Сияние Хаоса

– Он далеко. В столице. И просто не успеет. Сына казнят завтра, а до него только гонца слать дольше месяца выйдет. Бесполезное это кольцо для меня, Герцогиня. А тебе, глядишь, и прок с него какой будет в будущем. Помоги, а?

– Послушай, Барон. – прокашлявшись, начала я, засовывая печатку обратно в мешочек. – Я не Король, и в подполье уйти при всем желании не смогу. Мне с Церковью связываться никак нельзя. Ищейки короля разве что в мой ночной горшок не заглядывают. Вся жизнь напоказ. Я и сюда-то с трудом добралась, а ты хочешь, чтобы я так подставилась. Пока что меня только король не любит, а если еще и Великий инквизитор ополчится, то пиши пропало. Обвинение в колдовстве – серьезная вещь. Тут не только храм, тут еще и инквизиция подключится. И будут проверены все, кто имел связь с колдуном. Сначала его будут пытать, а потом и до тебя доберутся. А если доберутся до тебя, живым не отпустят. Мой тебе совет: либо беги, либо отправишься следом за сыном на костер. Всего доброго, Барон.

Встав с кресла, я протянула ему мешочек, но вместо того, чтобы забрать его, он бухнулся на колени и вцепился ручищами в мою юбку.

– Герцогиня, неужто у тебя совсем сердца нет?! – закричал он, то бледнея, то краснея.

– Отпусти. – опустив на него взгляд, спокойно приказала я.

– Умоляю! Спаси ребенка! Я все для тебя сделаю! Что ни попросишь, в любое время! Умоляю!!! – кричал он, крепче сжимая кулаки.

Ну вот. А Семир говорил, что я плохо торгуюсь. Нормально я торгуюсь. Получше некоторых стариков. Хотя кому я вру? Меня зацепило совсем другое.

– Ты сказал "ребенок"? Сколько ему лет? – после недолгого молчания и игры в "гляделки" спросила я.

– Семь. – всхлипнул гигант.

– Семь... – эхом протянула я, бросив взгляд за окно. – Ладно. Юбку отпусти живо. Сядь и подробно расскажи, что произошло.

За годы правления я сумела выработать самые разные интонации голоса, научившись с их помощью управлять людьми. Я не рассказывала этого, но оказаться на вершине в четырнадцать лет не самое радостное событие. Когда ты еще маленький, тебя никто не будет воспринимать всерьез, а править уже как-то надо. Даже несмотря на яркий пример в виде отца, было довольно сложно. Какое-то время.

Барон выдохнул и рассеянно покивал. Отпустив мою юбку, он не нашел в себе сил идти к креслу, оставшись сидеть на полу. И когда его Шкет пришел к нам с подносом, он увидел своего главаря сидящего у меня в ногах. Но насмешек не последовало, потому что лица наши были далеки от юмора.

Мужчина рассказал, что на самом деле его сын не имеет никакого отношения к колдовству, в чем я и так не сомневалась. Первые признаки магии проявляются в период полового созревания, так что даже если он у него и колдун, в семь лет это никак не проверить. Значит, это поклеп. Это было основной причиной, по которой я осталась слушать Барона. В этом деле мне не составит труда помочь, а если проявить фантазию, то даже последствий такая помощь за собой не повлечет.

В общем, ребенка обвинила одна старуха. Он был довольно шкодный, вытоптал ей все тюльпаны и дразнил собаку. Собака была громкая, спать старухе не давала, а тюльпаны были ее единственной отрадой. Женщины в нашем селении обозлены еще и потому, что давно нет мужчин. общее напряжение помогает сбрасывать еженежельная ярмарка со всякой дуростью, которую я для них организовала, но... Понять не сложно. И, не выдержав, старуха пошла в храм и сказала, что дитя сие есть злобный колдун и она сама все видела. Мое мнение – храмовников тоже надо было на войну сослать. А чего они тут прохлаждаются, детишек наших жгут? Пусть бы в бой пошли, святоши проклятые. Ох, что-то и я заводиться начинаю.

