Симпсоны. Вся правда и немного неправды от старейшего сценариста сериала

Но чутье Джима не подвело, потому что именно в этой серии сформировался характер Лизы. До того момента она была чем-то вроде девчачьей версии Барта. Самая первая реплика, которую мы для нее написали, сегодня звучит абсолютно невозможно: «Пошли кидать камни в лебедей!»

«Стонущая Лиза» впервые показала зрителям эмоциональную глубину «Симпсонов»; доказала, что этот мультфильм может вас растрогать и даже ошарашить. Но самое главное, что доказала эта серия: «Симпсоны» не только для мальчиков.

С тех пор джаз стал важнейшей составной частью сериала. И не то чтобы мы любили джаз.

Я всегда с гордостью думал: «Такой серии ситкома, как «Стонущая Лиза», еще не бывало». А потом я посмотрел серию старого проекта Джима Брукса «Шоу Мэри Тайлер Мур», сюжет которой звучит так: «Мюррею грустно». В финале серии Мэри даже произносит практически ту же самую прочувствованную речь, что и Мардж Лизе. Но как сказал Джадд Апатоу: «По мне, великая серия «Симпсонов» должна быть похожа на великую серию «Мэри Тайлер Мур». Шутки шутками, но больше всего мне нравятся серии, где героям удается дотянуться до чего-то большего. И «Симпсонам» это удавалось много раз на протяжении многих лет».

Шесть лет спустя мы с Элом предложили серию-сиквел, в которой Кровавые Десны умирает. Рон Тэйлор, превосходный голос Мерфи (он еще и выглядел в точности как его персонаж), приехал на читку сценария. Когда он дошел до сцены смерти персонажа, то взревел: «Я, что, умер?!» Он прилетел на читку из Колорадо, даже не видя сценария.





Эл Джин о «стонущей Лизе»


«Люди всегда пытаются навесить на нас с Майклом какие-то ярлыки. В «Вечернем шоу» и «Альфе» все называли нас «шутниками». Но в «Симпсонах» мы хотели писать более эмоциональные истории – как, например, историю Лизы. Мы всегда хотели писать сериал, в котором такие вещи возможны».





Ключевая серия номер 4: «Домик ужасов на дереве» (самый первый)




Первый сезон «Симпсонов» был культурным феноменом. В начале второго сезона мы стали делать спецвыпуск на Хеллоуин – хоррор-антологию из нескольких короткометражек. Это было невероятно рискованное решение. Через несколько минут после титров мы видим зомби-Лизу, крадущуюся с ножом убивать собственную семью. Голова Мэгги крутится на 360 градусов.

Я был так напуган, что мы поместили в начале серии предупреждение. Мардж выходит на сцену из-за занавеса (так начинается самая первая экранизация «Франкенштейна») и говорит: «Сегодняшняя серия, к которой я не имею ни малейшего отношения, очень страшная. Поэтому, если у вас есть пугливые дети, лучше пораньше уложите их спать сегодня, чем писать нам гневные письма завтра».

Необходимости в предупреждении, как выяснилось, не было – зрителям серия очень понравилась. Нам тоже: нечасто замученным сценаристам выпадает шанс убить своих персонажей. Так родилась традиция.

С каждым годом эти серии становились все более страшными и кровавыми, но никто не жаловался. Никому не было дела даже до даты эфира: все, что показывают между 12 сентября и 15 ноября, считается хеллоуиновскими сериями.

Каждый год писать антологию ужаса становится все сложнее. На сегодняшний день мы придумали восемьдесят семь разных хоррор-сценариев. Сначала закончились пародии на классические ужасы и все хорошие серии «Сумеречной зоны». Теперь мы пародируем триллеры («Мертвый штиль»), отличные артхаусные драмы («Скафандр и бабочка»), дурацкие артхаусные драмы («С широко закрытыми глазами») и даже Доктора Зюсса. В последнее время – и это на самом деле страшно! – нам приходится придумывать оригинальные истории! Это абсолютно неприемлемо!

Аниматорам еще труднее: почти каждую сцену нужно создавать с нуля – с новыми героями, костюмами и декорациями. Эту серию мы делаем первой в начале каждого сезона – это значит, что год мы начинаем с перерасхода бюджета и перегруза аниматоров.

Даже придумывать хэллоуин-версии наших имен для титров стало пыткой. Я был Убийственным Майком Рейссом, Макабрическим Майком Рейссом, Доктором Майклом и Мистером Рейссом, Миссис Айрик Ик (анаграмма), Тварью из Коннектикута и Отвратительным Доктором Рейссом (смотри, пап, я все-таки стал доктором!).

Первый «Домик ужасов на дереве» также научил нас не делать одну вещь – не быть претенциозными. Третья короткометражка первой серии была пересказом «Ворона» с Бартом и Гомером в главных ролях. Это был умный, превосходно анимированный мультфильм… и при этом скучный. Эдгар Аллан По, безусловно, гений – на самом деле мой любимый писатель, но никто никогда не считал его смешным. Когда мы увидели финальную мультипликацию, нам пришлось ее усмешнять. Мы добавили между сценами случайные кадры, на которых Барт издевается над произведением. В целом помогло, хотя и выглядело натужно.

