

Осознание всего этого пришло ко мне в 2017 году, когда блогера Майло Яннополуса обвиняли в сексистских, расистских и гомофобских высказываниях. Когда я увидел этого ухмыляющегося полудурка в передаче «Реальное время с Биллом Мэхером», я понял: боже мой, он считает себя смешным! Джоан Риверс шутила почти такие же шутки, как Майло, но делала это смешно. В отличие от него.

После выступления в Северной Каролине я понял еще одну вещь: чувство юмора – это не способность смеяться над другими, а способность смеяться над собой. Я пытался объяснить это возмущенной слушательнице другой лекции, в которой рассказывалась правдивая история написанной мной детской книги, запрещенной в Техасе. После выступления ко мне подошла женщина и сказала: «Я из Техаса и не позволю вам над ним подшучивать».

Я ответил: «Я также подшучиваю над евреями, гомосексуалистами, штатом Арканзас, педофилами, Вуди Алленом и самим собой. Ничего из этого вас не смутило?»

«Нет, все остальное было отлично».

«То есть все шутки хороши, если они не про вас?»

«Мистер Рис, – сказала она, нарочно исковеркав мою фамилию, – нельзя самоутверждаться за счет других».

«А вам, типа, можно», – ответил я.





Дэвид копперфильд о моих лекциях


«Я крайне усердный исследователь всего, что касается Майка Рейсса. Он постоянно шлет мне видео из своих путешествий, и я их внимательно изучаю. Они очень, очень смешные. Некоторые абсолютно не предназначены для эфира, но они мне все равно нравятся. Свои лекции он мне тоже присылает. Меня особо не воспринимают как шутника, но в моих шоу присутствует юмор. Поэтому Майк жалуется мне на своих слушателей, думая, наверное, что мы с ним два юмориста, способные друг другу посочувствовать».





Худшая лекция в истории




В Южной Каролине меня хотели убить, но бывало и похуже. Я читал лекцию о «Симпсонах» через несколько дней после 11 сентября. Никто особо не смеялся – особенно с учетом того, что дело происходило в гонконгском Всемирном торговом центре.

Организатор моего выступления был большим фанатом «Симпсонов», а слушатели – нет. Будучи коренными жителями Китая, они никогда не видели «Симпсонов» и не понимали ни слова по-английски. За часовую лекцию в зале засмеялись только однажды: на слове «виагра» (слава Богу за это слово!). После выступления организатор сказал: «Никогда еще не видел, чтобы китайцы так хохотали».

И это было на один раз больше, чем на той же самой лекции смеялись в одном американском университете. Неважно в каком – это был Государственный университет Арканзаса.

Мой самолет приземлился в Миссисипи – ближайший аэропорт находился в соседнем штате. Организатор представился как профессор Айзенберг из Нью-Джерси.

«Как еврей из Нью-Джерси оказался профессором в Арканзасе?» – спросил я его.

Он горестно вздохнул: «Иногда жизнь с нами не церемонится». За следующие два часа он не проронил ни слова.

В университетском актовом зале собралась довольно большая толпа. Кто-то из студенток сказал: «Поверить не могу, что в среду пришло столько народу».

«А что особенного в среде?» – спросил я.