– Хорошо, Барон. – отставив в сторону опустевший бокал, решительно сказала я. – Я помогу.

– Спасибо! Спасибо тебе, Герцогиня! – вытирал слезы отец, не в силах вынести переживания.

И кто бы его не понял? Непросто смотреть, как горит заживо твой родной человек. Хотя, думаю, мой отец с этим бы не согласился. Усмехнувшись этой мрачной мысли, я поднялась с кресла и поправила юбку.

– Только обещания своего не забудь. Должен ты теперь мне. И кольцо я тоже заберу. – подбросив в руке мешочек, на прощание напомнила я ему те слова. Если спасу ребенка, Барон все для меня сделает. И у меня уже есть пара мыслей...

Ну что ж... Похоже, у меня появилось желание самой сходить за грамотой о заключении брака. Очень уж замуж хочется, надо бы поторопить настоятеля. Да и высоту колокольни заодно перепроверить. На всякий случай.





Глава 19. Закатный корабль




– Ваша Светлость! Вы прибыли лично, какая неожиданность! – краснея и потея, нервно прыгал вокруг меня настоятель. На рясе его красноречиво расположились брызги мясной подливки и красного вина. Хм... Если так подумать, вкусные посты у них тут. Может, зря я в храм не хожу? Но кажется, что мне здесь не рады. С чего бы?

– Неожиданность? – холодно переспросила я.

– Честь! Я хотел сказать: честь! – тут же поправился толстяк. Ну вот, так уже лучше. – Великая честь и радость! Да! Но это так внезапно... Вы по какому-то вопросу? Знаете, у нас сейчас перепроверка в канцелярии, так что в документах пока не разобраться, а еще...

– Ну что же вы, отче, так переживаете? – мягко прервала я его панику. – На вашу канцелярию у меня сейчас нет времени. Сами понимаете: брачный союз, хлопоты графства, по хозяйству опять-таки... Я тут подумала, что вы человек в почтительном возрасте и негоже гонять вас по дорогам своими заботами. Вот и пришла лично забрать свою грамоту. Вы же ее подготовили уже, не так ли?

– Да! – выпалил настоятель, глядя на меня честными глазами человека, который еще даже не брался за составление грамоты. – То есть почти. Осталась пара формальностей, Ваша Светлость. Вы такой занятой человек, не стоило беспокоиться и приходить. Я бы сам вам все принес!

– Но раз уж я уже здесь... – многозначительно протянула я.

– То я непременно потороплюсь и принесу вам грамоту! – понятливо подхватил церковник. За что люблю этого человека, он имеет деловой подход, который обычно не свойственен фанатикам. Другой служитель уже настоятельно отправил бы меня молиться в здание, предварительно прочитав несколько наставлений и предложив покаяться, а этот вполне деловой человек. И мы с ним понимаем друг друга с полуслова. – Где вам будет удобнее обождать пару минут? В храме у нас новые скамейки вашей милостью появились, а в парке чудесный розарий! Правда, на площадь сейчас лучше не ходить, там подготовка идет...

– Любопытно, отче. – непринужденно осматриваясь вокруг, протянула я. – К чему готовитесь?

– Ох, Ваша Светлость, к казни. – принял озабоченный вид толстяк.

– Не помню, чтобы я приказывала кого-то казнить на святой земле. Вы ничего не путаете? – серьезно спросила я.

– Как можно, госпожа? – качнул головой отец-настоятель. – Проклятого колдуна на наших землях поймали. Правосудие теперь вершить собрались. Осталось за инквизитором послать и все. Завтра колдовское отродье будет сожжено.

– Как интересно, отче. Вы отлично поработали, чтобы поймать его, да? – не выражая особой заинтересованности, спросила я.

– Еще как! – надулся от гордости церковник, выпятив свой огромный живот. – Мы этого мелкого паршивца едва смогли поймать!

– Мелкого? – удивленно моргнула я. – Он юн?


– Семь лет, госпожа. Шустрый такой, точно колдовал! – гневно воскликнул он.