По сей день профессора говорят мне, как они обожают эту короткометражку. Ее цитируют в академических работах. Учителя английского показывают ее на уроках.

Господи, как же мне стыдно.





Отдельное упоминание: «Гомер и Лиза меняются кроссвордами»




Авторы «Симпсонов» обожают головоломки. Еще в первом сезоне мы заставили Барта поменять местами буквы в названии ресторана, чтобы «ОЧЕНЬ ВКУСНО» превратилось во «ВНУЧОК СОЧЕН».

Два десятка лет спустя мы построили всю серию на головоломках – пародию на «Код да Винчи» под названием «Прощай, Мэгги, прощай»: в ней Мэгги похищают (монахини!), а Лиза должна разгадать цепочку загадок, чтобы найти сестру. Мой вклад: Лиза должна найти «самый большой ринг в Спрингфилде». Это буквы Р-И-Н-Г в гигантском знаке «СПРИНГФИЛД».

Но по-настоящему мы подсели на кроссворды (и на перкоцет). Многие из нас начинают день с кроссворда в New York Times, а наша новоприбывшая Меган Амрам в свое время составляла кроссворды для Times. Один из наших сценаристов целыми днями занят только разгадыванием кроссвордов – очевидно, именно за это мы ему платим.

Раньше я разгадывал кроссворды, чтобы отвлечься от работы, но теперь это невозможно делать, не натыкаясь постоянно на слова «Лиза», «Мо» и «Апу». Недавно я увидел подсказку: «Аббревиатура общественного транспорта в Сан-Франциско». Ответом было «БАРТ». Я подумал: «Слава богу. Они могли использовать подсказку из «Симпсонов», но не стали этого делать». Так я добрался до последней подсказки: «Что бы вы могли сказать, если бы не разгадали эту загадку?» Ответ: «ДОУ».

Вот уж и правда «д’оу».

Все это достигло своего пика в серии «Гомер и Лиза меняются кроссвордами»: Лиза открывает в себе талант к разгадыванию кроссвордов и участвует в чемпионате Спрингфилда по этой дисциплине. Возмутительным образом Гомер делает ставку против нее. Чтобы заслужить прощение, он уговаривает авторов кроссвордов Мерла Ригла и Уилла Шортца (в ролях самих себя) создать особенную головоломку для New York Times, в которой будет зашифровано его извинение перед Лизой.

Невероятнее всего было то, что финальный кроссворд этой серии был опубликован в New York Times на следующее утро после эфира. Мерл Ригл, остроумный и веселый человек, спрятал шутку из «Симпсонов» перед носом у миллионов читателей Times.

Стоит заметить, что сценарист этой серии Тим Лонг – один из считаных авторов «Симпсонов», кому вообще пофигу на кроссворды. Такие вещи у нас случаются часто. В серии «Величайшая история из когда-либо проваленных» Симпсоны посещают Израиль – тамошним жителям она очень понравилась, а позже даже получила номинацию на награду Humanitas за «продвижение собственного достоинства». Серию написал Кевин Карран – один из считаных не евреев в нашем штате, чья нога ни разу не ступала на землю Израиля.






Мощные стояки Гомера




За всю свою карьеру я пожалел о немногом – например, о названии этой главы. Мы довольно неплохо знаем своего зрителя; если у вас тонкая душевная организация, то вы, скорее всего, бросили смотреть «Симпсонов» в 1990 году. В истории сериала было всего четыре момента, которые мы хотели бы переделать с нуля:

1. БАРТ И ЕГО СИНДРОМ ТУРРЕТА. Мы написали сцену, в которой Барт симулирует синдром Туррета, чтобы отмазаться от контрольной. Цензоры не возражали, а вот тысячи зрителей – очень даже: никогда еще мы не получали столько жалоб на шутку. На повторных показах мы поменяли Туррета на бешенство – единственный раз в истории сериала, когда мы что-то поменяли после общественного резонанса. В бешенстве тоже мало веселого, так что постарайтесь не гладить собак, у которых изо рта идет пена.

2. НЬЮ-ОРЛЕАН. М ы сделали музыкальную пародию на «Трамвай «Желание», где была издевательская песня про Нью-Орлеан. Кое-кто из авторов испугался, но я сказал: «У нью-орлеанцев превосходное чувство юмора – им понравится».

Оказалось, нет и нет.

Песня начинается со слов: «Нью-Орлеан, где живут пираты, алкаши и шлюхи!» Это их не смутило – такие наклейки они на машины лепят. Но следующей строфой куплета была такая: «Нью-Орлеан – аляповатые магазины дорогущих сувениров!» И вот тут они взбесились.

Местный филиал Fox, принадлежавший Куинси Джонсу, снял сериал с эфира на две недели. Хуже того, Барт должен был стать Королем карнавала на Марди-Гра того года. Мне позвонил нью-орлеанский журналист и сказал: «Если твой Барт сюда припрется, мы его убьем».