– Ха! – будто невзначай вырвался у меня спланированный громкий смешок, заставивший толстяка дернуться нервно. – А у вас отменное чувство юмора, отче! Не ожидала. Это вы меня проверить решили так, да? Разумеется, да. Ведь все мы читали труды из канцелярии Великой Инквизиции, где четко сказано, что колдовство в человеке проявляется после двенадцати лет, когда он начинает созревать для взрослой жизни. До того времени выявить колдуна невозможно, так как в нем нет проклятой силы. Признавайтесь, отче. Вы затеяли ремонт на храмовой площади, чтобы сделать мне сюрприз?

– Э... Эм... Ну да! Вы такая догадливая, Ваша Светлость! Ничего-то от вас не утаить, хе-хе... – пошел багровыми пятнами на бледном лице толстяк.

– Ну что вы, отче. – улыбнулась я. – Просто вы, как глубоко верующий человек, не способны на обман. Вот, например, как бы вы мне показали колдуна, если бы я приказала?

– Ах это! Так я подготовился, Ваша Светлость. Попросил мальчика одного, а он и согласился мне помочь. Мы просто очень хотели сделать вам сюрприз.

– Да? Как интересно. И где же этот мальчик? Я должна наградить такое доброе дитя, согласившееся помочь матушке-Церкви сделать мне подарок. Я же правильно понимаю, что там будет стоять моя статуя?

– С-статуя? – растерялся церковник, но быстро понял, что это отличный выход. – Ну, разумеется, статуя! Вы столько для нас делаете, госпожа, что это меньшее, чем мы можем вам отплатить. А мальчонка где-то здесь бегал... И где же это непоседливое дитя? Даже не знаю. Если подождете, я приведу вам его.

– Подожду. – благосклонно кивнула я, как сытая львица.

Толстяк укатился в сторону храма, смешно вращая глазами. Я же говорила, что мы с ним отлично понимаем друг друга с одного взгляда. Он сделал глупость, я перевела ее в выгоду для нас обоих. Вот что я называю деловым подходом. Теперь здесь будет моя статуя. Зачем мне статуя – не знаю. Но всем известно, что дворяне любят, когда горожане возводят им прижизненные памятники и воздают почести. На том и сыграла. Пусть лучше меня считают тщеславной и заносчивой, чем заподозрят в колдовстве. А уж после часов, проведенных в библиотеке в поисках ответов на свои вопросы, я от корки до корки изучила все Писания и труды Великих Инквизиторов, так что в теоретической части подкована лучше даже, наверное, архиепископа. И молитвы все тоже наизусть выучила, когда прочла, что "злобный колдун не может извергнуть из своих поганых уст ни единого святого слова". В общем, знаю врага в лицо, так сказать. То, что мне удается подавлять проявления магии, уже большое достижение, я считаю.

Ожидание мое затянулось на добрых полчаса. Ну еще бы... Пока отмоют ребенка, пока чистую одежду дадут, пока уговорят подыграть им, пока дрова для костра с площади уберут – времени не мало нужно. Но ради такого дела я готова подождать. И вот, настоятель выкатывается весь в мыле, как конь после галопа. Что, отче, заставил вас поплясать сын Барона? То-то жа.

– Вот это дитя, Ваша Светлость. – лебезя, стал заискивающе заглядывать мне в глаза церковник. – А вот грамота ваша, извольте.

– Благодарю, отче. Это счастливый день для меня. – вежливо улыбнулась я в ответ, безразлично мазнув взглядом по мальчику. Приняв свой документ о браке из рук настоятеля, я не собиралась долее здесь задерживаться. – Раз уж вам так приглянулся этот ребенок, то я, пожалуй, угощу его сладостями. Мы уходим.

– Всего доброго, госпожа. – облегченно выдохнул толстяк, кланяясь.

– Всего доброго, отче. – кивнула я и перевела взгляд на мальчика. – Иди за мной.

Развернувшись, направилась к вратам храма. Возле них меня ждал мой верный страж, который был в курсе цели нашего визита сюда и теперь с интересом разглядывал уныло плетущегося за мной ребенка. Я уже успела заметить, что до допроса у храмовников дело не дошло, так что малец не был избит или искалечен. Остальное меня не интересовало. Едва мы вышли на улицу и свернули за поворот, я остановилась и повернулась к мальчишке:

– Попадешься им еще раз, и твой отец со мной не расплатится. Понял?

– Папа? – удивленно моргнул огромными глазами ребенок. – Вы знаете моего папу?

– Боже, у меня и так дел хватает... – пробормотала я, проведя рукой по лицу. – Ты сам домой доберешься?

– А где папа? – собирался разныться мальчик, сжимая маленькие кулачки.

– Дядя тебя к нему отведет. – доброжелательно улыбнулась я, бросив на Бина многозначительный взгляд. Нет-нет, сама я возиться с этим не собираюсь. На кой мне тогда слуги, да?

– Не хочу-у-у! – вдруг разревелось это чудовище, прижав кулачки к глазам. – Он будет меня руга-а-ать!

Вот же ж! А то, что тебя минуту назад собирались спалить, нормально?! Нет, дети – это явно не мое. Когда маркиз вернется, мы серьезно с ним поговорим об этом. Мне нужна рота нянек, не меньше! Все эти сопли-слюни-слезы... От одной мысли о них меня в дрожь бросает. Да, чувствую, я буду мать что надо. Бррр... Не приведи Единый остаться с этим один на один. Я лучше к пиратам, с теми у нас разговор короткий.

– А ну хватит реветь. – приказала я.

И знаете, я привыкла, что мои приказы исполняются. Все знают, что у меня крутой нрав и тяжелый характер, поэтому не рискуют испытывать мое терпение. Но и на награды я не скуплюсь. За хорошую работу всегда вознаграждаю. А этот мелкий паршивец и не думал меня слушаться! А ведь я ему отдала прямой приказ!

На нас уже стали оборачиваться. Бин топтался рядом, будто готовился вот-вот смыться. Клянусь, если он сбежит, завтра же женю его на одинокой беременной женщине. Где ее искать – не знаю, но женю. Мой недобрый взгляд страж почувствовал интуитивно. Гулко сглотнув, он отрицательно замотал головой и поднял вверх ладони:

– На меня не смотрите. Я с мелкими работать не умею.

– Блеск. – закатила я глаза, а потом напряженно помассировала виски. Надо что-то делать. Проклятье! И ведь не наказать его! Так бы уже десять ударов палкой получил, будь он кем-то, с кем я обычно имею дело.

И тут мне пришла странная идея. Я присела рядом с ребенком и молча приставила указательный палец к его переносице. Когда-то давно я придумала способ, как успокоить Теяру, когда ее заносит и концертный плач перерастает в натуральный рев с соплями. Тут главное – отвлечь от проблемы. Плюс детей в том, что они не могут концентрироваться на нескольких вещах одновременно. Ну и фактор неожиданности, разумеется.

Мальчик икнул и убрал кулачки от заплаканных глаз. Удивленно распахнув рот, он свел глаза в кучку, пытаясь рассмотреть, что с его носом. Выглядело забавно. Но цели я достигла – реветь он перестал.

– А что вы делаете? – шмыгнув носом, спросил дрожащим голосом мальчик.

– Это фокус такой. Любишь фокусы?

– Люблю!

– Ну вот. А фокус в том, что теперь папа тебя ругать не будет. – криво улыбнулась я. – Пойдешь с дядей домой?

– Да!

Ну слава Проклятому.

– Госпожа... – нервно дернулся Бин, глядя на мальца, как на факел рядом с бочками пороха. – Я это... того...

– Не трусь. Будь мужчиной. – поддела я его, незаметно пятясь подальше от ребенка, а потом широко ухмыльнулась и помахала им ручкой: – Счастливого пути, мальчики. Бин, отвечаешь за него головой. Вечером жду на чердаке.