Я ответил: «Но вы же понимаете, что это будет не настоящий Барт, а просто человек в пенопластовом костюме?»

Журналист сказал: «Тогда мы убьем его».

Что они, вероятно, и сделали.

3. ПРИЕМНАЯ ЛИЗА. Мы писали серию, в которой Гомеру делают операцию на сердце, и зашли в тупик: как отцу, знающему, что он может не пережить операцию, попрощаться с детьми?

«Ой, да легко», – сказал Мэл Брукс и предложил такую сцену: Лиза шепчет Гомеру то, что он должен сказать Барту; Барт делает то же самое для Лизы.

Это было умно, забавно и крайне трогательно. За исключением одной реплики. Джим Брукс заставил Барта передать Лизе вот что: «Наверное, настало время сказать, что ты приемная и я никогда тебя не любил».

Многие родители приемных детей писали нам, что это абсолютно кошмарная сцена.

Десять лет спустя моя подруга работала над ситкомом о девушке, чувствующей себя чужой в собственной семье. Она сказала: «Мы назовем его «Наверное, я приемная».

«Нет, не назовете, – ответил я. – Вам этого никогда не простят».

«Да ерунда, – сказала моя подруга. – Каналу очень нравится название».

Когда ситком вышел на экраны, он назывался «Наверное, дело во мне».

4. СМЕРТЬ МОД. Я на два года уходил из «Симпсонов», чтобы заняться собственными проектами. В 2000-м, когда я вернулся, мы работали над сценой про Неда Фландерса, и я предложил реплику для Мод, его жены. Все начали виновато переглядываться; наконец сценарист Йен Мэкстон-Грэхем признался: «Мы ее убили». Почему? Потому что актриса, озвучивавшая ее, попросила прибавку к зарплате.

Мод умерла в 1999 году в серии «Снова оди-дили-дин» – ей выстрелили в лицо футболкой и сбросили с моста на автостраду. Некоторым критикам серия понравилась, но пинков ей тоже досталось – в диапазоне от «грубая и циничная» до «слезливая и неубедительная». Один критик даже написал: «Убивать Мод – грех». Не могу не согласиться: мы убили добрую жену доброго парня, оставив двух его надоедливых, но добрых детей без матери.

Когда мы вводим такие большие перемены (у Апу рождаются восьмерняшки, Патти и Сельма усыновляют ребенка), мы всегда надеемся, что из них вырастут отличные серии. Это случается крайне редко.

Через несколько лет мы делали серию про бар-мицву Красти. Она должна была начаться со смерти его отца, раввина Крастофски, но кто-то спросил: «Зачем мы убиваем всех клевых персонажей? Кровопролитие надо остановить!»

Отец Красти выжил.

Мы убили его через десять лет.



ЛУЧШИЕ СЕРИИ В ИСТОРИИ (ПО МОЕМУ МНЕНИЮ, КОТОРОЕ ЛУЧШЕ ВАШЕГО)

«Мардж против монорельса» (4-й сезон). Конан О'Брайен придумал эту серию в первый день работы в «Симпсонах». Сценарий Конана, режиссура обладателя «Оскара» за «Зоотопию» Рича Мура; неудивительно, что это современная классика.

«Отец, сын и святая приглашенная знаменитость» (16-й сезон): Гомер обращается в католицизм – почему нам понадобилось шестнадцать лет, чтобы до этого додуматься? И вот еще шокирующее откровение: Лиам Нисон сыграл превосходно.

«Радио Барт» (3-й сезон): Мэтт Грейнинг придумал роскошную историю, в которой Барт падает в колодец. Превосходная режиссура, Стинг поет дуэтом с Красти. Эта серия не выиграла нашу первую «Эмми».

«Почти бесконечная история» (17-й сезон): История внутри истории… внутри истории… внутри истории! «Губка Боб» вам такого не покажет.

«Домик ужасов на дереве VI» (7-й сезон): Годами нам не удавалась одна из трех короткометражек «Шалаша». Обычно мы запихивали ее в середину. Седьмой «Шалаш» – первый, где все три части отличные. Плюс 3D-Гомер! И Пол Анка!

«Симпсонкалифрагилистическиэкпиала(Раздраженный вздох)гический» (8-й сезон): Эл Джин всегда хотел сделать пародию на Мэри Поппинс. Я отговариал его пять лет – слава богу, безуспешно. Это наша самая популярная совместная работа.

«Очень большой Гомер» (7-й сезон): Жирный Гомер – это смешно. Очень жирный Гомер – это очень смешно. Спросите Питера Гриффина.

«Лиза – скептик» (9-й сезон): Я не участвовал в создании всего двух сезонов «Симпсонов», и, кажется, без меня сериал был умнее и смешнее. Это моя любимая серия.

«Последняя надежда Спрингфилда» (4-й сезон): Я рассказал Джею Когену, написавшему эту серию в соавторстве с Уолли Володарски, что USA Today назвала ее лучшей серией «Симпсонов» в истории. Он засмеялся: «Это даже не лучшее, что мы написали за ту неделю».